«Милостью богини» (Прием работ)

«Чем бы себя развлечь? – думала Шеара, гуляя в саду, – Шиз-пиво уже пробовала, книжки все прочитала, план борьбы с Хаосом дописала. Или не дописала? А, не важно!»
И тут в голове возникла шальная мысль.
«Хм, а может, в кои-то веки побаловаться своими способностями? – улыбнулась богиня, – точно! Устрою розыгрыш моим дракошам! Вот они удивятся, когда станут простыми смертными на один денек! Осталось придумать, кто же станет драконом в их отсутствие… Это будет весело!»


Задание: Напишите историю на одну из приведенных ниже тем. Юмор приветствуется!

1. Один из двух драконов (на ваш выбор) просыпается в теле обычного жителя.
2. Один из жителей мира Фэо просыпается во дворце Шеары, будучи драконом.

Общие требования:

1. Форма творчества: проза (большая).
2. Тематика конкурса: Легенда Наследие Драконов. Ваша работа должна быть написана о фэнтезийном мире Фэо, в котором живет ваш персонаж (игровой процесс, игровой сленг и реальность находятся за пределами этого мира).
3. Объем: не менее 2000 символов без пробелов.

Прежде чем приступить к написанию работы, настоятельно рекомендуем ознакомиться с Полезной Информацией по литературным конкурсам, а также с условиями участия.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа, другие его работы оцениваться не будут. Изменения и дополнения не принимаются. Автор может исправить свое сообщение в течение 3-х минут после его публикации с помощью специального форумного инструмента.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники — дисквалифицированы.
4. Работа должна быть написана для конкурса. Использование ранее опубликованных работ или материалов сторонних ресурсов запрещено как полностью, так и частично.
5. Запрещено публиковать свои работы на сторонних ресурсах до момента объявления результатов конкурса.



Топ для публикации работ. Посторонние сообщения запрещены и будут удаляться. Вопросы и обсуждение в специальной теме. (кликабельно)

Система начисления баллов:

На оценку будут влиять следующие критерии, оцениваемые по 10-балльной шкале:
— Художественная ценность. Оценивается грамотность, выразительность образов и лексическое разнообразие.
— Точность выполнения обязательных требований литературных конкурсов. Оценивается соответствие работы заданной форме творчества (проза), тематике конкурса (Ваша работа должна быть о мире Фэо!) и соблюдение объема;
— Писательские навыки. Оцениваются целостность и оригинальность композиции, логика построения сюжета, выразительность образов, внимательность к характерам героев и деталям;
— Соответствие заданию.



Шесть участников с обоих серверов будут признаны победителями. Одной работе будет присуждено первое место, две работы займут второе место, третье место получат три работы. Участники, которые получили за работу 20 и более баллов, но не вошли в число главных призеров, станут обладателями поощрительного приза.

Награды победителям:

1 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 150 шт.
2 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 100 шт.
3 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 50 шт.

Поощрительный приз: Монета «Балагрион» 1 шт., Монета «Талант» 30 шт.



Результаты: https://w1.dwar.ru/info/forum/topic.php?id=706296#post-9574810

Пробуждение великого и ужасного дракона Стриагорна всегда начиналось с утренних ритуалов. В первую очередь, конечно же, он встряхивал крыльями. Затем ему приносили кровь врагов, которой он с удовольствием лакомился. После этого он мысленно связывался с Шеарой, и докладывал, что за ночь ничего необычного не произошло. Затем привычно выдыхал огонь в сторону того, что когда-то было портретом Эрифариуса. А потом уже можно было принимать у себя своих бестолковых магмаров.

В это утро все не задалось с самого первого пункта. При попытке пошевелить крыльями, Стриагорн обнаружил, что вместо этого пошевелил лопатками. Резко открыв глаза, он уставился перед собой и совсем не узнал окружающую обстановку. Его тело ощущалось совсем маленьким, скорее даже миниатюрным. После крепкого сна пытаться понять, что произошло, оказалось слишком сложным мысленным усилием.

-- МАЛЬЧИШКА! Вставай! Сколько можно спать?! – в бедно обставленную комнату залетела старая магмарша. – Ты что, забыл какой сегодня день? – теперь удар пришелся не по ушам дракона, а по глазам, ведь дама отодвинула занавес и впустила в комнату яркое утреннее солнце.

Во дворце Шеары было множество книг о попаданцах из других миров, но чтение дракона всегда утомляло, а после того, как он в очередной раз случайно сжег одну из любимых книг Богини, та запретила ему появляться в библиотеке. Отчего-то уж очень ей нравились подобные произведения.

Поэтому сейчас он понятия не имел, что происходит. Но начинал медленно закипать.

-- ЖЕНЩИНА! Как ты смеешь так со мной разговаривать, да я… -- тут Стриагорн обнаружил, что его грозный рычащий голос превратился в мальчишеский писк. – Да я…

-- Ах ты негодяй! – неизвестно откуда взявшаяся тряпка врезалась в его затылок. – Вставай немедленно! Тебя ждет серп! А потом пойдешь к Вождю Торгору, может, он наконец примет тебя на обучение. Такой бесполезный ребенок, за что мне это, Шеара? – она возвела очи к потолку и покинула помещение прежде чем Стриагорн успел ей ответить.

«Что же это, проделки Хаоса?» -- размышлял дракон, пытаясь понять, как двигать руками так, чтобы натянуть на себя льняную рубашку. Хлопнув ногой вместо хвоста, он попробовал мысленно связаться с Богиней. Конечно же, у него ничего не получилось. И что самое обидное – у разозленного дракона даже дым изо рта не вырывался.

Кое-как натянув одежду, Стриагорн вышел из комнатушки и прошествовал, высоко задрав подбородок, к обеденному столу. Желудок недвусмысленно намекал, что пора бы поесть.

Перед ним поставили миску с кашей.

-- Это что? – с отвращением откинул он от себя миску, скидывая её на пол. – Ты пытаешься меня отравить?!

Женщина обернулась к нему, поджав губы.

-- Знаешь, в последнее время ты стал таким балованным! Этот ваш переходной возраст… -- тут она подняла тряпку и продолжила, строго: -- значит, сегодня без завтрака. Бери серп и иди коси чертополох, алхимику нужно ровно пятьсот штук! А иначе… - она многозначительно перекинула тряпку в другую руку.

Тягаться с этой явно больной женщиной у Стриагорна не было ни малейшего желания. Он знал – если бы он захотел, то перекусил бы её тело одним зубом. В других обстоятельствах. И не в этом теле.

Разумеется, никакую траву он косить не собирался. А вот добраться до портала и проверить, что происходит в его логове, -- да. Выйдя из поселка, он направился к клановым захоронением, но внезапно его остановил стражник.

-- Не понял.

-- Мальчишка, ты что тут делаешь? – весело спросил магмар. -- Как тебя из Чернага-то выпустили?

-- Мне нужно пройти, жалкий магмар! Немедленно! Мне нужно к порталу!

-- Что? К порталу? Может, ты и людей собрался пойти бить? Или сразу на Эрифариуса? – стражник уже откровенно хохотал. – Ты меч в руках хоть раз держал? Уходи, пока я твоей маме не пожаловался.

-- Да ты знаешь кто я?! – закричал Стриагорн.

-- Ты-то? – он прищурился, внимательно вглядываясь в его лицо. -- Сынок травницы, насколько я помню. Но даже не надейся! Как бы я не уважал твою мать, а точнее именно потому, что уважаю, без взрослых в город я тебя не пропущу. Возвращайся в поселок!

Делать нечего, пришлось послушаться. Стражник был чуть ли не в два раза выше и в три раза шире него, поэтому свои шансы в поединке он оценивал как ничтожно малые.

Вернувшись в дом, от нечего делать Стриагорн взял серп. Вспомнилось, что вечером «мать» обещала ему встречу с Торгором. Может, у него получится убедить вождя, что ему срочно нужно на Адский перевал. Тем более, что тот любил к нему захаживать раньше, обсуждать тактику, пока еще был простым бойцом, а не вождем.

День тянулся мучительно долго, но, когда он все-таки выяснил, какая из трав – чертополох, дело пошло слегка бодрее. Изрезанные руки, ноющая спина, стекающий в три ручья пот – вся прелесть рабочей жизни навалилась на бедного Стриагорна. Он хотел было себя пожалеть, но жалость быстро сменялась яростью, и дракон с остервенением снова бросался на траву. Наконец, мать позвала его есть. В этот раз в миске лежало мясо, но он проглотил пищу, не задумываясь. Затем, заставив его предварительно умыться, мать повела Стриагорна к вождю. Слово за слово, тот согласился посмотреть на его боевую подготовку. Оставшись наедине с Торгором, от тут же начал:

-- Я великий дракон Стриагорн приказываю тебя немедленно отвести меня к порталу!

-- Чего? – обалдело уставился на него обычно строгий вождь. – Какой Стриагорн?

-- Меня поместили в это детское тело насильно! Мне нужно связаться с Шеарой!

-- Ты что, на солнце перегрелся? -- обалделый вид вождя сменился скептическим. – А ну кыш отсюда! И передай своей матери, что больше я тебя видеть не желаю!

Вот теперь обалдел Стриагорн. Не привык дракон к такому обращению, тем более от того, кто когда-то приносил ему скальпы убитых врагов и чуть ли в ноги не падал, а Стриагорн одаривал его своей великой благодатью, даром…

Но делать нечего, пришлось возвращаться. Погрузившись в уныние, он брел среди магмаров, пытаясь вспомнить дорогу, и думал, думал, думал. Совершенно непривычная для него деятельность. «Шеара, за что?», -- мысленно повторял он слова, сказанные утром старой магмаршей.

А где-то в это время радовался обретенным крыльям маленький мальчик.

Шеара все не могла уснуть которую ночь, неведая что же ее беспокоит она решила взглянуть с дворца чем же занимаються драконы ранним утром, Эрифариус спит спокойно - эх скукота сказала Шеара, ну а теперь посмотрим на Стриагорна.
-Время пришло выходи Стриагорн я пришел сразить тебя!
-О как интересно у вас тут Стриагорн! произнесла Шеара.
С темной грубины пещеры повиднелись алые глаза, они словно выжигали душу всему к кому приходил их взор, большие черные крылья несли за собой ночь, и вот вышел он великий грозный дракон.
Нервным взгядом посмотрев на стоящего маленького магмара Стриагорн начал громко говорить
-Сколько же можно каждый божий день в одно и то же время с восходом солнца ТЫ!ТЫ! НЕ ДАЕШЬ МНЕ СПАТЬ!
-На этот раз все будет подругому теперь со мной сила Фолианта Мертвых! произнес магмар с гордо поднятой головой
-О великая Шеара он не исправим! произнес Стриагорн жалостным голос
И тут магмар начал призывать армию мертвых с помощью Фолианта произнося
-Да падет Великий Дракон!
Стриагорн слегка задув, испепелил всю нечисть и спросил у магмара
-Почему же ты приходишь каждый день пытаяся сразить меня я на стороне магмарской расы,так скажи же почему.
Взглянув высоко вверх магмар словно смотрел на дворец Шеары, сказал дракону
-Потому что я знаю кто ты, ведь я настоящий Стриагорн запертый в этом теле, а ты самозванец взявший мое имя за это я покараю тебя!
-Ты потерял это право ты больше не дракон теперь я буду вести за собой магрмарский народ.
И тут Шеара все вспомнила как она в гневе заперла Стриагорна в теле смертного за то что он ослушался ее приказа, немного посмотрел на Сриагорна в магмарском теле поняла что он не потерял свою отвагу и силу духа и поняла что лишь он достоин быть Черным Драконом ведущий за собой тысячи магмарских душ нежели самозванец который вечно спит...

Всю ночь Набу-хабу Синебрюху не спалось. А к утру дрема все-таки охватила его пупырчатое существо и привиделся кошмар. Снилось хабу, как богиня Шеара превращает его в какого-то дикого дракона, а Серобрюх над ним зловеще посмеивается: “У моего брахта пузецо больхше моего?”. А над Белым рифом появляется золотое свечение, затем свечение становится Шеарой, позевывающей и беззвучно хихикающей. Из ниоткуда появляется огромное синее щупальце - хвост и разбивает соляную лагуну на тысячи морских белесых брызг.
— Чухжеземец, помоги, — кричит Синебрюх во сне, но ответа нет, лишь хрустальная туфелька Шеары летит ему прямо в лоб.
Дворец Шеары. Утро
— Достали спать, развалились, понимаешь, тут, прямо у входа! — кричащий Стриагорн раздавал тумаки своим огромным черным хвостом отдыхающим на полу в приемной Шеары драконам. Один из тумаков и достался Набу-хабу Синебрюху.
Сон как рукой сняло. Синебрюх вскочил. Хотел размять после сна свои лягушачьи лапки, но лапок не было на месте, хотел потереть свои четыре глаза, но и их тоже не оказалось в наличии.
— Чухжеземец, помоги, — истошно закричал хабу на весь дворец Шеары.
В приемной Шеары царил хаос! Огромное количество драконов со всего Фэо плакало, ругалось, шумело, потирало ушибленные места от ударов Стриагорна. Постоянно слышалось: “Безобразие! Позовите срочно Шеару”.
— Хде моё прихвычное техло? — по мордочке синей виверны потекли слезы.
— Ты кем был, чудик? — поинтересовался дракон в каком-то странном покореженном красном шлеме с рогами.
— Набу-хабу Синебрюхом, — ответила рыдающая виверна. — Как техперь я буду жить без своих чехтырех глаз?
— Во дела, а я в прошлой жизни был Изувером… Вот гляди, шлем остался, правда погнулся немного, но по рогам на шлеме вроде ж похож? — сказал неуверенно красный дракон.
— А я карлик Смурри, — представился крокодилообразный зеленый дракон писклявым голосом.
И вмиг различные драконы загалдели, представляясь друг другу.
— Тише вы! — Стриагорн попытался призвать драконов к порядку. — Мы пока не знаем, чьи это злые проделки, но все жители мира Фэо за одну ночь превратились в драконов и оказались во дворце нашей повелительницы Шеары, а ее величество вчера вечером взяла отпуск. И пропала... В ее отсутствие управляю мироустройством я… Вроде управляю...
Услышав слова “отпуск Шеары” и почувствовав смятение и неуверенность в голосе Стриагорна, драконы закричали, заплакали, кто-то бил в ярости крыльями по воздуху, кто-то подпаливал своим огненным дыханием иных драконов.
— Нам похможет чухжеземец! — радостно закричала синяя виверна-Синебрюх.
В разговор вмешался геральдический дракон:
— Господа! Давайте без паники! Мы найдем Шеару, и она нам поможет в нашей беде! Это говорю вам я, бывший Веркирий…
— Чухжеземец! — синяя виверна попыталась поцеловать оратора.
Геральдический дракон увернулся от странных бурных эмоций бывшего хабу, и виверна распласталась на мраморном полу дворца, раскинув по сторонам крылья и четыре когтистые лапы. Виверна рыдала:
— Верните мои чехтыре глазааааа.
Но никто не нее уже не обращал внимание.
— Мда… Синебрюх, однако, не отличается сообразительностью! — подытожил дракон-Изувер. — Но нам нужен план!
— Это ужасно! — знакомый голос Тиндолин раздался из змееподобного дракона с крылышками, но совсем без конечностей. — Нас превратили в ужасных уродов!
— Ну-ну, полегче, дамочка! — Стриагорн обиделся на бывшую фею не на шутку. — Драконы — очень милые существа.
Тем временем синяя виверна встала и громко провозгласила на всю приемную Шеары:
— Я найду чухжеземца, и мы спасем мир Фэхво.
И выбежала из дворца Шеары.
Новоиспеченные драконы вздохнули с облегчением: присутствие странного хабу вгоняло всех в жуткую депрессию.
А драконом быть не так уж и плохо. День
Мирроу светило уже вовсю, когда синяя виверна вприскочку и вприпрыжку бежала по пыльным дорогам Хаира. Крылья были у виверны не очень сильные, летать было и страшно, и опасно, поэтому Синебрюх решил не рисковать, а идти по-старинке на своих двоих, ой, своих четверых. Сначала задние лапы ему мешали, но постепенно он научился держать равновесие тела. Хабу знал точно одно: надо найти чужеземца. Такова была у него программа, вбитая в его небольшой жабий мозг богами Фэо еще при рождении.
Сначала он решил посетить ученого Авелиуса в Зарослях дурмаха. Может, именно Авелиус и есть нужный “чухжеземец”? Но, увы, домик ученого пустовал, зато на огромной куче из различных органов сидела химера, она явно трапезничала и мешать ей было опасно.
Хабу тихонечко незаметно для химеры оттолкнул лапкой один из мозгов в сторону с мыслью, что ему мозг вполне может пригодиться.
Мозг изрядно провонял, видно было, что его приперли сюда, как минимум, пару недель назад. Четырьмя лапами было очень тяжко положить орган в холщовую сумку ученого, лежащую на столе. Радовало одно, что все-таки по милости странных богов Синебрюху подарили четыре лапы и два крыла, а не как у обычной виверны бывает всего две лапы. Наконец-то, мозг был закинут в ранец, виверна схватила в зубы сумку и довольная пошагала снова по дорогам Фэо, ища неведомого чужеземца.
Надо признаться, что скорость передвижения у хабу в новом теле была намного выше, а мозг в сумке словно прояснял его сознание. Синебрюх подумал: “А драхконом быть не так уж и плохо”.
Хаир. Вечер
До вечера бродила по дорогам Хаира виверна, спотыкаясь о камни, вороша лапами разноцветные осенние листья. Хабу стучался в различные дома обитателей Фэо, но везде ему отвечала тишина. В домике провидицы Марицы он увидел на столе палантир. Заглянув в него, Синебрюх понял, что провидица превратилась в дракона огня. Он так надеялся на помощь магов или мудрецов! Но абсолютно все жилица пустовали! От хождения весь день лапы жутко болели, от пыли два глаза Хабу слезились, пот тек по синим чешуйкам прямо на мостовые Хаира…
Сумрак застал виверну в Кургане смерти. Хабу присел на придорожный камень и завыл от безысходности. Да, ему понравилось быть виверной! Понравилось бегать за гальфидами и сбивать крыльями осенние паутинки с деревьев, но хотелось вернуться обратно в своё привычное тело. Хотелось обратно домой — почувствовать вкус солевых ванн Белого рифа!
Мирроу окрасило горизонт огненными лучами, ночные фиалки томно вздохнули, раскрывая свои сиреневые бутоны. Зорбы протяжно замычали, устраиваясь на ночлег.
Вдруг над курганом поднялось облачко табачного дыма!
Виверна прекратила плакать и с удивлением уставилась на дымовые колечки… А через секунду она уже летела в заброшенный грот с криком:
— Чухжеземец!
Древний ящер в этот момент наслаждался запахом табака из мандрагоры и лилий, и сердца болот… Вспоминал грехи и грешки своей молодости, его глаза были полузакрыты.
Хабу так разогнался, что не смог вовремя остановиться и буквально сбил с ног наслаждающегося жизнью Ящера. Трубка звонко отскочила в сторону.
— Чухжеземец! Похмоги драхконам! Их кто-то захколдохвал! — Виверна схватила лапами бедного Ящера и трясла его в воздухе.
— Уйди от меня, сумасшедшая тварь! — с испугом отозвался Ящер.
Через три часа ужасных диалогов с Хабу Ящер, наконец-то, понял, что от него требуется! До него дошло, что все обитатели мира Фэо были превращены кем-то в драконов и что он единственный не пострадал!
Значит, у Ящера было противоядие! И оно — в трубке Ящера! Синебрюх схватил ценный артефакт и использовал по назначению. Дым проник в ноздри хабу, защекотал. Сердце болот… Вот что поможет! Вырванное из груди уродца-Богельфа оно подарит противоядие.
Виверна стала адски чихать на всю пещеру Ящера.
Наступила полночь. Серебристая луна торжественно проплыла на темно-огненном небосводе.
Постепенно когтистые лапы, голубоватые крылья и синие чешуйки стали исчезать… Вместо виверны перед Ящером стоял Набу-хабу Синебрюх, покуривая смачно трубку.
Ящер очень разозлился, он стукнул хабу по пупырчатой голове, отобрал свою трубку со словами:
— Сумасшедшая лягушка! Отдай мою трубку и вали отсюда прочь! Никакого противоядия у меня нет! Зато от тебя несет каким-то трупным запахом!
— Чухжеземец! Это пахнет мой мохзг! — хабу так был рад своему чудесному исцелению, что такое дикое обращение с ним Ящера его нисколько не расстроило.
— И свой пахучий мозг забери побыстрее отсюда! — Ящер буквально вытолкнул хабу из своей пещеры, одной лапой вручая рюкзак с мозгом Хабу, а второй прикрывая ноздри от “чудесного” аромата.
И хабу отправился по лунной дорожке искать Белый риф…
Дворец Шеары. 23:55
— Ой, как долго я спала! Какая же прелесть — отпуск!— прекрасная золотоволосая богиня накинула пеньюар и легко, словно гальфида, вспорхнула с постели.
Богиня прислушалась к рычанью, всхлипам, вою за дверью… Эти звуки издавал… Стриагорн.
Ее мужественный дракон, не знающий слез!
Богиня подбежала к нему, рыдающему в углу комнатки перед ее спальней:
— Что случилось, малыш? — Шеара ласково потрогала чешуйчатую голову черного дракона. Дракон уткнулся соленой от слез мордой в ее колени, нежные ладони и волосы, пахнущие восходящим Мирроу, и сказал:
— Они все-все превратились в драконов! Я не смог управлять миром Фэо! И нарушить Ваш отдых тоже не мог!
И тут Шеара вспомнила, как ей ночью не спалось, сначала она почитала книгу мудреца Флаввия о сущности драконов, потом она включила какой-то музканал Фэо, где транслировался праздничный концерт. Лебединое озеро в исполнении хабу ее вогнало в скуку… А потом ей захотелось “похимичить”: изобрести новый эликсир превращения в драконов. Но что-то пошло явно не так.
Шеара хихикнула и время побежало вспять. Правда, часовой механизм сначала остановился, протяжно заскрипел, шестеренки стали вращаться в обратную сторону…
Но один эликсир превращения шаловливой богине очень понравился: тот, что оказался у Набу-хабу Синебрюха. “А отдам-ка я его балагурам!” — подумала мать драконов и закинула это чудо в Сокровищницу.
_______________________
Отпуск для богов — невиданная роскошь. Иногда по милости богов происходят странные вещи, но всё становится на свои круги, если высшие существа вновь возвращаются к своей рутинной работе: контролировать мироустройство земель Великих драконов.

Ух ты мы вышли из бухты или кто тут хочет стать миллионером?

Стриагорн третий час уже гнался за пронырливым воришкой, похитившим из дворца Шеары несколько поясов, наплечников и наручей. Вдалеке видно было что мальчишка перелетел на виверне за замок и нырнул в портал. Пользуясь остаточной энергией портала, Стиагорн нырнул следом. Диковинные животные с множеством голов и странные многоножки - вот что он встретил на своем пути. Разместившись на высокой скале прямо напротив красивого белого замка, рядом с которым блестели гладью множество соленых озер и возвышалась древняя мраморная статуя, дракон поел диких фиолетовых ягод с куста, росшего у края горы, выпил напитка, который ему с утра передала Шеара и решил немного вздремнуть. Драконы спят пять минут а высыпаются, будто вся ночь прошла, никуда этот воришка не денется!
Очнулся Стиагорн от того, что все тело ломило и хотелось быстрее в водичку. Что? Да, да скорее в водичку... Оглядев себя, он понял, что превратился в одного из хабу, бродивших неподалеку. Это безусловно проделки Шеары, она верно хотела испытать своего преданного дракона. Ох, смогу ли я теперь расправиться с наглым воришкой. В наплечной сумке он нашел документ, в котром кроме всего прочего значилось "Набу-хабу Синебрюх, мудрец и меценат великий". Что же делать? Придется привыкать к новой шкуре и перепонкам на лапах. Надежда только на то, что вся эта ерунда ненадолго.
И вот наш хабу-самозванец спустился с утеса и побрел в сторону белого замка, вдруг справа а потом слева мелькнула тень, еще и еще раз. И вдруг прямо перед ним встал воришка. Стиагорн сделал удивленную жабью морду, будто первый раз его видит.
- Что шатаешься без дела? Что привело тебя в наши края? - проквакал Стиагорн.
- У меня товар, а у такого толстобрюха наверняка немного золотишка есть.
- Есть, да не про твою честь, хотя покажи ка что там у тебя. Ух ты фиолетовые доспехи да пояса редкие... Можно посмотреть...
- Да уж товар ценный, покупатель всегда найдется.
- Ценный да не в наших краях! Хотя есть у меня предложение - ответишь правильно на три моих вопроса - дам за товар двойную цену, а не ответишь - товар мой бесплатно, а ты убегай, пока голову тебе топориком не снес.
- Вижу от тебя не скрыться, да и суров ты. Ладно, попытаю удачу давай свои вопросы, - пропищал испуганный мальчишка.
- Чем кормить Кровавого джахарала, чтоб ему не казалось что корма мало? а) хаосным кормом, б) от гоблина попкорном, в) водой ледяной, г)киянкой слюдяной.
- Ха! Любой дурачок знает, что кормить этих ужасных тварей следует специальным хаосным кормом.
- Прав ты, мальчишка. Спорить не буду. Слушай мой второй вопрос...
- Ага, весь внимание...
- Как геолог Гестейн называет ограненный алмаз? а) брильянт, б) фолиант, в) топаз, г) фантомас.
- Конечно же топаз!.. Ха... Шучу... Брильянт...
- Ох и ловкий ты... Всё знаешь и везде бывал... А вот и третий...
Но в этот момент небо осветилось и сверху спустилась Шеара.
- Довольно! Я давно наблюдаю за вами! Доспехи эти следует заслужить, молодой человек, а не "тихо стибрил и ушел - называется нашел". А ты Стиагорн молодец, не растерялся и позабавил меня. Вернись в своё тело!
За находчивость наградила Шеара Стиагорна орденом Мудрых сов и отправила в отпуск на две недели, а мальчишке-воришке хотела дать розг, да он сбежал, только пыль по земле стелется. Тут и сказу конец, а кто до конца дочитал, тот развеселый огрийский огурец!

Проснулся я оттого, что лежать стало не то чтобы неудобно, но непривычно, неловко как-то. Сквозь дрему подумалось, что никогда еще вражеские знамена, из которых я и соорудил свое ложе, не были такими мягкими. Если б еще не взявшийся невесть откуда пух, попавший мне в нос! Я чихнул, ткнулся носом в лапу, чтоб почесать его, но вместо чешуи угодил в кружева. От удивления я рыкнул (хотя вместо рычания получился какой-то сдавленный взвизг), дернулся и грохнулся на пол с кровати. Мотнул головой, окончательно просыпаясь. Так! Пух, кружева,.. кровать?!
Взгляд, брошенный мельком на зеркало у постели – и я едва не зарычал (ладно, не завизжал) опять: из зеркала на меня таращилась сонная и растрепанная трактирщица Мэри.

Тут с покинутой мной кровати послышался мужской голос:
- Все в порядке, дорогая?
- Да, - через силу выдавил я и втянул носом воздух. Пахло по большей части шиз-пивом (мне хорошо знаком этот аромат: многие воители предпочитают пропустить кружку-другую, прежде чем обратиться ко мне с какой-либо просьбой), но сам по себе этот запах ни о чем не говорил, им весь трактир пропитан. Принюхался снова. Море, вяленые удильщики, радхарийский табак. Берд! – осенила меня догадка. Значит, слухи о его романе с Красоткой не были выдумкой. Ай да моряк! Интересно… Тут я прервал поток абсолютно неподобающих дракону мыслей. Я воин! Меня досужие сплетни вообще волновать не должны!

Тут мужчина заворочался, и я принялся торопливо подбирать разбросанные по полу вещи. Не было никакой уверенности, что все прихваченные мною детали гардероба принадлежали красотке (кто этих дам знает, во что им наряжаться положено!), но не советоваться же с Бердом! Кое-как одевшись, я поспешил вниз.

- Хозяйка, - окликнул меня Миклута, - пора огонь в печи разводить. Скоро посетители нагрянут.

Долго и старательно дышал на очаг, пока не сообразил, что запасы внутреннего пламени этому телу не положены. В растерянности вернулся в зал, и тут вышибала шлепнул меня пониже спины:

- Так что там с завтраком, Красотка?

Хотел хвостом сбить нахала с ног, но хвоста на месте не оказалось, зато получилось какое-то фривольное движение шлепнутой частью тела, отчего в галлах Миклуты зажегся интерес. Попробовал отвесить наглецу затрещину, но не рассчитал силы – вышло, что погладил по щеке.
Новое выражение лица вышибалы мне не понравилось настолько, что пришлось срочно придумывать ему – и всем остальным работникам – занятие. Так, о готовке не может быть и речи, да и вообще мне тут посторонние сегодня без надобности.

- Слушайте все, - объявил я на весь зал. – Трактир сегодня закрыт. У нас…
А что у нас? Военный совет? Собрание командующих? Кстати вспомнилось, как нас в детстве отчитывали за разбросанные игрушки и я с уверенностью заявил:
- У нас уборка! Генеральная! – ну хоть одно привычное слово. – Полы – вымыть, занавеси – постирать, столы – выдраить до блеска!

Вскоре все уже носились с тряпками и ведрами, натыкаясь друг на друга и переругиваясь. Одна Амели не соизволила присоединиться. Гордо удалилась, сказав, что ее нежные ручки не предназначены для тяжелого труда. А милый у нее ножной браслетик. Интересно, это сам Гестейн за ней ухаживает, или же Вольдемар расщедрился? Отставить непотребные мысли! Кажется, какая-то часть от личности Мэри досталась мне в наследство.

Донесшееся до моих ушей имя «Эрифариус» заставило меня прислушаться. Сидевшие в углу зала Сиплый и Катала начищали каминную решетку. Точнее, чистил картежник, а пристроившийся рядом пропойца вполголоса делился с приятелем сплетнями.

- Слышал я, что дракон в логове своем скрылся. Рычит, ревет, к народу не выходит. Осерчал, стало быть. Но вот на что – никому не ведомо.

«Мэри! – я заметался из угла в угол. – Бедняжка там одна, в драконьем – моем то есть – теле». Унаследованная мною часть трактирщицы приготовилась впасть в панику. Еле успокоил.
Подхватив юбки (сам удивился, каким естественным получилось это движение), я ринулся к двери, отмахнувшись от работников. Потом объясню. Или Мэри объяснит. Или мы вместе что-то придумаем. Но – потом!

Толпившийся в Пригорье народ шумел, спорил, кто-то даже подраться успел. У алтаря росли груды приношений, а из логова доносилось рычание, в котором я один мог узнать отчаянные рыдания.
- Ну-ка пошли все вон отсюда! – гаркнул я и поразился звучности голоса Красотки. Готов побиться об заклад, что она и впрямь командовала когда-то судном. – Будете тут шуметь и мешать – пиво продавать перестану! И не будет вам ни мауринской настойки, ни флаундинского самогона! Даже вина грушевого не получите!

Угроза подействовала. В портал кинулись толпой, спотыкаясь и толкая друг друга локтями. Кто-то в сторону ратного стана подался, а некоторые так расстроились, что их лишат любимых напитков, что сдуру сунулись на Плато Безмолвия. Судя по донесшимся воплям, прибывшим там были рады.

Когда Пригорье опустело, я бросился в пещеру. Дракон плакал, вытирая потоки слез магмарскими знаменами. Я ласково похлопал по хвосту:
- Ну все, все! не плачь! Мы обязательно что-то придумаем!
- Э.., - дракон икнул. – Эрифариус? – ко мне потянулись две огромные лапы. – Просыпаюсь я, а тут это! И я коготь сломала!
«Хоть бы не раздавила», - успел подумать я, прежде чем меня прижали к мокрой чешуйчатой груди.

- Эрифариус зачем-то Гестейна похитил. Со всем инструментом, – судачили городские сплетники. – Родным ювелира велел передать, что когти в порядок приведет – и вернет. Еще и Калиостро унести хотел, но принюхался, расчихался – и приказал алхимику не покидать мастерскую, пока сверхпрочный лак не изобретет. И непременно чтоб алого цвета. Арнабаг, говорят, бочки скупает. И травы ароматные. А для чего – не рассказывает. Красотку днем в доспехах видели да при оружии. Быть войне, не иначе!

А в пещере тем временем препирались дракон Мэри и трактирщица Эрифариус:
- Прекращай копаться! Ладно, тунику можешь оставить, если так хочется, но никаких стразов на крыльях! Плевать, что модно – в полете мешать будут. Не поторопишься - расскажу все Берду! Говоришь, он тебе сладости заморские привозит? Шоколадом балует? То-то поразится, когда поймет, сколько вкусностей теперь покупать придется! Собралась? Вот и умница. Слетаем, расспросим Владычицу, чьи это шутки. Нет, милая, первым до шутника доберусь я – после тебя от него мало что останется. Ну, поехали! – и трактирщица махнула рукой выглядывавшим из-за куста гунглам.

Ночью Стриагорн лёг отдыхать. День был и вправду тяжёл. Но у Стриагорна был "приятная" усталость. Ведь победить в эпической битве всегда приятно. Великий магмарский дракон уснул.

Проснулся дракон с огромным удивлением.

-"Где я"- спросил у себя дракон.

-"Ты на Адском Перевале."- сказал раздражённым голосом Хранитель Вигор.

На Стриагорне был одет комплект "Ягуар". Видимо Шеара решила так чтобы он сражался с монстрами посильнее крэтсов.

-"Виг,(так называл Хранителя Вигора Стриагон будучи драконом) что ты мне за палку дал?"- чуть ли ни напал на Хранителя Вигора неудачный дракон.

-"Ты сейчас получишь за это!"-перешёл в ярость Вигор.

-"Ты был хорошим войном, а сейчас станешь кормом для зорбов!"-как только Стриагорн сказал это, началась битва. Стриагорн хотел взмахнуть крыльями, не получилось. Тогда он подумал что это Эрифариус отгрыз ему вчера крылья. Стриагорн решил сжечь Вигор, но получилось что он просто плюнул в лицо Вигору. Взмах огромного кристаллического меча, и дракон, ныне магмар лежит на земле.

Очнулся он на погребенье, когда с него снимали доспехи, чтобы окультист Коэшу смог провести обряд с вырыванием сердца.

-"Стойте, я живой!"-вскрикнул Стриагорн.

-"Ты достоин смерти!"- сказал магмар в теле великого дракона.

И вдруг засияли клановые захоронения, появился золотой туман. Появилась Шеара и сказала:

-"Твоя душа но не твоё тело, выйди из этого тела, Кургис!(так звали того магмара, который был в теле дракона.)

И тотчас просиял гром и все скелеты и зомби перестали бродить по земле. Стриагон почувствовал крылья, затем смог дышать огнём. Все стоящие рядом не могли поверить своим глазам, и пали к лапам Стриагорна. Все кроме Кургиса. Он лишь крикнул:
-"Будь ты проклят петух жареный!" и тотчас вместо Кургиса остался пепел. С тех пор Вигор стал приносить по 100 скальпов людей каждый день.

-"Как хорошо жить в своём теле!"- сказал Стриагон. КОНЕЦ

Во сне Стриагорну явилась Шеара и задорно смеялась... вроде бы звенели колокольчики. Ерунда какая, заворочался Стриагорн и засунул голову под другое крыло.

Cтриагорн проснулся от того, что его кто-то тряс за плечо. - Как ты посмел, смертный??- грозно рыкнул Стриагорн. Вместо этого раздался какой то писк. А вместе с ним, Стриагорн услышал раскаты хохота.
- Ну, ты Сойгура, совсем плоха. Ты что, вчера с Воеводой настойки пила что ли? Или неужто до таверны? Давай кусок сыра.
- Что?- обалдел Стиагорн. - Ты в своем уме? – Какой кусок? Какой сыр? – он даже пропустил мимо издевку о настойках.
- Ну так по квесту.- Не унимался воин, отнесу мальчишке сыр, ну а тебе кувшин с морсом.
- Что??? Какой кувшин? Какой морс? – Стриагорн вскочил и хотел испепелить воина. Тут он заметил, что находится в какой-то комнатушке, полностью заставленной разными ингридиентами. Где я? Полыхало в мозгу. В самом углу высилась гора сыра.
- Изыди!- пропищал Стриагорн.
-Давай, просыпайся уже Сойгура, продолжал свое воин. Эй, время не ждет. Без сыра нипочем не уйду. Я хочу сегодня 2 раза сдать.
Совсем ошалевший Стриагорн бросил взгляд на гору сыра в углу и кинул воину кусок вожделенного сыра.
-Ну, бывай! – поймал на лету сыр воин и сочуственно обронил – Эй, минут через 5 жди с кувшином морса, глядишь и полегчает.
Он вышел и было слышно, как он цокает языком. Ну Сойгура, ну кто б знал что такая штучка. Да ни за что б ни подумал что по тавернам до утра.
Стриагорн задумчиво глядел в потолок. Почему он все время Сойгуру упоминал? Стриагорн еще раз огляделся и начал понимать... Значит не показалось, значит это не во сне было. И колокольчик припомнил и задорный смех. В это время раздались шаги и давешний воин возник на пороге. С кувшином морса.
- На, держи кувшин!- протянул кувшин воин. Откуда ни возьмись, у Стриагорна на ладони появились какие то жетоны, которые он недолго думая сунул воину и скорее поспешил из дома. Он уже понял, что скоро к нему явятся толпы других жаждущих сыра. Стриагорн сразу двинулся в Файтир. Дорогу он знал хорошо.

В это время на Адском перевале.

Сойгура проснулась как всегда рано и хотела посмотреть кожанные лоскуты, пока не повалили страждущие сыра. Лоскутов не было. Отсутствовала и гора сыра в углу. Где я? Послышался задорный смех и перезвон колокольчика. Неспроста... подумала Сойгура и взмахнула крылом. Ой! Вздохнула Сойгура и со вздохом выдохнула пламя, которое осветило пещеру Стриагорна.
Опять задорный смех, смех богини, - Ну, веди магмаров к эпической битве, Сойгура! И звон колокольчика пропал.
Да что ж такое?? Что ж делать то? Как вести магмаров то? Да у меня же горы сыра! И лоскуты! И, да мало ли еще чего! Ну что ж, милостью богини, придется видимо на Плато. Сойгура, взмахнув могучими крыльями взмыла ввысь и помчалась на плато. Магмары, увидев дракона, ощутили прилив сил и привели свой народ к победе.
Ну что ж, вот и драконом милостью богини побывала, размыляла Сойгура направляясь к Адскому перевалу. У входа в свою пещеру она заметила женщину. За ней бежало несколько магмаров и требовало кусок сыра. Стриагорн и Сойгура услышали звон колокольчика и задорный смех Шеары.
- Нет, так дело не пойдет! Повелеваю Стриагорну весь день раздавать сыр, а Сойгуре, участвовать в битвах на Плато.
- За что? Смилуйся, Шеара! Разом взмолились Сойгура и Стриагорн.
- Да будет так! – провозгласила Шеара. - Только тогда заклятие исчезнет и все вернется на свои места.
- Да, богиня, да будет так! – повторили Сойгура и Стриагорн.
Если богине так угодно, значит так должно быть, даже чтобы развлечь божественну. Чтож, придется потрудиться, чтобы не развлечь прекрасную Шеару.

Рано утром колдунья Бругильда проснулась, потянулась, как вдруг, что-то ударило ее по голове. Открыв глаза, она увидело крыло, потом еще одно. Резко подскочив, извергнув огненное пламя Бругильда взлетела к потолку.
-Крылья? Но почему я Стриагорн? Я что сплю? –закричала колдунья.
Смахнув с себя остатки сна, она поняла, что находится в Небесном дворце. Много вопросов вертелось в голове, но ни на один она не могла найти ответа. Бругильда решила найти Шеару, расправив огромные крылья, она вылетела из окна и полетела на поиски хозяйки Небесного дворца. Тяжело давались колдунье взмахи крыльями. Облетев весь дворец, но так и не найдя Шеару, то Бругильда решила проверить окрестности Фэо. Она прилетела на плато Безмолвия, осмотрела руины, нашла там дырявые сапоги головореза, одев их на чешуйчатые лапы, полетела дальше с удвоенной скоростью. При этом крутя головы во все стороны, Бругильда искала Шеару, извергая пламя и громко хлопая крылья. Так она прилетела в поселение Ангрухон, заглянула под телегу, увидел разбегающихся мокриц, колдунья лапой зацепила пару насекомых, решила перекусить. Утолив голод Бругильда полетела дальше, не зная где искать Шеару, колдунья отправилась домой, в деревню Маэттро. Она приземлилась на землю, издав грохот от сапог на всю деревню, сбросив с лап сапоги, она направилась ко входу в свою хижину. Но дверь была слишком маленькая для огромного дракона. Тяжело вздохнув, Бругильда расправила крылья и полетела на площадь Дартронга. Но и там не было Шеары, колдунья уже начинала злиться.
-И долго мне летать по всему Фэо?! –крикнула Бругильда в гневе.
Испуганные криком колдуньи, крэтсы завыли и спрятались в норы. А зигреды все полетели на поляну грез, что спрятать в улье Харциды. Вот так распугав обитателей Фэо Бругильда не заметила, как наступили сумерки. Немного подумав, она решила заглянуть к своему старому другу Богельфу.
На болоте было прохладно и сыро, рядом пели жабы, прыгая по кочкам, напевали знакомую мелодию. Фицилии и хакурты разбегались по болоту, пугая засидевшихся путников. В небе ярко горели звезды, освещая путь колдунье.
Подойдя к логову Богельфа, Бругильда увидела, что он уже спит в свой люльке, во рту Богельфа торчала огромная зеленая лапа. На болоте было тихо и спокойно, лишь храп Богельфа изредка нарушал тишину. Колдунья не стала будить друга, взмахнула крыльями понеслась прочь с болота.
Не зная, что делать дальше, Бругильда в гневе отправилась в Небесный дворец, собираясь разнести его по кирпичикам.
Но тут колдунья Бругильда проснулась, в деревне Маэттро, на полу возле своей кровати. Осторожно поднимаясь с пола, тяжело вздыхая и придерживая ушибленный бок.
-Приснится же такое! –сказала Бругильда. –Где моя мазь от ушибов?

Стриагорн оказался в теле воителя ФЭО
Ранним утром, под покровом густого тумана Великий Дракон, открыв, глаза вздрогнул от ужаса. Перед глазами оказалось Городская Ярмарка, а посмотрев в зеркало, не поверил своим глазам, он проснулся в теле одного из воителей. Это все еще было ничего, ведь посмотрев в рюкзак, увидел пару ишмой и эликсиров, а в кармане только 20 серебра и тогда он произнес: «Ну да, все понятно вчера на яме профукал, когда же поумнеет».

Перейдя на Площадь, видит Багурона, воин подошел и место того чтобы завязать разговор, он окунул голову в колодец и напился до последнего.

-Ах, у людей вода вкуснее, как будто с ледяного острова , как вернусь во дворец, почтой закажу.
Старец Багурон ели удержался:
-Ты что делаешь? – Спросил воина.
-Как что воду выпил, а че нельзя?
-Можно, вот только у образованного воина чашка есть, а не купаться где люди воду пьют.
-Да не слизь, искру потом тебе принесу, ты лучше скажи как до Пригорья дойти?
-Тебе зачем, как дракону наведаться хочешь?
-Так я и есть дракон, просто сложно в это поверить.
-Ха-ха, я в колодец брошусь если ты Стриагорн, а ты хороший шутник.
-Слушайте, могу пройти любые испытания чтобы вам доказать.
-Ну раз так , выполни приказ воевода на Арене.
Войн быстрым ходом бежит к Арене и видит Дамируса, кофе пьет.
-Воевод Дамирус выполню любое испытания чтобы доказать что я Стриагорн.
-Ладно, будь твоя воля, принеси мне 20 монет гладиатора.
Воин задумался , где же их взять, гуляя по локаций видит всезнайку:
-Дорогой подскажи где взять монеты гладиатора, спросил он.
-В пещеры наведайся , там и получишь.
В мыслях, дракон уже рвался в бой, ну увидев свой кожаные вещи , самому стало сомнительно что он дракон.
Идет дракон и становится в очереди в пещеры, позади все войны одеты в мудрёные доспехи , засмеялись от вида воина, но они ошибались. Спустя ожидания, все оказались в пещере и начали копать кристаллы, дракон не успев дойти до центра получает удар магмаров, сбежав с трудом он снова в попытке собрать кристаллы, был пойман магмаром, но в этот раз фатальна. Вновь выйдя из алтаря , неведома злости в голове. Взяв свою дубинку кромсал все на путь , чуть и вагонетку не снес. После долгого боя и упорство, команда дракона победила и на выходе каждому дали по 11 монет гладиатора, дракон в это время:

-В смысле 11? , я что даром 5 кристаллов таскал, спросил организатора.
-Нет проблема в том что каждому в день полагается не более 11 монет, захочешь, еще завтра придешь.
Воин так отчаялся, что был готов сам штамповать эти монеты, но не тут то было пора отдыхать, «завтра мой последний день на этом острове». Дойдя до поместья, надо было силы пополнит но на складе был только корм для ездового и сыр, ничего другого как сделать кашу из этого не оставалось. Мешая свой ужин дракон говорил себе «Думайте дракону было легко , устрою я вам испытания с сыром, будет зашибись». После ужина лёг спать. На утро встав пораньше и сделав небольшую пробежку от поместья до Площади , дракон снова пошёл в пещеры и добыл свои монеты. Казалось бы пора домой, да и монеты он сдал, получил карту как дойти до Пригорья , но на выходе из пещер воин увидел красоту женской воительнице и влюбился что чуть крылья себе не отрастил. Жалко было упускать шанс вечерней прогулки с такой красавицей и тогда подумал предложить ей пойти с ним в Пригорье, во дворец Шеары. Он дождался её до окончания битвы и встретив её встал на колени и сказал:
-Да чего же вы красива, лучше что я могу для тебя сделать это взять тебя собой во дворец Шеары, сказал он даме.
-Куда!!!, во дворец Шеары, ты чего , пуншов напился?
-Пошли со мной и все увидишь, иначе без тебя мне ни как, иначе пешком без твоего ездового выдохнусь по дороге.
-Ладно, я тебе помогу , только потом корм ездовому вернешь.

И так начался ихний долгий путь к дворцу Шеары, спустя труд и упор, воин оказался в Пригорье. Стоило ему дайте до своего логово как снова он воплотился в Стриагорна, его крылья раскрылись будто Феникс пылающий. Милая леди не смогла сдержать свои слезы от счастья.

-Я тебе сказал что заберу собой к дворцу Шеары, я своё обещание выполню – сказал дракон.
Один взмахом крыльев они оказались в дворце, где Шеара злым взглядом ждала Дракона и увидев его:
-Где ты был, я ночами не сплю, волнуюсь, где ?
-Но почему ты сразу, не при гостях же ругаться…(Дракон покраснел)
- Да ты еще и жену себе нашел…

"И что эта Махаяна такая рёва? Когда уже закончатся все ее слезы? Я все-таки статуя... Хоть кто-нибудь подумал бы, сколько трудов мне стоит выращивать эти Цветы" - размышляла раздраженная Верцида.
Даже у статуи к концу дня начинала кружиться голова от паломников, приходящих обменять слезы Махаяны на Цветок Верциды. Наконец наступиа ночь и Верцида устало закрыла глаза. Тихий шум в Улье Зигредов убаюкивал и Богиня, незаметно для себя, крепко уснула.
Проснулась Верцида от яркого солнца и странного ощущения. Тишина. Кругом была тишина. Не слышно мерного жужжания зигредов, криков магмар, никто не просит цветок... Странно... Сладко зевнув, Верцида открыла глаза. От увиденного, упала челюсть. Она находилась в огромном зале. Шикарные гобелены на стенах с изображением битв драконов, мягкие и пушистые ковры. Богиня опять закрыла глаза. Вдруг она еще спит? Но, и вторая попытка проснуться с треском провалилась... Те же гобелены и ковры...
"Где я? Что случилось?" - поинтересовалась Верцида у ближайшего гобелена. Он, ожидаемо, промолчал. А Богиня от звука своего, голоса совсем... эм... впечатлилась. Из ее горла, вместо слов вырвался рык. Даже РРРЫК. Да, именно так.
"Я же очень долго молчала" - зародилась в голове спасительная мысль - "Все дело именно в этом." Утешив себя таким образом, Верцида решилась выйти из зала, в котором провела ночь. Все-таки ей надо вернуться на Поляну Грез и приступить к своим обязанностям.
На Поляне было столпотворение. Магмары, вспоминая Статую весьма нелицеприятно, что-то искали, заглядывая под каждый листочек. Даже невозмутимая Харцида выползла из Улья и пыталась помочь в поисках. Чигрик откровенно ржал, глядя на все это безобразие. Богиню никто не замечал.
"Они ищут Цветок" - подумала Верцида и направилась к своему постаменту. Как не старалась Статуя у нее не получилось встать на место - постамент был слишком мал. Верцида встала рядом с ним и хотела взять в руки Цветок. Но сюрпризы сегодняшнего утра еще не закончились. Вместо руки к Цветку протянулось крыло. Пронзительно завизжав, точнее, зарычав от ужаса Верцида все-таки привлекла к себе внимание.
"Стриагорн! Стриагорн! Стриагорн!" - раздались крики. Верцида оглянулась. Но, как ни странно, Дракона так и не увидела. Чудом ухватив крылом Цветок, Богиня хотела отдать его ближайшему магмару... Но... Магмары уже покинули Поляну. Все. И даже Харцида спряталась. Расстроенная Верцида, не понимая что происходит, присела на постамент. Точнее, хотела присесть. Ей помешал хвост. Да-да, самый настоящий хвост. Красивый, гибкий, блестящий, чешуйчатый хвост. И вот тут нервы Статуи не выдержали. С ужасающим рыком она взмахнула руками- крыльями и взвилась в воздух. Пламя, вырвалось из пасти... И именно это помогло Богине осознать новость... Стриагорн это она, Верцида.
"Ах! Как же здорово быть драконом!" - она выписывала невообразимые фигуры в воздухе, выпускала огонь и радостно рычала.
Пролетая над Ангрияром, Верцида услышала про бой Драконов на Плато. Магмары сокрушались, что Стриагорн пропал и без него они проиграют.
"Как бы не так!" - подумала Верцида и стрелой полетела на Плато.
Там уже шел бой. Богиня кинулась в самую гущу сражения и вцепилась в горло Эрифариусу. Звон мечей, визг стрел будоражили кровь. Столько эмоций она уже давно не получала и отрывалась по полной программе. Магмары, воодушевленные появившимся Драконом, выиграли этот бой. Они благодарили Стриагорна за помощь.
Внезапно, уставшая и ошеломленная Верцида, услышала легкий смех. Оглянувшись, увидела Шеару. Великая Богиня апплодировала ей и улыбалась:
"Верцида, твое приключение подходит к концу. Надеюсь, ты сегодня хорошо развлеклась и не забудешь этот день. Мне понравился твой бой, однажды у тебя будет возможность повторить его"
Ночью Статуя, как ни в чем ни бывало, стояла на своем месте. Счастливая Верцида знала, что не забудет сегодняшний, такой необычный, день А еще у нее появилась Мечта...

Давным-давно в одном из далеких уголков мира Фоэ жила саламандра. Звали ее красивым редким именем – Эльвердинг. Целыми днями Эльвердинг купалась в огненном источнике, играла с крошечными язычками пламени на ладонях или любовалась на сверкающие в лучах Мирроу угольки, устилавшие берег.
Дни юной саламандры проходили весело и беззаботно, пока однажды она не увидела, как парит среди облаков огромный дракон. Загрустила Эльвердинг, ей тоже захотелось вдруг стать драконом и парить в небесах, рассматривая крошечных человечков. Однажды черный дракон спустился к источнику, в котором жила саламандра. Затаив дыхание, смотрела Эльвердинг на прекрасное существо из прибрежных зарослей, но выйти так и не решилась.
Дракон стал прилетать к источнику каждый день, уж очень ему понравилось греть чешую на прибрежных углях. Сначала саламандра лишь просто любовалась красотой волшебного существа, но вскоре поняла, что влюбилась.
И тогда взмолилась несчастная Эльвердинг:
- О, Шеара! Ты всегда покровительствуешь влюбленным, так помоги и мне! Сделай меня драконом! Иначе потухну я от тоски, и не станет больше в Фэо рек лавовых и горячих источников!
Услышала Шеара просьбу Эльвердинг, явилась к ней и сказала:
- Исполню я твою просьбу. Трижды, как только зайдет дневное светило, сможешь обернуться ты драконом, но как только первый луч Мирроу коснется земли – снова станешь саламандрой. Если после трех ночей не отыщет тебя Стриагорн в мире людей – останешься ты навек саламандрой и полюбить уж больше никогда не сможешь, станешь бездушным стражем источников.
Делать нечего, согласилась Эльвердинг с условиями богини, и как только зашло Мирроу, превратилась она в прекрасного алого дракона.
Не помня себя от счастья, парила Эльвердинг среди облаков, любуясь первыми звездами и не сдерживая радостных криков. Крики привлекли Стриагорна к тому месту, где резвилась саламандра в облике дракона. И такой прекрасной показалась Стриагорну юная Эльвердинг, что позабыл он обо всем на свете, и до самого утра парили среди миллионов звезд два дракона.
А когда пришла пора прощаться, рассказала прекрасная Эльвердинг Стриагорну свою тайну, и тот пообещал найти возлюбленную во что бы то ни стало.
Но не хотела Шеара видеть на небе еще одну женщину, не хотела ни с кем делить внимание своих драконов. Пожалела она уже, что согласилась исполнить желание саламандры. Поэтому, когда первые лучи Мирроу легли на землю и Эльвердинг снова стала саламандрой, хитрая богиня сделала так, что забыл Стриагорн все то, что было ночью.
На следующую ночь все повторилось. Эльвердинг догадалась, что решила перехитрить ее богиня. Загрустила саламандра. Одна ночь осталась у нее, а потом забудет ее черный дракон и уйдет любовь из сердца прекрасной Эльвердинг.
В это время на берегу источника играли дети, закапывали что-то в теплые угольки, а потом втыкали туда прутик с лоскутком, чтобы не забыть и не потерять место клада. И тогда поняла Эльвердинг, как ей обхитрить богиню. Как только ночь опустилась на Фэо и стала Эльвердинг вновь алым драконом, повязала она Стриагорну на лапу ярко-красную ленту.
Утром саламандра исчезла, но стоило Стриагорну взглянуть на ленточку, как вспомнил он любимую. Тут же полетел он к Эльвердинг.
Ничего не оставалось богине, как смириться. Обратила она Эльвердинг в алого дракона, теперь уже навсегда.
С тех пор поселилась Эльвердинг на небесах среди других драконов. Лишь изредка, на рассвете, спускается она на землю, искупаться в огненном источнике да понежиться на горячих прибрежных углях. А рядом с ней всегда ее супруг – Стриагорн.

Стриагорн смотрел то неотрывно, то моргая, но рука с дурацкими пальцами никак не превращалась в лапу с великолепными когтями. Магмар, стучащий киркой чуть поодаль, обернулся:
— Очнулся, наконец! Мне работать надо, а ты на проходе валяешься. Собирайся скорей восвояси.
— Что я здесь делаю? — вслух подумал Стриагорн. Он хотел сказать “Что я делаю в этом теле?”, но рудокоп ответил:
— Вчера ты помог мне истребить здешних тварей, помнишь?
Стриагорн помнил только, как забрался после боя с Эрифариусом в пещеру, чтобы немного отлежаться в прохладе, и уснул, а проснулся в незнакомом месте. Он поднялся и покачнулся, ноги казались ватными. Попробовал дыхнуть огнём — ни язычка пламени, хотел дымом фыркнуть — ни струйки.
— Где выход из твоей пещеры? — спросил он рудокопа. Тот почесал подбородок:
— Видать, башкой ударился. Никак я тебя добудиться не мог. Говорил же, осторожнее! Идём, выведу, — взял свечу и пошёл. Стриагорн поспешил следом, он уже вполне овладел магмарским телом, но доступ к магии был закрыт. “Если бы я проснулся каким-то мастером, разбудившим в себе колдовскую силу, то мигом превратился бы обратно! За какой проступок мне достался этот глупый лоботряс, который умеет лишь мечом махать?!” — думал дракон, пробираясь по узкому коридору. Вскоре забрезжил серый свет и они выбрались наружу. Стриагорн осмотрелся, всё казалось ему престранным: горы огромные, а сам он — крошечный. Дракон спросил:
— Что это за место?
— Логово летучих мышей в Пещерах трепета. Сходи-ка ты, парень, к лекарю, — предложил рудокоп.
“Да, нужен совет со стороны. Никак не соображу, в чём провинился перед Шеарой, за что она сослала меня в темницу этой плоти”, — подумал Стриагорн. Он произнёс:
— Мне надо к мудрецу из числа достойнейших.
— Тогда поспеши в Файтир к мудрому Флаввию. Эй, ты куда? — крикнул рудокоп. Магмар-дракон, не попрощавшись, уже шагал налево от выхода из пещеры. — В той стороне вурдалак Голац, шёл бы ты лучше в селение по хорошей дороге.
Стриагорн недовольно фыркнул, но всё же свернул направо. Лишние стычки ему сейчас и в самом деле были ни к чему.
Идти на двоих магмарских ногах было ужасно долго. Всю жизнь Стриагорн летал напрямик, а тут пришлось делать немалый крюк. Хорошо хоть, тело это было привычным к походам, выносливым. Без особых приключений дракон добрался до нужного дома, вошёл в незапертую дверь. Там за столом сидел старик и увлечённо изучал какой-то старый свиток.
— Встань, Флаввий, подойди и загляни в мои глаза, — велел ему Стриагорн. Старик повиновался.
— Я — змей крылатый Стриагорн, в магмарском теле запертый. Ты, Флаввий, мне поможешь и сохранишь мою тайну. Нельзя, чтобы народ магмарский прознал о моём позоре. Предашь — не жди пощады! Проткну тебя клинком, что сейчас в ножнах на бедре моём!
— Я не предам тебя, великий! Чем же тебе помочь?
— Советом. Меня Шеара за проступок наказала. В чём оплошал я? Как искупить эту вину? Вот, что мне нужно знать.
— Прости за дерзость старика, великий Стриагорн, — сказал Флаввий. — Ты точно знаешь, что это — дело рук Шеары?
— На самом деле ничего я не знаю, — понурился дракон. — Прилёг отдохнуть после боя, проснулся в Логове летучих мышей уже таким.
— Это недалеко от портальных врат, — старец задумался. — Ты был повержен Эрифариусом, ослаблен. Возможно ли, что тёмное проклятье перенесло твой дух с Адского перевала? Ведь никакой вины перед Шеарой ты вспомнить не можешь.
— Твой вопрос справедлив, — сказал Стриагорн, — но как узнать наверняка?
— Тут надо действовать с умом. Говорить с кем попало опасно, нельзя привлекать внимание. Здесь рядом живёт ведунья, поспеши к ней, пусть заглянет в свой палантир и расскажет о том, что увидит.
Так Стриагорн и сделал: быстрым шагом пошёл в Ангрухон. Ведунья Марица ожидала его на крыльце. Она пригласила дракона в дом, а там уже ждал целый стол всякой еды. Стриагорн набросился на угощение.
— А ты и впрямь прорицательница, — сказал он, прикончив очередное блюдо и довольно поглаживая живот. — Флаввий и не подумал дать мне поесть с дороги, даже воды не предложил, а у меня голова другим была занята.
— Да он сам знаниями питается, читает днями и ночами, — усмехнулась Марица, — вот и забыл. А я предвидела, гость важный придёт и очень голодный.
Дракон благосклонно улыбнулся:
— Встретила ты меня приветливо, угодила, но отдыхать некогда. Мне узнать надо, почему я в этой плоти заперт и как снять это колдовство.
— Сейчас погляжу, — Марица сняла палантир с подставки и всмотрелась в его глубину. Таинственные отсветы заплясали по её лицу, в глазах отражались образы былого и будущего. Пару минут спустя ведунья заговорила низким голосом:
— Маг Миаллоу вершит волю Хаоса. Изувер — его приспешник. Жди знак, по знаку домой возвращайся. Да помогут тебе магия и древность.
— Какой знак? Какая магия? Поподробнее, — встревожился Стриагорн, но Марица уже отложила палантир.
— Увидишь — поймёшь, — только и сказала она уже обычным голосом, а потом крикнула, — входи! Теперь можно.
Из-за шторки, прикрывавшей вход в обеденную комнату, показался величавый магмар с посохом в руке. Стриагорн вскочил со стула, выхватывая меч из ножен, и выставил клинок перед собой.
— И долго ты слушал?! — крикнул дракон.
— Я слышал всё, — сказал новоприбывший, направляя посох на Стриагорна.
— Спокойно! — Марица встала между ними, разведя руки в стороны, и обратилась к дракону. — Я позвала его к твоему приходу, он здесь нужен. Это искусный колдун, он должен тебе помочь.
Стриагорн присмотрелся. Так и есть, перед ним стоял Хорсунгум.
— Давно ты у меня не бывал, я уже начал забывать твоё лицо, — сказал дракон, пряча меч обратно в ножны. — Это я, Стриагорн.
— Здравствуй, — сказал Хорсунгум.
— Ну, что мне дальше делать, по-твоему?
Хорсунгум стал рассуждать вслух, расхаживая туда-сюда по комнате и стуча посохом по дощатому полу:
— В прорицании сказано, что помогут магия и древность. Допустим, магия — это я. А древность?.. Можно спросить совета у Каменной глыбы, но ответит ли?
— Не будем терять время, пойдём скорее. Я — не простой смертный, мне она должна дать ответ, — сказал дракон.
Двое магмаров вышли из дома ведуньи один за другим и отправились в ущелье Гонди. Путь их лежал по бездорожью, несколько раз пришлось биться с гранитными големами. Хорсунгум умело насылал на них ослабляющие проклятья, а Стриагорн ловко сносил каменные головы мечом и даже проникся небольшим уважением к занимаемому им телу воина, хранящему в себе память о нужных движениях. Когда добрались до места, солнце стояло высоко над головой. Стриагорн простёр руки к Глыбе и воззвал:
— Послушай! Я — змей Стриагорн! Из тела этого я должен вырваться! Пророчество гласит, что мне помогут магия и древность. Ты видела эпохи, дай же мне совет!
Тихо было в ущелье. Магмары ждали молча, не смея нарушить тишину. Солнце прокатилось по небосводу, на землю спустился мрак. Всю ночь они не сомкнули глаз. Забрезжил рассвет, а Глыба всё молчала. И вот, когда солнце снова оказалось в зените, а просители уже почти отчаялись, Каменная глыба изрекла:
— Ко всему вечность равнодушна, но жизни важно каждое деяние.
Больше ничего не удалось от неё добиться. Тогда Стриагорн с колдуном рассудили, что лучше дракону пока затаиться и подождать знак, о котором ведунья говорила.
Хорсунгум поселил Стриагорна у знакомого рыбака, а сам старался разузнать ещё хоть что-то. Жить в рыбацкой хижине дракону не нравилось, он всё чаще раздражённо фыркал, а к полнолунию у него завелась дурная привычка грызть ногти. Хозяин хижины тоже был не особенно доволен: пусть в кошельке звенели уплаченные ему монеты, но о тайне жильца он не знал и потому хотел скорей избавиться от угрюмого магмара. Постоялец никогда не соглашался пропустить после ужина по стаканчику и поболтать о жизни, поэтому рыбак всё чаще стал ходить по вечерам к путане, лишь бы не видеть перед собой кислую рожу жильца.
Стриагорн уже начал беспокоиться о своём здоровье. Шеара всегда проверяла, чисты ли его глаза, не слишком ли мокрый нос. Как ни скучал он по заботливой хозяйке, вернуться к ней не мог — Хорсунгум при каждом визите всё больше стращал поджидающими за пределами хижины опасностями.
Вот уже почти наступила пора новолуния. Весь извёлся Стриагорн: неужели он не справился с великой миссией? Если не сможет, как обычно, вступить в бой с Эрифариусом, что будет с миром Фэо? Подвёл Шеару! Позор, позор!
Тут во дворе раздались голоса. Стриагорн выглянул, а там любимая путана рыбака, да не одна, а с целым отрядом громил.
— Мы — “Красные топоры”, твой постоялец денег должен, — говорил рыбаку главный верзила.
“Никакие это не Топоры”, — сообразил дракон, выбрался из заднего окна хижины, перемахнул через ограду и помчался к Хорсунгуму. Скрыться от громил не удалось, они заметили беглеца и пустились в погоню.
Завидев впереди дом колдуна, дракон завопил:
— Хорсунгум! Вершители зла! Бежим!
Вдвоём они помчались дальше. Погоня настигала, но беглецы уже достигли пристанища Духа Огня и обратились к нему за помощью, а тот не прочь был поразвлечься и принялся гонять громил по пламенному лабиринту. Ждать, чем дело кончится, дракон с колдуном не стали и поспешили к портальным вратам. Время утекало сквозь пальцы.
“Жди знак, жди знак. Вот глупая ведунья!” — думал Стриагорн, подбегая по плато Безмолвия к собравшимся под ночным небом магмарам. Бой без него не начинался. Эрифариус был уже здесь, сидел в ожидании позади воинства людей. Стриагорн окинул взглядом своё войско: даже командиры казались растерянными.
“Жизни важно каждое деяние”, — вспомнил дракон, — “как бы ни было, бой должен продолжаться. Я должен драться, как обычный воин”. Он вышел вперёд и обратился к магмарам:
— Собратья! Вспомните, что предрекла Шеара! “Каждое новолуние будут биться драконы, но это не вечно, дальнейшее зависит только от вас.” Этот день настал, мы должны взять всё в свои руки! Согласны ли вы со мной?
Магмары загудели, некоторые одобрительно махали оружием. Стриагорн продолжил:
— Это энергия магмаров была так сильна, что из неё родился дракон! Пока мы живы и бьёмся с противником, силы Хаоса не смогут нас одолеть! Бейте в барабаны, братья! — призвал Стриагорн и повернулся к человеческому войску. — Я вызываю сильнейшего из людей на первый ритуальный бой!
И забили ритуальные барабаны магмаров. Из рядов противника вышел рослый Мекден, и вступили воины в рукопашную схватку. Воодушевлённые магмары топали и хлопали под барабанный бой, кто-то ухал, другие бряцали оружием. Люди, желая поддержать Мекдена, запели, голосами придавая ему сил, и тот дрался так яростно, как никогда раньше. Вокруг борющихся бушевало неистовство, мелодии голосов смешались с ритмами ударов в одну диковинную песнь, заполнив всё плато Безмолвия звуком, схватка бойцов казалась танцем без начала и конца. Магмар-дракон чувствовал, как лава в его жилах становится всё горячее, как бьётся наружу магия. Даже сильный ветер, поднятый машущим крыльями Эрифариусом, не остужал его. Магмар нанёс решающий удар, и человек был повержен на землю. В тот же миг колдун Хорсунгум бросился к победителю, на ходу доставая из внутреннего кармана сосуд, откупорил пробку и выплеснул на магмара жидкое пламя неукротимости. Из груди воина вырвалось другое пламя, оно поднималось всё выше и становилось всё больше, пока не отделилось от тела. Магмар повалился без чувств, а высоко над ним распростёр мощные крылья грозный Стриагорн, воплотившийся из огня великолепнее прежнего. На его чёрной чешуе ещё плясали огненные язычки. С превеликим удовольствием дохнул он пламенем, расхохотался и посмотрел на Эрифариуса. Старый противник степенно кивнул, а после взлетел и бросился в бой.
— Ну уж нет, в этой раз я тебе бока наломаю! — весело крикнул Стриагорн.
И поколения спустя передавали отцы детям легенду о схватке под новой луной, когда дракон был единым целым с магмаром, когда судьба всех сложилась из воли каждого и когда мир Фэо был спасён древнейшей магией ветра, музыки и огня, из которой сотворено было всё во Вселенной.

- Уууух!.. Какая страшная боль... Голова пополам раскалывается... Сейчас бы опохмелиться кружкой эля,- негромко шептал сам себе Синяк, проснувшись после очередного заседания в трактире. Не открывая глаз он тяжело выдохнул тяжёлым перегаром и ему показалось, что из его рта вылетело пламя.
- Ох-хо-хо! Такое чувство, что в меня вселился дракон,- продолжал думать любитель алкоголя.
Открыв глаза, Синяк не мог поверить увиденному. Вместо его серой хижины с низкими потолками над ним возвышался высокий светлый потолок с огромной обгоревшей люстрой расположенной прямо над ним. "таааак, надо вспомнить с кем я вчера уходил домой...", - подумал он, и в тот же миг услышал голос с другой комнаты.
- Стрики! Пора вставать! Полдень уже!
" Стрики? Кто такой Стрики?" А чей это голос?" Где я в конце концов?"- забыв о своей головной боли подумал Синяк. Он повернулся набок чтобы встать, обратил внимание на свои руки и ... .
- Что со мной? Что происходит? - очень громко крикнул он. Подбежал к зеркалу и взглянув в него он остолбенел от ужаса.- Дракон? Я дракон? Как такое может быть?
В этот момент в комнату зашла молодая симпатичная девушка.
- Стрики!,- громко промолвила она,- твой брат Эрифи уже вовсю тренируется, а ты никак на себя не насмотришся! Ооооо, ты ещё и люстру спалил! Вот молодец! Давай бегом на тренировку!
-Шеара?,- с большим удивлением крикнул Синяк в теле дракона Стриагорна.
- А ты кого хотел увидеть?,- оглядываясь спросила девушка.
- Я... Никого... Тебя... Ну да... А кого мне ещё ждать...
- С тобой все в порядке? Ты какой-то странный на вид!
Дракон не выдержал, с грохотом присел и рассказал кто он
- Ох уж эти чары! Стрики опять экспериментировал в лаборатории. Наслушался о магических опытах Урчи и решил что он великий Маг-кудесник. Ну ничего не поделаешь. До завтрашнего утра ты будешь в теле одного из самых могучих драконов всего ФЭО. Наслаждайся этим.- успокоила принцесса обычного магмара.
Синяк пришел в себя, решил попробовать все что на его мнение умеют делать драконы и целый день провёл как настоящий повелитель ФЭО. На следующее утро он проснулся обычным человеком. Таким каким и был позавчера. Уже вечером в своем любимом трактире он рассказывал своим собутыльникам невероятное приключение, но никто ему не верил. Все лишь громко смеялись, принимая этот рассказ за пьяную басню.

Сегодня он проснулся задолго до рассвета, с предчувствием того, что что-то необычное произошло в его жизни. Он лежал с закрытыми глазами и слушал. Вот в Файтире застрекотал в траве сверчок. А это в деревне Маэттро рыкнул во сне саблезубый тигр, переворачиваясь с боку на бок. А это вор Чигрик крадется со своей ношей по Поляне грез...
-Что это со мной- подумал Лука, открывая глаза и с удивлением глядя по сторонам. Он лежал в огромном зале, на мягком ковре с толстым ворсом. Стены были украшены фресками, повествующими об эпических битвах. На высоком сводчатом потолке художник изобразил двух драконов, кружащих в танце, перед решающей схваткой.
Лука вскочил на ноги, но тут же упал, запутавшись в...хвосте?! Его глаза расширились от ужаса и изумления. Вместо рук он увидел две мощные чешуйчатые лапы с огромными когтями. По его спине поползли противные мурашки а сердце бешено заколотилось в груди.
Стараясь не впадать в панику, Лука сделал несколько глубоких вздохов и огляделся. В глубине зала стояло большое зеркало, с золотой оправе. Осторожно шагая на четырех лапах, он приблизился к зеркалу и заглянул в него. На Луку смотрел сам… Стриагорн. Лука в ужасе отпрянул назад, но отдышавшись и, набравшись решимости, посмотрел на себя еще раз.
Мысли постепенно стали успокаиваться и течь размеренно:
-Если, я умер и переродился в Стриагорна, то это то, о чем я мечтал. Что может быть лучше? А если, я сплю, то воспользуюсь этим, чтобы еще раз увидеться с Шеарой!
Радость и предчувствие скорой встречи наполнила его сердце.
В ожидании, когда взойдет Мирроу, Лука-Стриагорн вышел на террасу дворца и расправил крылья. Взмах и через секунду он уже летел высоко над облаками, наслаждаясь полетом, с высоты взирая на землю, которая с каждым взмахом крыльев становилась все меньше и меньше. Удивительно, но глаза дракона видели в темноте, не хуже чем днем. И так далеко, что от его взора не укрылись даже маленькие жучки Запятнашки, которые дремали, мерно покачиваясь на цветах клевера в ожидании рассвета.
Радостный и в то же время грозный рык вырвался из груди дракона.
Он, летал и летал, с неописуемым восторгом совершая в воздухе немыслимые пируэты: то поднявшись высоко в небо, стрелой падал вниз, сложив крылья, то кувыркался в воздухе, как маленький мальчик на траве, то парил над спящей землей, наслаждаясь полетом… И ждал… С надеждой и трепетом ждал, когда проснется и позовет его та, которую он любит всем сердцем…
А в это время из окна своей спальни за ним наблюдала Шеара, радуясь тому, что хоть кого-то она сделала счастливым, пусть и ненадолго…

Дисквалифицирована по п. 2 УУ

Ему часто снится один и тот же сон: они идут вместе с Шеарой по лесной тропинке и о чем-то весело болтают. Кроны деревьев закрывают их от палящих лучей Мирроу, которые, запутавшись в листве деревьев, отбрасывают яркие блики на ее золотистые пышные пряди волос. В глубине леса слышно многоголосое пенье птиц, рядом весело журчит ручей, а воздух наполнен ароматом трав и цветов. Время от времени переливчатый смех Шеары разносится по лесу, заглушая птичий хор. А он в это время украдкой любуется ее прекрасным личиком.
Внезапно лес расступается, открывая вид на широкую цветочную поляну. Под ее веселый смех он собирает огромную охапку цветов и, становясь на одно колено, преподносит его Шеаре. В это время с неба, со свистом рассекая крыльями воздух, на поляну приземляется дракон Стриагорн и через секунду уносит Шеару высоко в небо.
-Если бы я был драконом, я всегда мог быть рядом с ней, каждый день видеть ее, слышать ее прекрасный голос- думал Лука, мечтательно глядя ему в след…
Он был влюблен в Шеару, с тех самых пор, когда услышал о ней от воина, остановившегося у него на ночлег. Воин был ранен и с трудом шел домой после тяжелой битвы на Плато Безмолвия. Они долго сидели у костра, поджаривая на вертеле тушку крэтса, и он с упоением слушал рассказ о прекрасной, как само Мирроу, Богине, которая управляла Великими драконами, как котятами. Тогда то и зародилась в его сердце искорка любви к Шеаре, которая разгоралась с каждым днем. Не проходило и минуты, чтобы он не думал о ней. Нет, он не ждал взаимности, а просто любил. Что может быть общего между Богиней и простым смертным? Он только мечтал о встрече с ней, чтобы хоть одним глазком взглянуть на нее, понимая, что его любовь никогда не найдет отклика в ее сердце.
Сегодня он проснулся задолго до рассвета, с предчувствием того, что что-то необычное произошло в его жизни. Он лежал с закрытыми глазами и слушал. Вот в Файтире застрекотал в траве сверчок. А это в деревне Маэттро рыкнул во сне саблезубый тигр, переворачиваясь с боку на бок. А это вор Чигрик крадется со своей ношей по Поляне грез...
-Что это со мной- подумал Лука, открывая глаза и с удивлением глядя по сторонам. Он лежал в огромном зале, на мягком ковре с толстым ворсом. Стены были украшены фресками, повествующими об эпических битвах. На высоком сводчатом потолке художник изобразил двух драконов, кружащих в танце, перед решающей схваткой.
Лука вскочил на ноги, но тут же упал, запутавшись в...хвосте?! Его глаза расширились от ужаса и изумления. Вместо рук он увидел две мощные чешуйчатые лапы с огромными когтями. По его спине поползли противные мурашки а сердце бешено заколотилось в груди.
Стараясь не впадать в панику, Лука сделал несколько глубоких вздохов и огляделся. В глубине зала стояло большое зеркало, с золотой оправе. Осторожно шагая на четырех лапах, он приблизился к зеркалу и заглянул в него. На Луку смотрел сам… Стриагорн. Лука в ужасе отпрянул назад, но отдышавшись и, набравшись решимости, посмотрел на себя еще раз.
Мысли постепенно стали успокаиваться и течь размеренно:
-Если, я умер и переродился в Стриагорна, то это то, о чем я мечтал. Что может быть лучше? А если, я сплю, то воспользуюсь этим, чтобы еще раз увидеться с Шеарой!
Радость и предчувствие скорой встречи наполнила его сердце.
В ожидании, когда взойдет Мирроу, Лука-Стриагорн вышел на террасу дворца и расправил крылья. Взмах и через секунду он уже летел высоко над облаками, наслаждаясь полетом, с высоты взирая на землю, которая с каждым взмахом крыльев становилась все меньше и меньше. Удивительно, но глаза дракона видели в темноте, не хуже чем днем. И так далеко, что от его взора не укрылись даже маленькие жучки Запятнашки, которые дремали, мерно покачиваясь на цветах клевера в ожидании рассвета.
Радостный и в то же время грозный рык вырвался из груди дракона.
Он, летал и летал, с неописуемым восторгом совершая в воздухе немыслимые пируэты: то поднявшись высоко в небо, стрелой падал вниз, сложив крылья, то кувыркался в воздухе, как маленький мальчик на траве, то парил над спящей землей, наслаждаясь полетом… И ждал… С надеждой и трепетом ждал, когда проснется и позовет его та, которую он любит всем сердцем…
А в это время из окна своей спальни за ним наблюдала Шеара, радуясь тому, что хоть кого-то она сделала счастливым, пусть и ненадолго…

Теленок переступил тонкими ногами и цапнул пучок сочного клевера. Послышалось хрумканье, и стебельки исчезли в лениво двигающейся пасти. Слепень примостился было на рыжий бочок, но будущий обед Эрифариуса махнул хвостиком-метелкой, и назойливое насекомое ретировалось.
Странно, что теленок забрел так далеко от людских поселений. Пригорье – не место для молодых и беззащитных парнокопытных. Не успеешь оглянуться – гунгл задерет, а то и – Эрифариус облизнулся – еще какая беда приключится. Ма-а-ало ли.
В животе заурчало. Не откладывая в долгий ящик, он разинул пасть и дохнул на ничего не подозревающее создание яростным огнем.
Вот только вместо яростного пламени из его глотки вырвался стыдный хрип, а еще – неприятное утренее дыхание. Да и теленок что-то не спешил превращаться в отлично прожареный обед. Как стоял, так и стоит – лупает на дракона большими, влажными глазами.
Что за чертовщина?! Эрифариус огляделся вокруг. Сколько хватает глаз – засеянные поля да полные сочной травы пастбища, то тут, то там утыканные аккуратными стогами. Уже подозревая, что именно произошло, он опустил взгляд на собственное тело. Ну вот, как он и думал! Тонкие человечьи руки, подпоясанная вересковым ремешком туника, хайратник и светлые патлы до плеч...
Себя не помня от возмущения, Эрифариус поднялся на хлипкие ножки-палочки и побрел к озерцу, что простиралось неподалеку. Человеческое тело казалось нелепым и слушаться не желало, так что походка у него, должно быть, вышла та еще. Разведя в стороны заросли осоки, дракон взглянул на свое отражение.
Так и есть! С глади воды на него воззрилось лицо пастуха.
- Ну ма-а-а-а-ам! – заорал Эрифариус что было мочи, подняв лицо к небесам.
Эх... Неужто он так сильно осерчала на него за ту телегу, которую он раздавил седмицу назад, приземляясь? Ну так крестьяне сами виноваты – нечего расставлять телеги там, где любят поваляться честные драконы. Братец Стриагорн давеча и вовсе ненароком подпалил магмарскому воину плюмаж, чихая – что-то его матушка Шеара наказывать не спешит!
Словно в ответ на его слова, водная гладь вдруг всколыхнулась, и на поверхность вынырнула кикимора – зеленая и страшно злая. Отплевываясь и отфыркиваясь, она полезла на берег, хватаясь за камыш и без устали сквернословя.
- Это... Неслыханно! Я – великий дракон, повелитель магмарского народа! Видано ли, чтобы я... Тьфу ты, пропасть... Да чтоб я еще раз... Да что же это... Ну... Ну МА-А-А-АМ!
Эрифариус, схоронившийся в прибрежных зарослях, ехидно ухмыльнулся. Что ж, видать, не с ним одним матушка Шеара решила нынче утром сыграть шутку себе на потеха, а им на урок. А раз так, то пусть его!
Вытащив из-за пояса пастушью дудочку, Эрифариус направился туда, где вдалеке виднелись городские стены. Если уж ему придется маяться в человечьем теле, почему бы не опробовать все его прелести? Помнится, воины, захаживавшие к нему в Пригорье за советом да помощью, больно расхваливали один интересный напиток под названием Шиз-пиво...

Ощущение с утра было прескверным – будто его великий мозг стратега распилили на два, не иначе! И в глотке было сухо, как на Плато безмолвия. Недовольно кряхтя, Эрифариус приоткрыл один глаз, затем другой, затем третий, затем четвёртый…
Четвёртый??
Только сейчас он заметил, что лежит не в своей пещере. Слишком низкие потолки и так мало света! От подстилки под ним разило собачатиной, в углу была сложена горка мелких косточек, а у изголовья сиротливо притаилась странная двухголовая кукла.
- Что, Хаос побери, здесь происходит?! – зарычал Эрифариус.
Точнее, так ему показалось: его могучий рык превратился в низкий бас, а одновременно с ним начал говорить ещё кто-то. Как показалось великому дракону – таким же голосом!
- Не смей меня перебивать! – взревел он, но вместо грозного приказа из пасти вырвалось жалкое «не-ейм-я-ре-ват».
- См-ен-пе-би-ь! – передразнил незнакомец.
В ярости Эрифариус повернул голову и обнаружил, что теперь у него их две…
Громкий крик из руин на Плато заставил людей и магмаров побросать оружие и в страхе устремиться кто куда. Казалось, что кричит не один великан (пусть и двухголовый), а целая армия.
Прокричавшись, Эрифариус совсем приуныл. В тоске он опустился на увесистую великанью пятую точку и начал изучать это странное тело. Не людское, но и не магмарское (и хвала за это Шеаре!), несуразно толстое и отчего-то синее. Крыльев к телу не прилагалось – вместо него были две мясистые руки с пятипалыми ладонями и мощные ноги. Сражаться в этом теле полагалось увесистой дубиной, уже явно пообтесанной об чьи-то головы.
«О Шеара, за что мне это…», вздохнул Эрифариус про себя.
- Ош-р-за-том-эт, - грустно сказала первая голова.
- Еа-а-ч-не-о, - согласилась вторая.
- Минуточку, Гизедор, - сказала третья голова, - повтори ещё раз? Я не всё записал.
Совсем сбитый с толку Эрифариус вскинулся в сторону входа в пещеру. Он и не знал, что от резких движений могут кружиться сразу ДВЕ головы.
Прямо на него глядел светловолосый человек – в старых, но подлатанных доспехах и с вещмешком за спиной. В руках он держал переносной планшет из грушевого дерева, на котором успел незаметно для дракона-великана установить горящую свечу и чернильницу. (Какое несовершенное тело, с досадой подумал Эрифариус. Где теперь его хваленый драконий нюх, где острые глаза?)
- Так вот, - человек помахал очиненным пером Рохи. – О-ше-а-ра-за-что… Гизедор, ты перегрелся? С каких пор тебя волнует Шеара?
- Какой Гизедор?! – в бешенстве завопил псевдовеликан. – Я великий дракон Эрифариус! Приказываю тебе, человечек, дать ответ, что я делаю в этом жалком теле?
Как он и ожидал, две головы затараторили одновременно… Человек слегка закатил глаза, потом бесцеремонно уселся на каменный пол прямо перед великаном и начал записывать. Поняв, что ярость делу не поможет, Эрифариус попытался усмирить свой гнев. Тем более что воин оказался толковым – знал, как общаться с бывшим хозяином тела. Умно!
Дракон успел продумать ровно сто тридцать один вариант расправы с шутником, поменявших местами его и незадачливого великана, когда человек закончил расшифровку.
- «Я-ве-ли-кий-дра-кон-Э-ри-фа»… О Шеара! – Воин выронил планшет; горящая свеча откатилась куда-то в угол и там погасла.
Вот теперь Шеара стала волновать не только Эрифариуса.
- Но как вы… Нет, это не важно! – замахал он руками, видя, что дракон-великан готовится ответить. – Эрифариус! Если вы здесь, в этом теле, это значит только одно…
Дракон понял его с полуслова. Гизедор на свободе!

- Воин! Страсти-то какие!
Ихван и Чурай, побелев от ужаса, смотрели на горизонт. Вокруг них столпились деревенские жители: кто плакал и вопил, кто смотрел в небо с мрачным видом предсказателя конца света.
- Я зерно убирал, н-никого не трогал… - От страха Ихван начал запинаться, и Чурай поднес ему пузатую бутыль для храбрости. – Токмо пот утереть нагнулся – ба! Летит наш дракон! Да только так чудно летит: рычит-вопит и огнём пышет…
- Два дома поджёг, - хмуро сказал деревенский староста, - чуть мельницу не снес, да ещё брякнулся на землю, с полполя пшеницы попортил…
Только сейчас Ихван заметил огромную тушу синекожего великана рядом с воином.
- Ч-ч-что это? – Он затрясся ещё сильнее, так, что спирт ходуном заходил в бутыли. – В-воин, ты где эту страхолюдину откопал?
- Прояви уважение! – вспылил дракон. – Я, великий…
- Эри… Гизедор, сейчас не время, - процедил человек, затыкая разом обе головы. – Ихван, друг, куда дракон-то полетел?
Потрясенный до глубины души крестьянин тыкнул заскорузлым пальцем в горизонт:
- Т-туда полетел. За с-т-т-толицу!
- К Клесве? – Воин призадумался, щекоча губу кончиком пера. – Но что ему там…
Эрифариус сразу увидел озарение на лице воина. В следующую секунду он уже бежал за беронским тигром, растрясая весь накопленный великаном стратегический зимний запас.
Две глубокие борозды на дороге, ведущей к поселению, они увидели сразу. Похоже, Гизедор не разобрался с управлением и тормозил как мог. Зрелище было достойно кисти сюрреалиста. Тигр уверенно несся по вспаханной колее, огибая повозки и арбы; следом мчался двухголовый великан в одной набедренной повязке.
- Атши! – на бегу пояснил воин Эрифариусу. – Любимое лакомство Гизедора…
Теперь Эрифарус понял, чьи косточки так любовно складывал в пещере великан.

Неприметный с виду крэтсиный отнорок во мгновение ока стал достопримечательностью. Вокруг задницы великого белого дракона Эрифариуса, застрявшего в туннеле, столпилось множество голосящих людей. Некоторые просто глазели и хихикали, а кто-то пытался отковыривать от чешуйчатого зада трофеи! Старшина Корт пытался навести порядок, призывая всех разойтись, но тщетно.
Лже-Эрифариус выл и вопил, безуспешно царапая землю когтями.
- Корт! – крикнул воин, спрыгивая с тигра. – Пусть немедленно разойдутся!
Но люди и без Корта справились с задачей. Один только вид запыхавшегося синего великана заставил их с криками бежать к поселению.
Перекинувшись парой слов с Кортом, человек сел рядом с ревущим драконом, покровительственно похлопал его по шее (Эрифариуса аж передернуло от такого панибратства).
- И чего тебе на месте не сиделось, Гизедор? Всех перепугал, поломал всё, попортил…
- Я проснулся, - захныкал великан в теле дракона, - гляжу, а я теперь не тот красавчик, что был раньше! И нет у меня моей второй головы! Ящерица я чешуйчатая…
- Извинись, червь! – прогремел Эрифариус. По крайней мере, так ему хотелось…
Головы великаньего тела синхронно повернулись друг к другу. «Изв-ни-че-ь?» - «И-сь-рв!».
- Думал, раз крылья появились, так слетаю за Атши, полакомлюсь… Ты сказал, что мышей добываешь, где много крэтсов, очень много! Я их и нашёл…
Изнутри логова раздался возмущённый писк и топот множества лапок.
Воин тяжело вздохнул, потом повернулся к старшине:
- Корт, возвращай всех обратно, будем из болота тащить рахдарийского бегемота…
Спустя несколько часов спасательная операция была завершена. Вытягивать обвязанного сложной конструкцией из веревок дракона помогало всё население Клесвы, недовольный Эрифариус в теле Гизедора, путана Мариэтта верхом на шее и Крэтс-мясник, лично выпихивающий вторженца в морду.
Люди пели и танцевали, отмечая успех операции, Корт за руку братался с великаном-Эрифариусом, не веря своему счастью. А Крэтс-мясник с раздраженным писком швырнул в освобожденного дракона детеныша Атши и ушёл назад в отнорок.
Над отнорком теперь гордо красовалась табличка на крэтсином: Do not disturb!

Долго смеялась светозарная Шеара, слушая гневные высказывания Эрифариуса – прилетели они с Гизедором в призрачные дали и потребовали всё вернуть как было. Со взмахом руки Повелительницы стал снова великий дракон собой, а Гизедор вернулся в своё любимое тело.
Не забыли наградить и смелого воина – наградой стал ему лук из сокровищницы самой Шеары да упряжь для верного беронского тигра.
На полях высадили новую пшеницу, починили дома, обалдевший Мясник ещё полгода не высовывался из логова… Эрифариус, как и прежде, вздымался в небеса со Стриагорном и испепелял порождения Хаоса, а счастливый Гизедор дремал на собачьей подстилке, прижимая к груди любимую куклу.
И снился ему полёт…

Шеара бродила всю ночь и решила позабавиться, испытать свои способности , а то стало как-то скучно жить без адреналина. Ближе к утру она забрела в поселение, она помнила, кто молился на нее все это время. Это был пахарь Тадеуш.
- Ну что же пора наградить его за молитвы, подумала она, особым даром, а лучше превратить его в дракона, пока он спит. Она нашла его хибару и зашла туда. Тадеуш жил один, вел свое хозяйство и был безобидным крестьянином. Шеара взглянула на него, на его уставшее после пахоты лицо и тело и как он безмятежно спал.
- Ну лови награду Тадеуш, ты же молился на меня, прошептала Шеара! Она взмахнула правой рукой и прочитала заклинание, потом развернулась и улетела.

Тадеуш проснулся во дворце Шеары, от треска и воплей магмаров вокруг дворца, он не понимал, что происходит. Взглянув из окна дворца на улицу, он увидел, что его дом горит, его хибара была развалена, вокруг валялись одни обугленные бревна. Тот аж плюнул с досады в сторону, но от плевка шторы вокруг загорелись, это было сильное огненное пламя из пасти, вместо рук были огромные крылья. Он понял, что он не обычный пахарь Тадеуш, а он Стриагорн сильный и могущественный и что вокруг в том числе и свою хибару поджег он, ему приснился просто плохой сон и неведомая сила переместила его во дворец Шеары.
Теперь он мог делать, что пожелает ведь он бессмертен! В первую очередь он полетел к купцу Галашу. Ему он должен был тысячу золотых монет долга. Тот только увидел, что к нему летит дракон, бежал что есть силы роняя кал. Тот умолял пощадить его, не жечь его имение и обещал платить дракону ежемесячный оброк, говорил что никакого крестьянина Тадеуша он не знает и знать не хочет, что тысяча золотых это для него пустяк.

Теперь Тадеуш, он же дракон жил во дворце, ему не надо было пахать день и ночь, ему приносили скальпы людей из которых он делал благо магмарам, приносили еду, вино, постоянно вокруг него танцевали танцовщицы. Но он одного не понимал, кто превратил его в дракона? Это мог быть маг, колдунья или Шеара?
- Пойду полетаю, поспрашиваю магмар, кто и что видел, может кто что-то знает, может что и прояснится?- подумал он.

Взмахнул крыльями он тут же прилетел к Бругильде, к местной колдунье и спросил не она ли с ним проделала такое?
- Что ты, что ты, я что на дуру похожа, чтобы потом ты из меня шашлык сделал?, усмехнулась она.
- И то правда, подумал Стриагорн.
- Вон слетай к старейшине и к мудрецу Флавию, может они что и знают.
Когда Стриагорн прилетел к ним. те в один голос сказали, что не знают кто это сделал, но под силу это только Шеаре. Он вспомнил как молился Шеаре и просил нмного денег расплптиться с Галашом.

Когда Стриагорн почувствовал свое могущество, он увеличил лимит сдаваемых скальпов за благо, с крестьян увеличил налог, с войнов брал десять процентов от награбленного с людей. Когда магмары начали молиться Шеаре о беспределе Стриагорна, она спустилась с небес и вмешалась.
Она подошла к Стриагорну и спросила: - Не ты ли тот крестьянин, который молился на меня и просил у меня деньги?
Тот сказал, что он дракон и не желает ее больше слушать, и понятия не имеет, кто такой пахарь Тадеуш. - Ах так, ну получай свою награду, фыркнула Шеара, взмахнув правой рукой и прошептав заклинание.
Пахарь Тадеуш очнулся возле свое сгоревшей лачуге и понятия не имел, кто ее сжег.

Солнце... печет. Странно, попытался прикрыть глаз тенью крыла, не получилось. Не чувствую крыльев! Где я? Кто я? Руки, ноги, пальцы! Я человек! Ура! Хорошо что хоть не хомяк, как в прошлый раз, когда Шеара загорелась идеей завести себе одного, не очень-то представляя как выглядит сия заморская тварь. Чешуйчатый, крылатый огнедышащий саблезубый пучеглазый хомяк. Смотрительница питомника как увидела, сразу в обморок упала. А человеком быть неплохо, может наведаться в трактир, пока такая возможность есть, или сразу к путане? Раз уж так неожиданно на голову свалился отпуск, нужно этим пользоваться!
Так, стоп, а чего это все на меня так недобро смотрят, за оружием тянутся... Магмары. А я – человек, нда, не к добру это. Кажется пора лететь, в смысле – бежать. Бестолковые создания, эти люди. Плохо бегают. А вот эндарг и шанкара – быстро, обходят с боков. Впереди колодец, прыгаю в него, слыша как надо мной столкнулись звери, запечатав проход. Помню что где-то отсюда есть тайный проход в тайник минотавров, кажется, этот кирпич...
Пароль, отзыв... – один из минотавров подавился сеном, кажется у них обеденный перерыв. - Вольно! Внеплановая проверка... под прикрытием! Как служба? Пополнение запасов драгоценных монет не требуется? Чучела голов что не так давно приносил еще не закончились? Добро. Горжусь. Орлы! Настоящие минотавры, в смысле! Возвращайтесь к несению службы.
Ага, вот и выход к Огрию. Речка, трава зеленеет, красота. Эндарг справа, шанкара слева, где-то это уже было, и тут магмары??? Охрана! Куда смотрите, взять их! Спите? Похоже – да, опытные стражники, умеют спасть стоя на ходу. Придется решать проблему самому... например, спрятаться за дерево, вдруг не заметят? Проблема, за деревом очередь, не втиснуться.
- Итак! Избранники Эрифариуса, негоже вам в тяжелый час прятаться от угрозы. Обнажите ваши мечи и топоры, окажите отпор врагу, став на защиту родины!
Все же агитация – великая сила, повелись! Место как раз освободилось, наблюдаю за боем, только Стриагорна не хватает что бы ставки делать, чем мы обычно в призрачной дали и занимаемся, поглядывая на эту суету. Время от времени помогая то одной стороне то другой, чтоб были все при деле, и был баланс. Стоп, а это кто рядышком плачет безутешно? Красивая, волосы русые, доспехи белоснежные, лицо милое, глаза... знакомые.
Стриагорн, друг! Ты ли это? Вот это подшутила над тобой! Предупреждал же тебя, не надо Шеаре тапочки метить... Вот потому их и не носит. Хорошо что пока еще не узнала что это я из ее сокровищницы конфеты стаскал. Ой что будет! Ну не плачь! Ну какая тебе разница? Ты должен быть выше этого, вот остынет, сразу сменит гнев на милость.
Эрифариус поднял голову к небу, где за сиянием Мирроу скрывался замок, в котором, ну вот точно, смеялась наблюдая за ними в зачарованное зеркало, Шеара.