«В поисках новых земель» (Прием работ)

Задание:

Ваша задача – написать историю о том, как компания жителей мира Фэо попадает на новые и неизведанные земли. Это может быть как спланированная экспедиция, так и случайность, например, сбой в работе портала. Какие открытия совершат ваши исследователи и с какими удивительными событиями столкнутся? Главными героями рассказа должны быть неигровые персонажи мира Фэо.

Общие требования:
1. Форма творчества: проза.
2. Тематика конкурса: Легенда Наследие Драконов. Ваша работа должна быть написана о фэнтезийном мире Фэо, в котором живет ваш персонаж (игровой процесс, игровой сленг и реальность находятся за пределами этого мира).
3. Объем: не менее 2000 символов без пробелов.

Прежде чем приступить к написанию работы, настоятельно рекомендуем ознакомиться с Полезной Информацией по литературным конкурсам, а также с условиями участия.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа, другие его работы оцениваться не будут. Изменения и дополнения не принимаются. Автор может исправить свое сообщение в течение 3-х минут после его публикации с помощью специального форумного инструмента.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники — дисквалифицированы.
4. Работа должна быть написана для конкурса. Использование ранее опубликованных работ или материалов сторонних ресурсов запрещено как полностью, так и частично.
5. Запрещено публиковать свои работы на сторонних ресурсах до момента объявления результатов конкурса.



Топ для публикации работ. Посторонние сообщения запрещены и будут удаляться. Вопросы и обсуждение в специальной теме. (кликабельно)

Система начисления баллов:

На оценку будут влиять следующие критерии, оцениваемые по 10-балльной шкале:
— Художественная ценность. Оценивается грамотность, выразительность образов и лексическое разнообразие.
— Точность выполнения обязательных требований. Оценивается соответствие работы заданной форме творчества (проза), тематике конкурса (Ваша работа должны быть о мире Фэо!) и соблюдение объема.
— Писательские навыки. Оцениваются целостность и оригинальность композиции, логика построения сюжета, внимательность к характерам героев и деталям.
— Соответствие заданию.



Шесть участников с обоих серверов будут признаны победителями. Одной работе будет присуждено первое место, две работы займут второе место, третье место получат три работы. Участники, которые получили за работу 20 и более баллов, но не вошли в число главных призеров, станут обладателями поощрительного приза.

Внимание! Если вы сменили ник или сервер до выдачи награды за конкурс, то обязательно сообщите об этом, отправив письмо на balagury@bk.ru! В случае несоответствия ника или сервера призы выданы НЕ будут.

Награды победителям:

1 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 150 шт.
2 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 100 шт.
3 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 50 шт.

Поощрительный приз: Монета «Балагрион» 1 шт., Монета «Талант» 30 шт.

(кликабельно)

Это была какая-то странная халупа. Все в этом здании говорило о его возрасте: старые , обшарпаные стены, провисшие балки перекрытия, скрип пола от малейшего движения. При этом нигде не было даже намека на пыль - будто самая педантичная хозяюшка в мире поставила себе целью убрать это место до блеска.
- Как же больно, оказывается, думать.. - Первая мысль ворвалась в разум на пару со вспышкой боли.
- Что произошло, где Я, и что это такое упругое лежит рядом со мной?.. - Впрочем последующие мысли отодвинули все болевые ощущения на задний план. - Надо двигаться, как никак движение - это жизнь. - Это была одна из первых мудростей, которую Асбальд узнал от своего наставника.
- Даже не знаю, что смущает меня больше: то что Я очнулась непонятно где, или твоя рука, лежащая у меня на груди. - рядом раздался мягкий, и удивительно певучий голос. - Я, конечно, слышала, что современные юноши очень быстро переходят к делу, но чтоб вот так! Я между прочим Леди.
Асбальд аж подпрыгнул от этих слов. Что-то, а общение с противоположным полом никогда не было его сильной стороной.
- Аха-ха-ха-ха-ха! - смех Мариэтты был подобен звукам арфы, такой мелодичный, пробирающий до самого сердца. Несмотря на каверзность ситуации и румянец, заливший щеки Асбальда он неловку улыбнулся этому искреннему веселью. - А ты мне нравишься, прыти в тебе хоть отбавляй. - Искорки смеха плясали в ее глазах.
- Это была случайность.. Извини, я даже не знаю, как я сюда попал. А уж как мои руки оказались у тебя на груди - тем более. - Смущение первых секунд начало спадать, и Асбальд с интересом начал озираться по сторонам. - Так куда это мы попали? Я не узнаю это место.
- Случайность, случайность.. Вечно вы - мужчины сдаете назад. Но ты прав, где мы? Место совсем не похоже на мой райский уголок, да и на любой из уголков Огрии, где я была это тоже не похоже. - бездонные глаза наконец перестали изучать юношу. - Мдааа, в такой дурацкой ситуации Я не бывала даже во время празднования десятилетия нашего Мира. А дурацких ситуаций там хватало, ты уж поверь!
- Ты помнишь, как сюда попала? Хоть что-то? - Асбальд вопрощающе взглянул на девушку.
- Нееее-а! - в ответ Мариэтта лишь мотнула головой и ее каштановые волосы, сплетенные в 2 огромных хвоста, весело подпрыгнули в такт движению.
- Опять нашел себе приключения. Мало мне было шуток Элементалей воздуха. - ха, да, в тот день ему действительно было не до смеха. Почувствовав молодого и тогда еще недостаточно опытного волшебника непостоянные дети воздушной стихии унесли его на Острова Стужи. Добирался обратно он уже под хрустальный звон своих.. А, впрочем, мы отклонились от темы.
- Да брось, это же весело! Вполне возможно мы найдем здесь новых знакомых! - оптимизм самоназванной "Леди" так и зашкаливал.
- Скорее уж проблемы.. - пробубнил Асбальд. - А с небом то что?
- А что с ним? - она, встав на цыпочки, выглянула в окно. В движениях ее ощущалась грация кошки, или даже скорее Альканоры - она понимала на что способна, и с удовольствием этим пользовалась. - Я такого никогда не видела! Как оно может переливаться всеми цветами сразу!? Давай взглянем снаружи! - Мариэтта скользнула к двери.
- Стой. - голос вырвавшийся из горла Асбальда будто бы и не принадлежал ему. Девушка послушно встала как вкопанная. - Если магия меня чему и научила, так это тому, что нельзя бросаться в неизведанное с головой. Не торопись. Ты ничего не чувствуешь?.
- Кажется чувствую. Воздух передо мной будто струна натянутая - глаза Мариэтты начали наполняться страхом.
- Спокойно. А теперь медленно сделай шаг назад. Медленно, Я сказал! Так, теперь еще один. И еще. Подойди ко мне. - перемены в глазах, тоне да и всем образе Асбальда были настолько разительны, что Мариэтта беспрекословно следовала всем его командам.
- Отлично. А теперь подойди ко мне. - как только девушка оказалась около молодого мага, тот сделал небольшое движение руками и их обоих окутала приятная голубоватая аура. - Лучше прижмись поплотнее.
- Не так часто бывает, чтобы я сама была не против к кому-то прижаться. - даже легкий юмор помогал справиться со страхом.
- Не бойся, сейчас вылетит птичка. - с этими словами маленькая горстка камушков отправилась в странную зону.
- Неужели показалось? - спустя десять секунд подала голос Мариэтта.
- "Похоже на то. Думаю мы мож..
БАБАХ, с оглушительным треском молния пробила пространство, куда минутой ранее чуть не шагнула "Леди".
- Чт...Чт..Что это было? - к мелодии голоса голоса девушки добавился стук кастаньет ее зубов. Вокруг сильно пахло озоном.
- Разряд. - просто ответил маг. - Похоже будет очень интересно.. - Вторая горстка камней вылетела в окно не вызвав никаких спецэфеектов.
- Это наш путь? - догадалась длинноволосая красавица.
- Это наш путь. И лучше ступай осторожно. - подтвердил ее догадку Асбальд.
Вынужденные спутники медленно двинулись к окну, каждую секунду ожидая нового сюрприза. Но какая неожиданность может тебя подкараулить, когда ты на взводе и ожидаешь чего угодно?
- От меня часто так убегали мужчины, когда их жены начинали стучать в двери моего дома. - тихо поведала Мариэтта. - Вот и почувствую себя в их шкуре.
- А ты значит серцеедка-разлучница? - мимолетом спросил маг. Вся его концентрация тем не менее уходила на постоянный анализ окружения.
- Куда проще, милый. Я - путана, это мое ремесло. Исскуство тела. - легкая улыбка вновь скользнула по лицу девушки.
- Нам только священника не хватает и будет как в том анекдоте. - вяло усмехнулся маг. - Пора двигаться, видишь тот холм - нам нужно попасть на него, тогда мы сможем осмотреться. Идем.
- Я не пойду по прямой. - Мариэтта встала как вкопанная.
- Почему?
- Не знаю, но по прямой я не сделаю и шага в этом мире со странным небом. - выражение лица красавицы сейчас говорило о многом. Она явно не могла понять, что происходит с ее чувствами. Но и игноировать их не могла.
- А ну ка, в прошлый раз ты сказала, что воздух перед тобой будто натянут. Что ты чувствуешь сейчас?
- Панический страх. Даже не страх, а СТРАХ. - округлив глаза выдала Мариэтта.
- Хм, а ну ка проверим мою теорию. - очередная горстка камней отправилась в полет. Но в ту же секунду, как они коснулись земли неведомая сила с громким "ЧВАК" утянула их вниз, в недра.
- Судя по всему, в этом мире очень много невидимых ловушек, а ты, каким-то образом можешь их чувствовать. - сделал довольно очевидный вывод Асбальд.
- А ты? Совсем ничего не чувствуешь?. - удивилась девушка. - Меня прямо в дрожь бросает.
- Нет. Зато теперь я вижу, что земля в этом месте в постоянном движении. Это очень похоже на забычие пески. Погоди секунду.. - он вернулся к окну и заглянул внутрь. Около минуты он вглядывался в пространство перед дверью. - Там воздух, он как призма. Картинка искажается. То место где прошел разряд - Я вижу его.
- А мне ничего не видно. - Горячее дыхание обожгло плечо Асбальда. "А ведь я верну ее домой, чего бы мне это ни стоило" вдруг мелькнуло в голове у молодого мага.
- Ты опять покраснел, что-то почувствовал? - девичьи глаза впились в молодого мага.
- Можно и так сказать, идем, нельзя долго стоять на одном месте. И.. Слушай свои чувства. - Асбальд никогда не думал, что скажет эту фразу.
Двигались медленно, прямых дорог в этом мире просто не существовало. Двадцать шагов влево, пятнадцать прямо, еще 5 влево - тупик. Со всех сторон земля была странного темно-красного цвета. Ни Асбальд, ни Мариэтта не рискнули шагнуть туда, несмотря на молчание чувств девушки. Да, двигались они в основном полагаясь на ее чутье и проверяя путь камешками. Но, к чести мага, иногда и он подмечал неладное. Странные тени, лежащие против солнца, воду, сочащуюся из земли в небо.
С каждым шагом идти становилось легче, тело привыкало к реалиям нового мира. Спустя пару часов тело привыкло и к рваному ритму движения. Но силы людей были не бесконечны, пора было делать привал.
- Я так больше не могу. Пора сделать привал. - уставший голос девушки вывел Асбальда из транса, в котором он находися во время поиска дороги.
- Да, согласен. Уставший человек может ошибиться, а тот кто ошибается тут - умирает. - Асбальд расстелил свой плащ на земле и сел на него, жестом приглашая девушку присоединиться.
Он будто бы взрослел с каждой минутой проведенной в лабиринте смерти. Девушка с удивлением смотрела на вполне себе взрослого мужчину, собранного и настороженного. А ведь буквально пол дня назад перед ней был краснеющий юноша. Без всякой застенчивости она положила голову ему на ноги и полностью растянулсь на земле.
- У нас ни еды, ни воды. - удивительно спокойным голосом сказала она. - Как бы ты хотел провести последний день в своей жизни?
Он запустил свою руку ей в волосы. Казалось борьба со смертельными опасностями стерла все границы между ними, ведь они доверяли друг другу свою жизнь. Он - ее чувствам, она - его знаниям и концентрации.
- Я бы провел его не думая, о том, что он последний. Я бы просто жил, и старался почувствовать каждый момент. А насчет еды - ты не совсем права. У меня есть целое яблоко. Уж не знаю, как оно попало ко мне в карман. - он извлек на свет спелый красный фрукт, от одного вида которого у обоих героев потекли слюньки.
- Угощайся. - Асбальд с улыбкой протянул яблоко лежащей у его ног девушке.
Хрусть.
- Вкуснотища, знаешь, это, наверное, самое вкусное яблоко в моей жизни. Хочешь тоже его попробовать. - улыбка вновь блеснула на ее лице.
- Почему бы и не попробовать, самое вкусное яблоко. - он нагнулся к ней и поцеловал ее прямо в губы, на которых еще оставались крупные капли яблочного сока. Она всем телом подалась к нему. Это действительно было самое вкусное яблоко, возможно, во всем этом мире.
- А знаешь, Я почему то уверена, что у нас все будет хорошо. - сказала Мариэтта.
- А знаешь, Я почему то готов тебе поверить.

Впереди у пары был очень долгий путь, полный опасности и приключений. Красота и ум, чувства и внимательность бросали вызов новому и неизведанному. И Я, автор, почему-то готов поставить на хорошую концовку..

- Грумр! Доложить обстановку! – зычно гаркнул командир Норий.
- Никаких признаков земли, командир! - отчитался стоявший на высокой мачте воин.
Норий и без этого знал, что ничего не видно. Но просто так стоять и ждать было вышего его сил. Остров уже должен был появиться, но его все не было.
- Ну что, похоже юный Ронигар ошибся, - усмехнулся стоявший рядом кровожадный Хью. – Нет тут никакого острова. Ошибся в своих мудреных магических расчетах, а мы уже вторую неделю тут плаваем, еще и обратно тащиться.
- Тебе то что жаловаться, - огрызнулся Норий. – Деньги получишь в полном объеме, независимо от результата экспедиции. Сам знаешь.
- Да знал бы я какая скука нам с парнями предстоит, ни в жизнь не согласился бы. Две недели без драк и грабежей, а ты даже азартные игры запрещаешь! Может хотя бы один час в день? А? – Хью заискивающе улыбнулся.
- Знаю я вас, прохиндеев, за час всю мою команду без жалованья на год вперед оставите. Никаких азартных игр и точка, - Норий в этом вопросе был непоколебим. – Юный Ронигар мог и ошибиться, но я не верю в то, что целый совет волшебников, подтвердивший его результат, мог допустить такую же оплошность. Остров есть и невероятно важен!
- Так важен, что сюда отправили какой-то сброд. Меня с парнями и, уж не обижайся, тебя, до этого защищавшего только свою деревню от крэтсов, - получивший отказ Хью теперь пытался подколоть опытного командира.
- Ты сам знаешь что отряд собирался в спешке. Люди наверняка уже что-то пронюхали. Как сказал Хорсунгум: «Возмущения магических потоков такого масштаба не могут долго оставаться незамеченными», - Нория уже начала распирать злоба на раздражающего босса наемников, но он старался держать себя в руках.
- Ну хорошо, хорошо. Раз этот остров так важен для волшебников, какого ляда здесь нет ни одного из них? Все что они тебе дали, это кристалл с помощью которого можно отправить пару сообщений и все! – не унимался Хью.
- Да потому что волшебники на вес золота! – Норий не выдержал и схватил скользкого типа за грудки. – А сбродом вроде тебя или меня можно и рискнуть! Понял?!
- Понял, понял, босс, не серчай, - Хью примирительно развел руки ладонями вперед. – Ты ж понимаешь, такие мы, подонки. Не умеем вести себя в цивилизованном обществе.
Норий так и не понял, была ли последняя реплика искренней или очередным подколом и просто отвернулся, снова молча уставившись в бескрайние морские дали. Неожиданно командир понял, что впервые за несколько дней, его взор за что-то зацепился. И в тот же момент с вышки раздался крик: «Земля, земля!».
Зазвонил колокол и по кораблю началась беготня. Несмотря на то, что боевая готовность была объявлена несколько часов назад и все должны были быть на свих местах, стоял настоящий кавардак. «Капитан Ордунг такого бы не допустил», - мрачно отметил про себя Норий.
Когда все наконец-то заняли свои места и успокоились, остров был уже хорошо виден. Довольно крупный, с большой горой по середине. Виден был густой, по всей видимости, тропический лес. Значит, этот остров не поднялся из под воды, как предполагали некоторые волшебники, а просто появился из ниоткуда. А это значит, что в дело вмешалась большая магия, которая простым воякам вроде Нория была чужда и страшна. Чтобы как-то подбодрить солдат, командир взял слово:
- Солдаты, я знаю что самое страшное – это неизвестность. Я не знаю что нас ждет на этом острове. Но я знаю одно, если мы будем стоять плечом к плечу, то одолеем любую опасность. Будь то люди, будь то призраки, будь то...
- Вижу магмарский корабль! – прокричал Грумр, прервав довольно заурядную речь командира Нория. – Он подает сигнал!
Все затаили дыхание.
- Он передает... приветствие и... просит о помощи!
Солдаты на палубе заулюлюкали и начали радостно обниматься. Однако командир Норий был на стороже. Взглядом он отыскал в толпе Рухама. Тот не разделял общую радость и сосредоточенно что-то высматривал в свою личную подзорную трубу. Командир направился к нему.
- Рухам, ты уже бывал в похожей передряге, - тихо, чтобы другие солдаты не услышали, произнес Норий. – Скажи, что ты обо всем этом думаешь.
- Своими глазами я вижу военный магмарский бриг, - задумчиво, не опуская подзорной трубы, произнес Рухам. – Допустим, что на момент открытия острова, этот корабль находился в море отсносительно недалеко отсюда. С ним мог по по магической линии связаться совет волшебников и отправить на первичную разведку. Но в таком случае они обязаны были бы сообщить об этом и нам. Я бы мог еще поверить, что, к примеру, рыболовецкая шхуна могла промышлять здесь, вдалеке от войны и случайно наткнуться на новую землю. Но военный бриг никак не мог тут оказаться. Мое мнение – это либо злая магия, либо – людская ловушка. Решение за вами, командир.
Внутри Нория начала зарождаться тревога. Узнав про корабль, он сразу заподозрил неладное, но после разговора с опытным бойцом, был практически уверен что это ловушка. Однако, надо было все обдумать.
- Командир! – окликнул стоявшего в задумчивости Нория, старый морской волк Сеймур, стоящий у штурвала. – Я разглядел название брига. Это Лютый. Еще с пару месяцев назад он пропал без вести после одной из морских битв! Морской черт меня подери, если я лгу! Капитан этого корабля мой старый знакомый, а уж он точно бы не стал бежать от войны! Тут явно что-то не чисто.
Еще раз Норий взглянул на остров, который был уже совсем недалеко, через подзорную трубу. Теперь он отчетливо видел, что на палубе корабля никого нет. А ведь его команда просто обязана была встречать союзников! Это было последней каплей и Норий скомандовал «лево руля».
Солдаты начали роптать о том, что негоже оставлять своих собратьев без помощи, когда до них уже рукой подать, однако через пару минут их роптанье превратилось в крики боли и отчаяния. Заметив, что магмарский корабль начинает уходить, людская засада дала залп из противокорабельных орудий, спрятанных в джунглях на берегу.
Огромные копья с металлическими наконечниками взметнулись в воздух и по широкой дуге начали набирать скорость, летя прямо на корабль. Норий пытался угомонить солдат, но началась настоящая паника. Наемники, не привыкшие к настоящей войне, начали прыгать за борт, ища спасения в соленой ледяной воде. Однако первый залп орудий пролетел мимо. Лишь одно копье пробило парус, чуть не сломав мачту.
Некоторые из солдат попытались скрыться в трюме, однако после того как несколько копий из второго залпа пробили судно практически насквозь, наоборот побежали на палубу. Командир Норий все это время стоял на палубе и во все горло орал команды. Спустя пару минут ему все таки удалось навести порядок. Корабль вовремя повернул, поэтому вражеские орудия не могли бить слишком прицельно. Таким образом, идя перпендикулярно прежнему курсу, через несколько минут отряд Нория имел все шансы выйти из зоны обстрела.
Еще несколько копий достигли своей цели и правый борт корабля был весь раскурочен. Однако ниже ватерлинии все было впорядке, поэтому корабль упрямо мчался к спасению. Успокоившиеся солдаты начали помогать раненным, и помогать матросам. Оказалось, что не все наемники потеряли голову и кровожадному Хью удалось даже спасти нескольких своих слабовольных товарищей.
Казалось, что опасность миновала, когда в небе появился темно-желтый шар. Сердце Нория ушло в пятки, когда он его увидел. Еще его дед рассказывал про такие вещи. Злая огненная магия, которая точно не промахнется мимо цели. Видимо на острове у людей находился сильнейший маг, который очень не хотел, чтобы корабль уцелел.
Шар наливался цветом и становился все ярче и ярче. Командир знал, что через несколько секунд он с огромной скоростью полетит в корабль. Его рука сама потянулась к потайному карману в котором лежал магический амулет, про который было известно только Норию. Невероятно дорогая и мощная вещь, которой ему разрешили пользоваться только в самой безвыходной ситуации. И вот она наступила.
Уже собравшись запустить магический механизм, Норий вдруг увидел что шар начал блекнуть и распадаться. Сразу после этого небо начало менять цвет на фиолетовый, море заволновалось и поднялся жуткий ветер. Воздух задрожал и все пошло рябью. Командир мог поклясться, что остров в течении доли секунды несколько раз переместился в разные стороны, а потом исчез в ослепительной вспышке. Огромная ярчайшая сфера поглотила остров, но вместе с ним и огромное количество воды, отчего океан словно обезумел, пытаясь заполнить пустующее пространство.
Корабль, стоявший на самом краю огромной воронки, рванул вниз и закрутился. Норий уже ничего не понимал, все вокруг вертелось и грохотало. Солдаты и наемники, не успевшие схватиться за что-то, пролетали мимо него. Все, что он успел сделать, это открыть амулет и прокричать нужное слово...


- Учитель, я проверил, магические потоки пришли в норму. Видимо острова больше нет, - произнес голос, принадлежащий некому молодому человеку.
- Такое происходит раз в тысячелетие! Невероятно редкие магические всплески даровали нам магический остров, свойства которого могли оказаться совершенно невероятными! И что делают люди? Пуляют грубейшей боевой магией по жалкой посудине! Естественно нарушая итак хрупкие, не успевшие окрепнуть эфирные нити нового пространства. Безумие! – второй голос принадлежал Хорсунгуму, Норий узнал его.
- Что?... Где я? – командир приподнял голову и обнаружил себя лежащим на койке и перебинтованым внутри большой походной палатки. – Где корабль?
- Командор, вы уже проснулись? Вот он, ваш корабль - молодой человек, по видимому, Ронигар приоткрыл дверь палатки, и Норий увидел полуразрушенный корабль, стоящий посреди лесной опушки. Вокруг него сновали служители братства добродетели и помогали раненным.
- Вот Хорхен то удивится, - несмотря на слабость постарался отшутиться Норий. – Как моя команда?
- Большинство, за исключением некоторых наемников, выжили. Вы молодец и успешно справились с возложенной миссией. Хоть и потратили невероятно мощный и дорогой артефакт... мда. Но... жизнь магмара бесценна, поэтому я ни в чем вас не виню. Видимо ситуация была и впрямь безвыходная, - по интонации Хорсунгума было ясно, что скорее всего он бы предпочел сохранить артефакт.
- Ну, по крайней мере остров не достался людям, это уже победа.
- Когда теряется такой шанс на расширение познаний о мире, говорить о какой-то победе сложно. Но, если взглянуть на это со стороны мелкой неразберихи, называемой войной магмаров с людьми, то да, это можно назвать победой, - Хорсунгум был явно расстроен.
- А мне, как простому вояке, большего и не надо, - Норий, все еще чувствуя слабость лег на койку и закрыл глаза.
- Еще раз благодарю вас за службу, командир, выздоравливайте. А нам тут, пожалуй делать больше нечего, пошли, Ронигар. Будем разбираться как же мы так прошляпили целый остров и пустили туда людей.
Волшебники вышли из палатки, а командир Норий уже спал. И снилась ему родная деревня и ставшие уже практически родными крэтсы...

Тайна загадочного острова.

Посмотрев на свою шхуну, в конце пирса, Барин Вальдемар, понимал, что ему предстоит очередное длинное путешествие. Наступало время очередного торгового путешествия. И хоть барин, несколько раз в год отправлялся в море в честь данного события, ему уже давно наскучил данный, однообразный маршрут. Взойдя на свою шхуну, он окинул взглядом коробки с товарами, которые ему передали жители его родного края. Тут было всё, от нескольких ящиков, доверху набитых злыми оками, до мешочков с сушеными мясными жуками. Поняв, что ближайшую неделю ему предстоит провести в компании этих ящиков тихого морского бриза, барин откинулся в кресле своего кабинета и уснул. До отплытия оставалось еще пол часа.

Проснувшись от тихого покачивания, барин понял, что его капитан отплыл уже несколько часов назад, а он просто проспал данное событие. На шхуне, помимо капитана, служило еще три моряка. Со всеми ими он проделал уже достаточно путешествий, для того, чтобы полностью доверять их работе и не волновать за свой товар и свою жизнь. Путь к островам Фей-го не обещал никаких неприятностей, только на обратном пути, когда трюмы его корабля были набиты драгоценнейшими товарами, на них, могли, напасть пираты. Но до Фей-го, обычно, проблем не было никаких. Выйдя из каюты и перекинувшись взглядами с капитаном, барин отправился на нос корабля. Он всегда любил это место больше всех, на своей шхуне. Спокойный ветерок гуляет по его лысине и звуки пролетающих мимо него морских птиц. Однако в этот раз он почувствовал опасность и громкий крик впередсмотрящего подтвердил его опасения, на горизонте появились темные тучи, а ветер уже не был на столько спокоен. С каждой минутой шторм, надвигаясь прямо на них, вселял в барина страх за свой товар и за жизнь не только его, но и всей его команды. Поняв, что беда неизбежна, барин привязал себя к мачте прочным канатом. Тоже сделали и все члены его команды. Когда шторм накрыл корабль и ветер начал бросать шхуну из стороны в сторону, барин опустил глаза и приготовился, что это станет его последнее путешествие в этой жизни. С правого борта к ним приближался огромный вихрь, который образовал водоворот, диаметром не менее пятидесяти метров. Когда шхуну начало, тянуть к центру этой черной воронки, барину не оставалось ничего кроме как взирать в темное небо и молить богиню о чуде. Но чуда не случилось и корабль засасывало все быстрей, пока шхуна полностью не пропала с поверхности океана.

Очнувшись, барин обнаружил себя на берегу большого острова. Ракушки на белом песке и пёстрые попугаи на экзотических деревьях подсказали ему, что климат в этом место вполне дружелюбен. Но где он оказался? Вальдемар встал, отряхнулся и пошел вглубь острова. Чем дальше он входил в лес, тем большее количество различных животных и растений встречалось ему на пути. Тут были и желтые черепахи, и разноцветные бабочки. Вокруг него весели лианы и росли двухметровые папоротники. Спустя несколько часов он вышел на широкую равнину, в центре которой стояла деревня, защищенная деревянным частоколом. Возле деревни, паслись стада животных, которые очень сильно походили на коров и коз. Но раньше барин не видел таких созданий. Четырехрогие с шерстью до земли. Войдя в деревню, он увидел краснокожих людей. Мужчины были крепко сложены и красивы, а женщины грациозны и улыбчивы. Люди с интересом смотрели на пришельца. И по их взглядам можно было понять, что они впервые увидели подобного, белокожего человека. Обратившись к ним, Вальдемар понял, что говорят они на одном языке и ему стало легче. Его проводили в лачугу старосты этой деревни и пообщавшись с ним, барин понял, что оказался он в сорока милях южнее Фей-го, на острове, принадлежавшем расе фаминолов. Фаминолы поклонялись Богу земли и плодородной почвы. Жили они земледелием и разведением скота. Поделившись своей историей со старостой, барин попросил помочь ему в возвращение на родной континент. Взамен он предложил любою услугу, которую они только пожелают. Староста, с улыбкой, пообещал, что доставит его до родной земли, но взамен попросил, посодействовать в прокладке торгового пути до их острова, чтобы жители могли свободно торговать с остальным миром зерном и кисломолочными продуктами. Барин, мигов, согласился на такие условия. Через три дня, барин, на предоставленном ему корабле с выделенной командой, без проблем, добрался до островов Фей-го. Весь товар был потерян, но шхуна со всеми членами его команды была цела и невредима. Моряки обрадовались появлению своего барина, а жители островов закатили пир, в честь жителей тайного острова.

Через пару дней, сидя в своей каюте, барин размышлял, как же ему объяснить потерю всего товара перед жителями континента. Ведь векселя, которые он раздал людям было просто не на что обменивать. Трюмы шхуны были пусты. Он решил сообщить жителям континента правду и ничего не утаивать. Ведь правда никогда не пошатнёт его репутацию. С этой спокойной мыслью барин закрыл глаза и провалился в глубокий и спокойный сон, в котором он бегал по лугам затерянного острова и смеялся как ребёнок от радости...

Посвящаю с любовью Л.С.

В лавке старьевщика было темно. Только небольшие полосы света проникали через дощатую стену чулана, выхватывая из темноты летающую в комнате пыль. Впрочем, пыль была не только в воздухе, но сероватым покрывалом лежала на мебели, подоконнике единственного окна в комнате, различных предметах коллекции гоблина Мухмора. Чего только не попадало в жадные ручонки скряги — торговца Потешной лавки! Любому более-менее адекватному магмару покажется все это странное обилие вещей просто огромной кучей хлама. Но иногда, накануне Нового года, случаются настоящие чудеса!
— Как же сегодня грустно! — вдруг мелодично запели гусли Сугора.
— Ах, господа Гусли! — тускло из-за обилия пыли на ней засверкала ледяная фигурка “Конькобежка". — Вы так давно нам не рассказывали занимательных историй!
— Дааааа, были веселые времена, — вздохнули из-под пыли Записи безумного учёного.
— Самое главное — указывать правильное направление! — грозно пробурчал компас вечных странствий, раскручивая в разные стороны давно размагниченную стрелку.
Вдруг за дверью чулана послышались шаги гоблина, дверь заскрипела, и на полку плюхнулся какой-то предмет. А затем наступила привычная темнота. Жители хранилища настороженно молчали, ожидая каких-либо действий от новичка.
Малосольный огурец весело крякнул, почесал своими лапками свой кудрявый хвостик, браво сел нога на ногу и выкрикнул в тишину:
— Дамы и господа! Разрешите представиться! Главный помощник Духа Нового Года, Огурец Малосовович. Специалист по чудесам! Именно меня периодически выкуривает мой хозяин, дабы нести в мир Фэо чудеса! Помните, что один грамм Огурца Малосововича убивает целого Эллана!
В этот момент что-то заскрежетало справа от новичка: это статуэтка “Крошка-эллан” решила отодвинуться на всякий случай подальше от беспокойного нового постояльца.
Огурца это нисколько не смутило, он продолжал шуметь, издавая какие-то непонятные громкие звуки.
— Замолчи немедленно, жалкий паяц! — грубо выкрикнул череп Мертвого капитана. — Мы все здесь — участники одной и той же загадочной истории!
— А давайте вновь почитаем заметки капитана, — предложила Конькобежка.

❋・────━【❆】━────・❋

Заметки капитана Сугора

❈ ═══════ 1 декабря … от создания эпохи Драконов═══════ ❈

День сегодня выдался пасмурный. Наша команда порядком выдохлась. Особенно мы устали от однообразной картины за бортом: бесконечные незнакомые воды и льды. Порой наш корабль легко ломает глыбы льда своим форштевнем, а порой приходится разбивать плавучие айсберги баграми и веслами, чтобы льдины не сделали брешь в нашем судне.
Сегодня Лейла сделала инвентаризацию нашего провианта. Мы порядком устали от соленой или вяленой рыбы. Команда мечтает о фруктах и овощах, но пока это для нас роскошь. Питьевой воды становится с каждым днем все меньше, иссякают и запасы рома.
— Сугор, кажется, боги отвернулись от нас! — на пороге моей каюты стояла обворожительная Лейла.
— Что случилось, моя прекрасная богиня? — ласково обнял я соблазнительную девушку.
— Пресная вода в бочках начала портиться! — грустно ответила девушка.
Я спустился в трюм корабля и стал открывать бочки с водой. Действительно, вода в бочках покрылась мутной пленкой, издававшей неприятный запах плесени. Выходит, что у нас из питья осталось только несколько бутылок рома. Печально, надо искать выход из неприятной ситуации.

❈ ═══════ 3 декабря … ═══════ ❈

Вопросом добычи питьевой воды я озадачил мудреца Флаввия. То ли от бесконечного океана, то ли от жажды, а то ли он был всегда немного пришибленным, но удачно это скрывал Флаввий постепенно стал терять рассудок, каждый день что-то дополняя в “Записи безумного ученого”. Но идей по спасению нашей команды он мне не давал. Сидя на своем единственном стуле в каюте, безумный ученый раскачивался и что-то бормотал себе под нос. Я вырвал из его рук блокнот и к своей радости там прочитал: “Пресную воду можно найти в айсбергах”.
Мы удачно подцепили багром очередной айсберг и, отколов от него снежную глыбу, затащили ценную находку на корму нашего корабля. А затем стали заполнять пустые бочки льдом.
— Эта вода также испортится со временем! — сказала Лейла.
— Давайте добавим в бочки со свежей водой немного рома! — весело пробасил Поликарпыч, дородный детина с жизнерадостной улыбкой. — От своего отца, бывшего капитана, я слышал, что алкоголь спасает пресную воду от гнили.
— Тебе бы алкоголь во все блюда добавлять! — засмеялась звонко Лейла, и ее звонкий смех разлетелся эхом по снежному краю вечных льдин.
Конечно, проблему свежих фруктов и овощей мы пока не решили, но катастрофу с питьевой водой на время отсрочили. Ром, действительно, помогал питьевую воду дольше сохранить свежей.

❈ ═══════ 5 декабря … ═══════ ❈

Всю данную экспедицию затеял гоблин Мухмор. Этому зеленому пройдохе хотелось пополнить свою коллекцию диковинными вещами. Он нанял моё судно и мою команду. Понятное дело, что я взял с собой своих друзей, мудреца Флаввия и Поликарпыча, и, конечно, свою любимую девушку Лейлу.
Нам хотелось узнать, что там, на краю света, где заканчиваются блуждающие острова йети. И мы плыли, и плыли, и плыли вперед. Сначала наши глаза очень сильно болели от белизны снегов, но постепенно мы стали привыкать к белому цвету и даже различать все его пятьдесят оттенков. Молочный, платиновый, опаловый, алебастровый, облакотный… Есть где развернуться бродяжьей душе поэта! Я брал свои гусли и сочинял истории о ратных подвигах магмар. Лейла нежно ко мне прижималась своим горячим молодым упругим телом, и мы плыли дальше навстречу приключениям.

❈ ═══════ 10 декабря … ═══════ ❈

Наш корабль плыл мимо Ледяного хребта, Блуждающего острова, Берега снежного эха. Беспокойные чайки кружили над нами, издавая пронзительные крикливые звуки. Наша картография Островов Вечного льда заканчивалась, но тянуло неизведанное. Что же там, дальше, за островами вечной стужи?
Мы вышли на незнакомый берег. Было жутко холодно. Мороз пробирал все наше естество. Наши теплые одежды из шкур берлингов здесь казались чем-то легким вроде щелка. Надо было придумать, как разжечь костер, чтобы хоть немного согреться. К сожалению, те дрова, что мы с собой взяли в экспедицию, были потрачены на обогрев корабля и приготовление еды во время странствия по морю. Уже позже я узнал, что жадный гоблин решил сэкономить на запасах дров и закупил их значительно меньше, чем я просил. Бочки слишком отсырели и не загорались. Мы стали смотреть на воду, ведь иногда море выбрасывает на берег плавуны — стволы деревьев. Но нас и здесь ждала неудача. Ни одного дерева мы не нашли. Ситуацию спас наш безумный ученый. Флаввий бурно стал жестикулировать руками, а затем многозначительно произнес:
— Северные народы иногда топят свои печи угольными щуками.
К счастью, подобного добра у нас на корабле было много.
Мы вытащили на берег бочку вяленых щук. Лейла печально вздохнула, вспоминая, как много сил она потратила на засол рыбин, но согреться команде сейчас было очень важно.
Спичка чиркнула, и огонь весело разгорелся. Мы стояли и протягивали руки к костру.
Потом поели соленой рыбы, выпили горячего чая. Лейла раскраснелась то ли от выпитого чая, то ли от мороза. Сбегала на корабль за коньками и плавно ступила на лёд… Дальше мы увидели необыкновенный танец, Лейла то скользила по льду, ее красивые ноги едва отрывались от ледяной поверхности, кружа девушку под завывание ветра, то, оттолкнувшись, в безумном прыжке, она, словно райская птица, взмывала вверх, заставляя нас затаить дыхание.
А я взял в руки стеклорез и вырезал изо льда ледяную фигурку “Конькобежка”. Увидев такой подарок, Лейла вновь звонко рассмеялась. Это был один из самых светлых вечеров в моей жизни. Лейла была рядом. Любовь переполняла моё сердце.

❈ ═══════ 11 декабря … ═══════ ❈

Мы решили отправиться вглубь неведомого материка. Погрузив на сани нашу рыбную провизию и пристегнув в упряжку додзи-санов, мы поспешили в сторону полярного сияния. Дни и ночи у нас путались, мы не знали, когда здесь рассвет и когда закат. Сплошная полярная ночь и бесконечно белые снега под ногами.
Иногда я жалел, что согласился на авантюру Мухмора: слишком тяжелым оказывалось путешествие. Однако этот хитрый гоблин явно что-то скрывал! Периодически этот зеленый пройдоха доставал из своего рюкзака компас вечных странствий и стучал прибором по саням.
Надо было просить больше денег с гоблина!

❈ ═══════ 12 декабря … ═══════ ❈

Мы дошли до полуразрушенного портала. Гоблин снова достал компас и стал водить хороводы вокруг нас. Затем он присел на глыбу льда и разочарованно воскликнул:
— Портал новогодних чудес разрушен!
— Портал новогодних чудес? — удивился я. — Значит, наш поход напрасен?
— Да, именно через этот портал приходит Дух Нового года в мир Фэо, — печально произнес Мухмор. — Но в этом году мы останемся без подарков.
— Странно, что-то в этом есть странное, — пробурчал себе под нос Флаввий, делая заметки в своем блокноте.
— Давайте поскорее вернемся на корабль, — предложила Лейла.
Я и сам это хотел предложить, но…
Ужасная метель ни с того ни с сего нас закружила. Снежинки кололи нам щеки и глаза, снег забивался за шиворот, неприятно стекая холодными струями. Неужели это конец?

❈ ═══════ 13 декабря … ═══════ ❈

— Так-так, — пушистое существо наклонилось над нами. — Кажется, кто-то искал страну Вечных новогодних подарков! Охотники за новогодними сокровищами?
Мы очнулись, лежащие на холодном полу ледяного дворца и плотно связанные пеньковой веревкой.
— Нет, мы просто экспедиция, исследователи ледяных островов, — начал я свой рассказ, но лохматое существо прервало меня и, указав пальцем на гоблина, громогласно произнесло:
— Вы нет! А он — да! Грязный охотник за новогодними сокровищами.
— Мы хотели узнать, что находится за Островами вечной стужи, — тихо сказал я.
— А заодно и подзаработать, не правда ли, Сугор? — голос незнакомки звучал насмешливо.
— Кто Вы? — я недоумевал, рассматривая это мохнатое чудо.
— Снежная королева! — рассмеялась “царская особа”.
— Не может быть! — не верил я своим глазам.
— Ты думал, что Снежная королева должна быть такой же красавицей, как Лейла? Прекращайте, молодой человек, мыслить штампами! Удивлены? О, летописи мира Фэо скромно умалчивают обо мне. Некогда в одном племени йети родилось три великих шаманки. Вестница духов стала помогать в северных землях людям, Вьюжная хватка стала северной покровительницей магмар. Только я не хотела выбирать ничью сторону. И тогда Шеара назначила меня хранительницей новогодних чудес. В новогоднюю ночь я надеваю диадему “Царица снегов”, и в земли Великих драконов приходит Дух Нового года.
— Но не в этом году. Из-за охотников новогодних чудес в этом году праздника не будет, ведь портал безнадежно сломан! — восседая на ледяном троне посреди зала, странное существо из снега, с котелком на голове закурило малосольный огурец, пуская колечки из снежинок. — Увы, в этом году праздника не будет!

❈ ═══════ 16 декабря … ═══════ ❈

Я очень злился на Мухмора, но немало злился и на себя. Зачем поддался соблазну денег? Зачем подверг опасностям свою любимую девушку и своих друзей. Иногда мне хотелось постучать кулаком по зеленому лысому темечку гоблина.
— Тебе было мало мусора в твоей Потешной лавке? — в течение трех дней я выкрикивал этот вопрос в лицо гоблина, а тот делал унылую гримасу, ковырял носком ботинка промерзлую землю и что-то мямлил в свое оправдание. Наконец, я понял, что гоблин хотел захватить монополию на подарки, чтобы сделать свой магазин центром праздничной торговли, а не лавкой с пыльным хламом.
Мне было очень стыдно, что я соблазнился на деньги гоблина.
Но факт остается фактом: мы незваные гости Снежной королевы, да еще и преступники.

❈ ═══════ 24 декабря … ═══════ ❈

Мы стояли молча, низко опустив головы, у разрушенного портала, словно ожидающие казни за свои “великие деяния”. Даже Мухмор виновато шмыгал носом. Мохнатая женщина с укоризной наблюдала за нами, а затем произнесла своим скрипучим голосом, похожим на вой разбушевавшейся метели:
— Чтобы починить портал, вы должны будете бросить в него свой самый дорогой предмет! Но помните, портал полностью изменит вашу жизнь! Вы навсегда забудете об этой экспедиции и существовании друг друга! Готовы ли вы пожертвовать самым дорогим ради спасения праздника? Но начну первой я!
Снежная королева сняла со своей головы диадему “Царица снегов” и бросила прекрасное украшение в портал. Языки синего пламени заплясали над глыбами льда. Дух Нового года бросил в портал огурец. Лейла всхлипнула, нежно поцеловала мой подарок и ледяная фигурка “Конькобежка” исчезла в таинственных вратах. Я горько вздохнул и подарил порталу свои гусли. “Записки безумного учёного” были даром Флаввия. Поликарпыч пожертвовал Череп мертвого капитана как память об отце. Мы все выжидающе смотрели на Мухмора, не желающего отдавать празднику своё любимое сокровище — компас вечных странствий, но, наконец, последняя заветная вещица полетела в волшебный портал.
На этом заметки капитана Сугора обрываются.



— Ах, какая всё-таки удивительная новогодняя история, — мечтательно произнесла Конькобежка. — Кстати, а моя бывшая хозяйка, действительно, забыла о Сугоре, стала работать в трактире, правда, иногда ее тянет на берег Баллаурского океана, где она часами любуется на волны и всё ждет своего капитана.
— А мой бывший хозяин, — пропели гусли, — продал своё судно и стал уличным музыкантом. Он никогда никого больше не полюбит так, как любил когда-то Лейлу.
Череп мертвого капитана тяжело вздохнул и пробасил:
— А мой сынок Поликарпыч, к сожалению, спился от тоски, что-то его волнует. Был он дюжим молодцем, а стал жалким пропойцем.
“Записки безумного ученого” отозвались и процитировали: “У народов крайнего Севера бытует легенда о новогоднем чуде, якобы йети-шаманка, именуемая этими дикими народами Снежной королевой, накануне Нового года надевает на голову диадему “Царица снегов” и впускает в мир Фэо праздник, однако научно эта сказочная гипотеза не доказуема. Вряд ли миф имеет под собой какие-либо научные основания. Поэтому для меня, ученого Флаввия, подобные истории являются лишь явлением фольклористики”.
— А где же диадема “Царица снегов”? — полюбопытствовала Конькобежка.
— Здесь я, — надменно отозвалось из пыльной коробки украшение. — Моя хозяйка тоже изменилась. Она стала немного по-другому смотреть на охотников за новогодними сокровищами. Иногда они могут спасти праздник и подарить самое дорогое, что имеют!
— А мой бывший хозяин стал меньше курить малосольных огурцов, — отозвался Огурец. — Вы же помните, что один грамм малосольного огурца убивает эллана.
Статуэтка “Крошка-эллан” разрыдалась.
— Ты зачем малыша пугаешь? — упрекнула Огурец Конькобежка.
— Да нет, я плачу оттого, что вы все, кроме меня, являетесь частью чудесной новогодней истории, а у меня даже нет ни бывшего, ни настоящего хозяина!
Вдруг колокольчики у входа в Потешную лавку зазвенели, и в нее вошел могучий магмар в доспехах и обратился к гоблину:
— Мой сын мечтает на Новый год об игрушке крошке-эллане. Нет ли у тебя на примете что-нибудь мне подходящего?
Через минуту счастливую статуэтку, упакованную в яркую коробку с синим бантом, гоблин протянул магмару. Воитель звонко зазвенел монетками.
— А ведь гоблин как был торговцем, так им и остался, — мелодично пропели гусли Сугора. — И ничего в нем не изменилось!
— Ничего подобного! — звонко, как и ее бывшая хозяйка Лейла, рассмеялась Конькобежка. — Мухмор за свой товар денег теперь не берет! А берет знаки дружбы.

•*´¨`*•.¸¸.•*´¨`*•.¸¸.•*´¨`*•.¸¸.•*

Новый год — это время настоящих чудес. Иногда приятнее делать подарки, чем их получать. Пусть ваша сказка постучится в ваше сердце, а уж какой она будет — веселой, жизнеутверждающей, возможно, немного грустной и даже пугающей — решать вам, потому что дорога в поисках новых земель обязательно пролегает через ваше сердце. С Новым годом, Фэо!

Таверна.
За столом сидят...
Шиз-пиво льется рекой, бедная официантка только и успевает подносить кружки с пенным напитком.
Ну что поплывешь со мной в экспедицию за новыми товарами? Есть одно интересное место куда я два раза в год приплываю для обмена всякой ерунды на золото. Местные аборигены радуются всяким побрякушкам и охотно меняют золото на них, Обратился к своему товарищу старый купец.
Давай ещё по одной кружке и я готов плыть с тобой хоть за край горизонта, отвечает ему собеседник...
Эй юнга грузи этого достопочтенного магмара в трюм, какая каюта? Ты хочешь потом убирать за ним все что он съел за сегодняшний день? Тащи его в трюм кому говорю! Вот же прохиндей перебрал с пивом, а говорил что выпьет больше меня, что ж ты так устал то от 15 кружек?!

Шхуна Галаша.
Куда ты пополз?кто выпустил его из трюма? Какой тебе штурвал? Стой козья ты башка! Не тронь штурвал! Ты что не видеть тут рифы!!! Уберите эту козью голову от штурвала! Мы разобьётся побери тебя зермерх! Ты пустишь нас на корм игуаронам!!!


Берег.
Проснулся? Наконец-то я добудился тебя. Поднимайся уже, хватит валятся на песке.
Что случилось дорогой Галаш? Как я здесь оказался? Голова раскалывается от выпитого вчера шиз-пива.
Ты Поликарпыч так надрался пива, каким то образом смог выползти из трюма и умудрился разбить мою шхуну о рифы!
Как вернёмся домой делай что хочешь но чтоб у меня была новая шхуна и никак не меньше 7 парусов!
Надеюсь что команда выжила как и мы. благо я успел опустить на воду шлюпку и вытащить тебя из воды.
Но вот вопрос, где мы с тобой оказались? У тебя есть компас? Я свой компас и карты к сожалению оставил в каюте.
Поднимайся пойдем уже исследовать эту землю, вдруг нам повезет тут есть разумные существа и мы сможем достать себе воды и пищи.
Смотри что за диковинный лес, а это что за деревья смесь березы и дуба, вон какие высокие предлагаю залезть на дерево и посмотреть как далеко по горизонту расползается этот лес?!
Я полезу, вроде голову отпускает после выпитого да и мне сподручнее, а ты при всем моем уважении наврятли поднимешь свое пузо выше метра.
Ну что, что ты там видишь? Кричит купец Поликарпычу.
Вижу что лес заканчивается у подножии гор, возле гор пустырь как раз идеальное место для лагеря- в ответ кричит ему Поликарпыч.
Слезай с дерева и пошли к горам, не нравится мне этот лес, пойдем быстрее к пустырю.
Смотри тропинка, может пойдем по ней? Возможно она нас куда либо приведет?
Следуй за мной след в след и не отставай, не хватало тебе потеряться в этом лесу. Сказал магмар купцу.
Вот же баранья печенка!
Тропинка упёрлась в огромную яму, в яме был обглоданный труп неведомого животного, посмотри Галаш никогда раньше такого не видел, у него две головы, крыло,
три руки и вместо ног копыта, смотри какой он огромный, не хотел бы я повстречать того кто его обглодал.
Дружище лезь на дерево, и смотри сколько ещё нам осталось до гор?!нужно побыстрее отсюда убираться, чует мое сердце что ничего хорошего в этом лесу нас не ждёт.
Более трёх часов бродили друзья по лесу, периодически Поликарпыч залазил на деревья что бы посмотреть правильно ли они идут и не заблудились ли.
До захода солнца оставалось не более часа и они наконец то вышли на пустырь.
Фу, ну и денёк, проснулся я на песке, лазил по чудо деревьям.А теперь смотри друг мой что это за диво дивное?
Пред друзьями открылся удивительный вид.
Среди скал увидели они озеро, вода в нем бурлила и переливалась оранжевым цветом, около озера лежал человек...

ТАЙНАЯ СИМФОНИЯ МЕРТВОГО ОСТРОВА

– Стереги корабль, – Берд смерил взглядом молодого юнгу. – Если увидишь его – на борт не пускай. Дождись моего возвращения.
«И как я мог довериться этому плуту?» – уже про себя закончил моряк.
Пошла вторая неделя после того, как Черный Гаар сел на мель близ неизвестных островов. Берд был взращен волнами Баллаурского океана, любил его как отца и мать, и фанатично верил во взаимную симпатию вод. Все штормы, наводящие животный ужас на его коллег по борту, он воспринимал как родительские выговоры и мысленно просил прощения за тщеславие и излишнюю самоуверенность. Однако этот заплыв потряс его веру.
Команде Берда было поручено провести исследовательскую экспедицию вдоль северного течения, омывающего Огрий, – это чуть севернее торгового тракта «Вурдалия–Виригия», эксплуатируемого хаирскими и огрийскими купцами и ненавидимого патриотами обоих материков. В тех водах пропали три патрульных судна. Дамирус рвал и метал, угрожая низвергнуть хаирцев в утробу Вулкана–Праотца, а через неделю к нему явилась Надилари с сообщением о гибели пяти шхун из торгового флота Галаша в тех же местах. На плечах Берда, возможно, была ответственность за благоденствие двух народов.
Близился вечер. Глум, что навязался ему под предлогом необходимости посещения попутных земель, покинул их лагерь ранним утром и до сих пор не вернулся. Команде было строго наказано не ходить вглубь острова по причине его неизведанности и отсутствия необходимости – дерево для починки судна росло в сотне метров от береговой линии. Но Глум не был из числа подчиненных Берда, поэтому разрешения ни от кого не ждал. Берд не доверял ему. Никто ему не доверял – и на то были причины.
– Наверняка что-то задумал, проклятый! – ворчал морской волк, пробираясь сквозь висячие заросли острова. – Не удивлюсь, если пропажа кораблей – его рук дело. Должно быть заложил нас магмарам, сволочь продажная!
Кроны деревьев в чаще острова защищали землю от солнцепека, и места здесь казались волшебными: тихое воркование неизвестных птиц, далекое журчание ручья, шелест листвы… Магия весела в воздухе.
Берд с удивлением заметил, что все вокруг сверкает, словно звезды на небе: каждая лиана, каждый заморский стебелек переливались чудесным светом. Ему вдруг стало так хорошо, так спокойно. Он забыл о Глуме, о своей нелюбви к этому человеку, забыл о команде, о поврежденном судне, о своей миссии. Ему лишь хотелось поскорее встретить обладательницу этого сладкого голоса, зовущего его к себе. Такой нежный и бархатистый тембр. Такой ласковый и родной…
– Берд… О, Берд! Мой храбрый моряк! Где же ты пропадал? Я заждалась тебя. Одиночество томило меня. Ах, мой милый Берд! Подойди же! Обними меня!
Он ускорил шаг, а затем и вовсе сорвался на бег. Ветки ломались под его торопливой поступью. Он очень переживал, что не успеет. Он не замечал, как бьется о стволы деревьев, как падает, раздирая колени и локти в кровь. Он хотел побыстрее обнять ее, прижать к сердцу, поцеловать ее макушку и губы, оберегать ее и больше никогда не отпускать. И он увидел. Пересекая очередной ряд многовековых деревьев, он заметил ее: прекрасную, обнаженную, стоящую по пояс в воде лесного озера.
– Берд, мой милый моряк! Почему же ты так долго? Неужели ты разлюбил меня? Неужели ты разобьешь мне сердце?
– Нет! – хрипло крикнул он ей в ответ. – Нет, никогда! Никогда, любовь моя!
Лесная дева слегка наклонила голову набок, откинула мокрые волосы назад, и улыбнулась. Капли стекали по ее молодому телу – такому свежему и желанному.
– Иди ко мне, – шепнула она, проведя ладонями по своему стану, и шепот ее отозвался мурашками на его спине и шее. – Поцелуй меня…
Матрос поспешно шагнул в воду и в ту же секунду почувствовал, как его схватили за запястье. Он обернулся и увидел искаженное в крике лицо Глума: его брови сошлись на переносице, ноздри расширились как у дикого быка, а губы безостановочно двигались. Он что-то ему кричал, но Берд слышал только ее. Он не хотел слышать этого подлеца. Он ненавидел его всем сердцем и желал ему смерти.
Он вырвал руку и повернулся к озеру. Она томно смотрела не него. Ее влажные губы разомкнулись:
– Иди ко мне, мой милый…
Жгучая боль пронзила челюсть – так, что в глазах заиграли искры.
– БЕРД, ДЬЯВОЛ ТЕБЯ ЗАБЕРИ, ЗАКРОЙ УШИ! ЗАКРОЙ ИХ СЕЙЧАС ЖЕ!
Голос Глума срывался и расщеплялся. Берд никогда не слышал его в таком состоянии. Тихий, всегда хитрый и вкрадчивый пройдоха сейчас сильно нервничал.
– Глум? – пролепетал Берд. – Что, что ты здесь делаешь? Что происходит?
– ЗАКРОЙ УШИ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! НУ ЖЕ! БЫСТРЕЕ!
Берд – никогда не уступающий Берд – затрепетал под натиском этого мошенника и послушно закрыл уши – и в ту же секунду упал на спину, скрежеща зубами от невыносимой боли: ужасный писк пронзил его слух уколом тысячи кинжалов. Он раскрыл глаза как раз в тот момент, когда нечто из озера прыгнуло на Глума.
– Глум! – завопил Берд – то ли от страха, то ли от безысходности.
Тварь сбила вора с ног и набросилась на него сверху. Берд попытался встать, но тут же согнулся пополам от еще более пронзительного визга. Все вокруг завертелось, закружилось. Слезы потекли из глаз и обжигали веки, словно кислота. В глазах потемнело. Мир начал отдаляться и угасать.
«Это конец» – успел подумать он, прежде чем провалиться в темноту.

***

Берд открыл глаза и тут же вскочил на ноги. В ушах до сих пор звенело, а земля казалось ему кораблем во время шквала.
Глум сидел под деревом и перевязывал предплечье, не обращая не него никакого внимания.
– Что… что это было? – промямлил моряк.
– Цель твоего расследования, – равнодушно ответил вор.
Берд подошел к нему.
– Послушай, гроза ночных переулков, я только что чуть не лишился жизни – так что давай обойдемся без циничных амплуа!
– Какой интересный вариант благодарности, – Глум посмотрел на него снизу вверх и одновременно наоборот. – Как я уже сказал, это – цель твоего расследования.
– Ты хочешь сказать, что эта… – Берд покосился в сторону мертвой образины, отметив про себя, что она далеко не так привлекательна, как это было мгновением ранее. – Эта… В общем, это создание является причиной гибели восьми кораблей?
– Я думаю, что оно не ограничилось экипажем восьми кораблей. – Глум встал и убрал бинты в карман походного плаща. – Это создание – водяная фея. Они намного опаснее любой сирены, если верить словам русалки.
– Ты тоже это слышал? – Берд растерянно водил глазами перед собой. – Ее… ее голос?
Глум усмехнулся.
– Если бы слышал, мы оба были бы мертвы. Вот, – рука вора исчезла в недрах плаща и тут же вернулась обратно, демонстрируя содержимое. – Хлопковые подушечки. Сорена дала мне их перед отплытием. Сказала, что это может спасти мне жизнь… и сон, – он хмыкнул. – Спать в бараках с твоими матросами – значит не спать вовсе.
– Сорена? – Берд нахмурился. – Причем здесь…
– Да, Сорена, – отозвался Глум. – Русалки любят всякие диковинки и готовы отстегнуть за них солидную сумму золотом, серебром или… – Глум вальяжно улыбнулся и склонился над трупом чудовища. Его пальцы поглаживали продолговатый пузырек с красным содержимым. – Эти водяные феи – особенные создания. Их кровь пользуется у русалок очень большим спросом – уж не знаю, почему, можешь не спрашивать. Говоря, что мне необходимо сойти на попутных берегах, я подразумевал один из таких вот берегов – с такой прекрасной обитательницей.
Берд посмотрел на плута с нескрываемым презрением.
– Даже здесь ты не изменяешь себе…
– Да неужели? – Глум обернулся и пронзил моряка взглядом. – А кто чуть было добровольно не отдал свое тело на растерзание, пялясь на девичьи прелести? Не смей осуждать мои пороки, Берд! Лицемерие не к лицу даже таким как ты. Да, я падок на деньги, это факт. Также как и вы, моряки, падки на все остальное. И, хвала Шеаре, идя на поводу у своей слабости, я ненароком решил проблему двух континентов. – Глум шагнул к моряку. – А знаешь что, Берд? Кажется, ты мне теперь должен!

Приключилась со мной эта история под конец осени ещё прошлого года, хотя, по правде сказать, мне до сих пор трудно в это поверить, и временами кажется, будто всё это мне приснилось…
Ноябрь тогда выдался на редкость хмурым, не то что нынешний. Ветра буянили, гнули молодые деревца, да что там, и знавшие многое дубы да клёны трещали похлеще, чем сосновые чурки в костре. Мирроу редко одаривало нас своим золотым ликом, без силы пробиться сквозь непроглядную серость затянувшегося неба. Но главная напасть погоды, сыгравшая ключевую роль во всей будущей круговерти, пришла с моря. Я всегда проводил на причале почти целый день, моряк я или нет, в конце концов! Меня не пугали шквальные волны, что били по деревянным опорам пирса и рассыпались салютом брызг, ударяясь о корму кораблей, но в тот вечер морские боги, видно, особо разгневались, и решили показать, кто тут хозяин. Прилив был такой сильный, что за все годы, что живу я у моря, что хожу под мачтой, не видывал я такого разгула стихии. Уже при первых накатах волн, что дошли аж до пролеска вблизи поместья Уирголд, весь народ, кто находился вблизи причала, разбежался по домам. Те же, кто был на причале, попрятались в трюмы кораблей, плотно закрыв все двери и люки. Перед тем, как и я сам укрылся в трюме «Солго», успел заметить, как один ошалевший юнга забрался по мачте на рею, крепко привязал себя к ней и кричал о том, что корабли вынесет на берег и разобьёт в щепки, а у него хотя бы будет шанс спастись, если мачту после того не повалит на землю. Ну не дурак ли? Буря действительно выдалась страшная, судно шатало из стороны в сторону, подбрасывало на волнах, будто дитё тряпичную игрушку, однако, волею судьбы, ни один корабль так и не разбило, все моряки выжили, словно на зло перепугавшемуся юнцу, что сеял смуту в такой час. Ну да бог с ним, ему и так досталось больше всех. Только представьте, что он испытал, несколько часов раскачиваясь на мачте по всем четырём сторонам! *Ха!*

Под утро море совсем утихло, и люди стали выползать на причал из кораблей, словно после крепкой попойки. Деревенские тоже собрались в округе, поглядеть, что же стряслось за эту дикую ночку. Картина была удивительная: весь берег, вся земля почти что на версту от него, всё было усыпано водорослями, рыбой и разными морскими гадами. Водоросли и тина висели на деревьях, как новогодние гирлянды! Народ, не будь дураком, стал хватать рыбу, да запихивать в сумки и карманы, кто сколько мог унести, поэтому, буквально через час, следов морской живности в пределах видимости больше не было. В тот момент морская флора, устилавшая всё, словно на дне, волновала нас в последнюю очередь, так как внимание приковал к себе огромный валун, который вынесло на берег и расположило аккурат у захода на причал с берега. Да уж, ну и задачка!
*Как же теперь доставлять провизию на корабли да выгружать с них товар на повозки торговцам…* — в унисон пронеслось в головах моряков. Проблему нужно было решать, причём как можно скорее!

Спустя каких-то пол часа добрых две дюжины, не только моряков, но и торговцев, а также небезразличного люда, уже упирались спинами в каменную громадину.
*Толчок!* *Еще точок!*
— Навались, братцы! – кричал я, пытаясь подбодрить участников борьбы живой силы с неживой массой.
— Такую глыбу никакая волна не могла принести сюда, ежели только сами черти морские вынесли её под шумок всем скопищем да воткнули, чтобы над нашими потугами посмеяться. – сказал Ихван, один из представителей крестьянства.
— Точно-точно! – вторил Луран – Не простой это камень, такую шельму даже десяток грифонов не протащили бы и пары аршин.
— Меньше слов, больше дела! Нас тут уже с тридцать человек толкает. Нам лишь бы повалить его да откатить немного, чтобы проход к причалу открыть, а там уж за недельку кирками расколем на куски да вынесем – говорил Гестейн, вытирая пот с морщинистого лба.
*Раз-два, взяли!* *Раз-два, взяли!*
Вдруг, булыжник слегка шелохнулся, приподнявшись на высоту с три пальца, и песок под ним вдруг резко стал вибрировать. Всё происходило слишком быстро, чтобы мы успели среагировать, потому выбраться из того, что нас ждало дальше, шансов у нас и не было.



Вслед за вибрацией песок под камнем совсем уж живо пришел в движение, особенно в том месте, где нам удалось приподнять камень, в щели между ним и песчаным пляжем образовалась воронка, мгновенно начавшая засасывать тех, кто стоял к ней ближе всего. По стечению обстоятельств, этими людьми оказались: Ихван, Луран, Гестейн и я – Берд. Остальные от испуга отпрыгнули и ползком отдалились от непонятной опасности. А мы, тем временем, стремительно погружались в зыбучую пропасть песка, как в болото. Спустя пару мгновений нас уже не было видно с поверхности, мы стремительно проваливались всё глубже и глубже, ощущая на себе оковы песочного одеяла, плотно завернувшего нас, как в пелёнку. Нам оставалось только ожидать верной гибели…
Но не тут-то было! Вдруг, мы вылетели из песчаного плена, точно ядра из корабельной пушки, перейдя из полной скованности в свободный полёт. Мы летели в полной темноте, не понимая, где мы, и как такое возможно. Лишь слышали невнятные голоса и крики друг друга, которые никакой уверенности в возможном выживании также не предавали. Где-то через минуту полёта, когда я уже успел подумать, что попал в ад, и теперь буду находиться в этом слепом полёте вечно, произошел жесткий, но терпимый удар о песчаное дно, за которым я услышал звук трех таких же, понимая, что это мои товарищи по несчастью приземлились где-то недалеко от меня.
Справившись с ноющей болью в теле, я кое-как умудрился встать, опираясь руками в колени, и позвал остальных, чтобы убедиться, что не я один тут выжил:
— Народ?! Вы живы?! Где вы все?
— Я тут. Вроде живой – прохрипел геолог
— Я тоже тут, и уж не знаю, живой я да и вы, или нет, учитывая, что за чертовщина с нами произошла! – прокричал издалека Луран
Голоса Ихвана слышно не было. Тем не менее, по крикам мы вскоре нашли друг друга и втроем стояли в полной темноте, но хотя бы рядом.
— Да ну, живы мы! Не наводи смуту, Луран! – рявкнул я – Если бы мы умерли, вряд ли я бы чувствовал эту ноющую боль в коленях и сухость во рту, в котором недавно была хорошая жменя песка. Тут что-то другое!
— Темнота, хоть глаз выколи, надо бы факел что ли достать какой, а то мы так далеко не уйдем. – всё еще хрипя выдавил Гестейн
— Это можно! Помнится, при тебе была кирка, а мне как раз не жалко рубаху для такого дела. – с лёгкой ухмылкой произнёс Луран.
— Мою любимую кирку, да на факел спалить?! Эх, лучше бы я сегодня в гильдии остался, камни пообтачивал…
Кое-как соорудив факел из рубахи Лурана и перевернутой кирки в качестве древка, к процессу подключился я, достав из кармана огниво и с трудом подпалив довольно плотную ткань.
Свет огня открыл нам пусть небольшую, но приятную перспективу попытаться понять, где мы и, возможно, выбраться из этого темного места. Песок, за эти пол часа успел нам изрядно надоесть, а моя фляжка с водой, которую мы делили на троих уже изрядно опустела.
— Надо бы Ихвана поискать, раз уж теперь мы хоть что-то да видим – спокойно предложил я.
— Согласен – ответил Гестейн.
— Я тоже не против - поддержал Луран.
И мы пошли бродить, словно отшельники, по темной пустыне, в поисках крестьянина, не замечая по пути ничего, кроме песчаных холмов.
Спустя еще пол часа поисков и блужданий мы наконец услышали впереди какой-то шум и копошение. Поспешив на звук, к нашему успокоению, там нас ждал не огромный скорпион - владыка дюн, а слегка запылившийся от песочных ванн Ихван. Он был по шею закопан в песок, потому был безмерно рад тому, что мы его нашли и помогли выбраться на поверхность. Скромный глоток воды, любезно предоставленный мной, слегка привёл его в чувства, и после недолгого обсуждения нашего плачевного положения, мы продолжили путь, уже вчетвером.



Мы долго брели, окруженные нашим небольшим тёплым куполом света, никуда не сворачивая, чтобы в конце концов куда-то прийти. Ведь не могла же эта мёртвая и зловеще беззвучная пустыня быть бесконечной. Хотя, после того, что с нами произошло, и такие мысли постоянны посещали наши изнеможённые умы.
— Да где же хоть что-то?! Так у меня вся кирка выгорит, а мы так и останемся погибать в этих песках, слепые как кроты! – в отчаянии хрипел Гестейн.
— У нас ноги раньше откажут, грести через этот песочный кошмар. – ответил Луран.
— Если мы сюда как-то попали, значит, рано или поздно и выход найдём, так что шире шаг! Я тут умирать не собираюсь, у меня еще урожай не весь собран. – попытался привести всех в чувство Ихван.
— Вместе как-нибудь справимся. Будем идти прямо и обязательно куда-то выйдем. Обязательно выйдем… - тихо произнёс я.
Вокруг нас до сих пор не было никаких звуков. Даже посреди пустыни должен шуметь ветер, а в песке шуршать жуки, скорпионы или еще какие гады. Птиц само-собой тоже не было, ведь над нами был песочный потолок, с которого мы свалились. Не мог же он исчезнуть.
Минул еще час пути. Мы уже ковыляли, поддерживая друг друга под руки. Ихван, на правах старшего периодически останавливался, чтобы отдышаться. Хоть он и имел огромный опыт тяжкого труда в поле, марафоны на дальние дистанции – точно не его конёк. Чего уж там, мы и сами не далеко от него ушли, и уже чувствовали, что силы постепенно нас покидают. Бредя с опущенными головами, не имея сил их поднять, мы тем не менее не склонялись с курса, как вдруг…



*бам!*
— Ай-ай айййй! Ах ты шельма такая! Чтоб тебя! – прокричал Луран, который шёл в нескольких метрах впереди нас.
— Что такое? Что случилось?! – воскликнул я.
Мы ускорились как могли, чтобы посмотреть, что стряслось. Нагнав Лурана перед нами предстало то, чего мы точно не ожидали встретить, однако хоть какой-то предмет в этой пустоши, уже оживил притупившийся разум.
— А-а-а-а! Старый знакомый! – протянул Гестейн.
— Этого нам только не хватало… - выдавил сквозь зубы Ихван.
Мда-а-а, перед нашим взором предстала та самая скала, что нас втянула за собой в это подземелье. С Лураном она даже поздоровалась, так сказать, лоб в лоб.
— Зараза такая, и тут нам покоя не даст! – возмутился погонщик.
— Камень точно непростой. Весит как дюжина пхаддов, падал вместе с нами, а объявился за столько вёрст. Его точно никто унести не смог. Если только те черти, что его на берег затащили, живут не в море, а в этих гиблых песках. – заключил я.
— Пёс его знает! Со всей этой чертовщиной не удивлюсь, если он сам летает, ползает, прыгает, а то и виттову пляску выдаёт! – негодуя рычал Луран.
Погонщик замахнулся ногой и в сердцах пнул громадину.
— Ну что, вези нас домой, мы вдоволь нагулялись. – выдал он и рухнул на песок, оперевшись спиной в холодную каменную глыбу.
Вдруг, издалека показались слабые, едва уловимые огоньки, словно первые звёзды, что появляются в небосклоне после захода Мирроу. Они плавно мерцали и становились всё ярче. Сначала их была всего пара штук, но затем их число стало расти, а сияние становилось всё более отчётливым.
— Что-то идёт! Кто-то идёт! – возбуждённо захрипел Гестейн.
— Сюда! Мы ту-у… - начал было кричать Ихван, но я быстро успел закрыть ему рот ладонью.
— Все тихо! Бог знает, что это такое, не мудрено еще, что свою же беду зовёте! Нужно быстрее укрыться за камнем, чтобы нас не заметили, а там видно будет. – наставил я.
— Мне всё равно, идите куда хотите, я с места не сдвинусь, мне уже хоть друг, хоть враг, лишь бы не этот дрянной песок и эта каменная напасть. – спокойным и безразличным голосом произнёс Луран.
— Вот дурак, всех нас погубит! – сдавливая голос взорвался я и тут же, схватив его под руку, втащил силой за обратную стону булыжника, где мы все уже затаились в ожидании.
Я выхватил у Гестейна факел и быстро затушил его в песке. Оставшись в полной темноте и тишине, мы жадно наблюдали за приближающейся неизвестностью. Огоньки на горизонте становились всё ярче, разгораясь будто тлеющие искры, что ухватились за сухой листок. Спустя пару минут уже можно было различить, что это были не волшебные огоньки, а десятки факелов, которые несли в руках маленькие существа, скрытые под плащами. Лиц или каких-то определённых черт различить было невозможно, тканевые балахоны полностью скрывали их облик. Ростом эти существа были примерно с гномов из сказок, что все мы наслышались в тавернах за кружкой эля. Осторожно выглядывая краем глаза из нашего укрытия, я насчитал около тридцати этих существ. Они сформировали полукруг, метрах в двадцати от камня, воткнули факелы в песок, встали на колени и стали протяжно напевать какие-то молитвы на незнакомом нам языке. По крайней мере я сделал вывод, что это были молитвы, так как периодически они совмещали их с поклонами головы. Мы прильнули к каменной тверди, пытаясь не выдать себя, как вдруг, спустя мгновение почувствовали, что песок под нашими ногами начал вибрировать, ровно как в прошлый раз! Более того, служители мистического культа всё громче и громче напевали свои заклинания, и по мере роста этого гула, усиливались и волнения песка. В конце концов, сам камень уже начал ощутимо трястись. С перепуга мы попытались отойти от него, но ничего не вышло, наши тела словно приклеились к его поверхности! Тряска всё усиливалась и усиливалась, напряжение нарастало, а мы уже не могли сдерживать страха и крик так и рвался из наших глоток. Гул песнопений был настолько силён, что наши возгласы никто не мог услышать. Мои товарищи по несчастью закрыли глаза и молились, и лишь я видел, что произошло в следующее мгновение.



Камень, как по волшебству, вдруг начал светиться белым светом, и походил уже больше не на кусок скалы, а на огромный кристалл. Его вибрация уже звенела в ушах, в то время, как сияние создавало какую-то эфемерную оболочку света вокруг него, походящую на мыльный пузырь. Этот пузырь света всё расширялся и расширялся, и когда человечки внезапно встали с колен и протянули один, самый громкий звук, что я только слышал в своей жизни, свет окончательно ослепил меня на пару секунд. Когда зрение начало восстанавливаться через пару мгновений, я узрел, что камень уже парит над пустыней, а свет залил её сиянием, сравнимым с утренним светом Мирроу. Пустыне действительно не было конца, со всех сторон горизонт был сплошным песчаным океаном. Такой же океан пролегал и над нашими головами. Никто из нас не мог издать ни звука, пребывая в полном шоке от открывшейся взору картины. Световой пузырь стал потихоньку уменьшаться, и когда достиг пределов кристалла, мы почувствовали толчок воздуха, будто наши тела попали под одновременный порыв ветра со всех сторон. Дыхание спёрло. Мы вдруг очутились в каком-то невообразимом радужном потоке света. Холодный твёрдый гигант, с которым мы были спаяны по рукам и ногам нёс нас через тоннель неописуемых красок. Казалось, что мы летели со скоростью падающей кометы, рассекая пространство, как нож тёплое масло. Полёт продлился от силы пару минут, но они показались нам целой вечностью. Словно сотни жизней пронеслись сквозь нас, наполняя тела, сердца, разумы и души необъяснимой силой. По курсу полёта внезапно засиял свет, один взгляд на который заставлял сердце сжиматься от трепета. Наконец мы достигли его, на секунду ощутив невесомость. Волнение переполнило нас, все зажмурили глаза, а открыв их, увидели, что летим с высоты над родными просторами!



ФЭО предстал перед глазами. Четыре человека и огромный булыжник летели камнем *ха-ха, именно* в сторону земли. Не веря в то, что очередное чудо спасёт нас от смертельного удара оземь, мы искренне радовались тому, что перед смертью оказались дома. Леса и поля, О’Дельвайс и пригород, реки и озёра простилались под нами, как на сувенирной открытке. Готовясь к встрече с неизбежным, я начал отсчитывать секунды в голове.
*Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четы..!*
Но чудо всё-таки случилось! В метре от земли мы вдруг замерли над поверхностью, будто подвешенные на невидимых верёвках. Глыба также висела в воздухе неподалёку, прямо посреди полянки. Еще миг, и мы упали на землю, уже с вполне пригодной высоты. Мы не могли найти слов, чтобы как-то разрядить обстановку в тот момент. Лишь бросили недолгий взгляд на камень и молча направились в сторону столицы.



Спустя пару дней мы собрались все вместе, отойдя от произошедшего, чтобы попытаться что-то друг другу объяснить. Получалось, мягко говоря, никак. Мы не знали, что это было за место, что за существа, в чём был смысл их ритуала и главное, мы понятия не имели, что же это был за камень. Сошлись в тот вечер мы в одном, к камню мы больше не приблизимся, раскалывать его не будем, лишь будем надеяться, что он больше не прилетит к нам, ближе чем на сотню вёрст! Чувства, что мы испытали тогда, в том бесконечном ритуальном полёте домой, действительно нельзя было описать и передать кому-то. Понятно было одно, мы никогда не забудем этого приключения, даже если не поймем сакрального смысла произошедшего. Кто знает, может время рассудит и откроет нам больше о пережитом. Кто знает…

Ду́хи, феи и удача - в Новый год с улыбкой скачем!

— Э-эх! Колодец, наверное, уже полон новогодних подарков! Вот бы спуститься туда, да выбрать то, что хочется... - Воевода мечтательно прикрыл глаза.
— Могу поспорить на твое жалованье, что Дух Колодца выкинет тебя оттуда в самом начале спуска! - Багурон хохотнул и поднял большую пивную кружку, предлагая тост.
— Как бы не так! - Дамирус тоже поднял свой бокал. - С чего это Духу меня выкидывать? Я служитель закона, страж порядка и вполне могу и в колодец спуститься, чтобы удостовериться, что там нет никаких нарушений! И, что Дух Колодца не берет взяток!
— Да какие могут быть нарушения в колодце? - Корт с сомнением пожал плечами и отпил свой напиток. Юмор такого рода он не воспринимал. Они сидели в трактире у Мэри после тяжелого трудового дня. Было за полночь, но народу в заведении хватало и почти все столики были заняты.
За соседним с ними столом, коротал время в одиночестве мошенник Глум. Он зашёл согреться парой стаканчиков крепкой настойки и обдумать свои дела. А дела у воришки были неважные. Он был должен крупную сумму денег барину Вольдемару, его отмычки сломались - чертов замок так и не открылся и намеченное ограбление не состоялось, наличное золото у него заканчивалось, а кредитов в банке ему не выдавали. Настроение у Глума было паршивое, он продрог на декабрьском ветру и мечтал об уютной постели.
Громкий голос воеводы привлек его внимание. Глум поежился от неприятного соседства - меньше всего ему хотелось попадаться на глаза представителям правопорядка. Невольно прислушавшись к разговору, мошенник навострил уши - все, что касалось чужого добра всегда его интересовало. Попивая свою настойку, Глум слушал разглагольствования подвыпившего воеводы и постепенно у него начал вырисовываться план.
В то, что в колодце живёт Дух, мошенник не верил. Откуда берутся в нем подарки он точно не знал, но полагал, что их туда загружает Багурон для пополнения казны города. А иначе с чего бы ему постоянно сидеть там? Охраняет, как пить дать! А на ночь выставляет стражника.
Глум допил настойку. Оставив на столе мелочь, он направился к выходу.


Как следует выспавшись в своей берлоге, мошенник Глум наскоро позавтракал, потеплее оделся и вышел на свежий морозный воздух. Свою пугающую черную повязку на глазу он спрятал в карман, а капюшон подвязал голубым шарфом.
Он решил разведать обстановку, прикинуть вживую ограбление колодца. Да, именно это он решил провернуть, причем не теряя времени. Вор переживал, что подарков в волшебной яме становилось все меньше - народ толпой повалил к колодцу, чтобы испытать свою удачу.
Центральная площадь уже была украшена гирляндами и разноцветными фонариками, но ёлки ещё не было. "Ну и хорошо" - подумал Глум. Возле ёлки постоянно кто-то тёрся, да и стража была начеку - красочные коробки с подарками часто привлекали внимание мелких воришек. Себя Глум считал вором крупного пошиба. Его целью было вытащить из колодца несколько раритетных призов и собрать золото и бриллианты, которое кидали туда простаки. Сам он никогда так не разбрасывался деньгами.
Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, Глум купил леденец на палочке и с праздным видом начал прогуливаться по площади, сделав вид, что кого-то ожидает.
Старец Багурон, как обычно, восседал возле колодца. Вид у него был неважный: вчерашние посиделки с друзьями отдавались в голове тупой болью.
Глуму нужно было заглянуть в колодец. Улучив момент, когда там столпилось много народа, мошенник протиснулся сквозь толпу. Цепкий взгляд запомнил необходимые детали. Для вида он кинул в недра намеченной жертве ограбления десять серебра, и послушал как они звякнули в глубине. К его удивлению, у него в руках оказалась бутылочка с эликсиром невидимости. Он сунул ее в карман и воодушевленный, кинул в колодец один золотой. Через пару секунд он держал уже небольшую шкатулку. Пять золотых полетели вслед за золотым и громко ударились о стенку колодца. Глум затаил дыхание... В его ладони зашевелилось что-то мокрое и он с отвращением отбросил в сторону мокрицу.
"Ну погоди, Дух, не долго тебе осталось издеваться надо мной!" - разозленный Глум выбрался из толпы. В сторонке открыв шкатулку, он обнаружил в ней какие-то невзрачные цветки. Отшвырнув растения и еще больше разозлившись, он направился в сторону ярмарки. Походив между рядами товаров, он купил моток прочной веревки, толстый железный крюк и два больших холщовых мешка.
Этой ночью он обчистит колодец, раздаст долги и встретит Новый Год где-нибудь на Лазурных островах, с красоткой, а может и с двумя! С этими мыслями мошенник вернулся в свою берлогу дожидаться ночи.

Воевода Дамирус проснулся с тяжёлой головой. В горле было сухо, а язык напоминал наждачную бумагу. Ночевал он в своем кабинете, на небольшом топчане, после которого все тело протестующе ныло.
Выпив графин холодной воды, воевода надел шлем и вышел на Центральную площадь.
Веяло праздничной атмосферой грядущего Нового Года. Сегодня должны были привезти ёлку - главное украшение Центральной площади. Год Кролика был на подходе и было полно дел, чтобы подготовится к его встрече.
Дамирус отдал несколько распоряжений страже, приветственно помахал рукой Багурону и направился в трактир - съесть горячей похлёбки и запить ее волшебной настойкой Мэри. Только она подавала в своем трактире этот целебный напиток.
По пути на него налетел какой-то горожанин - он торопился к колодцу испытать свою удачу. Дамирус припомнил вчерашний разговор. " Выкинет меня... Ха, знаем мы откуда там подарки..." Дамирус даже рассмеялся: до чего же наивен Багурон, верит в Духа колодца! Всем известно, что это Шеара подкладывает туда подарочки! Эх, надо было всё-таки поспорить!



Близилась полночь. Глум облачился в чёрное трико, в заплечный рюкзак сложил верёвку с привязанным на конце крюком, мешки и небольшую, но тяжёлую дубинку. Накинув плащ, он оглядел себя в зеркало возле входа. Прихватив фонарь, мошенник плотно закрыл за собой дверь. Началась операция, которую Глум, памятуя о мокрице за пять золотых, мысленно окрестил "Кешбэк от Духа".

Ночь выдалась морозной. Чёрное небо над Фэо было усыпано звёздами, ярко светила луна, словно наблюдая за городом.
На Центральной площади было безлюдно, и лишь одинокий охранник маячил в тусклом свете уличного фонаря. Посередине, в большой кадке, красовалась лесная красавица.
Мошенник выругался про себя, но потом заметил, что ёлка ещё не наряжена, подарков под ней нет, а значит интереса она, пока, ни для кого не представляет.
Глум наблюдал за стражем из-за угла почты. Стражник не стоял на месте. Его маршрут был прост - круг по периметру площади, затем к главным воротам, немного постоять там. Дальше, опять круг. Иногда стражник отклонялся от маршрута и заглядывал, светя своим фонариком, в темные уголки охраняемой им территории.
Выбрав момент, Глум крадучись быстро пересёк расстояние, отделявшее его от ёлки. Скрючившись под пушистой еловой веткой, он ждал, когда страж сделает очередной круг и остановится возле ворот. Мошенник засек время, чтобы высчитать до секунды безопасный рывок до колодца.

Стражу было скучно. Три часа ходьбы по кругу утомят кого угодно. Это был молодой воин, совсем недавно поступивший на службу. Звали его Ром. Друзья часто подтрунивали над ним из-за такого имени. Рому не нравилось то, чем он занимался. Когда он устраивался на работу, то представлял, как будет ловить преступников, мысленно гнался за вооруженным грабителем или даже убийцей, а потом получал медали от правителя города. На деле все оказалось не так интересно. Ему поручили следить за порядком на Центральной площади. Днём было не так скучно, а вот ночью...
Ром нагнулся, слепил снежок и запулил его в сторону колодца. Пройдя ещё пару шагов, слепил ещё один снежок и кинул в новогоднюю ёлку, попав Глуму точно под глаз. Выдержка и дисциплина помогли мошеннику подавить крик от боли. Он почувствовал, как глаз начал заплывать.
Тем временем, охранник скатал большой ком снега и установил его недалеко от ворот. Сделав ещё круг, Ром скатал ещё один ком, поменьше и водрузил его на первый. После очередного круга возле городских ворот появился слепленный стражем снеговик. Отступив в сторону, охранник довольно рассматривал свое творение.
Глум, наблюдавший из-под елки за действиями стражника, зло усмехнулся. За полученный под глаз фингал он обязательно как следует пнет снеговика, как только выдастся удобный момент.

Ром увлекся. В душе он был романтиком, и его творческая натура требовала доработки начатого. Совершенно забыв, что находится на службе, он увлеченно долепил снеговика. Не хватало аксессуаров. Ром посмотрел на часы на городской башне - время есть! Окинув взглядом пустую площадь, он направился в сторону служебных помещений и скрылся за одной из дверей.
Глум уже замёрз сидя под елкой и на такую удачу даже не рассчитывал! Подхватив рюкзак, он выбрался из своего убежища, добежал до колодца, вытащил моток веревки, зацепил ее крюком за каменный край и ухватившись за нее, ловко повис над колодезной бездной. Упираясь ногами в стену, и одной рукой держась за канат, он нащупал в кармане фонарик. Вытащил, включил и зажав в зубах, как заправский скалолаз, начал спуск.



Сиплый шел пошатываясь, ноги его заплетались, и он понятия не имел, куда они его вели.
В этот вечер он крепко выпил, впрочем, как и накануне. Ему хотелось куда-нибудь прислониться и немного отдохнуть. Настойка оказалась забористой и его организм не справился с количеством выпитого. Оказавшись на городской площади, его потянуло прямиком к колодцу. Да, он отдохнёт там и пойдет дальше.
Голова кружилась, перед глазами все двоилось и ноги уже не слушались. Почти падая, он, наконец, доковылял до колодца. Навалившись на него всем телом, Сиплый свесился через его край. Приподняв тяжёлые веки, он увидел свет в конце туннеля...

Ром вышел из каптерки с ведром и большой свечой - сойдёт вместо морковки! И в это время в городских воротах появилась мощная фигура воеводы Дамируса в сопровождении старшины Корта. Оба вояки с удивлением уставились на снеговика при входе. Охранник с ведром прибавил шагу, желая объяснить все.
— Это что за лепнина? - Дамирус явно не разделял вдохновенного порыва стражника.
Ром вытянулся по стойке "смирно" и ведро выскользнула у него из рук.
И тут раздался крик.
Мужчины оглянулись, но увидели лишь ноги, исчезнувшие в чреве волшебного колодца.

Когда Сиплый понял своим затуманенным алкоголем мозгом, что падает, было уже поздно. Издав вопль, он полетел вниз.
Глум, почти достиг дна, когда услышал сверху крик. В голове мелькнула мысль, что это охранник, но что-то тяжёлое рухнуло на него, не дав додумать, руки выпустили верёвку и он вместе с Сиплым грохнулся на вагонетку, которая двигалась по небольшой рельсе.
Проехавшись на ней, парочка постепенно пришла в себя. Глум оттолкнул пьяного Сиплого, с удивлением осматриваясь. Вагонетка продолжала свой путь. Параллельно с ней, но в обратную сторону, бежала другая вагонетка, до верху нагруженная подарками. За ней, на небольшом расстоянии, двигалась ещё одна. Тем временем их вагонетка вкатилась в небольшой грот и остановилась.
Глум вылез из нее и огляделся.

Вокруг кипела работа. Шуршала праздничная бумага, разноцветные ленты чьей-то невидимой рукой отрезались одинаковой длины и складывались в ровную стопку. На полках стояли подарочные коробки и драгоценные сундучки с открытыми крышками, а над ними порхали маленькие феи, усердно махая малюсенькими волшебными палочками...
Глум присвистнул. Да тут целый волшебный цех по производству подарков!
Сиплый сидел на полу вагонетки и таращился на окружавшие его чудеса.
Глум, с видом начальника, начал прохаживаться по цеху.
Помещение было огромным. Феи не обращали на него никакого внимания. Они были полупрозрачные, все разного цвета, размером с небольшую птичку и каждая фея выполняла только свою работу. Розовые волшебницы одним взмахом волшебной палочки вкладывали в сундучки и коробки подарки, голубые феи закрывали сундучки на маленькие замочки, а коробки накрывали крышками. Золотистого цвета кудесницы повязывали лентами коробки. Каждый раз, как совершалось волшебство, раздавался еле слышный мелодичный звон. Серебристая пыльца облачком окутывала очередной сундучок или коробку, и он плавно съезжал в стоящую рядом с полкой вагонетку.
Вор решил посмотреть куда ведут рельсы и уткнулся в металлическую перегородку. Сбоку он обнаружил дверь. Послышалось дребезжание, в цех въехала пустая вагонетка и остановилась.
Мысли Глума завертелись, как шестерёнки в механизме.
Вот это везение! Да на кой леший ему ползать по дну колодца и собирать золото! Он наберёт целую вагонетку подарков и ценных призов и потихоньку переправит их наружу. Охранник не особо беспокоил мошенника. Для него у Глума была припрятана дубинка: нет ничего проще огреть его, пока он возится со своим снеговиком!



Дамирус был вне себя от ярости. Лепить на дежурстве снеговиков, да это ни в какие рамки не влезало, а тут ещё и человек в колодец упал!
— Не думаю, что это случайное падение. - Корт задумчиво крутил в руке верёвку с крюком. – Наверное, кто-то хотел спустится туда, но неудачно...
Дамирус прервал поток ругательств. Такое не приходило ему в голову.
— А ну, ты, - он ткнул пальцем в сторону охранника. - полезай в колодец. Надеюсь, на физподготовке ты не ерундой занимался!
Ром кивнул. Ему было стыдно за свое ребячество и мысленно он уже попрощался со службой. Забравшись на колодец, он довольно ловко начал спускаться по верёвке вниз.
Корт и Дамирус вглядывались в беспросветную черноту волшебной ямы. Дамирус вдруг вспомнил слова Багурона, что Дух колодца выкинет оттуда любого, кто посмеет сунуться к нему. Вот, сейчас и проверим! Воевода злорадно ухмыльнулся: надо было все-таки поспорить!
На дне колодца включился фонарь и донёсся замогильный голос стража, который доложил, что внизу никого нет.
— Тут какая-то дыра! - орал стражник, напрягая связки.
— В голове у тебя дыра! - проворчал воевода и посмотрел на Корта. - Придется и нам лезть...
Корт молча кивнул и первый взялся за канат.


Когда вагонетка доверху наполнилась подарками, она медленно тронулась с места и покатилась к перегородке, возле которой стоял Глум. Другая вагонетка, в которой, по-прежнему, сидел Сиплый, сама подъехала к полке, откуда подавались наполненные феями сундучки.
Перегородка поползла вверх, и мошенник увидел небольшой тоннель. Проскользнув за вагонеткой, он краем глаза заметил, как перегородка начала опускаться.
Проследовав за вагонеткой, Глум попал в очередной цех.

Он был небольшой, в отличие от первого. В нем изготовлялись амулеты для призыва ездовых животных. Посередине стоял большой стол, на котором горкой лежали круглые металлические пластины. Рядом стояли пустые сундучки. Над столом, словно чудесные бабочки, порхали три феи.
Крошка-фея, нежно сиреневого цвета, взмахнула волшебной палочкой и верхнюю пластину охватило фиолетовым пламенем. Его языки несколько секунд лизали металлическую поверхность. Ещё один взмах палочкой и пламя исчезло. Пластина превратилась в амулет, в середине которого, оскаля черную клыкастую морду, шипела Шанкара. Взмах и амулет отправился в сундучок, который плавно спикировал в уже нагруженную вагонетку.
Серебристая фея повторила все манипуляции своей коллеги и в вагонетку отправился сундук с амулетом призыва эндарга.
Малиновая фея создала амулет церрадора.
Глум, как заворожённый, наблюдал за колдовством трёх маленьких кудесниц.
Вагонетка тихо тронулась к очередной перегородке, рядом с которой так же, как и в соседнем гроте, была какая-то дверь.
Глум двинулся следом.
"Интересно, что там дальше?"
Он потерял счёт времени и все происходящее было каким-то нереальным.
"Может я сплю?.."
Но глаз у него болел вполне натурально.
"А что, если..."
Сундучок, в котором был спрятан амулет призыва эндарга, был совсем близко. Вор обеими руками схватил его. Поднялась перегородка и вагонетка покатилась дальше.
Глум давно мечтал об этом мощном животном. Вытащив амулет, он прижал его к груди и закрыл глаза.
Его мечта сбылась, он станет хозяином эндарга!
Металлическая дверь внезапно открылась. На пороге стоял огромный снеговик.


Внизу и вправду никого, кроме охранника, не было.
Дырой оказался проход в туннель. Дамирус сделал пару шагов и споткнулся, чуть не упав. Посветив себе под ноги, он увидел рельсы.
Корт прошёлся фонарем по сторонам и обнаружил гору сундуков и разноцветных коробок, сваленных в углу.
— Интересно, куда делся тот, кто сюда свалился? - Старшина задумчиво рассматривал сокровища.
— Это нам предстоит выяснить, - Дамирус поправил шлем и уверенно направился в тоннель. - За мной! - приказал он Рому, который с открытым ртом рассматривал подарки.
Пройдя небольшой отрезок пути, компания вышла на свежий воздух.
Небольшие ёлочки и деревца хаотично росли по обе стороны рельсов. Немного пройдя вперёд, они увидели небольшой грот. Подойдя ближе, мужчины услышали мелодичный перезвон, доносящийся из пещеры.


Сиплый пребывал в какой-то эйфории. Все происходящее казалось чудесным сном. Хмель ещё не выветрился из его головы, но он смог выбраться из вагонетки.
Подойдя к полке с сундуками, он какое-то время наблюдал за феями, а потом взобрался наверх и вытянул руки, пытаясь дотронуться до волшебницы. Ему казалось, что это прекрасные бабочки и он очень хотел прикоснуться к ним...
Взмах палочки и вокруг шеи Сиплого завязался жёлтый бант.
Взмах другой палочки и пьяница почувствовал, как непреодолимая сила тянет его вниз.
Мгновение и Сиплый уменьшился до размеров коробки, в которую его тут же упаковала неведомая сила. Крышка захлопнулась и коробка сползла в вагонетку, из которой Сиплый только что вылез.
Корт, который только что вошёл в пещеру, с недоумением смотрел на колдовство, не в силах вымолвить хоть слово.
Феи, не обращая внимания на новых посетителей, механически продолжали упаковывать подарки.



—Привет, ты кто? - снеговик был огромный, с котелком на снежной голове. В "руках" он держал огурец.
У Глума от страха пересохло в горле.
Он молча таращился на Духа Нового Года, не в силах что-то ответить. И тут он увидел, как в открытую снеговиком дверь сочится вода. Сперва это был небольшой ручеек, но он быстро превратился в мощный поток, который ворвался в пещеру и навис над мошенником. Смесь воды и воздуха, крутилось водоворотом перед Глумом и тот вдруг отчётливо увидел огромное лицо, словно сотканное из сотен капель.
"Дух колодца!.."
Мысли отчаянно завертелись в голове воришки в поисках выхода.
И тут он вспомнил!
Сунув руку в карман, он нащупал пузырек с эликсиром невидимости. Отступив от водоворота, он зубами сорвал пробку и запрокинув голову, влил в себя зелье. Отшвырнув пустой пузырек в сторону и нажал на середину амулета призыва эндарга...

Перегородка, отделяющая пещеру от следующей, затрещала и рухнула на каменистый пол.
Мимо Корта и подошедших к нему Дамируса и Рома, галопом промчался огромный эндарг.
Вырвавшись наружу, животное заметалось, не зная, куда бежать. Сделав крюк между ёлками, он помчался в туннель, ведущий к колодцу.
Не успев опомнится, мужчины увидели в проломе нечто, похожее на водоворот...


Старец Багурон всегда вставал ни свет ни заря, наскоро завтракал и отправлялся на свой дежурный пост возле волшебного колодца.
В это утро, он, кряхтя поднялся с постели, умылся и причесал окладистую бороду, выпил горячего чая с бутербродом и накинув тулуп, вышел на Городскую площадь.
Редкие прохожие уже торопились по своим делам.
Багурон огляделся - нигде не было видно охранника.
"Странно..."
Правитель нахмурился и подошёл к колодцу. По привычке заглянув в него, он с удивлением обнаружил верёвку с крюком. Пока он размышлял, из колодца повалил пар, и вдруг вырвался оттуда огромным фонтаном.
Старца отбросило в сторону. Так же неожиданно, вода, только что бившая ключом, пропала.
На земле, рядом с Багуроном, лежал воевода, чуть дальше старшина Корт и охранник.
— Он все-таки выкинул меня! – Дамирус поднялся, поправил свой шлем и протянул руку Багурону. - Пошли к тебе, нам надо согреться. И мы расскажем тебе прелюбопытную историю!


Красотка Мэри обожала дни, когда Сияние удачи начинало искрится над волшебным колодцем. Она свято верила в свою удачу и поэтому всякий раз, когда волшебный колодец начинал одаривать жителей Фэо подарками, она была готова встретить свою судьбу во всеоружии.
Она толком не знала, чего хочет, но верила, что когда-нибудь ей повезет.
Подкрасив пухлые губы, Мэри накинула на пышные плечи шубку и отправилась на городскую площадь. Подойдя к колодцу, она вытащила из корсета пять бриллиантов, зачем-то подула на них и бросила в чернеющую бездну. Через секунду в ее руках оказалась большая коробка.
Ее сердце забилось сильнее. Не в силах сдержать любопытство, она приоткрыла крышку.
На нее с мольбой смотрела уменьшенная копия завсегдатая ее трактира Сиплого.



Когда эликсир невидимости перестал действовать, Глум был уже далеко от Городской площади.
Он лихо мчался на своем эндарге по дороге, ведущей к островам. Правда, без красотки, на это не было времени, да и желания.
Перед глазами вновь и вновь мелькали картинки пережитого.
Как ему удалось удрать от Духа колодца, как он доскакал до спасительной веревки, как, загнав эндарга назад в амулет, поднялся по ней и как, наконец, выбрался на волю, подальше от духов, стражей и прочих неприятностей.
Скоро Новый Год, он встретит его на свободе и это уже радовало! К тому же, он стал хозяином великолепного эндарга, который, кстати, Глума уже порадовал: выбегая с площади, он сшиб снеговика, слепленного стражем, оставив от него лишь горку снега.
А золото, невелика проблема, он обязательно что-нибудь придумает...

Черный кристалл

Еле слышимый стон, донесся, казалось от трупа, прибившего волнами к пляжу. Серое, плотно затянутое тучами угрюмое небо, бесконечно тянулось от горизонта к горизонту. Густой туман плотно окутывал всю прибрежную полосу, усыпанную обсидиановыми камешками. Хлесткие удары волн о скалы раздавались по всему побережью и эхом проскакивали в туманную неизвестность. Трудно было поверить, что после стольких часов бултыханий в холодной воде, кто-то способен был выжить. Бренное тело невыгодно выделялось на фоне гладко обтесанных, гранитно-черных камней.
Недоумевающий пришелец начал медленно приходить в себя, лениво перебирая конечностями. Казалось, будто леденящая до дрожи морская вода уже явно не так привлекала его.
- Прочь от этой ледяной воды! - подумал он.
Уползая все дальше и дальше от этого морозного тлена, все больше чувствовалась жуткая усталость и пустота в голове.
- Где это я? Что я здесь делаю? Как меня зовут? – медленно проскочили мысли в голове незнакомца.
Огромное количество вопросов, на которые никто не способен дать ответа. На какое-то время попытки вспомнить что-либо, отвлекли его, оставляя шум разбивающихся волн за пеленой бесконечных мыслей, лишь еле слышимое дыхание нарушало эту пустоту. Но всё же ненадолго, леденящий холод достал беднягу из тишины своими длинными ручищами.
Быстрое сердцебиение выстукивало свой похоронный ритм, напоминая, что скоро наступит конец всему – беспамятству, усталости и дикой дрожи. Незнакомец начал активнее проявлять желание жить, начав оглядываться по сторонам. Он что-то искал, на этом пустом и бездушном пляже, и кажется, я знаю, что его так заинтересовало – это хворост, сухие, мелкие веточки. Конечно же он решил согреться, так как уже чувствовал приближение неминуемой смерти.
Спустя две минуты ему удалось насобирать небольшую кучу сухих веток вперемешку с высушенной травой. До конца не понимаю, но по какой-то неведомой причине, рука этого парня полезла в кожаный пояс, похожий на те, что продаются на ярмарках в О’Дельвайсе и Дартронге, только этот был изрядно истрепан и полностью вымокшим. Удивление было на его лице, когда из-за пояса сам того не осознавая, он достал обтесанный камень. Он ничего не помнил и в голове его был туман, гуще чем в болотах Богельфа, но рука сама потянулась за пояс, понимая, что нужно достать. Осознавая это, чужеземец опустил голову вниз. Охотничий нож в ножнах, небольшая котомка и пояс, вот что он увидел. Не прошло и секунды, как недоумение сменилось на решительность и определенность. С большим усердием искры начали вылетать из-под ножа. Из далека было едва заметно как в плотной вуали тумана, на секунду промелькнул оттенок тепла и снова угас, снова появился и снова угас и… нет, он не гаснет, а лишь усиливается тем самым даруя надежду нашему герою. Частичкой жизни наполнилось не только сердце иноземца, но и не существующая душа этого туманного, угольно-черного пляжа.

----------------------------------------­--------------------
Спустя какое-то время, ветки побольше догорали в костре, раздавая свое, такое нужно тепло, а растянутые на ветках вещи уже досыхали около костра. Кажется, будто одной проблемой стало меньше, отнюдь, безмятежным, лицо парня с черными волосами, трудно было назвать. Все верно, ведь его мучили два важных вопроса, кто он такой и как сюда попал?
Тонувший в неизвестности своих бесконечных мыслей под треск горящего костра, он не сознательно начал играть ножом в своих руках. Странное чувство посетило его, кажется, будто он делал это уже сотню раз. Все вещи, что были на нем, подсознательно были хорошо знакомо ему и этот нож… и этот пояс… и эта котомка.
- Кожаная котомка! - вскрикнул он у себя в голове.
Даже несмотря на незначительный вес и то, что она висит чуть ниже пояса, можно было понять, что в ней что-то находится. С огромной жадностью он принялся копошиться в ней. Первым, что попалось ему, было нечто слизкое, мягкое и круглое, их было несколько. Лицо парня смутилось. Пытаясь утолить свое любопытство, он тотчас высыпал все содержимое котомки на камни перед собой. Упало три красно-белых шара, что-то похожее на камень и бумажный свиток.
К его удивлению, мягким и слизким были глаза.
- Что? Это глаза? – кажется почти вслух сказал незнакомец.
С еще большим удивлением он начал их рассматривать, подсознательно подозревая, что они не могут принадлежать человеку и судя по всему, их вырывали. Красно-фиолетовые жилы проглядывались на белке глаза и этот странный тускло-оранжевый зрачок с черным обрамлением, от них так и веяло злом.
Смутившись сильнее от увиденного, морщины на лбу искривились.
- Просто странное око в котомке? Зачем? И почему оно тут? - подумал он.
Снова вопросы и снова без ответа. Пытаясь развеять свое смятение, он начал оглядывать другие находки. Упавший из котомки камешек, оказался живым и ползучим, поэтому вторым, на что пал его взор - было мелкое, темное существо. Мелкий жучок надеялся улизнуть пока черноволосый был занят глазами, но увы, они лишь добавили вопросов и без того неясную ситуацию. Схватив мелкое существо за панцирь, гигант заставил жучка свернуться в шар. Мелкое создание показалось любопытным ему. Решившись поднести ближе, единственное живое существо, которое он встретил за все время на этом острове, исследователь почувствовал сырой запах земли, исходивший от темного комка. Мгновенно, в ту же секунду, что-то стремительное вонзилось в голову иноземца, заставив вспомнить одно из утерянных воспоминаний. Запах этого странного создания, резким движением, вздернул плотную занавесу с утерянных мыслей главного героя. С широко открытыми глазами, он ясно видит, картину - «Загружая товары в телегу, наш парень пытается одной рукой убрать из неё остатки сена, а в самом углу, под кучей высохшей травы, спряталось мелкое похожее существо с панцирем на спине, перебегающее в сторону, где еще можно скрыться от лучей солнца.»
- Это-же Мокрица Уица! – сказал он удивленно в слух.
Это был первый раз, когда он вспомнил, что-то о своей прежней жизни. Ступор длился около трех минут. Невероятная радость захватила его, согревая замерзшее тело.
- Мелкая, глупая мокрица! – с еле заметной улыбкой сказал исследователь темных жучков.
Улыбка на его лице держалась до тех пор, пока краем глаза он не заметил последний артефакт – бумажный свиток. Полностью промокший, содержащий отдаленно знакомые силуэта крыш. В правом нижнем углу с трудом можно было разобрать размывшую водой надпись. Прищурившись чернобородый кое-как разобрал знакомые ему символы «…чий Мизг..». Начало и конец знатно размыло и уже невозможно было ничего прочесть, разве что догадываться, чтобы это могло значить? Бумажный свиток занял свое место возле сохнущих вещей, оставив мыслителя наедине с самим собой, лишь поднявшийся впервые ветер, слегка насвистывал свою мелодию, пытаясь сбить и без того неуверенные мысли.
Пытаясь собрать все это воедино, нож в его руках начал ловко прыгать из одной руки в другую и продолжалось это до тех пор, пока случайным образом наш герой не обратил внимание на рукоять ножа, на которой было что-то нацарапано - «Мизгар».
В этот раз показалось, будто кто-то действительно натянул тетиву. Резкий свист невидимой стрелы и прямо в цель – в голову, а точнее в тот дремавший участок памяти. Второй эпизод, возник перед глазами также неожиданно, как и первый - «Каменная площадь на, которой растянуто бесчисленное количество торговых палаток. Кто-то из торговой лавки отвечает:
- Мизгар, мне нужны шкуры зайцев, волков и медведей, каждых по 15 штук. И дюжину злого ока, хотя думаю девяти хватит.»
От неожиданности он вскочил, гремя обсидиановыми камешками под ногами. Мурашки бегали по затылку, а глаза так и хотели выскочить из орбит.
- Меня зовут Мизгар! – подумал про себя бедолага.
Он снова схватился за едва высохший бумажный свиток, в углу которого был написано «…чий Мизг..».
- Я ловчий Мизгар, родом из Дартронга. Я ехал в город, чтобы продать товары на ярмарке – гордо произнес охотник, осознавая произошедшее.
Мизгар на секунду замолчал, пытаясь понять, что как он тут очутился, но уже продолжил речь в своих мыслях.
- После того, как я продал свои товары на ярмарке, мне нужно было купить пару телепортов в Дартронг. Помню, как подошел, казалось к обычной, худощавой бабуле, разложившей свои товары на красном лоскуте, прямо на земле. Товар у нее был действительно дешевый, вот мне и приглянулись эти два свитка по пятьдесят меди каждый. Признаться, не припомню столь дешевые телепорты и причем на этих чернила переливались всеми цветами радуги, будто дивное стекло. Кажется, я хотел опробовать один из них, чтобы купить с десяток, раз так с ценой свезло. Да, только после телепорта, меня вовсе не на площадь Дартронга телепортировало, а куда-то в бушующее, холодное море - сказал про себя ловчий.
Мизгару удалось целиком выстроить картину произошедшего.
- Чертова старуха! – вскрикнуло нутро магмара от ярости.
Поднявшийся ветер, в полной мере намеревался прогнать туманную дремоту, осевшую на пляже и в мыслях снова ожившего Мизгара. Спустя пару минут, голова его была трезва.
- Нужно по скорее убираться с этого злополучного пляжа – подумал про себя ловчий, потянувшись за вещами.
----------------------------------------­--------------------
Туман не спеша рассеялся, сделав прогулку главного героя недолгой. Казалось будто решительность, захватившая его, резко растаяла. Удивление на пару с оцепенением застигло его, ведь только сейчас иноземец мог в полном объеме лицезреть монументальные красоты векового, осбидиано-базальтового острова. Над его головой возвышались двухсотметровые обсидиановые плиты, образующие утес и кажущиеся неприступными стенами огромной крепости.
- Птиц не видно – подумал магмар.
Густая чернота, олицетворяющая саму суть этого острова, начала нагонять тревожные мысли в голову ловчего.
- На моей памяти, нет таких островов, а ведь я в ладах с многими капитанами Дартронга, видал много корабельных карт, но подобное, ни разу не видел и не слышал о таком – более тревожно подумал про себя Мизгар.
Бело-серый комок медленно опустился ему на ладонь.
- Снег? – заметил он удивленно.
- Нет, он вовсе не холодный. Это пепел! Пепельный дождь?! – удивился Мизгар.
Вглядываясь в даль пляжной косы, где обсидиановые утесы были не столь велики, он наблюдал огромный извергающийся вулкан, от которого тянулся этот пепельный снегопад. Вулкан по праву можно назвать единственным живым существом этого богом забытого острова. Он единственный, кто проявлял признаки жизни, да еще какие! Затянув грозовое небо клубами всех оттенков серого, он мог управлять погодой этого острова.
И Мизгар по истине стал очевидцем уникального. Силы мира Фэо сталкивались друг с другом в ожесточенной битве – силы неба сражалось с силами земли. Грозовое облако метало с безумной скоростью, острые копья прямиком в жерло вулкана, раззадоривая своего оппонента. Второй в свою очередь, пытался избавиться от назойливого соседа, испуская огромное количество серых облаков, наполненных пеплом. Со стороны было похоже на игру двух детей, где забияка от скуки задевал младшего доказывая свое превосходство. Только в этом случае страдал весь остров. Трудно было разглядеть что-то живое вдалеке, лишь бесчисленное количество лавовых рек. Они брали начало с самой вершины вулкана, обтекая обсидиановые деревья, которые свидетельствовали в очередной раз драку двух детишек. Нелегко будет поверить, что тут может что-то жить, обитать или расти. Обсидиановый остров с обсидиановыми деревьями и обсидиановым пляжем с плавно стелящимся пепельным снегопадом.
- Черный кристалл! – подумал про себя Мизгар, в надежде дать имя этому чудо острову.
Помимо завораживающих видов, Мизгара не оставлял в покое вечный звон в ушах, который не прошел, даже несмотря на полностью трезвый ум. Всему виной магия и её бесконечная энергия, витающая в воздухе. От столкновений сил неба и земли, магическая энергия впиталась в каждый камушек, легким звоном расходясь по всему острову.
Завороженный прежде не виданной красотой, остолбеневший Мизгар, стоял посреди пляжа будто обсидиановая статуя. Но также как это было ранее, долго ему не удалось созерцать неописуемые виды.
Грохот набиравший силу, приближался со стороны спины, прямиком по пляжу. Мелкие камешки под ногами магмара, начали биться друг о друга, звеня и предупреждая об опасности. Ловчий был хорошим охотником, еще с детства он с легкостью мог определить вес животного по его следу на земле. С опытом охоты на Медведей Пхаддов, он с завидной точностью определял вес животных по грохоту от их бега, прикладывая ухо к земле. В этот раз прикладывать ухо не пришлось, дрожь бал столь велика, что казалось, будто весь пляж ожил.
- Грохот не сравнить даже с сотней бегущих на тебя Пхаддов – с ужасом пронеслась мысль в голове охотника.
Сердце забилась от неожиданного прилива адреналина. Охладевшая спина, судорожно замерла, лишь ужас в глаза выдавал всю безысходность ситуации. Опытный охотник, привел себя в чувство после нескольких секунд оцепенения, заставив голову крутиться по сторонам.
- Справа — ледяное море, слева – черная, обсидиановая стена утеса – судорожно определил в своих мыслях покойник.
Завидев между обсидиановых кристаллов небольшое место, где как ему казалось он может спрятаться, Мизгар стремительно побежал в сторону черной стены, не поворачивая головы назад. С трудом удалось разместиться, острые края обсидиановых кристаллов разодрали его вещи. Один даже впился в левую руку, заставив пару алых капель просочиться сквозь рану. Но все это казалось ничтожным, по сравнению с неминуемой встречей с чудовищем и скорее всего со смертью. Охотник инстинктивно схватил нож в правую руку и почему-то, этот проклятый свиток телепорта с половиной стертых символов, который сейчас можно разве что выкинуть - в левую. Дрожь, превратившаяся в оглушающий топот, слегка подбрасывала бедолагу от земли. Ничего не оставалось, кроме как молиться богам, закрыв глаза в надежде на спасение. После остановившегося грохота, через черные кристаллы, начал проглядываться черный силуэт гиганта, зубастая челюсть которого, была приоткрыта, в надежде полакомиться аппетитным магмаром. Увидев через прищуренные глаза нависший над ним ужас, Мизгар едва не уронил из дрожащей руки свой охотничий нож. Рыданье не свойственно ему, но перед лицом приближающейся смерти ничего не сдерживало его, пара скупых слез спустилась по его щекам. Ужасное чувство загнанности в угол и полная безысходность.
В то же время рана, полученная от острых как нож обсидиановых кристаллов, продолжала сочиться кровью, заполняя ладонь струйкой теплой крови. В последний момент, когда чудовище оказалось вплотную к нашему герою, пара капель алой крови попала на свиток, зажатый в левой руке. Цветами радуги озарился тотчас весь пляж. Чудовище, недоумевая, заметило пропажу собственного лакомства. Ловчий Мизгар родом из Дартронга, избежал своей смерти, хотя кто его знает, куда теперь его занесла нелегкая. Быть может, в этот раз он найдет то, чего действительно жаждет его душа – настоящий покой.

Этот вечер ничем не отличался от других, долгий, мутный, наполненный дешевым пивом, разливающимся из самой дрянной трактирной бочки. Одна кружка, вторая, следующая, эй, Мэри, еще! Взгляд, полный сожаления, жалости и презрения. Хах, такие я научился игнорировать уже давно, ими меня не пробить. Может, только в самой глубине колет немного, царапает, сидит занозой то, что у нормальных людей зовется душой, совестью или честью, но эти тревожащие ощущения легко смываются пойлом, что я исправно заливаю в себя каждый день. О, только не надо морали и нотаций. Каждый сам выбирает себе путь. Не побывав в чужой шкуре - не осуждай.
Верно, Сиплый? Сиплый? А, он никогда не отличался хорошей выдержкой и сейчас мирно спит на затертой столешнице, причмокивая, будто под головой не грязный кулак да жесткое дерево, а мягкая перина из отборного пуха да подушка в кружевной наволочке. А была ли в моей жизни такая подушка?

Нет, в сторону все, что может как-то разбередить плотный дурманный морок, покрывший сердце. Займусь любимым делом - рассматривать посетителей трактира через дно кружки. Странно. Только сейчас обратил внимание, что народу больше, чем обычно. Голоса громче, оживленнее и веселее, чем всегда. Сама Мэри улыбается и болтает напропалую, что вообще крайне редко за ней можно заметить. Случилось что? Тебя это не касается, одернул я себя, твоя радость на дне этой кружки и еще, может быть, следующей. Но от всепроникающей атмосферы предвкушения и волнения было никуда не деться, поэтому я махнул рукой на свою всегдашнюю отстраненность и напряг слух.

Мало помалу в общем гомоне я начал улавливать что-то осмысленное. Обсуждали некую экспедицию и даже не одну, активно решали, что стоит брать в дальнюю дорогу, а что не пригодится вовсе, кружком собравшиеся Ставрос, Рехут да Луран спорили насчет точности старых карт да достоверности слухов о дальних землях и можно ли вообще верить преданиям, дошедшим до нас со стародавних времен.

Неожиданно для себя, я окликнул Рафа, что, немыслимое дело, оставил своих обожаемых тарарикончиков, и, яростно жестикулируя, что-то доказывал скептически улыбающейся Надилари:
- эй, Раф, а что за такое приключилось тут и собрало столько людей в нашем трактире?
Неожиданная моя активность привлекла слишком много внимания, сразу осыпавшего меня подколами и насмешками.
- Ха, смотрите, даже Шкалик оторвался от пива, видать и его проняло!
- Шкалик, да ты, никак, решил узнать последние новости нашего города?
- Бааа, кто решил променять кружку на общение, видимо, и правда что-то зашевелилось в душе?
Я скрипнул зубами. Спокойно, спокойно. Ты привык. Ты сам закрывался от всех прочной стеной, избегая любой мало-мальской дружбы и привязанности, неужели ты думал, что к тебе относятся так же, как раньше? Брось, ты заслужил. И все же интерес мой не утихал.
- Все позубоскалили? - мрачно спросил я, - есть что ответить по делу?
- Да какие у тебя дела, Шкалик. Смотреть, чтобы тара не пустела, вот твои дела!
Взрыв хохота. Возбужденный народ очень легок на любые действия, благие ли или, как сейчас, не очень. Впрочем, чего я ждал, годами выстраивая себе репутацию хронического пьяницы?

- Шкалик.- Да это же сам воевода, Дамирус, и не заметил, как он подошел. - А вы тише, все имеют право знать новости государственной важности! Так вот, совет города, Багурон и магистр Глобиус объявили указ, что ведется набор добровольцев, кто готов в одиночку или в составе группы отправится на исследование тех земель, картами которых не располагает наше ученое сообщество. Войны ли потрепали архивы, набеги пиратов или недосмотр архивариусов, тут уже не разобрать, но оказалось, что мы понятия не имеем о значительных территориях, что лежат буквально у нас под носом!- воин ударил кулаком по столу, - меня, как главнокомандующего, такая ситуация печалит вдвойне, ибо знаем мы, чего ждать от врагов привычных, а ежели кто из-за дальних морей приплывет, неизученный да с дурными намерениями? Так-то и оно! Посему и порешали, что выделят из казны города снаряжение, экипируют желающих, дадут в руки компас да отправят покорять пустые места на картах. Ты подумай, - воевода с сомнением посмотрел на меня, явно понимая безнадежность своих слов, - отличная возможность, Шкалик, снова стать добропорядочным гражданином. Вдруг именно твой поход внесет неоценимый вклад в общее дело.

Слова Дамируса, уже самого улыбающегося под конец своей речи, снова были встречены всеобщим гоготанием. Опустившийся пропойца - первооткрыватель нового мира, вот это шутку отмочил командующий, долго будет поводом для подколок и едких замечаний.
- Эй, Шкалик, ты только посуху иди и смотри оглядывайся, чтобы ножки не залить, в лужу какую не наступить, а то вода мокрая, ужжжжасно холодная, а вдруг замочит тебя, а ты испугаешься и конец экспедиции! - глумливый выкрик был принят одобрительным свистом и смехом.

Бамммммм! С громким стуком моя кружка опустилась на край стола. Тоннннц! Разбилась на мелкие осколки. Хррррусь! Стекло крошится под каблуком моего сапога. Я обвел взглядом исподлобья притихший трактир. Сплюнул. Пнул Сиплого, и, не слушая его невнятное протестное бормотание, выволок его за шиворот из помещения и убрался сам.

На душе было погано. Погано так, что зубы начинали крошится, сдерживая прорывающийся наружу рык. Да знали бы вы, знали бы вы! Сплюнул кислым, умыл лицо водой из бочки с дождевой водой у двери. Начинало легчать, снова пригоршню ледяную в лицо, еще и еще. Отпускает, уходит ярость, отступает дрожь, вызванные обидной шуткой, потянувшей за собой комья воспоминаний.

- Тоже будто снова там очутился? - ого, оказывается, Сиплый не так пьян, как казалось и даже способен на внятную речь, - что, гнойник расковыряли, да, Шкалик? - и его всегдашний смех с сиплым присвистом, ставший причиной немудреного прозвища.

Да, демон все побери, да! Я боюсь открытой воды. Я не подойду к ней даже на пару метров, нет, хоть режьте. Слишком хорошо я помню то плавание. Я же был моряком, да. Не последним на корабле, не капитан, но и не рядовой матрос. И звали меня тогда не уничижительной кличкой, как сейчас, и обращались уважительно, а не как к шелудивому псу. Нет, не надо! Не надо снова лезть туда, где лежит крепко-накрепко запечатанный пласт воспоминаний, не... Поздно. Я снова слышал этот шепот, проникающий всюду, обвивающий тебя, ласкающий слух, сводящий с ума, манящий, шепот, что сладко звал за собой в тумане, обещал, проникал вовнутрь и будто отражался эхом от костей черепа. Шепот, что погубил команду славной капитана Баххаши, что довел до самоубийства, провел по рее, вздернул в петле почти всех и быть бы мне и Сиплому еще одними жертвами демона, что почти овладел нами, если бы в тот момент, когда я уже почти взрезал себе глотку кинжалом, боль, что пришла от острия оружия, не отрезвила меня, позволив впервые за несколько дней взглянуть вокруг ясно. То, что я увидел, выжглось на обратной стороне моих вех и не забудется никогда и не смыть этот отпечаток, сколько пива не лей. Кровь, ужас, смерть, дикий хохот сходящих с ума матросов, с пустыми глазами срезающих с себя куски плоти, внутренности, волочащиеся за мичманом, который, не обращая внимания на боль, с дикой улыбкой разматывал все новые и новые их витки.

Сложно описать ту мешанину чувств, что владели мной тогда, я захлебнулся криком, не смог вдохнуть, закашлялся, отчаянно пытаясь втянуть в легкие хоть немного воздуха. В попытке хоть как-то себе помочь, я шарил вокруг руками, надеясь найти воды, споткнулся, потерял равновесие, уцепился за что-то, в этот момент корабль, потерявший управление, лег на бок и я, так и не разжимая рук, перевалился через фальшборт. Падение привело меня в чувство, я смог дышать. Я втягивал спасительный воздух вдох за вдохом, как услышал фырканье рядом со мной. Обернулся и понял, что утащил за собой в воду Сиплого, который сейчас пытался удержаться на плаву, отчаянно ругаясь.

Нам очень повезло в тот день. Корабль мотало по волнам, шлюпки бились о борт, превращаясь в щепки, но одна сорвалась и ветром ее прибило к нам. День или вечность, я не смогу сказать, как долго, мы мотались по океану без еды и воды, пока нас не подобрал Берд, как обычно, совершающий торговый рейс с Вольдемаром и его слугами.

Да. Мне не поверили. Нас хотели вздернуть, как дезертиров или, того хуже, как сбрендивших от долгого плаванья убийц своей команды. Хвала Шеаре, что Берд решил-таки повременить с веревкой и доставить нас в город, на суд совету. Хвала Шеаре, что, пока мы сидели в тюрьме, пришла весть от Баххаши, что тоже спаслась и держала оборону от тварей Хаоса на Фей-Го. Потом все просто. После прибытия помощи и постройки крепости, капитан прибыла в О'Дельвайс с отчетом и заодно ходатайством о нашей свободе. Даже пыталась нас снова принять к себе в команду, но было поздно. Пережитое сломало нас, выжгло все желание жить и быть человеком, и, помучавшись немного, она махнула рукой и отбыла к себе на остров, предварительно выбив нам ежемесячную плату от города за выслугу лет, которую благополучно мы и начали пропивать в трактире, чтобы забыться от пережитого кошмара. С течением времени произошедшее перешло в разряд городских страшилок, обросло массой домыслов и откровенной лжи, а мы из выживших героев превратились в опустившихся пьяниц, которых от прочих подобных личностей отличала только патологическая боязнь воды и абсолютное нежелание изливать душу после многих выпитых кружек.

Я прижался горячим лбом к холодной стене трактира. Пьянь. Пропойца. Пьяница. Никто. Ты никто, Шкалик, зачем ты разбередил душу воспоминаниями? Зайди назад, закажи пару пива, выпей залпом и забудь, забудь как всегда, как каждый день. Я посмотрел на Сиплого. Тот мрачно и понимающе ответил мне взглядом.
- Что, Шкалик, за живое взяли? Глумливая шутка оказалась крючком, что подцепила тебя под ребро, и, как любой хороший крюк, уже не отпустит?

Я запрокинул голову и уставился прямо в уже начинающее покрываться сумеречным одеялом небо, встряхнулся, цыкнул и, не давай себе минуты на раздумья, махнув головой Сиплому, пошел в направлении городских ворот.

Семейлу, городской архивариус, был на месте, что неудивительно, учитывая поднявшийся вокруг приказа ажиотаж.
- Экспедиция, сухопутная, два человека, - хрипло сказал я. В горле пересохло и не только из-за отсутствия привычной смазки. Во что я ввязываюсь? Зачем? Доказать, что я еще не кончился, как человек? Зачем? Плевать. Пойду, даже если сдохну под ближайшим кустом, ибо жить так уже опротивело настолько, что я несколько раз обдумывал довести до конца начатое тем шепотом дело.

- Ваши имена, господа.- Семейлу краток и сух, смотрит недоверчиво, - прошу учесть, что мы выдаем только коней, одежду и еду, золото не полагается. Если совет узнает, что доверенное вам обменяно на выпивку, вас ждет тюрьма или иное нака...
- Понял, понял, - оборвал служителя я, - нам нет нужды так поступать, город и так снабжает нас нужной суммой на проживание в трактире.
Семейлу неодобрительно поджал губы, но продолжил заполнять пергамент ровными строчками текста:
- Я так и не услышал ваши имена.
Мы переглянулись. Я набрал воздуха в грудь и решился.
- Марвин Тинно и Солит Кантон.
Как давно я не слышал их. Шкалик и Сиплый прилипли к нам, став будто второй кожей, кличка стала личностью, от которой я намерен был избавиться раз и навсегда.
- Марвин, я полагаю, что вы глава вашей группы, - архивариус смущенно посмотрел на меня, - вам не нужен третий?
- Третий? - недоуменно переспросил я.
- Именно, - блеснул очками тот, - все отказываются, уж больно грозный вид у него и непонятна речь, а на деле и мухи не обидит, дубина его скорее для устрашения, нежели для боя, а клыки... Ну их никуда не денешь, если такой уродился.
Да про кого он? Боковым зрением я уловил движение, повернулся и понял, о ком шла речь. Гизедор, двухголовый гигант, большой любитель мышат Атши, откуда он родом - не знает никто, равно и то, как он появился в горах совсем маленьким, в обнимку с куклой, не умеющим говорить, не говоря уж про чтение и письмо.
- Я-у-йти-й-м-сем-воз-те-я-жал-ста-с-й!
- хоч-на-сво-до-и-ю-ми-мен-по-уй-с-обо
Что, что он сказал? Белиберда какая-то. Я беспомощно оглянулся на архивариуса. Тот вздохнул и перевел:
- Он просит, чтобы вы его взяли с собой. Он хочет найти семью и дом. Пожалуйста.
Вот чего я не ожидал, так это того, что четыре глаза странного синекожего существа будут смотреть на меня с такой мольбой, будто от меня зависело его дальнейшее существование. Рядом перекатывался с носки на пятку Сип…, нет Солит, Солит Кантон, надо привыкать заново. Он взглянул на меня и усмехнулся, затем полувопросительно - полуободряюще кивнул. Мной овладела какая-то легкость и бесшабашное веселье. А, была не была, почему нет? После всего пережитого уже надо с иронией и спокойствием относиться к вывертам судьбы. Я повернулся к Семейлу, набрал в грудь воздуха и произнес:
- Экспедиция, сухопутная, трое. Марвин Тинно, Солит Кантон и Гизедор.





Проклятое солнце нещадно поливало лучами луга вокруг нас, которые гудели, жужжали, стрекотали, переливались разными цветами и так и манили прилечь на мягкую траву, укрыться шляпой от чертовых лучей и забыться долгим сном. Я потянулся, разминая затекшие мышцы и пару раз тряхнул головой, прогоняя соблазн. Привал был всего пару часов назад, если так часто делать остановки, разве что к старости дойдем до границ известных земель. Шла вторая неделя пути, и, честно говоря, не раз я порывался все бросить, сдать коня и остатки припасов назад, дойти до трактира и снова раствориться в кружке крепкого напитка. Возвращение к жизни давалось мне очень тяжело. Солиту было ничуть не лучше, но он упрямо сжимал поводья, лишь иногда, когда становилось особенно трудно, начинал яростно грызть мундштук своей трубки с такой силой, что мне казалось, я слышу треск дерева, которое недаром было прозвано "железным" за свойства его древесины. Лучше всех себя чувствовал Гизедор. Он весело трюхал себе на своей огромной ломовой лошадке и даже что-то пел-бурчал-мычал под носы, иногда в такт размахивая дубиной. Рад он был безмерно, что приняли его в группу, потому старался быть полезным, то дров принесет охапку, которой на всю ночь хватит, то воды натаскает с колодца, напоит лошадей и сварит чай. Понимая, что его манеру речи сложно воспринимать людям, он старался общаться с нами жестами или односложными предложениями, произнося слова медленно, старательно проговаривая слога.

Я достал из переметной сумы бурдюк с водой, напился от души, плеснул на ладонь, умыл лицо. Головная боль, что преследовала меня все эти дни, подогреваямая раскалившимся светилом, потихоньку отступала под натиском свежего воздуха, вольного ветра да необъятными просторами вокруг. О, Шеара, как давно я не был таким беспечным путником, идущим, куда глаза глядят, ведомый лишь глазами и интуицией. Как сладко было снова вдыхать напоенный ароматами цветов запах лугов, а не табачный дым вперемешку с испарениями от трактирной браги.

Здесь, в Беронских прериях я словно начал пробуждаться от долгой спячки-существования городского забулдыги, снова вспомнил, каково это - радоваться дню. Даже если мы вернемся ни с чем, не сумев сделать хоть каких-то мало-мальских открытий, все равно это решение и этот поход повернули мою жизнь, перетряхнули ее, выкинули все срашное, ненужное, распахнули мне глаза, сняли с меня цепи прошлого, что сжимали меня, давили, не давали поднять голову. И пусть моряком снова мне уже не стать, как бы я ни изменился, в море я уже не выйду никогда, но новое занятие по душе я себе найду, твердое это решение созрело у меня в груди, распрямив спину, сжало в решимости мои кулаки и коротким смешком вырвалось наружу.

Повернувшийся ко мне Солит хмыкнул, поняв, что происходит у меня в душе и согласно кивнул.
Прекрасная у нас подобралась компания, немногословная. Мы с Кантоном за годы дружбы уже не особо нуждались в долгих диалогах, а Гизедор и вовсе не был расположен к длинным беседам.
Кстати, о нем. Обогнав нас, остановился, развернулся и, показывая рукой налево, сказал:
- Ту
- да!
И точно, за размышлениями я не заметил, как мы подъехали к намеченной нами точке на карте, от которой собирались двигаться в сторону неисследованных земель. Вперед, к неизвестному! Издав ликующий вопль, я развернул лошадь и поскакал навстречу будущему.



Новые земли. Я старательно вожу пером по свитку пергамента, нанося условные обозначения, приметные объекты местности типа огромного дерева, расколотого надвое молнией, и пытаюсь рассчитать примерное расстояние, пройденное нами.

Уже несколько недель мы идем по каменистому краю, по сухой земле, покрытой мелкой ползучей травкой, иногда перемежающейся метелками злаков. Неподалеку от нас журчит ручей, вдоль которого и прокладываем свой путь, не отдаляясь далеко, так как в этой пустоши добыть воду будет очень проблематично. Периодически поодаль мы видели небольшие скопища огненных пауков да иногда скользили мимо нас по своим делам юркие фицилии. Пару раз мы наткнулись на старые стоянки кроганов, опознав их по чешуйкам, что блестели на солнце вокруг кострищ. Непонятно, что делали эти обитатели югов так далеко на востоке, исследовательская цель их вела или захватническая, но я был рад, что наши пути не пересеклись. Пейзаж вокруг был довольно однообразен, иногда холмов вокруг нас становилось больше, делая нашу дорогу извилистее, иногда простирались вокруг высушеные степи, открывая необъятные горизонты. И вдалеке высились горы, понемногу закрывая собой небо, маня нас к себе, блестели снежными вершинами да крутыми отрогами.

В целом же мы не нашли ничего интересного, ни следа пребывания человека, магмара, и двухголовых других мы тоже не видели. Впрочем, Гизедор не унывает. Он дал нам понять, что в любом случае постарается достигнуть цели, с нами или уже без нас. Пройдя такое расстояние, обратно он поворачивать не собирался. Я пытался его убедить, что лучше будет вернуться, передохнуть и со свежими силами пойти в новый поход в новом направлении, если в этот раз будет неудача, но он упорно мотал своими головами, вздыхая и поясняя, что если он повернет обратно, то в следующую экспедицию может уже и не собраться, так как не будет сил.
В пути мы, перекидываясь словами в такт рыси лошади, выведали у него, что уже не в первый раз затевает он поиски родного дола. Ранее плавал двухголовый и с Бердом, и ходил в научные экспедиции вместе с Глобиусом, даже пробовал сам отправиться в экспедицию, но не сладилось за отсутствием нужного опыта. Теперь же, пообвыкшись в долгом конном переходе, освоив нужные навыки, готов отправиться в одиночку дальше, поскольку:
-ил-ом-и-ир-ь!
-и-д-ил-пом-ат
Мне стало тревожно после этих слов. Запасы вяленого мяса и рыбы подходили к концу. Коням тоже не особо по душе была стелющаяся под ногами мелкая травка. В ручье не водился никто, на кого можно было бы поставить сеть-ловушку, ладно, хоть свежей водой снабжал. Нам удалось несколько раз поймать фицилию и зажарить ее на костре, но это случайность, на которую не стоило рассчитывать. По моим прикидкам, мы могли доехать максимум до высившихся впереди гор, пробыть у подножия день-другой, дав отдых коням, и спешно ехать назад, не отвлекаясь на осмотр местности. Своими расчетами я поделился с Солитом и тот согласился со мной, грустно поглядев на Гизедора.


Атмосфера нашего похода становилась все более натянутой и напряженной. Здоровяк уже не пел себе под носы, а молча сгорбившись, ехал вперед, иногда доставая из-за пазухи свою замусоленную карту мира, на которую были нанесены какие-то крючочки, крестики и другие отметки, в которых сам гигант, ориентировался, тем не менее, прекрасно. Он как-то пытался мне пояснить, что там изображено, но потом махнул рукой, так как я, как ни старался, так и не мог понять его условные обозначения.

Неожиданно на нас надвинулись горы, казалось, что до них еще несколько дней ходу, а в какой-то момент я поднял глаза, удивляясь, что с Мирроу и почему так потемнело и обомлел, увидев скалы практически над головой. Это означало и конец нашей экспедиции и расставание с синекожим другом. Мы, как могли, оттягивали момент прощания, решив сделать обзорную вылазку вокруг стоянки. Внезапно я услышал вскрик Солита:
- Марфин, Гиз, там пещера!
Мы кинулись на зов и увидели в камнях темный провал, достаточно большой, чтобы туда даже мог въехать всадник.
- Прекрасно, - сказал я, - тут и переночуем, - укрытие от ветра и может, даже дождя. Лишь бы это не было логовом валдагора.
- Типун тебе, Марвин, - нервно хмыкнул Солит, - не видно клочков шерсти, костей или следов когтей на камнях. Поехали, хочется провести ночь в тепле, а не в продуваемой всеми ветрами степи.

Грустный это был вечер. Все сидели, подавленные скорой разлукой. Я еще раз попробовал уговорить Гизедора вернуться с нами, обещал, что после передышки снова пойдем в новое странствие, тот лишь упорно мотал головой. Гигант вбил себе, что сейчас его последний шанс и что если эта дорога стала переломной для меня и моего друга, то и его жизнь она изменит тоже.

Тяжело вздохнув, он поднялся, взял факел и пошел вдоль стены пещеры, осматривая ее на предмет рисунков или иных следов чьего-то пребывания.


Темнело, мы молча сидели вокруг костра, каждый думал о своем. Мои мысли текли неспешно, увлекая меня в будущее. Я ведь не шутил, когда говорил про новое путешествие. После долгих лет прожигания жизни в трактире я решил больше не сидеть на одном месте. Запишусь в исследователи у Семейлу, обучусь картографическому делу, чтобы красивые выходили из-под моей руки чертежи, а не корявые почеркушки, и буду бродить по миру, нанося новые земли на карту Хаира.
- Эй, Солит, а ты чем займешься по возвращению?
- Да тем же самым, - улыбнулся он, - понравилось мне каждый день видеть хоть что-то, да новое, пусть это и будут те же холмы, но чуть по другому расставленные. Слишком долго я видел впереди себя лишь круглое дно кружки да рассохшееся дерево стола. По тебе вижу, что ты и сам не собираешься оседлым стать, а тоже идти вслед за звездами.
- Вот и порешали, вот и славно, а…
Меня прервал Гизедор, в страшном волнении прибежавший к нам. Он совершенно утратил способность ясно говорить, отчего его речь-по-слогам стала еще более неразборчивой. Наш друг подпрыгивал, так что камешки на полу подрагивали, тыкал факелом в сторону уходящей вглубь горы пещеры, мычал и рукой звал нас за собой.
Вскочив, мы побежали за ним, гадая, что же могло привести его в такое исступление. Разгадка вскоре нашлась в виде рисунков на скале. Изображали они племя, сидевшее кругом у костра, племя, охотящееся на валдагора, племя, строящее хижины из каких-то огромных листьев и племя это было двухголовым. Двухголовым!


Лагерь был свернут за минуту, кони взяты под уздцы, зажжены еще два факела, а я подготовил кусочек мела на случай, если пещера будет раздваиваться тоннелями, чтобы оставлять метки на стенах.

Мы бежали вперед, быстрее, вперед, не останавливаясь, Гизедора же, казалось, несла на своих крыльях надежда, так быстро несся он по неровному полу подземелья. Мы летели изо всех сил, пока не начала выдыхаться даже выносливая лошадка гиганта, факела уже трещали, готовясь погаснуть и оставить нас в кромешной тьме, как вдруг брызнуло теплым рассветным солнечным лучом, а потом свет и вовсе затопил пещеру, заставив меня зажмуриться. Когда я проморгался, то увидел, что мы стоим у выхода, а впереди, совсем рядом с нами, уютно, среди высоких деревьев с огромными листьями, расположился небольшой городок, синекожие и двухголовые обитатели которого уже начали собираться в небольшую толпу, удивленно переводя взгляд с белокожих чужаков, что прыгали и издавали непонятные, но радостные вопли, на Гизедора, что со счастливой улыбкой, неверной походкой шел к ним, раскрывая руки для объятий.


Послесловие.

Много я говорить не стану, так как через полчаса пора отправляться в путь, а мне еще надо проверить, точно все ли готово к новой экспедиции. Небольшая ремарка - в путь я не поеду, а полечу. Да, полечу. Поскольку водные пути следования для меня заказаны, я избрал воздушные. Вы не ослышались. Вот эта небольшая плетеная гондола станет мне домом на ближайший месяц. Откуда? Спасибо дараатам, так зовут себя родичи Гизедора. Издавна они пользовались таким способом путешествовать, так как не знали лошадей, беронских тиров, альканор и всех иных, которые для нас, людей, привычны сызмальства. Пешие же походы утомляют их, большой воды в их краю нет, вследствие чего и были изобретены воздушные средства передвижения. Вот из такой вот гондолы и выпал маленький Гизедор, который был ужасным непоседой в детстве и любил висеть на веревках, лазать везде и в один ужасный момент не удержался и сорвался. Спасибо малому весу и крепкой коже, спланировал в горы, на Плато Безмолвия, где его, ревущего, и нашли вскоре изумленные люди. Родители же нескоро хватились юркого сорванца, который имел привычку прятаться и потом вылезать из неожиданных мест. Поиски ни к чему не привели, так как уже пролетели огромное расстояние, к тому же осложнялись они тем, что дарааты всегда жили в изоляции, не контактируя с другими расами, но зная о них, и всегда старались придерживаться своих заветов невидимости. Гондолу же родителей Гизедора в тот роковой для него час шторм отнес далеко от привычных маршрутов на территорию людей и поэтому, чтобы не быть замеченными, они улетали с чужих территорий на большой скорости.
Грустная история со счастливым концом, и мы с Солитом не смогли не прослезится в тот момент, когда растолкавшая толпу пара уже пожилых дараатов, что-то громко быстро говоря и улыбаясь через бежавшие слезы, чуть не задушила нашего друга в объятиях.

Зубная мышь

Он был совершенно типичным дядюшкой – из числа тех, кого приглашают в гости лишь для того, чтобы исполнить свой долг, и успешно забывают о его существовании на весь последующий год. За столом его крайне редко осаждали вопросами, потому что любопытные языки, как известно, очень легко могут распрощаться с иными частями тела, если проявят излишнюю любознательность в неподходящую минуту. Когда он отвечал на редкие реплики, обращенные к нему, было принято понимающе кивать и хлопать глазками, и настойчиво кривить губы – как бы показывая всем вокруг, что ты веришь услышанному безраздельно и непоколебимо, как старый пес верит бесконечным обещаниям хозяина завтра же отречься от бутылки и начать новую жизнь.
А потому он оказался крайне удивлен, обнаружив у своего прибежища белобрысого мальчишку, который был раза в два короче при их последней встрече.
«Я у тебя останусь на время», - заявил малец с порога и тотчас ступил маленькой ножкой в его холостяцкую конуру, не спросив дядюшкиного дозволения.
Мошенник Глум, конечно, мог бы указать племяннику на его прискорбную оплошность, но у мальчишки и без того оставалось не так много зубов, и новые прорехи в белоснежной броне могли окончательно разрушить его исстрадавшиеся ряды.
Нежданный гость первым делом пробрался на кухню, загремел кастрюлями, наполненными до краев тем самым раствором, от которого ломится кошелек каждого честного человека – то есть смесью пустоты и черной безнадежности.
- Найдется, чем перекусить? Я с голоду умираю!..
- Пусть тебя родители кормят, - сказал Глум, отобрав у мальчишки ржавый половник.
- Нет у меня никаких родителей. Может, никогда и не было. Притворялись только. Проснулся утром, а в доме – никого. Ни записки. Ничего. Бросили...
Но мне на них все равно. Я не размазня. Буду с тобой дела делать. Вместе мы такое устроим – весь Одельвайс на уши... э-э-э... поставь меня на место! Я заплачу!..
- Откуда деньги? – спросил Глум, когда малец извлек из кармана горсть блестящих монет.
- Они оставили, родители. Хотя, какие они родители? Предатели! Самозванцы! Рассыпали по полу, как собаке, и испарились посреди ночи. Никто и не видел.
Деньги я тебе отдам, если ремеслу воровскому обучишь. Договорились?
Глум кивнул и посмотрел в невинные детские глазки – очень убедительно и честно, с бесконечной добротой во взгляде. Но сопляку было мало.
- Поклянись могилой матери. Скажи: «Пусть у меня язык отсохнет, если я совру!» Скажи: «Чтоб я сдох!..»
- Чтоб я сдох, - ответил Глум, вырвал золото из маленьких ручек и захлопнул перед носом гаденыша тяжелую дверь. Малец молотил в нее кулаками и давился криком, пока Глум стоял у окна, проверяя на зуб каждую из монет.
- Ладно, сопляк, заходи, - сказал он, отодвинув засов. – Сейчас мне не до тебя. Иди спать. И чтоб ни звука.
- Ты мне зуб выбил...
- Одним больше – одним меньше. В твоем случаем никто и не заметит.
- Я есть хочу! С голоду умираю.
- До завтра не умрешь. Иди давай, пока я не передумал...
Мальчишка надул пухлые щеки, словно готовясь к долгой и утомительной речи, повествующей о глубинной несправедливости мира. Но распахнутая дверь продолжала тихо поскрипывать на ветру, а за ней было так одиноко, - так холодно и страшно, - что малец лишь удрученно утер нос и послушно зашагал в коморку, на которую ему указывала увешанная перстнями рука.
На каждой из монет, которые принес сорванец, была изображена огромная беззубая мышь, что безуспешно пыталась отгрызть собственный хвост. Глум рассматривал ее перед зажженной свечей и прикидывал, сколько он может выручить. Но его безупречные подсчеты были самым постыдным образом сведены на нет громким топаньем ног.
Следовало сразу дать понять мальчишке, что терпение его дядюшки – вещь гораздо более хрупкая, чем склянки алхимика. Когда Глум решительно вошел в крохотную комнатку, служившую ему прибежищем для самого разного хлама, сопляк сопел, словно старый кодраг. Над ним стояло нечто, с острой мордой и длинными усиками, которые нервно дрожали, пока волосатая лапа вытягивала из-под подушки драгоценную вещицу. Маленькие глазки кретса загорелись желтыми огоньками, когда встретились с хозяином убежища – Глум почувствовал, как словно у него забурлило в животе.
«Ох!» - выдохнул мошенник и рассыпался по полу горстью звенящих монет.

…
Они росли у обочины, - огромные, - покрытые белой эмалью. Те, что вымахали в человеческий рост, уже не могли сдвинуться с места и лишь провожали путников суровыми взглядами. К дородным отцам семейств жались, требуя защиты, молодые молочные зубки – совсем маленькие: не больше шального пса. На темных шоколадных ветвях, что нависали над тропой, качались леденцы и конфеты.
«Съешь меня! – пищали сладости своими срывающимися голосками. – Быстрее! Скорее! Клади в рот! Я – такой вкусный! Не пожалеешь!..»
«Ешь меня! Живо! – грозил путникам старый торт: густой мед сочился из трещин в коржах, стекая на шляпке усталого мухомора, сгорбившегося под его весом. – Кому сказано! Ешь! Не слышишь что ли, что я тебе говорю?!
Куда это вы пошли?! Обратно идите, бездари! Я вам еще припомню! Припомню! Не слышите, что ли, что я говорю?!..»
Гости и правда как будто не слышали и продолжали идти. Один из них был небольшого роста – растрепанный, со спутавшейся бородой, - да что уж, - и ума небольшого.
- Я уснул, - бормотал без конца крестьянин Ихван. – Я – сплю. Да! Именно! Какой глупый сон мне снится: такого ведь и не придумаешь. Никак не придумаешь!..
- Ты не спишь, старик, - отвечал ему Грозный Ллойд. Он шагал впереди. Меч на поясе наемника тихонько позвякивал на каждом шагу. – Держись ближе: кто знает, что ждет нас дальше...
За ними увязалась стайка пирогов с вишней и яблоком. Они бросались в разные стороны, лишь только Ихван оглядывался и как следует топал ногой.
«Дылды на горизонте!» - неизменно кричал самый сочный из них – хромой, с черной дыркой, из которой сочилось брусничное варенье. Остальные пироги тотчас бросалась в высокие кусты и замирали, притворяясь настойчиво, будто их вовсе не существует на свете. Но, лишь только Ихван отворачивался, как его преследователи один за другим выбирались из лакричных зарослей и шагали следом пугливой утиной стайкой.
Грозный Ллойд не останавливался. Не колебался. Если какое наглое пирожное выскакивало из высоких кустов и преграждало ему дорогу, мужчина отправлял наглеца обратно в темную чащу – размашистым ударом сапога.
«Следуй за тропой, - говорил он себе. - Куда-нибудь, да приведет...»
Бледная дорожка петляла среди черных стволов, словно молочная река.
- Тебе лучше повернуть назад, - твердило Ллойду печенье на кривеньких ножках. – Она все знает. Все видит!..
- Кто «она»?
- Она! Она самая! Лишний раз о ней лучше не заговаривать: верный способ накликать беду на собственный пряник...
- Я никого не боюсь.
- А вот и зря, вот и зря...
Впереди вздымалось целое поле сладких палочек. Они сцеплялись вместе крючками, преграждая путникам дорогу. Сахарные рты кричали яростно: «Стоять! Дальше дороги нет!..»
«Не отставай! – сказал Ллойд своему спутнику и выхватил меч. Разноцветные ошметки полетели во все стороны. Оставив позади себя груду неподвижных тел, Ллойд сумел пробиться к покосившемуся домику.
«Изувер! – кричали ему вслед то крючки, то ножки, навеки разделенные друг с другом. – Изверг! Как вас таких только земля носит!..»
Из карамельной трубы валил белый дым. Лишь только Ллойд приблизился к двери из засахаренных лепестков, как внутри послышалась возня и напряженное перешептывание.
«Это – она! – говорил ему овсяный пряник, в ужасе закрыв лицо крошечными ручками. – Беги, глупец! Спасай свои зубы!...»
Ллойд решительным ударом опрокинул дверь – громоздкая фигура покатилась по полу. Он поднял клинок, замахнулся – и упал рядом. Острое лезвие кольнуло его горло.
- Тебе конец! – усмехнулся Глум.
- Убери оружие, - Вышибала поднялся на ноги. – Здорово ты меня приложил...
Он помог наемнику встать на ноги. Ллойд увидел много знакомых лиц. Старик Багурон попросил всех успокоиться и спрятать клинки. В безупречной улыбке старика темнел прискорбный изъян.
Ллойд ощупал языком пустое место на верхней челюсти и в недоумении почесал голову.
- Садись, - сказал Глум, бросив Ллойду стул из сахарной ваты. – Будем думать, как ее перехитрить...
- Кого? – спросил перепуганный Ихван.
- Кого? Зубную мышь!