Котенок.

Темную ночь прорезал яркий свет факелов, деревья проснулись, недовольно затрепетав ветвями, даже луна выползла из-за облаков, из этого мягкого забытья.
Они шли с факелами, с вилами и кирками наперевес, и их было много.
Раненая тигрица еле добрела до леса, тьма должна была ее укрыть, но эти двуногие звери сумели подчинить себе ночь, прогнав ее этими светящимися деревяшками, и теперь они шли по ее следу.
Тигрица остановилась и понюхала воздух - они все ближе и ближе. Главное теперь, увести их как можно дальше от логова. Если бы их было не так много, она вступила бы с ними в поединок, даже раненая. Но их слишком много. Она лизнула свой опаленный бок, инстинктивно вздрогнув от боли. До истекающей кровью раны на спине ей не добраться. Если останется в живых, рана сама затянется, а если нет…


Утро.

Утро пришло в лес, как всегда, разбудив сначала птиц. Они весело защебетали в предрассветном тумане, а потом лениво и мягко вошло Солнце. Оно ступало по лесу не спеша, лениво поглаживая стволы вековых дубов, нежно раскрывая бутоны диких цветов, умытые росой.
Также по матерински тепло солнце погладило пушистую мордочку котенка, который спал на куче пожухлых листьев, в кустах возле логова. Котенок, не открывая глаз, потянулся, поскреб мягкими коготочками по листьям, сладко зевнул, и только потом открыл глазки. Сразу и широко.
Ночью он услышал какие –то звуки, переполз из логова наружу, а потом испугался крика ночной птицы и заполз под куст. Мать учила, если нашел укромное место, сиди там, пока опасность не пройдет мимо. Вот котенок и ждал, чтобы опасность ушла, боялся даже хвостиком шелохнуть. И уснул.
А теперь пора возвращаться, там братья и сестры уже давно встали, и резвятся вовсю.
Было непривычно тихо.
Мать лежала перед логовом и спала. Котенок, осторожно переступая, обошел мать и несмело заглянул в логово. Прямо у входа в пещеру спали браться и сестры, с непривычно вывернутыми головами. Может, это не его семья? Котенок медленно подполз к лежащим телам, боясь разбудить их. Понюхал. Пахло родными братьями и сестрами.
Котенок присел на хвост. Что-то не так. Они слишком долго спят. Котенок дотронулся до старшей сестры лапкой и осторожно толкнул ее. Маленькое тельце перевернулось, ее голова безвольно качнулась в другую сторону. Малыш отпрыгнул в испуге, спрятался за телом спящей матери.
Мать пахла молоком, в животе у него громко заурчало. Сначала надо поесть, а потом он разбудит братьев и сестер.
Котенок удобно устроился под материнский бок, ткнулся мордочкой мягкий живот тигрицы, нашел грудь, и принялся тянуть теплое еще молоко, довольно урча. Правда, пахла мать странно, дымом и еще чем-то чужим и липким. Но, раз это не мешает есть, то и неважно.
Сытно поев, котенок еще раз тщетно попытался всех разбудить, погонялся за бабочкой, поиграл с низко нависающей веткой ели, на которой он неожиданно обнаружил две огромные шишки. Удачно сбив одну, она напал на нее, рыча, покатался с ней в листьях, и победил этого огромного врага. Потом еще погонялся за бабочками, пока не устал и не проголодался.
Мать лежала все там же. Котенок приблизился к ней, в предвкушении вкусного и сытного обеда, но испуганно отпрыгнул. Мать пахла странно. От нее веяло холодом. Также чем-то необратимо холодным пахло от братьев и сестер.
Котенок жалобно и скрипуче мяукнул, но никто не ответил ему. И тогда он понял, что уже никто и никогда не ответит ему. Страх сковал его маленькое сердце, он почувствовал себя таким одиноким, что хотелось прилечь рядом с матерью, прижаться к ее мягкому и пушистому телу, но побоялся.
Он ползком отодвинулся от семьи, далеко, чтобы не пугал идущий от них холод, но чтобы не терять из виду, если вдруг кто-то проснется. И замяукал. Жалобно и протяжно.

Serenity
Урря=)

Проклятые горы (1)


Рыку миновало три года. Он вырос добрым, ласковым, немного ребячливым, но уже крепким саблезубым тигром. Теперь Рейко уходила с ним на три-четыре дня в лес, и никто не боялся отпускать их одних, ибо даже старые медведи предпочитали обойти эту странную парочку.
Первое время ребята смеялись над Рыком, уж больно счастливая морда у него была, когда Рейко была рядом, а потом махнули рукой. Даже приделали небольшое удобное седло для нее, и Рык мог нести девушку многие мили, не утруждаясь.
Девушка часто садилась на него верхом, и он гордо шествовал по лесу, пока они не доходили до места, где Рейко собирала редчайшие травы. Однако, за всю свою жизнь она ни разу не была в Древнем Лесу.

Об этом месте ходили разные слухи. Охотники говорили ей, что лес добр ко всем, но надо быть осторожным, слишком много путников в нем заплутало. Еще говаривали, что в Древнем Лесу спрятано множество тайников умерших эльфов. Вот уж кто мог общаться с деревьями, цветами и птицами на их языке. Были места, которые обходили стороной даже опытные охотники. Но также, говорили, что именно в тех местах растут самые сильные травы, способные излечить самые тяжелые раны. Или с помощью тех же растений готовились эликсиры, выпив которые, можно было садиться и богов за пятки щекотать.
Эх.. как-то Рейко довелось прочесть старые руны, в которых говорилось о склянках с зельем мощи драконов. Изготовить такой эликсир стало ее навязчивой мыслью.
И однажды она решилась. До древнего леса было около недели пути. Она запаслась едой на несколько дней для себя. Рык может спокойно охотиться, лес, слава Богам, изобиловал всякой съедобной живностью. Взяла с собой теплую куртку и штаны из шкуры мамонта, помолилась Праматери Шеаре, и на рассвете, оседлав Рыка, ушла. Страх предательски заползал тонкой змейкой по спине, к лопаткам, спину неприятно холодило, но Рейко не остановилась, потому что ее необъяснимо тянуло в этот лес.

На четвертый день пути им пришлось пересечь горы, с виду небольшие, но находиться там было опасно. Еще старики сказывали, что в этих горах водилась всякая нечисть, да и встретить изгнанников можно было запросто.
Изгнанников никто не любил, они были без роду и племени. Воры и шакалы, они прятались от людей, и только большими группами нападали на ближайшие мирные селения, но при первом признаке стражей или бойцов сильных кланов, удирали во все лопатки, бросая награбленное прямо на дороге.
Рейко с содроганием вспоминала, как однажды, еще в детстве, видела казнь изгнанника. Стражи с суровыми лицами вывели его на городскую площадь, молча передали в старейшине Багурону, и отвернулись. Старец грустно взглянул на осужденного, прошептал несколько слов, после чего прикоснулся к его лбу. Вначале ничего не происходило, изгнанник нагло улыбался, разглядывая замолкнувшую толпу.
А через несколько мгновений, когда его руки и ноги начали таять, он упал на колени и закричал нечеловеческим голосом. Багурон отправил его в мир призраков. Никто ничего подобного не видел, но говаривали, что в эти самые мгновения темные силы пожирают его конечности за нечестивые поступки. Но простым смертным не дано видеть это. Возможно, Хранители и Багурон видели, что происходило на самом деле, но они не были любителями травить байки народу.
Рейко поежилась, вспоминая тот день, запахнула куртку, в горах было холодно, и усилила слух и обоняние. Мало ли что может случиться в Проклятых Горах. Да, лучшего названия им не придумаешь. Вечный холод и сумерки царствовали тут круглый год, солнце с трудом пробивалось через густые низко нависшие облака, а если идти по горам на север, можно было дойти и до Адского Перевала.
Рык шел впереди, мягко ступая по острым камням, жадно оглядываясь в сторону одиноких горных птиц, летающих где-то высоко. Эти птичьи крики навевали жуткую тоску на девушку, будто беду кликали.

Девушке очень не хотелось оставаться на ночь в этих местах, но идти в темноте по острым скалам она не рискнула, можно было запросто сорваться в пропасть с большой высоты. Завтра они пересекут горы, и на равнине будет куда легче.
Расположились они на ночь в глубокой расщелине. Холод не ушел, но, там, по крайней мере, ветер не проникал под одежду. Рейко очень не хватало тепла костра, но она побоялась его разжигать, поэтому прижалась к Рыку, и уснула как убитая.
Проснулась девушка резко, будто ей кто-то громко прошептал в ухо «Вставай!». Рыка рядом не оказалось, и холод радостно принял девушку в свои объятия. Она уже хотела вытащить из мешка меховые штаны, как вдруг услышала чьи-то приближающиеся шаги. Рейко замерла, даже дыхание остановила, но почувствовала, как от страха застыла кровь в жилах. Во рту появился противный вкус железа, а сердце ударило глухо в ребра, да так громко, что она испугалась, что кто-то, тот самый, что бродит за камнями, услышит ее.
Яркий свет факела ударил девушке в лицо, ослепив ее на несколько мгновений, на этого было достаточно, чтобы скрутить ей руки за спиной. Она даже не успела вытащить меч, и от досады прикусила губу. Затем последовал удар по голове сзади, и Рейко потеряла сознание.

Огонь весело выплясывал свой дикий танец, потрескивая дровами в такт ему одному понятной песне. Именно этот треск и вывел девушку из забытья, а также тепло, до боли родное. Если бы не онемевшие руки, Рейко первым делом подсела бы к костру погреться.
Она слышала приглушенные голоса, но видеть никого не могла, ибо ее грубо бросили на землю, как мешок с соломой, да еще и лицом вниз. На лице обязательно появится огромный синяк, если она выживет, чтобы увидеть его. А пока она прижимала щеку к холодному камню, чтобы кровоподтек не распух, и не заплыл глаз. И затылок чесался в том месте, куда ее ударили. Наверняка там тоже приличная царапина, может, даже и кожа содрана.
- Ты кто? – прогремел грубый голос над ухом, и чья-то нога больно ударила ее в грудь.

сделали из кота.. ездового тигра блин))

мала текста ... и краткость сестра таланта тут неканает ... ждемсь еще.
а тигра летать начнет ??? (типа супер-мен... спасать же Рейко надо от злых отшельников ))))

по голове бить нехорошо...

Чужестранец
подарите мне такую тигру=) я на ней на работу буду ездить=) и начальника пугать=)

Проклятые горы (2)

- Травница, говоришь? – верзила в рваной куртке бесцеремонно копался в ее рюкзаке, выкидывая ненужное в сторону. Остальные довольно гоготали, а одноглазый с темной кожей, похожий на орка, бесцеремонно разглядывал девушку. Сальная улыбочка не скрывала его мыслей, и Рейко содрогнулась от омерзения.
Страха не было. В этом жестоком мире каждый готов к смерти с самого рождения, ибо, как говорят мудрецы, жизнь ни что иное, как подарок, взятый в долг у Богов.
Где же Рык? Эта мысль не переставала бить по вискам, с тех пор как вожак грубо схватил ее за куртку и посадил лицом к себе. Рык, малыш, ты где? Неужели тебя убили?
Рейко насчитала восьмерых у костра, в пещере еще столько же этих уродов, наверняка. Вход в нее был едва заметен, и ведь днем она шла по тропе, совсем рядом.
Верзила с радостным возгласом вытащил из рюкзака ее теплую куртку, стеганую, подбитую мехом мамонта. Такая куртка стоила несколько золотых, да только хороший воин вряд ли продаст такую добротную вещь. Потом по кругу пошли ее припасы, вяленое мясо, пирог, и, наконец, этот урод добрался до ее серпа и склянок. Он с интересом обнюхал склянки, посмотрел на серп, но откинул его в сторону, медь ему была неинтересна.
- Ну что, травница, я тебя обрадую, ты останешься в живых, если расскажешь, каким премудростям научил тебя старый алхимик.
Рейко прокашлялась, едкий дым костра шел в ее сторону.
- Какой алхимик?
- Не думай, что я туп! – верзила угрожающе навис над девушкой. – Какие эликсиры умеешь делать?
Умереть всегда успеем, промелькнуло в ее мозгу. Если это спасет, или хотя бы продлит ей жизнь, почему бы не сказать правду?
- До великих жизни научилась, только что тебе это даст, орк?
Одноглазый, сидящий напротив, уважительно присвистнул, а «орк» раздвинул свои губы в подобии улыбки.
- Мне, может, ничего и не даст, а вот хозяина твоего нового это очень обрадует.
Липкий пот ужаса предательски выступил над губой.
- Какой хозяин? О чем ты, орк?
Верзила удовлетворенно расхохотался.
- Увидишь, травница, увидишь.

Тот, кто назвал подземный город Долиной Счастья, несомненно, обладал особенным чувством юмора. Город, живущий в свете множеств факелов, свечей, плошек и кучи горящих приспособлений. Узкие змеящиеся улочки, в которых можно было легко заблудиться, невысокие двухэтажные строения, небольшие распутья и площади, все освещалась мириадами огоньков, создавая картину, пришедшую из снов. И все эти грязные улочки вели в одну сторону – рынок и площадь. Нельзя было сказать с уверенностью, где конкретно был рынок, а где площадь, ибо они уже давно смешались друг с другом.
Рейко невероятно устала, глаза слипались, но она внимательно запоминала путь, по которому они пришли сюда. И молча поражалась – как это до сих пор никто не прознал про это подземное обиталище изгнанников? Ведь их тут даже не сотни, и не пара тысяч живет. Судя по множеству домишек, их тут давно за десятки тысяч перевалило.
«Орк» соизволил любезно подтолкнуть девушку, поторапливая.
- Шевелись, и не оглядывайся. Все равно, отсюда тебе не выйти. Кто однажды вошел в Долину Счастья, тот больше не выходит отсюда на поверхность.
Рейко не удержалась и съязвила.
- Может, ты об этом плохо осведомлен, орк? Да и торговля с внешним миром у вас должна быть, ведь не камни же вы грызете. Вон в той лавке вижу виноград и хлеб, явно из О’Дельвайса, а вон в той кожевенной мастерской продаются доспехи из дубленой кожи. тоже в нашем городе изготовленные. Так что, не лги, орк. Кто-то все - таки выходит на поверхность.
Он внимательно посмотрел на девушку.
- А ты не так проста, травница, как кажешься. Да, торговлю ведут два хумана и несколько магмаров.
Рейко встрепенулась. Два хумана? Может, помогут, или передадут весточку Охотникам, и собратья придут за ней?
- Не надейся, травница, не помогут тебе эти хуманы. Если ты их хоть уголком глаза увидишь, убьют тебя. Незачем драконам – хранителям знать о нашем городе, да и стражей тут не особо уважают. А что до твоего клана, так забудь, они подумают, что сгинула ты в лесах.
Центральная площадь была освещена со всех сторон огромными факелами, а в центре ее стоял деревянный помост, в углу которого стояла большая клетка. Рейко даже не удивилась, когда за ее спиной лязгнул замок, и она оказалась в этой самой клетке. Она слишком устала, и слишком вымоталась. Поэтому плюнула на все свои несчастья, и легла спать на кучу прелой соломы.
Но выспаться ей так и не дали. Магмарка в лохмотьях растолкала девушку довольно бесцеремонно, сунула в руки сморщенное яблоко и плошку воды, знаками показывая, что ей надо торопиться. Нехотя Рейко пожевала плод и попила прогорклой воды, кто знает, когда удастся поесть в следующий раз? И только после того, как умыла лицо, проснулась окончательно. Уж лучше бы не просыпалась совсем.
Народу перед помостом стало больше, все они разглядывали девушку, громко обсуждая и тыча пальцами в ее сторону. Еще через некоторое время притащили огромное кресло, больше похожее на трон, и поставили перед помостом.
Рейко начала бить мелкая дрожь. Она вспомнила слова орка, и похолодела. Работорговля исчезла сотни лет назад в Фэо, Хранители постарались, но, судя по всему, в Долине Счастья считали иначе.
На помост выскочил карлик в потешном наряде и заорал на непонятном языке. Помесь магмарского, хуманского и даже несколько эльфийских слов, все, что смогла разобрать девушка. Город не только жил своей жизнью, он родил свои собственные правила, и даже язык. Карлик указал пальцем на нее и что-то проорал. Толпа зашумела, выкрики, кто-то даже бросил в Охотницу огрызком яблока, но не попал даже по клетке.
Рейко поняла, что уродец говорит о ней, о том, что рождена она в столице людей, что принадлежит какому-то клану. Словно в подтверждение ее мыслей, карлик ловко открыл клетку, прыгая вокруг девушки, вытолкнул ее на помост, и резким движением ножа срезал рукав на левом плече, и развернул ее в сторону толпы.
На плече красовалась волчья лапа, и в свете факелов была прекрасно видна даже тем, кто стоял в задних рядах. Стоящие в толпе магмары, хуманы, полукровки возмущенно закричали, но кидать никто ничем не стал. а Рейко гордо вскинула подбородок – ей нечего было стыдиться. Пусть она была и не лучшим бойцом Охотников, но если ей суждено сгинуть в этих пещерах, пусть изгои увидят гордую воительницу, а не испуганную заплаканную девчушку.
Послышался удар гонга, на площади наступила гнетущая тишина. А потом шаркающие шаги. Толпа расступилась, и девушка увидела богато разодетого старика, шедшего медленным степенным шагом, а позади него шел «орк». Старки тихо выспрашивал верзилу, на что тот давал короткие односложные ответы.
Карлик подскочил к трону, развернул его так, чтобы старику было все видно, и накидал туда подушек из небольшой тележки, чтобы старику было удобно сидеть.
Старик уселся и взмахнул морщинистой рукой. В тишине слышно было, как звякнули богатые браслеты на его руке, и в то же мгновение опять ударили в гонг.
Карлик вскочил на помост, станцевал пару замысловатых пируэтов, и заорал на хуманском языке:
- Добро пожаловать на торги!
Рейко выпрямилась
- Как вы уже все знаете, эту девицу подловили в скалах, недалеко от входа в Долину Счастья! Неизвестно, что она тут искала, может, она лазутчик стражеский, несмотря на то, что на ее плече знак Охотников. Да и Охотники нам тоже не друзья! – карлик вещал толпе, а она, молча ему внимала. – Мы не хотим, чтобы сюда пожаловала хуманская стража, и нам не нужно покровительство Хранителей с их дурацкими законами. Так?
В ответ ему сотни глоток дружно рявкнули:
– Так! Так!
Карлик довольно улыбнулся:
- Милейший наш друг Грагх и его товарищи сумели обезопасить эту опаснейшую особу, и привести ее сюда. – На этом месте «орк» и сотоварищи поклонились толпе, а стоящие рядом одобрительно загалдели, приветствуя «героев».
Карлик также поклонился им, после чего продолжил:
- Известно, что она травница, обучили ее до высокого уровня, но, что странно…
Тут он сделал паузу, подняв корявый палец кверху. Толпа заинтересованно поддалась вперед.
- Известно, что сия девица путешествовала верхом на саблезубом тигре! И нам удалось его захватить. Как только его доставят в город, вы его еще увидите, дорогие друзья, он сильно ранен, но жив. Как вам такая новость?
Толпа удивленно заохала, многие заспорили, было понятно, что они не верят в такие байки.
Старик, который с самого начала торгов сидел не шелохнувшись, посмотрел на девушку более внимательно, потом подозвал карлика. Уродец метнулся в сторону трона, подобострастно поклонился старикашке, и зашептал, смешно размахивая крючковатыми руками.
Потом подлетел к девушке, требовательно дернув ее за рубаху.
- Имя свое скажи, травница.
Но Рейко молчала, полностью отрешившись от происходящего. Он пыталась скрыть волнение, сердце радостно билось, даже руки мелко задрожали. Рык жив!
Карлик горестно развел руками в стороны.
- Она не говорит нам своего имени, поэтому мы наречем эту глупую девицу Травницей.
Итак, сегодня выставляется на торгах редкий товар – хуманская Травница. Что мы знаем о ней? Молода, здорова, не калека, обладает знаниями сбора целебных и ядовитых трав, умеет готовить эликсиры. Начинаем торги!

Долина Счастья
1

Рейко стала рабыней. Купили ее, вернее обменяли, на топор палача, который в городе считался большой редкостью, и в золоте стоил около двухсот монет. А противный старикан стал ее хозяином.
Его слуги привели девушку в богато обставленный дом возле площади, надели на девушку браслет раба, и отвели в купальню. Именно там Рейко узнала многие подробности о городе.
Законов в городе не существовало, кроме силы и денег. А на сегодняшний день самым богатым в городе был ее хозяин. У него была самая большая охрана, у него были полные амбары еды, и его люди были лучше всех вооружены.
Убежать из города, пока на тебе браслет раба, было невозможно. Какая-то хитрая магия, неизвестная на поверхности, но как только ты оказывался у выхода из подземелья, ноги сразу отказывали, становилось трудно дышать, а голова совсем не соображала, в какую сторону надо идти.
Рабы были редкостью в Долине Счастья, ибо воины почти не забредали в эту сторону, а ловить рабов у селений и городов, а потом тащить их несколько дней пути, было совсем уж хлопотно. Во-первых, всегда был риск, что будет погоня, во вторых – куда легче было нести на себе мешок с награбленным, чем брыкающегося хумана или магмара. Добровольно в рабство еще никто не соглашался идти. Пробовали более ста лет назад детей красть, но на них не действовал браслет раба, и гибли они в течение нескольких дней.
Да и, чем меньше рабов, тем меньше вероятность побега, соответственно, меньше опасность, что на поверхности прознают о городе.
Рабы могли свободно передвигаться по дому, под запретом были только покои хозяина. Их использовали в домашнем хозяйстве, либо использовали их умения. А иногда их отправляли на Арену.
После рынка с площадью, Арена была самым важным местом в Долине. Лучшие воины города могли вызвать на поединок любого раба гладиатора, убить, отрезать конечности, нанести тяжелое увечье. Если же раб гладиатор побеждал определенное количество поединков, его могли освободить, но такого не случалось уже очень давно. Говорят, когда-то удалось одному воину из смуглых сарацинов получить освобождение, но он не дошел до родного дома. Его, ослабленного после рабства и многих поединков, выпустили на поляне в Древнем лесу, но он оттуда так и не выбрался. Либо заблудился и умер, либо растерзали медведи.
Рейко впитывала все сведения о городе, как губка, но думать о побеге, пока не увидит Рыка, не могла. Его доставили в город, по словам слуги, но он сильно ранен, и вряд ли выживет.
И что говорят в Братстве Охотников? Ждут ли ее дома? Беспокоятся ли?

Рык медленно приходил в себя. Он лежал в большой клетке.
Мучительно болели ребра, шерсть свалялась и потеряла свой блеск, дыхание со свистом врывалось в грудь, он не мог даже лапой пошевелить.
Он помнил, как хозяйка уснула, прижавшись к его боку. Как услышал шум, и вышел из укрытия, осторожно, чтобы не распугать дичь. Помнил, что на него накинули веревки, и спутали ему лапы, как он отбивался, и даже сшиб насмерть одного из этих злых существ. А потом в него стали кидать кусками кожи, которые вспыхивали вокруг тигра зеленым светом, и силы стали покидать его. Страшные раны стали открываться, сначала на боку, потом на лапах, а зеленый свет разъедал эти раны, высасывая кровь, и он впервые в жизни свалился в тяжелую темноту. Он хотел убить всех их, защитить хозяйку, но их было очень много.
Во рту было противно, будто он съел дохлую мышь, как когда-то, когда он был маленьким. В груди ужасно болело. А еще он не знал где хозяйка.
И Рык заскулил, как маленький щенок во дворе, где он гонялся за курами. Он хотел, чтобы хозяйка была рядом, но не ощущал даже ее запаха. А если она ушла? Вдруг она оставила его здесь, а сама ушла обратно?
От этой мысли стало совсем нехорошо, и Рык заскулил еще громче.
Сразу же подбежало несколько существ. Один протянул кусок сырого мяса, другой протолкнул через прутья клетки миску с водой, но Рык даже не повернул головы в их сторону.
Он не будет, ни есть, ни пить, пока не вернется хозяйка.

Прошло уже два дня по подсчетам Рейко, с тех пор как она попала в подземный город.
Ее никто не беспокоил, она весь день лежала в небольшой комнате возле кухни, смотрела в потолок, и думала о Рыке. Думала о доме. О родных. Слуги дважды приносили поесть, зажигали светильник, но она гасила его и почти не притронулась к еде.
Она страшно тосковала по синему небу, по солнцу, ей хотелось ощутить на своем лице дуновение легкого ветерка, почувствовать запахи леса, услышать пение птиц. И чтобы рядом был Рык.
Слезы застили глаза. Она ведь принесла его маленьким котеночком домой, на руках, выкормила, не спала ночами. Первое время он никак не мог привыкнуть к отсутствию матери и братьев, и метался беспокойно по дому, мяукая, пока Рейко не брала его на руки и не засыпала весте с ним на полу у камина. на потертой шкуре медведя.
Он рос на ее глазах, шалил и безобразничал. Она помнила все, как у него поменялись клыки, как вычесывали в первую весну всем домом, когда шерсть у малыша поменялась. Как он убил первого дикого пса, и притащил растерзанные ошметки на порог, гордо выпячивая грудь.
Он был ее ребенком, не меньше чем он был ребенком той погибшей тигрицы, что родила его.
Если Рык умрет, она никогда не простит себе этого. Это ей втемяшилось в голову пуститься в такое путешествие, в Древний Лес. Это ей захотелось изведать неизведанное, а потом вернуться в город и утереть всем нос, вот она, гордая Охотница, побывала в тех местах, куда даже опытные воины и охотники не ходят.
И не зря они туда не ходят. Карлик назвал ее глупой девицей. Как есть глупая, сама чуть не погибла, а теперь и Рык погибнет из-за нее.
Долго сдерживаемые слезы потекли по щекам. Рейко плакала молча, ей не хотелось чтобы кто-то услышал ее рыдания, а то еще подумают, что она боится кого-то.
Тыльной стороной ладони девушка утерла щеки и совсем по-детски шмыркнула носом. Не успела вытереть лицо как следует, дверь открылась нараспашку, и запыхавшийся слуга. держась за косяк двери молвил:
- Хозяин …..зовет тебя. Там… твой этот… тигр.. умирает.

Начинает затягивать ... жду продолжения.

грустна...

Освободите Вилл... эмм Рыка!!! ))

http://www.dwar.ru/user_info.php?nick=рык

Чужестранец

Рык убежал и еще во всю торгует в общем чате.. нас дизинформируют в рассказе)))

Хорошо хоть матом никого не кроет ))))

ну как они там? я уже волнуюсь...

Хорошо пишешь, Serenity. Интересно. Жду продолжения.

Охотники

- Я считаю, нам всем надо успокоиться. Рейко отсутствует уже неделю, мы все за нее переживаем, только беготней вокруг дома мы ничего не решим.
Сирень набила табак в трубку, оглядела всех, особенно Керригана, и многозначительно кивнула в его сторону.
- А тебе посоветую сходить к Гредее, старая ведьма наверняка сможет сказать что с девушкой и с Рыком. Это чтобы ты не мельтешил перед окнами день и ночь. Мы пока с советниками подумаем, что же можно сделать.
Воин исчез за дверью, а глава клана взяла из камина уголек, прикурила табак, повернулась к Совету клана и вопросительно задрала бровь:
- Я не верю в смерть нашей девочки. Лес ее любит, да и Рык не дал бы в обиду. У кого какие предложения?

Гредея жила на отшибе, далеко от поселений, почти в сердце леса.
Уже очень давно она не боялась вековать среди диких зверей, будь то белки или старые могучие медведи. Даже матерые волки сторонились ведьму, что же говорить о простых смертных? Но Керригану было все равно, он был готов пойти ведьме на обед, лишь бы знать, что Рейко жива.
Но все же вздрогнул, прежде чем постучать в дверь затерянной среди леса избушки.
Выглядела Гредея жутко. Крючковатый нос с огромной бородавкой малинового цвета был наименее отталкивающей чертой старухи. Правый глаз, прикрытый бельмом, глядел пронзительно, проникая в глубины души. Левого глаза не было совсем.
Старуха сновала по домику, перекатываясь с ноги на ногу, выдергивая травы из сухих вязанок под низким потолком, второй рукой помешивала какое-то вонючее варево в котелке.
- Знаю, парень, воняет, но только это снадобье и спасает мои старые кости по ночам, а то спать не могу. С чем пожаловал, Охотник? Дела сердешные?Она резко повернулась, уставившись прямо на Керригана своим бельмастым оком.
- Они, сердечные. Рассказывай.
Рассказ был недолог. Девушка ушла, никому ничего не сказав, и… исчезла. Как сквозь землю провалилась.
Старуха задумчиво постучала крючковатым пальцем по подбородку, решительно встала, достала с дальней полки мешочек, и высыпала прямо на пол какие-то камешки. Собрала их в кулак, пошептала над ними, опять бросила на пол, посмотрела, после чего недоверчиво уставилась на Керригана.
- Быть такого не может.. – прошептала Гредея, и повторно раскинула руны.
Восемь раз она раскидывала камни и так, и сяк, шепталась с ними, что-то подсчитывала в уме, пожевывая нижнюю губу, но камни упорно твердили ей одно и то же.
Керриган молчал все это время, не понимая ничего, и терпеливо ждал. То, что старуха не сказала ни разу, что Рейко мертва, зажгло в нем надежду.
- Нет, молодец, не мертва она. Но руны говорят непонятное. Она под землей, но жива. Ищи ее в горах, на пути к древнему лесу. Но ты не справишься.
Старуха хитро подмигнула бельмом.
- Тебе нужен темный убийца, парень. Только с помощью убийцы ты сможешь найти свою красавицу. Но торопись, иначе сгинет она, уж больно непокорна.
Керриган чуть не упал ей в ноги от счастья, высыпал на стол несколько золотых монет, попутно осыпая ее благодарностями, чем смутил старуху окончательно.

Сирень сидела у костра во дворе, задумчиво глядя в пламя. Время от времени она подбрасывала дрова, слегка сгорбленная спина говорила об усталости, о том, что она сейчас судорожно раздумывает, и пытается решить, как будет правильнее.
- Золото мы выделим для убийцы, это даже не обсуждается, – молвила она через некоторое время. – Только одна загвоздка, убийц, по настоящему хороших мастеров своего дела осталось слишком мало.
Фалькорр, недавно ставший главой Волчьего Братства, одобрительно кивнул.
- Я найду. Завтра в это же время отправимся в путь. Остается выбрать тех, кто пойдет с нами.
Они стояли у ворот и ждали ассасина. Солнце уже клонилось к закату, до первых звезд оставалось совсем мало. У каждого за спиной был небольшой рюкзак с волшебными снадобьями, немного еды до первой охоты, все молча ждали. Только Керриган. Злой как матерый пес ходил по двору шепотом ругался. Его не взяли в поисковый отряд. Шли только старшие.
Ассасин появился неслышно, из ниоткуда, словно выплыл из темноты. Лицо было скрыто темной маской, как и полагается убийце, широкий серый плащ не сковывал движений, но все успели заметить тусклый блеск изогнутых ножей на его поясе.
Он придирчиво осмотрел всю группу, после чего ткнул пальцем в Гули:
- Ты один идешь со мной. Остальные будут обузой.
Темнота давно поглотила обе тени, ассасина и Охотника, а Сирень все стояла у ворот и смотрела вдаль.
- Фальк… Ты в нем уверен? – хоть она и старалась не выдавать своего волнения, голос прозвучал немного хрипло.
Глава Волков кивнул, его зубы довольно сверкнули в темноте.
- Как ни в ком другом.


Гуль, привыкший к дальним походам, удивлялся стойкости ассасина. Тот шел хорошо отмеренным быстрым шагом с заката, и даже не запыхался. Иногда казалось, что убийца знает все тропы в лесу, ибо в полной темноте, он безошибочно выбирал самые удобные тропы, неслышно ступая по сухим веткам, листьям, камням на дне высохшего ручья. Когда солнце поднялось над горизонтом, и Гуль почувствовал. Как по спине стекает тоненькая струйка пота, Ассасин остановился.
- Сделаем привал. Поешь и поспи немного. Я покараулю.
Гуль благодарно кивнул, залез на ближайшее дерево, соорудил себе из плаща ложе на ветках, успел пожевать пару кусочков вяленного мяса, и провалился в глубокий сон без сновидений.
«Когда же он успевает отдохнуть?» - мелькнула мысль, прежде чем уйти в благодатное забытье.
На четвертый день, когда на горизонте показались горы, Гуля уже не мучил этот вопрос. Он был в полной уверенности, что ассасины не спят, не едят, и вообще они не люди. И не магмары. Ибо те имели привычку и спать, и есть, Гуль это точно знал.
К ночи они подошли к горам.
Молчун Ассасин остановился, как уже делал это много раз.
- Привал. Сейчас, при свете луны, ты можешь сорваться с какой-нибудь горы. А завтра, на рассвете, начнем искать следы Охотницы. Спи.

Ура! Отряд спасения, и любоффф намечается=)

жду продолжения! с нетерпением! молоцы так держать!