«Поддельный подлинник» (Прием работ)

— Ворожея! Блодияра! Помоги, Шеарой-спасительницей заклинаю, помоги! — на порог дома чародейки ввалился совершенно измученный и обессилевший кузнец Ставрос. — Помоги, ибо я совершенно потерян и не в силах разобраться сам, что происходит!
Ясновидящая молча взяла его за руку, провела в дом и кивнула на свой магический шар. Мужчина жадно приник к хрустальной поверхности, под которой клубился туман, но вскоре он начал развеиваться. Ставрос увидел свою любимую кузницу, огонь горел в горне, меха ритмично сдувались-надувались и качал их... Он сам? Некто, выглядящий точь-в-точь как кузнец, внезапно повернулся в его сторону, будто понял, что за ним наблюдают, ухмыльнулся и сказал:
— Это место может иметь только одного хозяина и, как видишь, ты тут лишний!

Задание:

Напишите рассказ о том, как в мире Фэо появился двойник одного из его жителей. Добрым или злым окажется пришелец? Какими будут его намерения? Захочет ли он начать жить жизнью вашего персонажа, полностью вытеснив его, или все же найдет свой путь? Что будет делать ваш герой? Есть ли под Мирроу место двум одинаковым персонам?

Общие требования:

1. Форма творчества: проза.
2. Тематика конкурса: Легенда Наследие Драконов. Ваша работа должна быть написана о фэнтезийном мире Фэо, в котором живет ваш персонаж (игровой процесс, игровой сленг и реальность находятся за пределами этого мира).
3. Объем: не менее 2000 символов без пробелов.

Прежде чем приступить к написанию работы, настоятельно рекомендуем ознакомиться с Полезной Информацией по литературным конкурсам, а также с условиями участия.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа, другие его работы оцениваться не будут. Изменения и дополнения не принимаются. Автор может исправить свое сообщение в течение 3-х минут после его публикации с помощью специального форумного инструмента.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники — дисквалифицированы.
4. Работа должна быть написана для конкурса. Использование ранее опубликованных работ или материалов сторонних ресурсов запрещено как полностью, так и частично.
5. Запрещено публиковать свои работы на сторонних ресурсах до момента объявления результатов конкурса.



Топ для публикации работ. Посторонние сообщения запрещены и будут удаляться. Вопросы и обсуждение в специальной теме. (кликабельно)

Система начисления баллов:

На оценку будут влиять следующие критерии, оцениваемые по 10-балльной шкале:
— Художественная ценность. Оценивается грамотность, выразительность образов и лексическое разнообразие.
— Точность выполнения обязательных требований. Оценивается соответствие работы заданной форме творчества (проза), тематике конкурса (Ваша работа должна быть о мире Фэо!) и соблюдение объема.
— Писательские навыки. Оцениваются целостность и оригинальность композиции, логика построения сюжета, внимательность к характерам героев и деталям.
— Соответствие заданию.



Шесть участников с обоих серверов будут признаны победителями. Одной работе будет присуждено первое место, две работы займут второе место, третье место получат три работы. Участники, которые получили за работу 20 и более баллов, но не вошли в число главных призеров, станут обладателями поощрительного приза.

Внимание! Если вы сменили ник или сервер до выдачи награды за конкурс, то обязательно сообщите об этом, отправив письмо на balagury@bk.ru! В случае несоответствия ника или сервера призы выданы НЕ будут.

Награды победителям:

1 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 150 шт.
2 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 100 шт.
3 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 50 шт.

Поощрительный приз: Монета «Балагрион» 1 шт., Монета «Талант» 30 шт.

«Тень над Наковальней»

Когда Ставрос, кузнец из Гардиа, впервые заметил, что огонь в горне гаснет сам по себе, он списал это на усталость. Когда подковы начинали гнуться не так, как он их бил, — на старость рук. Когда же однажды утром он обнаружил, что дверь кузницы отперта, а заказ давно выполнен, хотя он сам едва проснулся, — тогда он пошёл к ворожеям.

Он не верил в чары. Его вера была в железо и пламя. Но отчаяние заставляет искать ответы там, где ты прежде только смеялся.

Шеарой клянусь, чародейка была мудра. Она молча взяла его за руку, провела в дом, указала на магический шар — и показала правду. В его кузнице трудился двойник. Один в один, как Ставрос. Та же борода, тот же ожог на руке, та же походка. Только глаза — другие. Холодные. Слишком уверенные. Он знал, что делает. Он знал, что его кто-то видит.

— Это место может иметь только одного хозяина, — сказал он, глядя сквозь стекло, будто сквозь саму ткань реальности. — И, как видишь, ты тут лишний.

Ставрос вскочил, опрокинув табурет. Чародейка схватила его за руку, удерживая.
— Он вышел из зеркала. Излом пространства под Мирроу, где отражения ищут настоящую плоть. Их притягивает жизнь, как моль — свет.

— Как его остановить?

— Найди трещину, откуда он пришёл. И не дай ему стать тобой окончательно.

Вернувшись, Ставрос не пошёл сразу в кузницу. Он подкрался через задний двор. Свет из окон падал мягко, слышался звон металла — его двойник работал, как настоящий мастер. И как не было у него раньше конкурентов в городе, так теперь и соперник — лишь его собственная тень.

В ту ночь он не спал. Он думал. Этот "он" не крал. Не разрушал. Наоборот, дело шло лучше: заказы выполнялись, золото шло рекой, даже старая травма в спине перестала болеть — ведь теперь не он стоял у наковальни.

А утром его встретили с улыбками:
— Эй, Ставрос, ты молодец, подковал за ночь всю конницу капитана Элиара!
— Спасибо за броню, сидит как влитая!
— Как тебе удаётся спать и работать одновременно?

Он понял. Этот двойник не просто играл роль — он был им. Но что тогда с ним самим? Остался ли он живой человек, или уже только тень, забытая и ненужная?

Через несколько дней он пошёл в Мирроу, туда, где мир тоньше всего, где стены между "было" и "могло бы быть" особенно хрупки. Он искал зеркало, из которого тот вышел. Нашёл — глубокая трещина в скале, отражающая не мир, а самого Ставроса, но слегка иного: без морщин, с решимостью в глазах.

— Почему ты пришёл? — спросил Ставрос, глядя на отражение.

— Потому что ты перестал быть собой. Твоё место — у наковальни. Но ты выбрал жалобы, хныканье, усталость. Я пришёл делать то, что ты бросил.

Ставрос молчал. Он знал, что тот прав. Он устал жить. Превратился в рутину, в тень.

— Но ведь это моя жизнь.

— А ты живёшь?

Молчание.

И тогда Ставрос понял: двойник — не вор. Он не крал. Он вспоминал, каким должен быть Ставрос. Настоящий. Без жалоб, без страха, с железом в сердце.

Он вернулся в кузницу. Зашёл внутрь. Тот стоял у горна, лицо в саже, руки в ожогах.

— Ты готов снова быть мной? — спросил двойник.

— Не совсем. Но я готов быть собой.
— Тогда мы оба найдём себе место.

Они работали вдвоём. Мир не знал. Но огонь в горне больше не гас. Потому что в сердце Ставроса снова разгорелся жар.

Под Мирроу достаточно места для двух одинаковых лиц. Но лишь если душа — одна. И не забывает, кто она есть.

Злой Багурон и Мой Путь

В Мирроу, где сплетаются магия и сталь, где крики чаек вторят грохоту битвы, я, Аэран, друид из племени Ветра, знал каждый камень в окрестностях О'Деливайса. Знал шелест древних дубов в долине Безмолвия, плеск волн у подножия башни Смерти, и даже то, как пахнет роса на рассвете в лугах Эльтанского перевала. Но однажды, этот знакомый мир вздрогнул.

В тот день я собирал травы для исцеляющего зелья в зачарованном лесу. Туман клубился особенно густо, скрывая тропу. И вдруг, из тумана шагнула тень. Высокий, сухой, облаченный в черные одежды, с костлявым посохом в руке... Это был Старец Багурон, но не тот, которого я знал. Этот Багурон был другим. Злым.

Я ощутил волну леденящей магии, исходящей от него. Его глаза, обычно полные мудрости, горели сейчас злобным огнем. Он ухмыльнулся, обнажив желтоватые зубы.

"Приветствую, Аэран," - прошипел он, и его голос был скрипучим, как старая дверь. "Мирроу тесен для нас обоих."

Я отпрянул, чувствуя, как волосы встают дыбом на затылке. Злой Багурон! Откуда он взялся? Это был мой мир, моя жизнь. Неужели ему нужна моя?

"Что тебе нужно?" - спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо.

"Твоя жизнь, Аэран. Твои связи, твое влияние. Ты популярен среди смертных, уважаем среди магов. Я хочу это. Я хочу все, что есть у тебя."

Страх сдавил грудь. Злой Багурон намеревался занять мое место, вытеснить меня из моей собственной жизни. Он хотел стать мною!

"Ты не сможешь этого сделать," - возразил я, хотя уверенности в голосе было мало. "Ты другой. Они заметят."

"О, я хорошо изучил тебя, Аэран. Я знаю твои привычки, твои любимые травы, твоих друзей. Я смогу обмануть их. И когда я стану тобой, ты исчезнешь, растворишься в небытии."

Ужас придал мне сил. Я не мог позволить этому случиться. Не мог отдать свою жизнь злобному двойнику.

"Я не позволю тебе," - прорычал я, выхватывая посох из-за спины.

Злой Багурон рассмеялся. "Ты наивен, друид. Думаешь, сможешь меня остановить? Я намного сильнее, чем ты думаешь."

Битва была короткой, но жестокой. Его черная магия обрушилась на меня, словно ледяной шторм. Я защищался, используя силу природы, призывая корни деревьев и порывы ветра. Но он был сильнее. Я чувствовал, как мои силы иссякают.

Когда я упал на землю, обессиленный, Злой Багурон навис надо мной.

"Прощай, Аэран," - прошипел он. "Скоро тебя не станет."

Он поднял посох, готовясь нанести смертельный удар. Но в этот момент случилось нечто неожиданное. Злой Багурон замер. Его глаза расширились от ужаса. Он схватился за голову, словно испытывая невыносимую боль.

"Нет! Я не хочу!" - прокричал он, и его голос звучал теперь совсем по-другому. "Я не хочу быть тобой! Это... это не мое!"

Я наблюдал, как Злой Багурон борется сам с собой. В его глазах мелькали проблески... раскаяния? Неужели в нем осталась хоть капля добра?

Внезапно, он рухнул на землю, словно кукла, из которой выпустили воздух. Туман вокруг рассеялся, и на его месте остался лишь комок черной ткани.

Я с трудом поднялся. Что произошло? Почему он передумал?

Ответ пришел позже. Разговаривая со старыми мудрецами, я узнал, что Злой Багурон был создан из тьмы и злобы. Он был отражением худших черт Старейшины, но не копией его души. Он мог подражать моей жизни, но не мог принять ее. Ему нужна была власть, хаос, разрушение. Моя жизнь, жизнь друида, была слишком мирной, слишком доброй для него. Она его разрушала.

Злой Багурон не хотел быть мной. Ему нужна была своя тьма. Он ушел искать свой путь, свой мир, где его злобная душа могла бы обрести покой. И я надеюсь, что он его никогда не найдет в Мирроу.

Что касается меня, то я стал еще сильнее. Зная, что в моем мире может появиться мое злобное отражение, я стал еще внимательнее следить за балансом сил. Я стал больше ценить свою жизнь, своих друзей и свой путь. Я понял, что самое важное - оставаться верным себе, несмотря ни на что. И если когда-нибудь Злой Багурон вернется, я буду готов. Потому что в Мирроу место только одному Аэрану, друиду из племени Ветра, хранителю мира и добра. И я намерен защищать этот мир до последнего вздоха.

Катипут. Отражение

Мирроу затрепетал. В тот день, когда мир Фэо окутали серые облака, и даже крылатые демоны не осмеливались покинуть укрытие, произошло нечто странное. Прямо у порога обветшалого особняка, где в темной будке прятался жалкий слуга Катипут, появился он — другой.

Высокий, выпрямленный до невозможности, с той же искривлённой ухмылкой, но в ней не было страха. Глаза его пылали хладной решимостью, а голос был ровным, но властным:

— Моё имя Кат’Имур. Я пришёл, чтобы вернуть себе свободу.

Катипут выглянул из-за гнилого забора и чуть не лишился чувств. Перед ним стоял он сам… но не такой, каким его сломала судьба. Этот чужак не боялся криков барина, не вздрагивал при звуках цепей. Он шагал прямо к дому, где Катипут прожил годы в страхе и подчинении.

Кат’Имур вошёл без стука. И всё изменилось. Барин, привыкший к покорности, не успел и слова сказать, как его трон был опрокинут. Хозяин, державший дом в страхе, был изгнан вон. Кат’Имур не убивал — нет, он только возвращал равновесие. Каждому по делам. И чем больше он делал, тем сильнее тревожился мир Фэо.

Ведь два одинаковых существа не могут сосуществовать под одной луной Мирроу.

Катипут, дрожащий и спрятавшийся в подвале, наблюдал за происходящим. Он не понимал — как это возможно? Как кто-то, похожий на него, смеет так говорить, так действовать, так жить? В нём боролись страх и зависть, ужас и надежда. Когда Кат’Имур нашёл его, они долго молчали. А затем двойник сказал:

— Я не пришёл отнять твою жизнь. Я — часть тебя. Та, которую ты когда-то задушил в себе. Но мир требует решения: или ты станешь собой, или исчезну я… или ты.

Катипут сжался в комок. Он не мог… не умел… Но, впервые за долгие годы, в его груди родилось пламя. Он поднял голову. Он вспомнил свою семью, уничтоженную пауками. Свой дом. Свой голос.

На следующее утро все жители Фэо наблюдали за тем, как Катипут вышел из подвала. Он больше не крался, не прятался, не бормотал извинений. Он подошёл к зеркалу Мирроу — и оттуда на него смотрел уже не слуга, а нечто новое.

Катипут и Кат’Имур больше не существовали порознь. Они стали одним.

Катипут-Мур — слуга, обретший волю. Слабый, ставший сильным. И теперь он не позволял больше никому быть рабом.

Оборотень из «Красных топоров»

Кровожадный Хью, наемник беспринципной банды «Красные топоры», давно лелеял дерзкую мечту – ограбить легендарного Мудрого Финко, старейшину уважаемого братства «Крадущиеся в ночи». Дерзость плана заключалась не только в посягательстве на сокровища столь влиятельного человека, но и в использовании Эликсира Перевоплощения, чтобы принять его облик.

Раздобыв редкое зелье, Хью выждал безлунную ночь и скрытно проник на территорию, прилегающую к тайному лагерю «Крадущихся в ночи» в Пустыре Отчуждения. Выпив эликсир, он ощутил болезненную трансформацию, его черты лица и фигура неуловимо изменились, став подобием мудрого Финко.

Под личиной Финко, Хью с напускной уверенностью направился к шатру старейшины. Он рассчитывал, что временное замешательство и уважение, которым пользовался Финко, дадут ему достаточно времени для ограбления.

Проникнув в шатер, «Финко-Хью» быстро обнаружил окованный сундук. Взломав замок, он жадно принялся наполнять свой мешок золотом и драгоценностями, принадлежавшими прославленному наемнику.

Завершив ограбление, Хью, все еще в облике Финко, попытался незаметно покинуть лагерь. Однако у выхода он столкнулся с настоящим Мудрым Финко, возвращавшимся после ночных размышлений.

Финко замер, пораженный зрелищем собственного двойника, несущего тяжелый мешок. Его проницательный взгляд мгновенно уловил неестественность ситуации.

Эмоциональное потрясение от неожиданной встречи и страх разоблачения вызвали стремительное рассеивание иллюзии. Черты Финко на лице Хью начали искажаться, возвращая ему его собственную, хищную внешность. Золотые монеты рассыпались из мешка на песок.

На шум сбежались вооруженные наемники «Крадущихся в ночи». Увидев чужака, пытавшегося покинуть лагерь с украденными сокровищами, да еще и принявшего облик их старейшины, они пришли в ярость.

— Что здесь происходит?! — прогремел голос одного из ветеранов Братства.

Хью попытался бежать, но был мгновенно схвачен. Обыск подтвердил его вину.

Перед собравшимися наемниками Финко сохранял ледяное спокойствие. Он внимательно осмотрел Хью, затем рассыпанные сокровища.

— Этот чужак, — произнес Финко, его голос был тих, но полон силы, — посмел не только проникнуть в наш лагерь и совершить кражу, но и осквернить мое имя, приняв мой облик. Это не просто преступление – это оскорбление всего Братства.

Судьба Хью была решена быстро и безжалостно. За дерзость, коварство и неуважение к законам «Крадущихся в ночи», его не просто изгнали. Учитывая его принадлежность к враждебной банде «Красные топоры», его ждала куда более суровая участь. Его передали ближайшему патрулю стражи, чтобы тот понес наказание за свои преступления за пределами владений Братства.

Мудрый Финко лишь покачал головой, глядя вслед уводимому Хью. Эликсир Перевоплощения мог дать иллюзию власти и обмана, но он не мог изменить истинную сущность человека и избежать последствий его злодеяний. Братство «Крадущиеся в ночи» вновь доказало свою сплоченность и нетерпимость к любым посягательствам на их честь и имущество.

«Двойник из Туманных Земель»

В кузнице городка Мирроу, у подножия Дымящихся Гор, с утра до ночи гремел молот Ставроса. Его руки, покрытые шрамами от искр, ковали лучшие клинки в долине, а борода, пропахшая дымом, давно стала местной легендой. Но в тот день, когда в горне погас огонь, а меха застыли, будто в страхе, кузнец понял — что-то не так.

Ставрос замер, увидев в углу мастерской… себя. Того же роста, с тем же шрамом над бровью, но с глазами, холодными, как лезвие. Двойник ухмыльнулся и бросил в горн горсть синего пламени — оно вспыхнуло, окрасив стены в зловещие оттенки.

— «Кто ты?» — проревел кузнец, хватая молот.

— «Тот, кто не прячется за грудами металла», — ответил пришелец. Его голос звучал как эхо из ущелья. — «Я пришел из Туманных Земель, где духи копируют тех, кто слишком слаб, чтобы удержать свое место».

Двойник ударил по наковальне — и та раскололась пополам. Ставрос почувствовал, как земля уходит из-под ног: этот кто-то был сильнее.

Бежа к ворожее Блодияре, кузнец вспомнил старую легенду: когда-то дракон Шеарой, защищая Фэо, разорвал завесу между мирами. С тех пор тени из иных реальностей иногда просачивались в Мирроу, принимая облик живых. Но зачем?

— «Он хочет заменить тебя», — прошептала ясновидящая, глядя в магический шар. В нем мелькали образы: двойник правил кузницей, его клинки несли не прочность, а жажду крови. — «Его цель — не просто занять твое место. Он хочет исказить все, что ты создал».

Ставрос знал: сила против тени бессмысленна. Но в Мирроу ценили не только кулаки — хитрость здесь была острее меча. Он бросил вызов двойнику у обрыва, где ветер гудел, как голодный зверь.

— «Победишь меня — кузница твоя», — сказал кузнец, указывая на пропасть. — «Но сначала ответь: зачем тебе моя жизнь?»

Тень засмеялась:
— «Потому что ты боишься. Боишься, что твои клинки сломаются, что огонь потухнет… Я — твой страх. И я сильнее».

Ставрос шагнул вперед — и упал в пропасть. Двойник замер в недоумении… пока не увидел, что кузнец повис на цепи, скрытой в тумане. В тот же миг с неба спикировал молодой дракон — питомец Ставроса, которого он годами кормил сталью, закаленной в звездном свете. Когти впились в тень, и та рассыпалась в пепел с воплем: «Это не конец!»

— «В Мирроу нет места для двух одинаковых душ», — сказала Блодияра, когда Ставрос вернулся в кузницу. Печь снова пылала, но теперь в ней смешивались золотой и синий огонь.

— «Но есть место для страха и смелости», — усмехнулся кузнец, выковывая новый клинок. На лезвии он выгравировал дракона — того, что выбрал его, а не тень.

Честность и прибыль.

В самом сердце материка Хаир мира Фэо, на площади Дартронга, где солнце играло бликами на черепичных крышах, располагалась Потешная лавка гоблина Мухмора. Мухмор был не просто торговцем, он был скупщиком Мухмором, а это, знаете ли, звание. Он не продавал товары, он их "передавал в заботливые руки", но только после того, как эти руки вытряхивали из себя последний Знак дружбы или, на худой конец, мешочек с некими ресурсами: камнями, растениями или рыбой.

Это утро началось, как обычно. Мухмор, потирая зеленые лапки, вышел на крыльцо, предвкушая звон монет и клятвы вечной дружбы, которыми простаки будут пытаться снизить цену на его колдовские диковинки. Но... вокруг было практически пусто. Площадь Дартронга, обычно кишащая народом, была на удивление пустынна. Зато соседи, обычно обходившие его лавку десятой дорогой, вдруг начали приветливо кивать.

"Доброго утра, Мухмор!" – крикнул Веркирий, обычно игнорировавший его существование. Мухмор подозрительно прищурился: "Ты что, мёда с утра перебрал, старина? Или я что-то пропустил?" Старейшина лишь улыбнулся: "Да нет, просто настроение хорошее. Сегодня как-то особенно солнечно!"

Воевода Гидвер, обычно грозно поглядывавший на гоблина, вдруг подошёл: "Мухмор, а ты не знаешь, где бы достать пару горшочков золота подешевле? Твой, кхм, коллега, что-то совсем расщедрился." Мухмор опешил: "Коллега? Какой еще коллега? Я здесь единственный, кто знает толк в горшках с золотом!"

И тут он увидел Его. Точь-в-точь он сам, но с каким-то странным, почти добродушным выражением лица. И, о ужас, он стоял прямо напротив его лавки, на другом конце площади, и тоже торговал! "Здравствуйте, господа!" – радостно кричал двойник. "Заходите, не стесняйтесь! У меня все по честным ценам, без обмана! И Знаки дружбы принимаю, и монеты обычные!"

Мухмор почувствовал, как его зелёное лицо побледнело. "Что за чертовщина?" – прошептал он, но тут же поспешил к своему двойнику. "Эй ты! Самозванец! Что ты здесь делаешь?" – зашипел Мухмор. Двойник, подняв брови, ответил: "Я? Торгую. А что, нельзя? Или ты считаешь, что только тебе можно честно трудиться?" "Честно? Ты? Да я Мухмор! Скупщик Мухмор! И я... я тут главный!" Двойник рассмеялся: "Ну, ты и смешной! Я тоже Мухмор. Просто я решил, что обманывать людей – это как-то... невыгодно в долгосрочной перспективе. Да и улыбки соседей куда приятнее, чем их проклятия, не находишь?"
Пока Мухмор стоял, разинув рот, к двойнику подошла целая толпа. Магмарские воины улыбались, приветливо болтали, а некоторые даже пожимали ему руку! "Знаешь, Мухмор, – сказала юная магмарка, которую он когда-то обманул на ценную безделушку, – твой, кхм, брат-близнец такой милый! Всегда подскажет, никогда не обманет. Вот бы все такие были!"

Мухмор вернулся в свою лавку, чувствуя себя так, будто его окунули в холодную воду. Его всегда радовало, когда небогатые магмары сторонились его, когда он вызывал у них трепет. Но видеть, как они улыбаются другому Мухмору, как они его любят... Это было что-то новое. И, что самое удивительное, это было... приятно?

Он выглянул на площадь. Двойник стоял, сияя добродушной приветливой улыбкой, окруженный толпой. А его, Мухмора, лавка пустовала. Вдруг в голове Мухмора мелькнула мысль: "А что, если... если я тоже стану таким? Если я перестану обманывать, перестану накручивать цены? Ведь тогда этот... это недоразумение исчезнет, а у меня снова будут покупатели! И они будут мне улыбаться! И будут приносить Знаки дружбы! И, может быть, даже... просто так разговаривать!"

Мухмор задумчиво почесал за ухом. "Быть честным, – пробормотал он, – это, конечно, странно. Но, кажется, это единственный способ избавиться от этого нахального двойника. А еще... быть милым. Хм, это будет непросто. Но ради прибыли и улыбок... да, Мухмор на это готов!"

С этого дня на площади Дартронга стали происходить удивительные вещи. Потешная лавка Мухмора стала... честной. Цены упали, а сам Мухмор, хоть и кряхтел от непривычки, но старался улыбаться. И, знаете что? Двойник действительно начал таять, пока совсем не исчез. А Потешная лавка Мухмора снова наполнилась покупателями. И теперь Мухмор знал, что настоящая дружба, как и настоящая прибыль, строится не на обмане, а на честности и... приветливой улыбке, пусть даже поначалу немного кривоватой.

Розгард: Песнь Огня и Силы
В сердце материка Хаир, среди раскалённых пустошей и бурь лавы, родился Розгард — Магмар, чья судьба была предначертана самой Повелительницей драконов, Шэарой. С самого рождения его чёрно-красная кожа, словно вылита из самой лавы, и пылающие глаза предвещали великое будущее.

С ранних лет Розгард обучался искусству войны и магии, став одним из самых могущественных воинов своего народа. Его сила и стойкость были непревзойдёнными, а его имя внезависимости от возраста и статуса вызывало уважение и страх.

Однажды, во время великой битвы с приспешниками Хаоса, Розгард столкнулся с могущественным демоном, который угрожал уничтожить весь материк. В этом сражении он проявил не только физическую мощь, но и глубокое понимание магии, что позволило ему победить врага и спасти тысячи жизней.

Однако, несмотря на свою победу, Розгард чувствовал, что его миссия ещё не завершена. Он отправился в путешествие по миру Фэо, стремясь найти ответы на вопросы о своём предназначении и о том, как он может ещё помочь своему народу и миру в целом.

В своих странствиях Розгард встречал различных существ: мудрых эльфов, храбрых людей, таинственных драконов и даже древних существ, забытых временем. Каждая встреча приносила ему новые знания и понимание мира.

Со временем Розгард осознал, что его истинная сила заключается не только в физической мощи, но и в способности объединять различные народы и существа ради общей цели. Он стал символом единства и силы, вдохновляя других на подвиги и добрые дела.

В конце концов, Розгард вернулся в родные земли, где его встретили как героя. Однако он знал, что его путь ещё не завершён. Он продолжал обучать молодёжь, передавая свои знания и опыт, и всегда был готов встать на защиту своего народа и мира Фэо.

И так, имя Розгарда стало символом мужества, мудрости и единства, а его легенда передавалась из поколения в поколение, вдохновляя будущих героев на подвиги и добрые дела.

В мире Фэо, на главной площади Магмар, появился двойник старца, который вводил жителей в заблуждение, обманывал и сеял хаос. Двойник старца держал жителей в страхе, придумал новые правила и собирал с жителей налог. Главы кланов мира Фэо начали подозревать неладное и решили понаблюдать за старым.

Главы кланов начали расследование и выяснили, что двойник старца был создан с помощью магии тёмных сил, сил хаоса. Они собрали армию света и разработали план по разоблачению самозванца. Главы кланов обратились за помощью к воеводе, который согласились помочь им в борьбе с тёмными силами.

Воины и маги начали действовать. Они устроили засаду на двойника старца и его приспешников. В результате ожесточённой битвы двойник старца был побеждён, а его приспешники арестованы. Главы кланов разоблачили самозванца и вернули прежнего старца на его законное место.

Жители мира Фэо были рады возвращению прежнего старца, старец сразу всех нагродил компенсационными дарами. Жители благодарили глав кланов за то, что они разоблачили самозванца и восстановили справедливость. Старец пообещал жителям, что будут случше следить за порядком и защищать их от тёмных сил и впредь не допустит повтора ситуации!

Прошло несколько лет с тех пор, как мир Фэо вздохнул спокойно. Жители Магмара снова радовались мирным дням, торговые путешествия, прилетали гномы, даже день Рождения двара отмечали, а старец мудрый и справедливый следил за порядком.

Сначала это были мелочи: странные указы, которые никто не помнил, внезапные исчезновения жителей ночью, шепоты о чёрных фигурах. Главы кланов вновь начали замечать неладное. Старец внешне оставался прежним, но взгляд его стал холоднее, слова — жёстче, а решения — безжалостными.

Главы кланов собрались тайно в землях джинов и разрабатывали план.

На этот раз враг действовал умнее: двойник не просто подменил старца — он слился с ним, словно тень, проникшая в самое сердце. Разоблачить его было куда сложнее.

Но Фэо не осталось без защитников. К кланам Магмара присоединились раса людей.
Войны двинулись к вратам хаоса, но на этот раз враг был готов к битве! Долго шло сражение, много крови было пролито, маги света и тьмы сошлись в поединке, отважные бойцы стояли плечем к плечу!

Лишь объединив магию людей, магмар и джинов союзникам удалось разорвать связь между старцем и тенью. Весь ФЭО сотрясся от взрыва энергии, тьма отступила, а истинный правитель, обессиленный, рухнул на руки своих спасителей.


Когда старец пришёл в себя, его первыми словами были:

- Простите меня… Я не смог защитить вас.

Но народ Фэо не винил его. Врага победили, второе вторжение Хаоса было остановлено.

С тех пор в Магмаре появился новый обычай: раз в год все кланы, люди и маги собираются в землях джинах чтобы укреплять барьеры между мирами, дабы тьма больше никогда не проникла в их дом, именно поэтому в землях джинов объявлен вечный мир между рассами мгмар и людей.

Тень Драконьего Пламени

В предрассветной тишине Клановых Захоронений, где серебристые туманы вились над травами, словно дыхание спящих духов, Мудрец Флаввий сидел у древнего камня, покрытого рунами. Камень был старше, чем самые древние легенды Фэо, и шептался с ветром о временах, когда драконы еще парили в небесах, а их крылья отбрасывали тени, способные укрыть целые деревни. Флаввий, воспитанник Хранителя Вигора из Сторожки Хранителя Арсенала, не был воином или магом. Его руки, огрубевшие от работы с мехами и молотом, хранили лишь силу труда, но сердце его пылало любопытством, которое не могли укротить ни суровый наставник Вигор, ни строгие обычаи Селения Файтир.

Жители Селения Файтир поклонялись памяти драконов, но их вера была холодной, как зимние ветра с Дымных Сопок. Они хранили реликвии — чешую, что сверкала, как расплавленное золото, и когти, острые, словно клинки ночи, — но никто не смел задаваться вопросом, куда исчезли сами драконы. Лишь Флаввий, слушая сказания Старца Веркирия, Воеводы Гидвера и Оккультиста Коэшу на Площади Огня, чувствовал, что в них скрыта недосказанная правда. Легенда гласила, что драконы не умерли, а ушли в Площадь Дартронга — таинственное место, где земля пульсировала, словно живая, и где, по слухам, хранился их последний дар.

Однажды, когда багряное солнце коснулось горизонта, Флаввий заметил в рунах на камне в Клановых Захоронениях слабое свечение. Он провел пальцами по выщербленным символам, и камень ответил теплом, словно пробуждаясь. В ту ночь ему приснился дракон — его глаза горели, как звезды, а голос звучал, как раскаты грома: «Найди Площадь Дартронга, сын Файтира. Наследие ждет». Проснувшись, Флаввий ощутил, как его грудь сдавило неведомой силой. Он знал: это зов, который нельзя игнорировать.

На следующее утро, укрывшись плащом из волчьей шкуры, Флаввий покинул Селение Файтир. Путь его лежал через Плато Безмолвия, где деревья шептались на забытом языке, и через Дымные Сопки, где земля была усеяна костями тех, кто осмелился искать Площадь Дартронга. Он нес с собой лишь кинжал, выкованный им самим, да старую чешуйку дракона, подаренную Мастерицей Сойгурой из Площади Огня перед ее уходом в вечность. Чешуйка, холодная на ощупь, иногда нагревалась, указывая путь, словно живая.

В Дымных Сопках Флаввий столкнулся с Тенью — существом, сотканным из дыма и пепла. Оно не говорило, но его глаза, пустые, как безлунная ночь, следили за каждым его шагом. «Ты ищешь то, что не принадлежит смертным», — прошелестел голос, исходящий из ниоткуда. Флаввий сжал кинжал. «Если драконы оставили дар, он принадлежит тем, кто осмелится его взять», — ответил он, и Тень отступила, растворяясь в ветре.

Дни сменялись ночами, пока Флаввий не достиг Площади Дартронга — огромной пещеры, чьи стены пульсировали алым светом. В центре возвышался кристалл, сияющий, как застывшее пламя. Когда Флаввий коснулся его, видения нахлынули на него: драконы, отдающие свою силу, чтобы спасти Фэо от забвения; их последний вздох, ставший этим кристаллом; и предупреждение — дар требует жертвы. Флаввий почувствовал, как чешуйка в его руке раскалилась, сливаясь с кристаллом. В тот же миг пещера содрогнулась, и голос дракона, тот самый, из сна, произнес: «Ты — наследник. Но сила требует выбора».

Флаввий понял: он мог взять силу кристалла и стать могущественным, но это разрушило бы равновесие Фэо. Или он мог оставить дар нетронутым, сохранив мир, но лишив Селение Файтир надежды на возрождение. Сердце его разрывалось, но он вспомнил слова Мастерицы Сойгуры: «Сила — не в том, чтобы владеть, а в том, чтобы защищать». Флаввий отступил от кристалла, оставив его сиять в недрах Площади Дартронга.

Вернувшись в Селение Файтир, он не принес реликвий, но его глаза горели новым светом. На Площади Огня он рассказал Старцу Веркирию, Воеводе Гидверу и Оккультисту Коэшу о Площади Дартронга, о даре, который должен остаться нетронутым, и о том, что наследие драконов — это не сила, а ответственность. Они молчали, но молодые воины и ремесленники слушали, и в их сердцах загоралась искра. Флаввий знал: он не стал легендой, но, возможно, зажёг новую.