Немного поэзии - немного прозы

Вика посоветовала мне завести страничку в "Творчестве". Буду сюда вносить вещички своего творчества.

Конкурс "Я знаю, что вы сделали прошлым летом"

Ох уж эти отпуска!
Холодный пот стекал ручьями с изможденного, уставшего от бесконечной службы в мире ФЭО лица, липкий страх предательски вползал в сердце, а тени в заброшенной пещере исполняли безумный танец смерти.
Вдалеке зловеще ухнула сова.
- Странный какой-то отпуск получился, - невольно подумалось незнакомцу. – И кто я? И где я нахожусь?
Мужчина оглянулся по сторонам. Какие-то незнакомые развалины… То ли пещера, то ли какая-то заброшенная крепость. Тело болело. В темноте незнакомец стал ощупывать его. Руки-ноги вроде целы, голова на месте. Хм. Кровь. Липкая жижа на лице и волосах, неприятный вкус железа во рту. Прическа «Ирокез», наверное, выглядит ужасно. Хотя…Какая разница, как я сейчас выгляжу? Хм…Отпуск…
Память понемногу начала возвращаться к стражу Рухаму (а это был именно он).
- Ключ! – внезапная мысль заставила его лихорадочно осмотреть карманы холщовых штанов. Пусто!
Новая мысль – он сжал кулаки до хруста костей… Отпуск. Грот Маэттро. Прекрасная саламандра Эльвердинг…
- Милый Рухам, а куда мы поедем в это лето отдыхать? – Эльвердинг кокетливо похлопала ресницами.
Она напоминала в этот момент какой-то дивный экзотический цветок.
- Это будет сюрпризом! – ответил он, прижимая к своей мужественной груди необыкновенно прекрасное создание.
Картина в его голове погасла.
- Эльвердинг! – громко крикнул Рухам, но только гулкое эхо зазвенело ему в ответ под темными сводами коридоров крепости заточения, да испуганные мыши пискнули нерадостно. Рухам пригляделся, у его ног валялся белоснежный цветок, выпавший из волос возлюбленной. Что-то блеснуло под цветком на земле. Мужчина с радостью и надеждой стал разгребать камни под поникшим бутоном. Через некоторое время в его руке горел огненный локон Эльвердинг. Мрак немного отступил благодаря свечению волос. Рухам хлопнул ладонью по карману, чтобы удостовериться, что там по-прежнему лежат две летних путевки на Туманные острова и ловцы времени. А вот его прекрасная Эльвердинг бесследно пропала!
Вдруг послышался странный шорох. Это вряд ли можно было назвать звуком человеческих шагов. Тяжелые удары лап… Камни посыпались с потолка пещеры на голову Рухама.
- Очнулся? – услышал мужчина грубый хрипловатый голос. - В темных пещерах подземелья замка угасли многие светлые мечты обитателей ФЭО!
Огненная чешуя Харвадуса безжалостно резала светом глаза Рухама, привыкшие к мраку крепости заточения.
- Безумец! – смеялся коварный маг. – Ты, Рухам, зачем покинул свой аванпост на острове Фей-Го? Отпуска захотелось? Экзотики? Или прекрасной Эльвердинг?
- Харвадус, где саламандра? – храбро крикнул Рухам.
- В мире теней твоя Эльвердинг или скоро там окажется! – скрипучий смех злого мага вызвал новую волну осыпания камней в пещерах. – Или тебя, герой, послала великая Шеара?
В голосе мага явно слышалась насмешливая интонация.
Шаги черного мага – и новый металлический удар. Это звенели массивные цепи неодолимого желания власти Харвадуса над Шеарой и миром ФЭО. Маг – дракон направил волшебный жезл в сторону Рухама. Сноп пламени. Острая боль, запах обгоревшего мяса. Луч резанул по руке Рухама.
- Какие ж вы, магмары и люди, жалкие существа! – ликовал злодей.
Новый сноп света… И темнота победила…
*********
- Где я? – Рухам пришел в себя. Окровавленные руки дико болели. Однако в его ладони что-то лежало. Рухам с трудом из-за полученных ран разжал пальцы и увидел частицу магий стихий. Пожав мускулистыми плечами, он кинул безделицу под ноги.
Магмар недоверчиво оглядел помещение. Огромный тронный зал, каменное кресло, мрачные своды с попискивающими летучими мышами. И… огромный котел, прикованный цепями к потолку.
Рухам более внимательно осмотрелся по сторонам, насколько это позволял мрак тронного зала. К счастью, за самим троном он заметил веревку со старинным ржавым крюком.
Размахнувшись как можно сильнее и стиснув зубы от боли израненных рук, Рухам смог закрепить крюк на краю котла. Еще немного - и магмар забрался на самую вершину казана по веревке. Увиденное им было ужасно.
На дне котла лежала умирающая Эльвердинг. Рухам спрыгнул вниз котла и нежно прижал к груди саламандру.
- Милая Эльвердинг, не умирай, - грустно воскликнул мужчина.
Лицо Эльвердинг было тоже все в крови. Ее огненные волосы уже не сияли прежней красотой, а печально тлели холодным мерцанием. Скупая слеза непослушно стекла по лицу стража.
- Любимый, - прошептала синими губами Эльвердинг. – Беги отсюда. Мне уже не спастись!
- Нет, я тебя не брошу, любимая, - воскликнул магмар, нежно целуя окровавленные пустые глазницы Эльвердинг. – Зачем Харвадус ослепил тебя?
- Рухам, в сердце Харвадуса царствуют жажда мести и лютая ненависть ко всем, кто умеет любить! Убивая любящих, он мстит Шеаре…
Голос прекрасной саламандры затих. Смертельная голубизна трагически легла тенью на лицо саламандры.
- Нет, - закричал Рухам.
Эхо звонко ударилось о холодные своды заброшенного замка.
Нежно взяв на руки тело Эльвердинг, Рухам аккуратно спустился вниз из котла.
О Стриагорн и Эрифариус! Как в этот момент Рухам ненавидел Харвадуса!
Зловещий смех раздался в подземельях заброшенного замка. Маг-дракон ликовал:
- Рухам! Ты делаешь успехи! Ты становишься таким же злым, как и я!
Зловонное дыхание Харвадуса вызывало дикие приступы тошноты у Рухама. Хотелось поскорее вернуться в светлый мир Фэо и нежиться под нежными лучами Мирроу. Маг снова засмеялся и протянул Рухаму металлическое ведро со словами:
- А вот тебе и мой подарок к отпуску – развлекайся, Рухам!
Магмар попятился от подарка черного мага, нежно прижимая к груди раненую девушку. Харвадус торжествующе хмыкнул и нарочито звонко поставил ведро на камень перед Рухамом. Из ведра поднимался какой-то пар. Страж заглянул в ведро… Его живот резко свело от дикой боли, и едкая рвота вырвалась на мрачные камни подземелья.
- Какая жалость! Не правда ли? – иронизировал маг. – Эти глаза когда-то видели свет, возможно, любили, эти глаза могли наблюдать красоту Шеары!
Всё ведро было до краев наполнено глазами обитателей мира ФЭО… Некоторые глаза были уже давние, наполовину объеденные червями, другие же были свежие, даже еще теплые, видно было, что маг совсем недавно чинил свои расправы над свитой Шеары. Рухам нашел среди вырванных глаз и прекрасные очи Эльвердинг. Руки Рухама затряслись, глаза Рухама налились кровью. Бережно положив на каменный трон тело саламандры, Рухам схватил веревку со ржавым крюком и оторвал ее от котла. Миг – и крюк полетел в сторону Харвадуса и зацепил висящее у того на поясе зерцало судьбы. Зеркало заблестело в руках Рухама.
Харвадус неистово зарычал. Его огненные драконьи чешуйки засветились во мраке недобрым светом. Черный маг направил сноп света в сторону магмара:
- Ты хотел отпуск? Так получай же его, жалкий магмар!
Рухам повернул зерцало судьбы в сторону луча магического жезла. Луч преломился, отразился вполне по законам физики реального мира и разрезал пополам Харвадуса. Черное сердце Харвадуса выпало из разорванной груди и стало зловеще биться.
Рухам подошел ближе к умирающему магу и наступил на черное сердце сапогом. Сердце вспыхнуло, засверкало искрами, задымилось и превратилось в пепел.
Но черная магия стала подниматься по ноге Рухама… Черной чешуей… Миг – и ужасный черный дракон издал в глубине заброшенных коридоров черного замка угрожающий рык черного одиночества…
Черный дракон обернулся по сторонам…
- Рухам, что же ты наделал! – дракон прислушался, тяжело задышал. Знакомый нежный голос! Из темноты подземелья проступил призрак Эльвердинг.
- Динг, не покидай меня! – зарычал дракон.
- Поздно. Слишком поздно!
Рухам заметался по подземелью, новый рык отчаяния – и массивный драконий хвост расколол пополам зерцало.
- О боги Мирроу! Кажется, я нашел решение! - Рухам торжествовал. Черная чешуя стала обильно осыпаться на холодные камни замка. Страж заглянул в осколок волшебного зеркала и увидел свое привычное отражение: прическу «Ирокез», скулы, усталые глаза… Однако жутко хотелось есть…
Рухам шумно и с наслаждением втянул воздух пещеры. Пахло, к его удивлению, аппетитно. Он подошел к ведру и стал с нескрываемым наслаждением есть, причмокивая, глаза обитателей ФЭО. Невинная кровь теплыми струями стекала у него изо рта, черви зловеще шевелились во рту стража. Рухам безумно улыбался в пустоту. Кровавые зубы отвратительно поблескивали в темноте, гниль сползала по подбородку, черви и слизь на лице стража довершали картину финального акта несбывшейся пьесы любви и летнего отпуска.
*********
- Милый Рухам, а куда мы поедем в это лето отдыхать? – Эльвердинг кокетливо похлопала ресницами.
Рухам дремал в Гроте Маэттро под сладкий лепет возлюбленной. Прекрасная Эльдервинг шаловливо гладила его уставшее лицо белоснежным цветком.
- Милая, я думаю, мы поедем куда-нибудь подальше от старинных замков с их черной историей, - спросонок немного грубо ответил Рухам.
- Фи, - саламандра недовольно-кокетливо надула свои прекрасные губки. – Значит, никакой романтики не будет?
- Думаю, да, ну ее, романтику, к харвадусским чертям! – пошутил Рухам. – А то меня ночные кошмары одолеют!
С этими словами магмар решил проверить, целы ли путевки на Туманные острова и ключ от снятого им заранее номера люкс в гостинице. Он опустил руку в карман…Но на дне кармана лежали лишь горсть чешуек черного дракона и частица магий стихий…

Полный вариант текста для конкурса "Не в своей тарелке".


«Я навсегда отрекся от своего имени! Нет больше величайшего полководца Эзфогена Беспощадного! Есть только зло, страдания и мрак! Я люблю наблюдать, как зло набирает свои силы! Мое непобедимое войско не знает жалости! Когда-нибудь даже Юминия, которую я выкрал из родительского дома, отправится в пасть адских псов! В Вертепе Вершителей зла я — бог и господин! Для меня нет никаких авторитетов. Я презираю Шеару с ее Нораками Доброхотами! Как глупо давать воинам надежду там, где ее нет!..»
- Господин хороший! - что-то добродушно пропищало у ног Изувера.
Изувер недовольно сверкнул глазами так, что вековой древень - грибник жалобно скрипнул сухой кроной.
- Господин хороший! Помогите нам! - продолжал пищать какой-то белый шарик.
- Кто отвлекает меня от моих судьбоносных мыслей? - прорычал Изувер, его злобный голос эхом разнесся далеко за пределы Чащи затмения.
- Я, Чууга, - белоснежный демоненок приветливо протянул лохматую лапку главе Вершителей зла.
- Да ты в конец обнаглел, комочек шерсти! - Изувер расхохотался на весь лес.
Чууга беззлобно показал язык великану и сказал:
- Не желаете здороваться, как положено в мире Фэо, значит, будем здороваться, как в Тибете, - языками.
- Ух ты, а шарик, оказывается, начитанный! - с сарказмом проговорил Изувер.
Чууга кокетливо потеребил камень у дороги пушистой лапкой и признался:
- Да у мудреца Флаввия спер пару книжек про иные миры.
- Зачем шарикам знать про иные миры? - Изувер смеялся уже до слез.
- Да второй тур Флаунгардского бала идет — там надо героев Фэо перетащить в иные миры.
- И как успехи? Перетащил? - Изувера уже забавлял этот пушистый комочек.
- Если бы! Начал я их перетаскивать! А тут такое началось! - глаза Чууги наполнились слезами.
- Рассказывай — не томи! - рявкнул грозно Изувер.
Чууга всхлипнул и начал свою горемычную историю:
- Надумал я своему народцу показать Тибет. Мы, чууги, рожденные из туманного света, исходившего от душ невинных мучеников, всегда мечтали попутешествовать! А тут такие, братец, дела! Можно сказать, халява! Бесплатное путешествие! Самое главное здесь в конкурсное задание вписаться!
- И как? Вписались? - иронии Изувера не было предела.
- Да застряли мы в воронке времени, братец! Видать, там гора мешает нашему выходу. Помоги… А? - Чууга умоляюще смотрел в пустые глазницы Изувера. - подтолкни нас немного!
- С какой стати Изувер будет вам помогать? Ты чего омелы обкурился? - прорычал Изувер. - Да я сейчас на вас порчельников накидаю и души вам порву, наглые чууги!
- Помоги, а? - Чууга молитвенно сложил на груди мохнатые лапки.
- Какие же наглые пошли шарики! Уже и Изувера не боятся! Молодежь! Что с нее взять! Никакого уважения к Хаосу! - ругался черный властитель.
- Всего лишь подтолкнуть! А в награду — вот! - перебил монолог Изувера Чууга и поставил у ног злодея лукошко отборной масляники.
Черная аппетитная ягода манила Изувера насытиться ее необыкновенным вкусом. Переливаясь в одиноких лучах Мирроу, что иногда пробиваются сквозь густую растительность Чащи затмения, она просто не оставляла Изуверу выбора! И злодей почти капитулировал. Хотя нет. В голове пронеслось грубое и дерзкое: "А почему бы просто не отнять это спелое сокровище?". Но...
15:12 Служитель Братства Добродетели наложил на Изувера благословение. Получено: Парамартха 1 шт.
- Ладно, давай свое лукошко! Только быстро! Кого там надо подтолкнуть! - грубо сказал Изувер, взяв горсть спелых ягод и отправив их в рот. Изувер ощутил приятный, немного кисловатый вкус масляники на языке, напоминающий вкус давно забытого им детства…Закрыв глаза, злодей смачно зачавкал.
Чууга потеребил штанину Изувера:
- Братец, пошли за мной.
И злодей поспешил на помощь чуугам. На одинокой поляне он увидел огромную временную воронку. Из нее торчала большая куча маленьких белых лапок, лапки забавно барахтались.
- Ух ты! Этот шарик побольше будет! - рассмеялся Изувер и толкнул порчельником чууг. Чууги радостно понеслись по временному и пространственному коридору.
- Спасибо большое, братец! - с этими словами Чууга радостно исполнил практически пасодобль у ног Изувера.
И тут Изувера разобрало любопытство:
- Скажи, шарик, а только ли чууги путешествуют по таким порталам?
- Нет, сначала Юминия отправилась в Китай!
- В Китай? - удивительно спокойно отнесся к этой новости Изувер (а что удивляться, ведь пока действовало благословение). - А зачем?
- Да хочет она поступить на курсы строителей и возвести великую китайскую стену: поделить с тобой жилплощадь, - хихикнул Чууга.
- Хм, - не будь действия блага, Изувер бы дал волю своему гневу, а сейчас он решил, что потом отыграется на непокорной рабыне. - А ещё кто улетел путешествовать?
- Буяки.
- Этих-то куда унесло? Там небось Боливар под вами всеми раз двадцать сдыхал!
- Эти Японию выбрали. Им там понравились усатые демонические маски менгу, одновременно защищающие лицо и устрашающие врага. Хотят себе такие понакупить. Дизайн Двара им наскучил.
- Вот это да! - удивился Изувер. - Шарик, а куда мне подскажешь слетать?
- Ой, злой братец, тебе однозначно понравится Монголия. Там сейчас тур-скидки, акции. Да и родина Чингисхана. Ты главное там не свисти.
- Это почему? - недовольно буркнул Изувер.
- Свист в закрытом помещении – табу в Монголии. Считается, что это призывает в дом злых духов. А хотя можешь и посвистеть - узнаешь реакцию местных жителей, - хихикнул Чууга.
Изувер почесал порчельником затылок, присвистнул и, смущаясь, попросил:
- Шарик, ты только это...Никому не рассказывай, что я тебе помог! А то я чувствую себя не в своей тарелке!
Вместо ответа Чууга забавно показал Изуверу язык и прыгнул во временную воронку.

В преддверии лета

Зима сказала: "Холодно, метельно".
Потом, вздохнув, сказала: "Чудаки".
И разлилась белёсой акварелью
И кружевом заснеженной строки.

Потом Весна пришла к нам масляникой
В цветеньи сакур, с музой неземной,
И с Аладеи разнотравным ликом,
И майской легендарной кутерьмой.

Ещё немного - и придёт июнь...
И Лето земляникой улыбнется.
Элланов серебрящийся табун
Над травами Звиглода пронесется...

Ещё немного - светлым мотыльком
Моя душа твой мир вдруг потревожит,
Где небо безразмерно-глубоко
И где любви топочет мило ёжик...

Где воскресать нестрашно нам вдвоем
В пульсациях зловещего Хаира,
Ведь Фэо здесь - нерукотворный дом
В янтарном отраженьи палантира.

Стихотворению уже лет 10 точно. Публиковала его на литсайтах и на форуме иной игры.

Всем схоморохам и шутам посвящается.

Понравился мне диалог на Миноре. И родился новый экспромт.

Классический конкурс "Июнь уже вступил в свои права"

Июнь уже вступил в свои права,
И травы росами сверкают спозаранку.
Спешу в кафе, где Музы - острова,
Где ждет Поэзия - чуть-чуть островитянка...

Где рандеву и вишенка- в безе,
Где ложечки звенят чуть-чуть экспромтом
И где Мирроу - в звонкой бирюзе
С неподражаемостью местного бомонда.

И чудится: прекрасная Заря
Мне говорит о божьем артефакте.
Почти Фей-Го, где бросив якоря,
Мы все прочувствуем капризных муз характер.

Плесну в бокал я терпкое вино,
Где бульки светятся - почти элементали.
Увижу в приоткрытое окно,
Как бриз играет прискиной вуалью.

Спешу в кафе, где царствуют уют,
Полет фантазий с легким жестом флирта...
Еще немного - рифмы оживут
Медовым ароматом знойной мирты.

Здесь хорошо мечтать в кругу друзей,
Под знаменем экспромта слать приветы,
А за окном надрывно соловей
Нам по-июньски открывает лето.

Моя работа с Минора
-TEA-
Беру салфетку: там горит виньетка,
А может, то орнамент в пару строк.
Я б с Теа хоть сейчас пошла б в разведку
Пленять поэзией рассветы над Фей-Го.

Черкну помадой по стеклу, где музы - росчерк,
Где звон посуды дарит аппетит,
Где вдохновляться вместе будет проще,
Где круассан призывно так хрустит.

Где хорошо нам с Приской, Заей, Хрустем,
Где KOH-I-NOOR сокрылся под "ежом".
Где звон алтына не неволит чувства
И где не ошибемся этажом!

***
Дышало море. Пели рифмы.
Гудел и волновался пляж.
Художник подточил свой грифель,
Поэт взял в руку карандаш.

А кто-то ноут выбрал смело -
Ему бумаг милее "Ворд".
А на асфальте белым мелом
Был нарисован натюрморт.

А к ночи свечи трепетали -
В них зюйд торжественно играл.
И силуэты были в зале,
Был поэтический астрал...

Влекомый мирозданьем Фэо
К нам, путник, смело заходи.
Мелькнула вдруг Шеара в белом,
Стыдливо пряча бигуди.

Дракон облюбовал крылечко -
Он на ступенях прикорнул.
И путь в ночи рождался млечен -
В морской симфонии тонул...

И пели сладостные звуки
О тех, кто грезит на земле...
В кафе лекарства есть от скуки,
Как отраженье - в хрустале.

***
Рассвет неволил охрой берег,
Дышал волною океан.
Молился в келье тихо клерик.
Шла Аладея средь лиан.

Входили гости, нарушая
В кафе уют и тишину.
И я вошла, чуть-чуть чужая,
Сугора трогая струну.

Искала светлую обитель,
Где исцеленье - ран души.
А дверь звенела: "Посетитель
Пришел из огненной глуши".

Пришла "немного свет забавить"
И по-онегински брюзжать...
Хотя всё верно, Боже правый,
Нельзя коньяк и торт мешать.

Любовь Вилиса, или ирония судьбы с коваными ставнями и ведром из алюминия.

Молния внезапно прорезала ночное небо Хаира. Вечерело. Загремел призывно где-то вдалеке гром, словно упрямые зорбы, пьющие желанную влагу из металлического ведра погонщика Везура. Сверкнуло с новой силой. И крупные капли дождя рьяно застучали по кованым ставням Гильдии мастеров, по булыжной мостовой Дартронга, по сверкающей в ночи лысине старца Веркирия, который, как поговаривают магмары-старожилы, никогда не спит, боясь недосчитаться какого-нибудь куска эфрила от очередного хаирского бродяги.
Снова громыхнуло. Гром приближался откуда-то со стороны Огненной долины, как порой шумит несущееся к водопою стадо креонских зорбов, встревоженное шаловливой пантерой. Сквозь гром и шум ливня послышался стук в дверь.
Ювелир Корундум вопросительно приподнял бровь и с удивлением посмотрел на травника Гербиера.
- Послышалось! Чтоб в такую непогоду и... - ответил на немой вопрос ювелира травник, ловко перебирая различные травяные сборы, любуясь венками из нежного невзрачника, медовой мирты и багряной роделии.
Корундум с иронией посмотрел на вечно мечтающего травника. Гербиер периодически надевал себе на голову очередной венок и часами крутился перед зеркалом, изображая олимпийских богов и нюхая при этом полузавядшие букеты. Корундум не очень любил своего младшего брата-травника. Непрактичный фантазер-романтик Гербиер был чужд по духу ювелиру.
- Посмотри, как прекрасен этот нарцисс! - восхищался травник, тыча цветком в нос ювелиру. Ювелир брал лупу и начинал внимательно рассматривать цветок. Под лупой Корундум видел прожилки цветка, букашек в бутоне, но черт возьми! Никакой красоты он не видел в этих бесполезных цветах! То ли дело алмазы и другие драгоценные камни! Это всё сияло, переливалось под луной! Корундум даже фее Тиндолин как-то поручил вышить ему алмазной пылью носовой платочек! Правда, при насморке алмазы царапали ему нос, но ювелир ради такой красоты был готов пойти на любые жертвы!
- Красота твоих алмазов мертвая! - спорил с ювелиром Гербиер, потрясая в воздухе очередным букетом из омелы, нарциссов и белладонны.

Снова громыхнуло. Ювелир встал из-за рабочего стола и подошел, прислушиваясь, к двери. Никак мимо проехала повозка, груженная кастрюлями? Нередко хозяин трактира "В глотке Гурральдия" организовывал кухню на колесах. Воители после праведных битв на арене с удовольствием разбирали стряпню Гливенса. Копеечка неплохо текла в карман трактирщика. А что еще нужно повару, любящему свою кулинарную профессию?
- Хм, нет, это не трактирщик и не гром, кажется, кто-то стучится, - проговорил Корундум и дернул за ручку двери...
На пороге из темноты вырисовывалась фигура немалых размеров в дождевике, в болотных сапогах и с огромным алюминиевым ведром в руках.
- Заходи, брат, - ювелир гостеприимным жестом пригласил незнакомца пройти в дом.
Гербиер, понюхав очередной сине-фиолетовый цветочек в поисках вдохновения, подлетел к гостю в ритме танца, взял из его рук ведро, поставил огромную тару сбоку от двери и помог вошедшему снять мокрый дождевик. Мгновенно на полу Гильдии мастеров разлилась лужица, сверкая, словно радуга Огрия, от света свечей.
- Вилис! - радости Корундума и Гербиера не было предела. Детина немалого роста ответил братьям крепкими объятьями. Рыбак, вскормленный хаирскими речными просторами, был редким гостем Дартронга.
- Какими судьбами, брат? - поинтересовался недоверчиво ювелир.
Вилис вздохнул. Гербиер налил рыбаку полную чашку ароматного горячего чая из трав. Понемногу рыбак согревался, мягкий свет от свечей располагал к душевным разговорам. И Вилис, сделав очередной глоток терпкого чая, признался со вздохом:
- Полюбил я одну прекрасную девушку...
В голове Корундума сразу же нарисовалась картина: Вилис поёт серенады под окном путаны Магдалены, держа его, Корундума, алмазный платочек в руках. Ювелир недовольно хмыкнул, ибо сам имел планы на Магдалену...
Травник не менее подозрительно, чем Корундум, посмотрел на рыбака. Ему представилось, как Вилис целует светлые пряди богини Аладеи и вплетает в ее косы лилии.
В воздухе повисла напряженная тишина. Доброжелательное лицо Корундума исказилось, словно отражение в кривых зеркалах. Ювелир злобно схватил в руки запасную кирку геолога (сам геолог в эту ночь решил поработать в северных шахтах и, наверное, решил переждать непогоду где-нибудь в трактире за бокалом пенного Шиз-пива). Травник схватил серп, намереваясь совершить пару десятков подвигов ради Прекрасной Дамы Дульси...Аладеи...
Ювелир и травник впервые за всю свою трудовую карьеру объединились в едином порыве. Ревность, словно Пхады-берложники из Подземелья, предательски кусала их души.
- Ребят, да вы что? - рыбак вскочил из-за стола и попятился к двери. - Пусть прекрасная Сойгура сама решит, кто ей мил!
- Сойгура? - хором воскликнули ювелир и травник. Фальшивым алмазом упала на пол с сердца Корундума ненависть к рыбаку, улетая в глубины подсознания мухой Харцидой. Кримхрум ревности улетучился и из сердца Гербиера, словно кто-то невидимый помазал душевные раны травника лечебной мазью купца Галаша.
- Сойгура, - вздохнул рыбак и снова присел к столу, видя, что братья отставили в сторону серп и кирку. - Только как понравиться мне, простому рыбаку, такой девушке?
- Ясен пень! Лучшие друзья девушек - это алмазы и алмазная пыль! - стал поучать ювелир.
- Фу, мертвые, бездушные камни! - перебил его травник. - Букеты и венки помогут очаровать сердце любой красавицы!
Ювелир схватил кирку, а травник - серп. Братья намеревались уже решить свой вечный спор совсем не полюбовно!
Вдруг за дверью раздался сильный стук.
- Эй, работнички! Открывайте двери!
На пороге стояла она! Сойгура! Крепкая женщина, способная любого Эллана на скаку остановить и войти в любую горящую магмарскую избу.
Мигом оценив ситуацию, "женщина хаирских селений" покрутила пальцем у виска:
- Ну вы и даете, труженики тыла! Гляжу, Гербиер решил серпом замахнуться на самое дорогое, что есть у Корундума... (хихикнула) на его алмазные камешки. А ты, Корундум, не хватай чужой инструмент. Парочку рун стойкости Бьял и будешь мужчиной хоть куда!
Сойгура была в фартуке ремесленника, в ее правой руке был набор разнообразных отмычек.
- Так, братцы -кролики, хаирские алкоголики, вы когда мне заплатите за работу? - мастерица была явно в гневе, хотя и пересыпала шутками-прибаутками. - Я еще три месяца назад вам ставни кованые сделала - защиту от всяких недобрых людей, ой, магмаров, а денег до сих пор нет!
Глаза девушки метали молнии похлеще, чем сверкали природные молнии за дверью.
Ювелир натянуто улыбнулся и слащаво заговорил:
- Прекрасная Сойгура, возьми мою сверкающую алмазную пыль за свою работу!
- Нет уж, Корундум, меня каменная продукция не интересует, - ответила Сойгура. - Дари свою алмазную пыль лучше Магдалене!
- Сойгура, тогда возьми мои травяные сборы в качестве оплаты за свой труд! - предложил Гербиер.
- Нет уж, дари их своей Аладее, - Сойгура была непреклонна.
Вдруг взгляд девушки упал на металлическое ведро, скромно стоящее сбоку от двери. Из ведра донесся всплеск воды. Сойгура наклонилась над ведром. Ух ты! И пещерная рыба, и лунный сазан, и каменный карп, и золотой хабус - чего здесь только не было! В ведре весело плескались различные рыбешки. Лицо Сойгуры просияло.
- Угощаю! - радостно и с надеждой пробасил рыбак.
Сойгура кокетливо улыбнулась:
- Ой, Брюс, твои крепкие орешки, ой, рыбешки ("Оговорка по Фрейду", - заметил внимательный читатель типа Пушисти.) мне очень по душе! Знаешь что...
Сойгура окинула презрительным взглядом неплатежеспособных "братьев-акробатьев" и, подойдя ближе к Вилису, взяла его за крепкую мужскую руку не менее крепкой своей женской рукой:
- А пошли, Брюс, ко мне! Я такую рыбку тебе на углях запеку - объедение!
Вилис поспешил следом за Сойгурой, даже забыв взять с вешалки уже просохший дождевик (но не забыв взять ведро с уловом). Да плащ был уже и не нужен, так как дождь уже закончился. Приятно пахло дождевой свежестью, огневики трогательно поднимали свои влажные сияющие бутончики навстречу любви, сладостная истома наполняла сердца хаирцев. Светлячки Зики весело кувыркались в воздухе маленькими мерцающими звездочками.
"Утром после дождя будет отменный клёв", - невольно подумалось Вилису, хотя главную рыбку своей жизни он сегодня уже поймал.

Шаги молодых затихли в ночи за дверью. Гербиер недоумевающе посмотрел на Корундума, почесал затылок, сбив на бок очередной венок из омел, ирисов и розмарина, и проговорил:
- Братец, что-то у меня какое-то странное чувство, что мы за кованые ставни Сойгуре заплатили нашим Вилисом!
- Ну заплатили и заплатили, - недовольно буркнул в ответ ювелир, превращая очередную порцию алмазов в пыль. - Зато мои камушки целы!
Травник прицелился и, прищурившись, запустил в ювелира колючкой, потом еще и ещё одной (Кстати, скажу по великому секрету, что именно господин Гербарий, как его величают языкастые хаирцы, поставляет оптовые партии колючек Пушисте, причем с этих подпольных распродаж выручка выше, чем с продаж омелы и прочей дурман-травы. - прим. автора). Колючки летели и летели, пока Корундум не стал похож на огромный куст репейника. В ответ от ювелира в сторону травника просвистел фальшивый алмаз немалых размеров, поставив на лбу "Гербария" огромную шишку.

Хаирские просторы готовились к цветению земляники и папоротника. Заря томно улыбнулась миру Фэо, окрашивая в нежно-розовые тона Звиглодскую дубраву, Плато безмолвия и Поляну Грёз. Восходящее Мирроу солнечными зайчиками ласково тронуло Алтарь жизни. Дикие Элланы вздрогнули от майского хулиганского порыва ветра, легко оттолкнулись от земли и, вытянувшись в одну плавную линию, полетели навстречу розовеющему восходу. Крионские зорбы с удивлением посмотрели им вслед и устало легли в душистые степные травы, намереваясь еще немного предаться предутренней дреме. Разноцветные гальфиды прикоснулись к нектару розмарина, ириса и огневика, сбив нечаянно сияющие радужные росы с нежных лепестков своими пылающими крыльями. Мир Фэо готовился встретить обычный трудовой день.

Не розовые сопельки
Заря всходила тихо на Востоке.
Поход на Уборга фантазию пленял.
И гластилось: "фасад" его жестокий
Звериной челюстью меня "благословлял".

Потом казалось: Изувер - на троне,
А Багурон с Веркирием мертвы.
Их скальпы сушатся над стойкою в притоне,
Где не сносить и Мэри головы.

И плавал глаз Богельфа в мутной жиже,
Из барагуз хабУ блины пекли.
А это: протекала в кафе крыша
С фантасмагорией Пикассо и Дали.

"О, чтоб тебя, убыток за убытком!"
Склонился над квестами балагур.
Ох, Шеймус, ох, пройдоха домовитый-
Без торта никаких нам авантюр!

Бегу в Файтир - несу со свечкой торт,
А хочется вручить лишь указатель.
Шут говорит, что Чигрик - наглый вор!
Убийство в группе. Лидеру вновь платим.

Контрабандист повержен - Чигрик щедр.
И вновь бега от егеря к Сойгуре.
Путане нужны тайны морских недр -
Поможем ей в ее "макулатуре"!

И носимся и носимся весь день!
Дубинку покупаем Гизедору!
Затягивая туже свой ремень,
Пузырчатый металл сдаем с укором.

И вот финал: таланты звонким знаком
Нам заглушают стоны всех кредиток!
А в рюкзаке есть хрюшка-забияка.
"О, чтоб тебя, убыток за убытком!"

Не розовые сопельки
Заря всходила тихо на Востоке.
Поход на Уборга фантазию пленял.
И гластилось: "фасад" его жестокий
Звериной челюстью меня "благословлял".

Потом казалось: Изувер - на троне,
А Багурон с Веркирием мертвы.
Их скальпы сушатся над стойкою в притоне,
Где не сносить и Мэри головы.

И плавал глаз Богельфа в мутной жиже,
Из барагуз хабУ блины пекли.
А это: протекала в кафе крыша
С фантасмагорией Пикассо и Дали.

Поэтесса и Музы-К.


Сидела поэтесса непреклонная,
И профиль ее греческий знаком...
Немножечко резка, чуть беспардонная,
Она сказала: "Кофе мне, гарсон!"

И щелкнула перстами, смяла веер,
И холодно взглянула на толпу...
На хлопавших непринужденно дверью,
Но для нее зал этот полупуст...

Она вокруг людей не замечала,
Она была закрытый лейтмотив...
Лишь чаек стон ей слышался с причала,
Строптивых волн ей нравился прилив.

- Гарсон! Как долго! - щелкнула перстами,
А кофе уж давно ее остыл.
Затем вдруг встала - расплатилась медяками,
Ушла во мрак, где дождик моросил.

Среди обилья комнат и фантазий
Она бродила, как всегда, одна...
"Гарсон! Как долго!" - в этой странной фразе
Не только ожидания цена!

- Гарсон! Как долго! Позовите Музу! -
Читалось с ее плотно сжатых губ...
А муза в галифе, замки ломая с хрустом,
Взрывала страстью тысячи скорлуп...

Для конкурса в ВК
"Пришло мне внезапно письмо от администрации".
Наверное, там: "Примите участие в акции!"
Ну думаю все:
грозит мне убыток
И достаю россыпь модных кредиток.
Гляжу внимательнее...
Пытаясь понять послание.
А вдруг это - информация о наказании?
И мой ли то адрес? Письмо-то без индекса.
А из письма выпадает подарок -
"Простите свинтуса!"

Для конкурса в ВК
"Пришло мне внезапно письмо от администрации".
Наверное, там: "Примите участие в акции!"
Ну думаю:
.................всё
..............................грозит мне убыток
И достаю россыпь модных кредиток.
Гляжу внимательнее...
..........................Пытаясь понять послание.
А вдруг это - информация о наказании?
И мой ли то адрес?
..........................Письмо-то без индекса.
А из письма выпадает подарок -
"Простите свинтуса!"