Котенок.

Темную ночь прорезал яркий свет факелов, деревья проснулись, недовольно затрепетав ветвями, даже луна выползла из-за облаков, из этого мягкого забытья.
Они шли с факелами, с вилами и кирками наперевес, и их было много.
Раненая тигрица еле добрела до леса, тьма должна была ее укрыть, но эти двуногие звери сумели подчинить себе ночь, прогнав ее этими светящимися деревяшками, и теперь они шли по ее следу.
Тигрица остановилась и понюхала воздух - они все ближе и ближе. Главное теперь, увести их как можно дальше от логова. Если бы их было не так много, она вступила бы с ними в поединок, даже раненая. Но их слишком много. Она лизнула свой опаленный бок, инстинктивно вздрогнув от боли. До истекающей кровью раны на спине ей не добраться. Если останется в живых, рана сама затянется, а если нет…


Утро.

Утро пришло в лес, как всегда, разбудив сначала птиц. Они весело защебетали в предрассветном тумане, а потом лениво и мягко вошло Солнце. Оно ступало по лесу не спеша, лениво поглаживая стволы вековых дубов, нежно раскрывая бутоны диких цветов, умытые росой.
Также по матерински тепло солнце погладило пушистую мордочку котенка, который спал на куче пожухлых листьев, в кустах возле логова. Котенок, не открывая глаз, потянулся, поскреб мягкими коготочками по листьям, сладко зевнул, и только потом открыл глазки. Сразу и широко.
Ночью он услышал какие –то звуки, переполз из логова наружу, а потом испугался крика ночной птицы и заполз под куст. Мать учила, если нашел укромное место, сиди там, пока опасность не пройдет мимо. Вот котенок и ждал, чтобы опасность ушла, боялся даже хвостиком шелохнуть. И уснул.
А теперь пора возвращаться, там братья и сестры уже давно встали, и резвятся вовсю.
Было непривычно тихо.
Мать лежала перед логовом и спала. Котенок, осторожно переступая, обошел мать и несмело заглянул в логово. Прямо у входа в пещеру спали браться и сестры, с непривычно вывернутыми головами. Может, это не его семья? Котенок медленно подполз к лежащим телам, боясь разбудить их. Понюхал. Пахло родными братьями и сестрами.
Котенок присел на хвост. Что-то не так. Они слишком долго спят. Котенок дотронулся до старшей сестры лапкой и осторожно толкнул ее. Маленькое тельце перевернулось, ее голова безвольно качнулась в другую сторону. Малыш отпрыгнул в испуге, спрятался за телом спящей матери.
Мать пахла молоком, в животе у него громко заурчало. Сначала надо поесть, а потом он разбудит братьев и сестер.
Котенок удобно устроился под материнский бок, ткнулся мордочкой мягкий живот тигрицы, нашел грудь, и принялся тянуть теплое еще молоко, довольно урча. Правда, пахла мать странно, дымом и еще чем-то чужим и липким. Но, раз это не мешает есть, то и неважно.
Сытно поев, котенок еще раз тщетно попытался всех разбудить, погонялся за бабочкой, поиграл с низко нависающей веткой ели, на которой он неожиданно обнаружил две огромные шишки. Удачно сбив одну, она напал на нее, рыча, покатался с ней в листьях, и победил этого огромного врага. Потом еще погонялся за бабочками, пока не устал и не проголодался.
Мать лежала все там же. Котенок приблизился к ней, в предвкушении вкусного и сытного обеда, но испуганно отпрыгнул. Мать пахла странно. От нее веяло холодом. Также чем-то необратимо холодным пахло от братьев и сестер.
Котенок жалобно и скрипуче мяукнул, но никто не ответил ему. И тогда он понял, что уже никто и никогда не ответит ему. Страх сковал его маленькое сердце, он почувствовал себя таким одиноким, что хотелось прилечь рядом с матерью, прижаться к ее мягкому и пушистому телу, но побоялся.
Он ползком отодвинулся от семьи, далеко, чтобы не пугал идущий от них холод, но чтобы не терять из виду, если вдруг кто-то проснется. И замяукал. Жалобно и протяжно.

а дальше?

дя... давайте..... дальшшееее котёнка жалко....

Красиво, интересно. Профессионально. А Керригана правильно не взяли! Любовь и дело не сровместимы!
P.S. Стиль малость знаком. )))

Жду продолжения! История спасения котенка заставила вспомнить, как я сама подобрала во дворе кошечку. Прада не саблезубогво тигра, а британскую.

Ну когда же продолжение?

Повороты судьбы.

Библиотека старца поражала наличием старинных фолиантов, с описаниями рецептов эликсиров, магических свитков, различными способами лечения тяжелых кровоточащих ран.
Удобно расположившись в кресле, Рейко пыталась читать и найти для себя сто-то новое. Но мозг упорно не хотел воспринимать знания, и судорожно искал способы побега из этого подземелья. Убежать одной куда больше шансов, но она не оставит Рыка здесь. Или оставить, а потом вернуться всем братством за ним? И что? Брать подземелье штурмом? Безнадежно..
Бежать надо с Рыком, а как это сделать, уму непостижимо.

Рейко тяжело вздохнула, и услышала шорох за своей спиной. Сердце подпрыгнуло до горла, рука судорожно дернулась к поясу, но меча там не оказалось, горькое чувство бессилия заполонило девушку.
Она медленно обернулась, и с удивлением обнаружила девочку подростка, внимательно разглядывающую охотницу. На вид лет пятнадцать, из хуманов, одежда чистая, когда-то богатые вышивки выцвели, даже пару аккуратных стежков можно было заметить у локтей. Толстая длинная коса плавно спускалась к поясу. Но больше всего приковывал к себе внимание взгляд огромных серых глаз. Вырастет настоящей красавицей, только вот непонятно, из рабов она или нет. Рейко тихо, чтобы не напугать ребенка, спросила:
- Ты кто?Но та продолжала разглядывать ее, потом знаками показала, чтобы Рейко оголила плечо. Не понимая, зачем ей это, девушка медленно сняла куртку, и сдвинула рубаху с плеча.
Девчушка подошла поближе, и дотронулась пальцем до клановой татуировки волчьей лапы, тускло светившей зловещим черным цветом.
Она также, знаками, спросила что это. Рейко тепло улыбнулась
- Знак принадлежности к клану Охотников, большая семья, братство, которому я принадлежу.
Вздох зависти выдал обуревавшие девочку чувства. Она полными слез глазами посмотрела на охотницу, а та, в свою очередь, смутилась и почувствовала, как заполыхали щеки. Девочка сорвалась с места, и метнулась за дверь.
Рейко сидела в полном недоумении. Она впервые видела ее видела.
- Это Мефала, племянница хозяина, - рассказал ей слуга вечером. – Живет в комнатушке под крышей. Бедняжка, она была совсем маленькой, когда на ее глазах какие-то шакалы вырезали всю ее семью. Она чудом уцелела, но онемела от горя. Все, что ты видишь, принадлежало семье, хозяин вроде опекуна, только сомневаюсь я, что он вернет добро девочке, когда та подрастет.
Рейко закинула удочку. желая узнать больше.
- А что, девочка не может потребовать свое наследство обратно?
Слуга рассмеялся.
- А кто ж ее поймет-то? Немая она, кто умеет изъясняться на языке немых? Да и хозяин вряд ли кому- либо позволит с ней говорить.
И добавил шепотом.
- Как стукнет девке восемнадцать зим, укокошат ее, точно тебе говорю. Ходят слухи, что хозяин сам заплатил ворам, чтобы убили всю эту богатую семейку. Что ему жизнь племяшки, если он брата родного на смерть обрек?

Уже которую ночь Рейко долго ворочалась и не могла уснуть. Дни проводила в библиотеке, а ночи в раздумьях.
Старик обещал свободу, как только она принесет ему прибыль в полтысячи золота, но… Если он с легкостью убил свою семью, сдержит ли он слово данное рабыне? И, самое главное, за Рыка надо будет принести прибыль в целую тысячу, а это не месяц работы, и даже не полгода. Потому надо бежать.
Эх, добраться бы до своих, или хотя бы весточку отправить. Девушка точно знала, что Братство не пожалело бы денег на выкуп, но как дать им знать?
Тяжкие думы потихоньку отступили, и девушка забылась сном.
Сон есть величайший дар матери Шеары.
Во сне ты можешь уйти от забот, обернуться птицей поднебесной, и на крыльях ветра унестись к дому. Рейко словно наяву видела липовую рощу за окраиной города, заросли пахучей сирени у ворот, ребят, смеющихся в тренировочной. Дурманящий запах цветов окутал ее, легкими взмахами крыльев она долетела до залива, где на камне сидел возлюбленный и с тоской вглядывался вдаль. Здесь они впервые подарили друг другу поцелуи. Девушка уже хотела обернуться в свой человеческий облик, как вдруг неясный шум вырвал ее из сладостных объятий сна.
В мгновение ока Рейко оказалась на ногах, вооружившись тяжелым подсвечником. А за дверью были слышны чьи-то осторожные шаги.
Вор или убийца?
Шаги сначала приблизились, а потом стали отдаляться, кто-то прошел мимо ее двери. Затем тихо и жалобно скрипнула ступенька под тяжестью чьей-то ноги.
Мефала? Не похоже. Под ее весом ступеньки вряд ли скрипят.
Рейко тихонечко выскользнула за дверь. Кто-то тихо ругнулся шепотом. Затем послышалась возня, и, спустя несколько мгновений, еле слышный скрип открываемой двери. А затем низкий смех и звуки борьбы.

Мефала спала.
Она давно спала без сновидений, а если они и были, утром она не помнила их. Для нее это было скорее неприятной необходимостью, когда тело и разум отдыхали. Она просто погружалась в темноту на несколько часов, пока набиралась сил, а с рассветом она вставала, умывалась, и исчезала из дома. Во всем городе говорить с ней мог только дядя, которого она ненавидела всей душой, поэтому она уходила на поверхность, блуждая по скалам, сидя среди камней, разглядывая редких птиц. Она еще помнила дом у большого селения, где они жили с братьями и родителями, она помнила, что по утрам встает солнце, помнила, что бывает пора, когда все вокруг цветет, и все пахнет изумительно красиво.
А в подземелье такого не было.
Там никогда не светило солнце, да и тут, на поверхности всегда висят темные тучи, закрывая солнце. О цветах, и деревьях, говорить нечего. Пару пожухлых травинок и несколько куцых деревцев, все, что могло радовать глаз. Зато, хоть воздух свежий.
Дядя запрещал ей эти вылазки, но девочку необъяснимо тянуло в горы, здесь хоть какая-то связь с внешним миром. Пусть все ее считают дурочкой, пусть все считают, сколько ей дней осталось жить, она будет сюда приходить до последнего часа. Если только ей не помешают дядины «друзья». Все эти оборванцы часто приходили по ночам к дяде, пару раз девочка сталкивалась с ними в дверях. Некоторые равнодушно не замечали «глухонемую сиротинушку», некоторые задерживали на ней свой сальный взгляд, особенно этот, огромный как орк, и уродливый как сам грех.
Уже несколько раз он пытался пробраться в ее комнату, но дверь всегда была заперта, да и на ночь девчушка всегда задвигала тяжелый сундук, загораживая дверь, а под кроватью прятала тонкий меч, украденный из комнаты дяди.
Поэтому девочка спокойно легла спать, провалившись в тяжкое забытье, не слыша ничего вокруг. И не зная, что кто-то уже поднимается по ступенькам к ее комнате, что подобрали ключ к замку, что ночному гостю хватило сил тихонько толкнуть дверь и отодвинуть казавшийся ей таким тяжелым сундук.
Она поняла это только в то мгновение, когда кто-то схватил ее руки, и заломил за голову, а в лицо ударило зловонное дыхание.
Мефала попыталась закричать, но горло издало только сиплые звуки, которые вряд ли кто-то услышит. Тем более, что на этом этаже строения жила только она и дядя, а он не прибежит ей на помощь. Он будет только рад избавиться от мешавшей ему племянницы.
Девочка обмякла, делая вид, что сдалась, а рука в это время судорожно шарила под кроватью в поисках меча.
Пока жадные руки шарили по ее телу, рука нащупала стальной клинок, сердце радостно забилось в груди, она пыталась схватить меч за лезвие, но руки взмокли от пота, и.. меч выскользнул из пальцев с легким звоном.
Последняя надежда на спасение растаяла как дым.
Девочка поняла, что сейчас с ней произойдет нечто ужасное, и животный страх, желание сохранить себя и свою жизнь удесятерило ей силы. Она толкалась и царапалась, почти высвободилась, но ночной гость тихонечко хохотнул, и впился губами в плечо, больно укусив, и вдавил в кровать, лишая возможности вздохнуть
Мефала почти потеряла сознание от нехватки воздуха, когда в тишине прозвучало четкое приказание:
- Встать, животное.
И в свете плошек за окном, у горла «орка» свернуло лезвие того самого меча, что она уронила. Та самая странная девушка с поверхности, рабыня с черным знаком на плече, стояла возле кровати и тихонечко улыбалась.
- Мефала, иди ко мне, – так же тихо она подозвала девочку.
Орк боялся шевельнуться, ибо любое движение могло привести его к смерти. Острое лезвие клинка неприятно холодило кожу возле яремной вены.
Девочка резво выскользнула с кровати, мстительно пнув его ногой, и спряталась за спиной этой хуманской дряни. Надо было убить ее еще тогда, в горах.
И она еще смеет улыбаться?
Рейко действительно улыбалась.
На стене, рядом с дверью, висел старый щит отца Мефалы. Охотница ловко изогнулась в прыжке, ударила в щит как в гонг, и меч молниеносно вернулся на свое место, у яремной вены орка. Даже не оцарапав ему кожу.

Гуль был измотан, как никогда в своей жизни. Целых четыре дня они плутали по скалам проклятых гор, пока нашли первые признаки того, что Рейко дошла до гор. Недалеко от тропы Ассасин нашел пару волосков Рыка и несколько капель крови, уже успевших впитаться в каменистую почву.
- Здесь была битва. Но дрался только зверь. Девушки не было.
Они прошли по следу, почти невидимому в этих скалах, но Ассасин безошибочно вывел Гуля к небольшой расщелине. Наемник внимательно вглядывался в камни.
- Тут они решили заночевать. Молодец девочка. Костра не разжигала, но все равно ее захватили врасплох. Их было семеро.
Еще полдня они искали следы, пока не подошли к небольшой пещере. Прямо перед ней нашли остатки потухшего костра. Наемник погрузил пальцы в золу, закрыв глаза.
- Почти две недели назад.
К вечеру они расположились за камнями, недалеко от пещеры, решив заночевать, а утром продолжить поиски.
Не успел Гуль проснуться, а наемник уже делился новостями. Если можно это назвать «делиться».
- Тут недалеко вход в подземный город. Я не могу пойти. Пойдешь ты. Будет битва на площади. Ты должен победить. Девушка ваша там. В рабстве.
Парень растерянно заморгал еще опухшими от сна глазами.
- А подробнее можно?
Наемник подбросил еще дров в костер.
- Охотницу поймали изгои около двух недель назад . Продали в рабство в подземном городе. Два дня назад она спасла от смерти и насилия племянницу своего хозяина. Завтра вечером на арене города будет битва м преступником. Он орк. Победитель сможет потребовать себе любую награду. Если победит он. Потребует племянницу и охотницу себе. Победишь ты, потребуешь ты их в награду, про зверя не забудь тоже.
- А племянница мне зачем? – Гуль все еще не мог понять, откуда тот все знал.
Наемник улыбнулся кончиками губ и указал глазами рядом с собой.
Парень с удивлением обнаружил, что рядом с ними у костра сидит девочка, лет пятнадцати, совсем подросток. Вся какая-то светящаяся, но тихая.
- Загубят ее. если не забрать оттуда.
- А почему не пойдешь ты?
Гулю не хотелось идти одному неизвестно куда.
- Узнают меня, Охотник. .
Гуль в недоумении уставился.
- Как тебя могут узнать, если я не знаю, кто ты? И можно ли тебе верить… И.. и, вдруг ты меня на рабство сам отправляешь?
Наемник повернулся к девочке, и они стали молча обмениваться знаками, и она вышла вышла.
- Она подождет тебя у входа в пещеру, потом дорогу покажет. Тайную тропу.
Гуль отрицательно замахал головой.
- Я никак не пойму, почему ты не можешь пойти со мной.
Наемник молча повернулся к охотнику и медленно распустил перевязи маски. Та скользнула с лица, открыв пронзительно яркие мудрые глаза, высокий лоб, резко очерченные губы и … необычайно смуглую кожу. В мире Фэо только один человек мог похвастать такой кожей. Да и тот, по слухам, не человек от рождения.
- Мать моя… - только и смог прошептать Гуль.
Он склонил голову в глубоком уважении перед наемником. Да уж и не наемник.
Тот поклонился в ответ.
- Я надеюсь, с тебя не надо брать клятву молчания, воин. Никто не должен знать, кто прячется под этой маской.
Гуль молча кивнул.
Наемник открыл свой рюкзак, и стал вытаскивать оттуда какие-то старые одежды и доспехи.
- Я сниму с тебя знак охотников. Сирень не обидится, поймет. А вот в подземелье тебя с этим знаком на плече вмиг поймают и казнят. Поторопись, тебе еще переодеться надо.


Гредея раскинула руны.
Прошла неделя, как она впервые не смогла прочитать свои камни, и за всю ее долгую жизнь, еще ни разу камни не говорили с ведьмой так расплывчато и туманно. Старуха ждала изменения событий, чтобы попробовать еще раз.
Руны послушно упали на пол, послушно вплетая свой узор в нить гадания.
Гредея выпучила свой единственный глаз, разглядывая рисунки, а затем, расхохотавшись, хлопнула себя по колену.
- Вот это да! Вот это шутки судьба шутит!
Ее старческий хохот не утихал еще долго, срываясь на кашель, на хрип, распугивая диких зверей вокруг дома. И редкие путники, проходившие мимо лесной избушки, услышав этот жуткий смех, поминали праматерь Шеару и сплевывали на свою тень, чтобы ведьма не околдовала их.

Сирень молча сидела, обхватив голову руками, и чуть не выла от боли.
За окном дурачились ребята, слышен был смех девочек, все веселились после успешного боя.
Она еще никому не говорила, но час назад, у портала, больно кольнуло лапу на плече. Еще не высохла кровь на клинке после боя, а глава уже открывала книгу Братства. Лапка на плече неимоверно жгла, до сердца.
Кто погиб? Кто ушел безвозвратно в мир теней?
Гуль.
В глазах потемнело от желания зарыдать, упасть на колени, и плакать, плакать, пока она не осипнет, пока не останется слез. А потом взять меч в руки и мстить за погибшего брата.

Наша королевешна лучшая , мне очень интерессно было читать, начинается разворачиваться сюжет,плавно идет повествование и закрутка истории....умничка...даешь роман))

здорово так, с удовольствием бы послушала такую историю в лесу у костра=))) ммм...

Классс!!!!!!!

слишком растянула.. мне уже начинает надоедать..(

последнюю часть ниасилил..((

Здорово пишешь!

третий месяц ... долгоиграющая пластинка

Melrose

я никого не заставляю читать =)

Serenity Красиво. Интересно. Но вот раскроешь ли тайны все. или может лучше напишешь продолжение? Я и правда очень заинтересовался. Просто даже больше читаю чем играю!



Melrose Чужестранец Миледи, уважаемый сэр, а не пошли бы вы лесом? Динамика просто супер. это я вам как знаток фентези говорю!

Sly fox Могу рассказать, если приглашение примешь! )))

Ой какие кружева, сколько воды, сколько слёз, сколько пустотелых фраз...Поэзия слабости. Утомляет. Нет мне не экшн нужен, а искра божья. А то что люди умеют сочинять, так это в них природой заложено. А я хочу читать того в кого заложено богом.

Eocen Лесом. Хоть что-то похожее сделай. Критик, наф.

Serenity Только убей кого нить. немного неправдоподобно без жертв.

непомнящий
<center><table width=95% class=quote cellpadding=5><tr><td width=100% class=quote>Хоть что-то похожее сделай.</td></tr></table></center>

Никогда

Рейко не зря ударила в щит.
Она не знала местных законов, но подозревала, что ее совсем не погладят по голове за убийство полуорка, вольного, ибо раб изначально стоял ступенью ниже. Но вот если найдется несколько свидетелей, что она защищала жизнь племянницы хозяина, совсем по- другому воспримут ее поступок.
Не успел стихнуть звук удара меча о металл, как отовсюду сбежались слуги. Полуорка связали бросили в подвал, а хозяин ходил по дому, причитая, и воздевая руки к небу, проклиная своего бывшего дружка за посягательство на жизнь и честь племянницы.
А Мефала стояла в стороне, молчаливая, как всегда, и норовила спрятаться за спиной охотницы, когда хозяин оказывался слишком близко от нее.
А на рассвете исчезла.
Глашатаи разнесли новость по городу.
Самый сильный боец Долины Счастья пойман и выставлен на арену в качестве гладиатора, любой волен прийти завтра на поединок с ним. Если выиграет полуорк, он получает свободу, и в придачу может потребовать награду с пленивших его.
Если же победит его противник, то может забрать себе жизнь полуорка, убить его, или оставить рабом, и потребовать награду с хозяина, за защиту его чести. Также победитель будет волен забрать все, принадлежащее полуорку, дом, деньги, все, что у него было.
Бой без правил на арене города.
Город изгоев гудел как пчелиный улей. Все сомневались, что найдется желающий биться с ним, но если все же объявится смельчак, никто не сомневался в победе полуорка. Народ смаковал подробности случившегося, делали ставки, обсуждали, что же будет с хуманской рабыней после завтрашнего вечера.
Предположения были самые разные, от смерти прямо на арене, от руки полуорка, до избиения хлыстами на площади города, но все верили в то, что хуманка не увидит рассвета послезавтра.
Преступник уже изъявил свою волю. Даже находясь в клети подземелья арены, он потребовал, чтобы хуманка присутствовала во время поединков, чтобы видела, что шансов у нее нет.

Рейко молча смотрела в окна на мерцающий тысячами огоньков город. Свеча в ее комнате давно погасла, как и надежда на спасение.
Она не знала всех законов города, надеялась на лучшее, но уж лучше бы она его убила ночью, а потом понесла наказание, вплоть до казни, чем попасть в рабство этого животного.
Наступило какое –то оцепенение. Ей стало все равно, что случится с ней, что завтра ночью она умрет, в душе все омертвело.
Лишь одинокая слеза скатилась по щеке, она больше не увидит восхода солнца, не услышит пения птиц, не попрощается с братьями охотниками и волками, не прикоснется к любимому, не увидит его нежных глаз.
Не отдавая себе отчета, Рейко обхватила себя руками, а пальцы нащупали место, где под одеждой чернела волчья лапа. А ведь они даже не узнают, что случилось.
Рык.. и Мефала.. Что же будет с ними? Она передала лекарство для умирающего Рыка, но увидеться с ним ей не дали, а девочка пропала еще прошлой ночью.
Девушка резко обернулась, когда услышала, как кто-то скребется в ее дверь. В комнату скользнула почти бесплотная тень, и кинулась к девушке.
Рейко еле устояла на ногах, когда Мефала ткнулась лбом в ее грудь. Та дышала, будто пробежала много часов, но видно было, что от волнения.
Девушка посадила ее на кровать, прикрыла осторожно двери, и зажгла свечу.
Лицо девочки было запачкано грязью, но от нее пахло… свежестью, как будто она прогулялась по лесу или по горам.
- Мефала, ты понимаешь меня, когда я говорю? – она внимательно вгляделась в глаза ребенка.
Мефала боязливо глянула на дверь, и несмело кивнула
- Ты знаешь, что завтра бой на арене, от которой зависят наши жизни?
Девочка кивнула еще раз.
- Ты можешь бежать, бежать, пока не поздно. Я скажу тебе, куда бежать, но это также опасно как и оставаться в этой проклятой Долине Счастья. Но если тебе повезет, и ты донесешь весточку до моего клана, они позаботятся о тебе, как о родной.
Она старалась говорить медленно, и убедительно, но Мефала отрицательно замотала головой.
Рейко горестно вздохнула.
- Ты погибнешь, дитя. Меня завтра казнят, тебя некому будет защитить, ты это понимаешь?
Девочка еще раз мотнула головой, и начала быстро-быстро говорить что-то на языке глухонемых, но сообразила, что Рейко не понимает ни слова. Она оглядела комнату, подошла к окошку и подула на него, согревая своим дыханием, пока оно не запотело.
А потом красивым округлым почерком написала на нем:
«Надейся».
И юркнула за дверь.

Арена была заполнена до отказа.
На нижних рядах, где сидели бедняки, то и дело слышны были ссоры, ругань, крики, пару раз вспыхивали небольшие драки, но на них никто не обращал внимание.
В богато украшенной ложе Хозяина мало кто обращал внимание на чернь. Сам старик и пара его приятелей потягивали вино из серебряных кубков, а на столике перед ними красовалась ваза с редкими фруктами, с поверхности.
Они ждали начала представления, для них это был повод повеселиться и развеять каждодневную скуку. Абсолютно никого не волновала ни судьба девочки, чуть не погибшей той ночью, и уж тем более никто не собирался печься о судьбе рабыни.
Да, рабыня стоила дорого, на старик куда больше радовался возможности поднять свой авторитет в городе, а сейчас он оказался в центре событий.
Жители смотрели во все глаза на его ложу, показывая пальцем на Рейко, одиноко стоявшую за спиной хозяина и его гостей. Горожане подобострастно кланялись и приветствовали криками этих троих, благодаря за предоставленное развлечение. А старик милостиво кивал им в ответ, и на лице его блуждала довольная улыбка. Он чувствовал себя не только хозяином ложи и хуманской рабыни, он ощущал себя хозяином города.
На арену вышел карлик и ударил в огромный бронзовый гонг.
Поднялся на помост рядом с гонгом, и заорал в большой рупор:
- Приветствую вас, жители Долины счастья!
В ответ хор тысяч голосов закричал, горожане замахали руками, платками, алебардами, мечами, у кого они были.
- Сегодня у нас знаменательный день, поединок с одним из лучших бойцов города. Награда будет жизнь и та плата, которую потребует победитель с нашего всеми уважаемого гражданина.
Тут карлик не забыл низко поклониться в сторону ложи довольно улыбающегося старика.
- Но, прежде чем начать поединок, мы хотим вас всех порадовать редким гостем в нашем городе. Это неожиданный нам всем подарок, именно от того, кто сейчас ждет свершения судьбы на этой арене!
Карлик еще раз поклонился и исчез в маленькую дверцу. Огромные ворота бесшумно открылись, и въехала телега с клетью невероятных размеров, внутри которой бесновался зверь, доселе невиданный многими горожанами.
На мгновение наступила тишина, и арена взорвалась ликующими воплями.
Рейко, до сих пор молчавшая, непроизвольно дернулась. Кровь застучала в висках, сердце глухо ударилась о ребра, девушка боялась дышать.
Как же ей было не узнать Рыка? Он жив! А ей говорили, что он умирает.

Клеть с тигром уже скрылась за ворота, а горожане все еще обсуждали увиденное чудо, с недоверием глядя в сторону хуманской рабыни. Ведь по слухам, эта хрупкая девушка сумела приручить его, и зверь слушался ее, как маленький ребенок слушает мать.
Некоторые кричали в сторону ложи, предлагая убить зверя на арене, устроить поединок между тигром и хуманкой, или между ними обоими и десятком лучших бойцов города. Многие присоединились к этим требованиям, и шум нарастал.
Маленькая дверца у ворот открылась, и опять показался карлик со своим молоточком.
Звук гонга перекрыл шум толпы.
- Уважаемая публика! Прошу всех успокоиться, у меня для вас есть радостное известие.
Толпа, словно по мановению палочки затихла.
- Милейший наш друг Грагх попросил передать вам, что если не найдется смельчака, который вызовет его на поединок, он устроит поединок с этим зверем. Один!
Взрыв ликующих криков оглушил Рейко. Она стояла чуть дыша, в ужасе глядя, как тысячи голосов требовали смерть ее малыша, ее Рыка.
Врата открылись, и на арену, ухмыляясь, вышел полуорк, вооруженный огромным молотом. Он поприветствовал толпу низким поклоном, помахал рукой кому-то, а затем нагло ухмыляясь, ткнул пальцем в сторону хуманской рабыни.
Карлик ударил в гонг.
- Итак! – Он сделал паузу, ожидая, когда шум утихнет. – За нарушение спокойствия дома одного из самых уважаемых граждан нашего города, Грагх осужден на поединок на арене. Есть ли желающие сразиться с одним из лучших бойцов города?
Мертвенная тишина оглушала сильнее криков тысяч глоток. Охотница медленно отступила на шаг назад, и отвернулась от этого жуткого представления. Она погибла.
Карлик ударил еще раз.
- Есть ли смельчак, готовый рискнуть совей жизнью и вызвать на поединок Грагха?
Было слышно, как в тишине, кто-то шепотом говорит в нижних рядах. Девушка закрыла глаза. Если ударят третий раз, судьба ее свершилась.
Карлик поднял молоточек..
- Есть ли воин, не устрашившийся погибнуть..
- Уймись уродец! – сильный голос прервал шута. – И опусти свой молоток! Я вызываю на поединок этого ..как его там величают.
- Грагха! – услужливо подсказали сотни голосов.
Рейко не могла поверить своим ушам. Кто-то не побоялся, кто-то готов вступиться в борьбу за ее жизнь.
По ступенькам в сторону центра арены спускался могучий воин. Рейко опытным глазом отметила и легкие доспехи, ладно облегающие сильные руки, и два тонких зубчатых клинка у пояса, и шлем, закрывающий все лицо.
Грагх, удивленно разглядывающий смельчака, злобно ухмыльнулся. Таким мечам не разрубить его тяжелый доспех, а своим молотом он раскрошит этого наглеца в мелкий фарш. Да и телосложением воин уступал полуорку.
Толпа радостно повскакивала со своих мест, размахивая руками, и подбадривая бойцов.
И только одна пара глаз на всей арене поняла, что у Грагха шансов нет. Редкий даже на поверхности доспех единорога, который был на незнакомом воине, переливался особенным серым мерцанием только при свете солнца. А в полумраке подземелья он ничем не отличался от обычного кожаного доспеха.

Звон единорожьих мечей сладкой музыкой отозвались в ушах Охотницы.
Поединок начался, Грагх ринулся в атаку, размахивая молотом, но противник ловко увернулся, успев ударить при этом его по ногам. Мечи легко разрезали тяжелые поножи, и первые капли крови окропили песок арены.
Грагх изумленно посмотрел на свои ноги, затем на неизвестного врага. И с громким рычанием кинулся на него, норовя снести голову.
Это было кровавым избиением. Доспехи и молот полуорка были слишком тяжелы, для быстрого передвижения в бою. Грагх надеялся на свою силу, и не ожидал, что кто-то вообще вызовет его на поединок.
А его противник, в этом легком доспехе, уворачивался от всех нацеленных на него ударов, ныряя под локоть Грагху, появляясь будто из ниоткуда за его спиной, неожиданно исчезая, и снова появляясь уже сбоку, не забывая наносить при этом неглубокие, но обильно кровоточащие раны.
Полуорк терял силы с каждой упавшей каплей крови. Он слабел на глазах, руки с трудом поднимали тяжелое оружие, ноги ее передвигались.
Наконец, силы его иссякли, молот выскользнул из слабеющих рук, а сам Грагх оказался на коленях, и голова его обессилено упала на грудь.
Толпа, ликующая не так давно, и требовавшая смерти хуманки, молчала.
А воин в легком доспехе изящно прыгнул, немыслимо извернувшись в воздухе, мечи крест накрест скользнули по горлу склонившегося полуорка, и толпа изумленно охнула.
Сначала с легким стуком о песок ударилась голова поверженного Грагха, а затем лениво, словно нехотя, тело осело на бок.

Дверь за спиной Рейко неслышно отворилась, и в ложу вошла Мефала. Она прижалась к боку девушки, взяв ее за руку, и улыбнулась.
Девушка впервые за все время увидела улыбку на лице девочки. Да она и сама не замечала, что улыбается сквозь слезы.
На арене из ниоткуда появился карлик шут, ударил в гонг и объявил о завершении поединка.
- Что требуешь ты в награду себе, великий воин?
В наступившей тишине незнакомец повернулся в сторону лож богатых горожан и показал пальцем на охотницу рабыню.
- Я требую ее в награду, и все имущество поверженного. И девочку. Которая стоит рядом с ней.
Шут поднял молоточек, но старик в ложе сделал ему знак, и в наступившей тишине спросил:
- Кто ты? Сними шлем, покажи себя народу. Мы жаждем узнать твое имя.
Воин устало склонил голову.
- Разве в условиях к поединку шла речь об имени? Или о том, что соперник Грагха должен быть всем известен?
Старик тихо засмеялся.
- Нет, но мы должны быть уверенны, что ты такой же изгой, как и мы. Сними куртку! И шлем!
Все молча смотрели. Как победитель снимает легкий доспех, обнажая кровавую печать на левом плече. Такой же красный несмываемый ничем череп красовался на каждом из сидящих на арене. Кроме Мефалы и Рейко.
- Ты один из нас, не отрицаю! – крикнул старик. – Но покажи нам свое истинное лицо.
Целой вечностью показались Рейко мгновения, пока воин расстегивал ремешки шлема. Сначала показался упрямый подбородок, затем сурово сжатые губы, прямой нос, а затем до боли знакомые серые глаза, внимательно смотревшие на нее в упор.
Будто тяжелый молот орка ударил Рейко в грудь.
Гуль. Гуль изгнанник?
Старик с трудом встал со своего кресла.
- Забирай свою награду, юноша. Ты заслужил их, я дал слово перед всем городом. Я сдержу его.
Рейко не могла сдвинуться с места. Темная пелена закрывала ей глаза, она с ужасом понимала, что сейчас задохнется.
А Мефала, державшая ее за руку, потянула ее за собой, повела из ложи, затем по ступенькам, доверчиво глядя в серые глаза Гуля.