Литературный турнир «Путешествие в страну фантазий» (Прием работ)

Задание:

Сочинить произведение в одном из предлагаемых литературных жанров на тему, которая будет озвучена в начале каждого из трех туров. Турнирное оружие (проза или поэзия) автор выбирает самостоятельно, если в задании тура не указано иное. Вы можете принять участие во всех трех турах или выборочно.



Задание первого тура «ТАНЕЦ НА СКРЕЩЕННЫХ МЕЧАХ» в топе приема (здесь). Прием работ завершен.
Задание Второго тура «ПЕСКИ ВРЕМЕНИ» в топе приема (здесь). Прием работ завершен.
Задание Третьего тура «ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ» в топе приема (здесь). Прием работ завершен.

Общие требования:

1. Форма творчества: проза или поэзия.
2. Тематика конкурса: Легенда Наследие Драконов. Ваша работа должна быть написана о фэнтезийном мире Фэо, в котором живет ваш персонаж (игровой процесс, игровой сленг и реальность находятся за пределами этого мира).
3. Объем (будет изменяться в каждом туре). Первый тур: Проза — объем не менее 2000 символов без пробелов. Поэзия — объем не менее 16 строк.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа, другие его работы оцениваться не будут. Изменения и дополнения не принимаются. Автор может исправить свое сообщение в течение 3-х минут после его публикации с помощью специального форумного инструмента.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники — дисквалифицированы.
4. Работа должна быть написана для конкурса. Использование ранее опубликованных работ или материалов сторонних ресурсов запрещено как полностью, так и частично.
5. Запрещено публиковать свои работы на сторонних ресурсах до момента объявления результатов конкурса.

Порядок проведения Турнира:

Прием работ Первого тура продлится по 23:59 1 сентября.
Прием работ Второго тура продлится с 00:00 2 сентября по 23:59 9 сентября.
Прием работ Третьего тура продлится с 00:00 10 сентября по 23:59 14 сентября.



Топ для публикации работ. Посторонние сообщения запрещены и будут удаляться. Вопросы и обсуждение в специальной теме. (кликабельно)

Критерии оценки конкурсных работ:

— Художественный уровень. Оценивается грамотность, выразительность образов и лексическое разнообразие.
— Соответствие теме и точность выполнения задания. Оценивается выполнение требований задания каждого тура.
— Точность выполнения общих требований. Оценивается соответствие работы выбранной форме творчества (поэзия или проза), тематике конкурса (присутствие Фэо) и соблюдение объема;
— Писательское или поэтическое мастерство. В зависимости от выбранной формы творчества: в прозе оценивается сюжет, внимательность к характерам героев и деталям; в поэзии — оригинальность и богатство рифмы, соблюдение стихотворного размера либо умение создавать поэзию в рамках верлибра (свободного стиха).
— Общее впечатление.



В каждом туре шесть участников с обоих серверов, получившие наивысший балл, будут признаны победителями. Одной работе будет присуждено первое место, две работы займут второе место, третье место получат три работы. Поощрительный приз получат участники, работы которых набрали более 20 баллов в сумме по четырем критериям, но не вошли в число призовых.

Награды победителям в каждом туре:

1 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 150 шт.
2 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 100 шт.
3 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 50 шт.

Поощрительный приз: Монета «Балагрион» 1 шт., Монета «Талант» 30 шт.

Победителями турнира станут шесть участников, набравших наибольшую сумму баллов в трех турах: на каждом сервере три конкурсанта займут первое, второе и третье места.
Конкурсанты, не вошедшие в число победителей турнира, чьи работы набирали 20 и более баллов в каждом из туров, получат первый поощрительный приз, если они принимали участие во всех трех турах; второй поощрительный приз будет вручен конкурсантам, участвовавшим в двух турах; и третий поощрительный приз достанется участникам одного тура.

Награды победителям турнира:

1 место: Золотое перо I степени, Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 150 шт.
2 место: Золотое перо II степени, Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 100 шт.
3 место: Золотое перо III степени, Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 50 шт.

1-й Поощрительный приз: Монета «Талант»Монета «Балагрион»Чудный сундук
2-й Поощрительный приз: Монета «Талант»Монета «Балагрион»Чудный сундук
3-й Поощрительный приз: Монета «Талант»Монета «Балагрион»Чудный сундук

Ведьмины Дела

Во славу Хаира рожденного в лаве,
И в память героев купавшихся в славе,

Я песни писала дождливою ночью
И травы варила для пагуб и порчей.

Вот скрипнула дверь...Кто ты гость мой несмелый?
Входи, заварю тебе чай из омелы...

Входи, не пугайся, хоть грозная с виду,
Не надо боятся старушку Бругильду.

Ты гость, или гостья? В доспехах не вижу.
Давай заходи, не дрожи, не обижу!

-Эдера? Подруга, сто лет не видались,
Когда у заклятий печати сломались?

При чем тут печати? - Эдера вздохнула,
Устало присела на краешек стула,

Поправила кудри, злосчастный венок..
- Мне помощь нужна! Шаман занемог.

Ты знаешь повадки магмарских повес,
То заманят девиц в Зачарованый Лес,

То песни горланят или Кревеса бьют
Нам покоя ни ночью, ни днем не дают.

С отравой собачьей, магмарские дети,
Шаману подкинули косточки Йети.

Он воет и плачет, и Шеару зовет
Заркылся в пещере и в бой не идет.

Ты нам помоги, хоть травой, хоть отваром,
Заклятьем каким от неумных магмаров.

- А что я скажу ей в дождливую ночь?
Подруга моя, не могу не помочь.

А как помогла, расскажу вам потом-
Когда вы вернетесь в Туре Втором.

Танец на скрещённых мечах

Толпы людей арсеналом наполнены,
Армии к «древнему» катятся волнами.
Новые битвы однажды закончатся,
Если откроется Шоду пророчество.

Центром сражения стать должно таинство,
Нити которого к дробному тянутся,
Алая кровь или лава холодная
Стынет, и станет, как единородная.

Коли исход ожидаемо выведен,
Резко и четко удар будет выверен.
Едкий сарказм, как песок между пальцами,
Щедро меняем изящными танцами.

Ежели песня закончится ранее,
Наглыми тело покроется ранами,
Ножны останутся сталью забытыми, в черн-
Ый цвет местность омоет палитрами.

Хвалится танцем пусть битвы сражение,
Музыка - жизнь, тишина - поражение.
Если откроется Шоду пророчество,
Что в нем? «ВБ» невозможно без творчества.

А чтобы форму украсить со звуками,
Хитрость сокрыта здесь с первыми буквами.

Я с трудом открыл глаза. Голова дико болела. Я потрогал рукой волосы, они были покрыты чем-то липким. Я совершенно не мог вспомнить кто я, и где нахожусь.
Превозмогая боль, я сел и огляделся. Я находился в пещере. В одном углу пещеры лежала груда доспехов. Доспехи были самые разнообразные, некоторые были мне даже не знакомы. Но на всех доспехах были повреждения.
В другом углу пещеры стояла бочка, рядом стояло ведро, а пол был влажным, видимо там было место для умывания. Посередине стоял стол, рядом со столом стояли два табурета. На столе что-то тускло поблескивало. Выход из пещеры был закрыт грубо сколоченной дверью.
Я закашлялся. Кашель отозвался болью в груди. Я перевел взгляд на свое тело. Грудь и живот были плотно перетянуты какими-то бурыми жгутами. Левая рука выше локтя, правая рука от локтя до кисти, правая нога, также были перетянуты такими же жгутами.
Я лежал на какой-то мохнатой подстилке. Мех был довольно густым, но отнюдь не мягким.
Вдруг в дверных просветах мелькнула тень. Инстинкт самосохранения заставил меня рухнуть ничком на лежанку и притвориться спящим. Движение мое было настолько резким и быстрым, что оно отозвалось жгучей болью во всем теле. Кажется, я застонал.
- О, я вижу ты проснулся. – Раздался голос в пещере. Я открыл глаза. На пороге пещеры стоял воин. Его доспех, явно видавший виды, был испещрён царапинами и вмятинами, но было видно, что хозяин заботится о его состоянии. Из-за спины выглядывала рукоять двуручного меча.
- Да… Крепко тебе вчера досталось. – Продолжал хозяин пещеры.
Я опять сел на своем лежаке и недоумевающе посмотрел на говорившего.
- А что вчера произошло? – слова сами слетели с моих губ.
- Ты ничего не помнишь? – спросил незнакомец.
Он подошел к столу, взял там тускло блестевший предмет и поднял его. Это оказался меч. Его очертания были мне смутно знакомы, что-то шевельнулось на задворках моей памяти. Меч был красив, и он явно недавно побывал в жестокой сече. Все лезвие было в зазубринах.
Незнакомец подошел ко мне и протянул меч рукоятью вперед.
- На возьми его.
Мои пальцы послушно обхватили рукоять меча. А незнакомец спокойно отошел к груде доспехов и растянулся на них.
Я все крепче сжимал рукоять меча и постепенно ко мне стала возвращаться память…

Мы пошли на битву в кристаллические пещеры разношерстной командой, но бойцы у нас вроде были все бывалые. Когда противники зашли в пещеру, мы поняли, что против нас клановая команда. Мы решили дать бой.
Вскоре общая драка распалась на отдельные противостояния. Мне достался рослый противник, вооруженный секирой, я с трудом уворачивался от его мощных ударов. Мои удары утыкались в его защиту. Однако пару раз я все-таки сумел достать его своим мечом и ритмичность атак моего противника была нарушена. Краем глаза я увидел, что один из моих соплеменников упал, сраженный мечом.
В этот момент мой противник оступился и, неуклюже взмахнув топором, присел на одно колено. Я воспользовался этим момент и нанес ему удар в грудь. В последний момент он отпрянул, и мой меч оставил глубокий порез на его груди, пробив кольчугу.
Противник поднялся тяжело дыша и выставив перед собой топор. Воспользовавшись передышкой, я оглядел поле боя. Мы сражались отчаянно, но противник был лучше подготовлен и действовал слаженней, чем мы. Половина наших бойцов были убиты или тяжело ранены, освободившиеся противники шли помогать своим соплеменникам, делая наше положение в бою еще более тяжелым.
Но больше всего меня поразил командир противоположной команды. Он был очень жесток, он шел и добивал тяжело раненных, пока, не вмешиваясь в общий ход схватки.
Один из освободившихся противников ринулся помогать моему противнику. Получив подмогу, мой противник испустил грозный рык и кинулся с удвоенными силами на меня. Он рубанул топором там резко, что я не успел полностью увернуться от его атаки и почувствовал как топор врубается мне в бедро. Я перехватил топор за древко и дернул его на себя. Противник явно не ожидал от меня такого действия и качнулся в мою сторону, он раскрылся всего на мгновение, но мне хватило этого мгновения, и я вонзил свой меч ему в грудь. Противник упал бездыханным. Это была первая серьезная потеря наших противников.
Увидев гибель своего бойца, командир противников приказал всем своим бойцам, которые уже закончили свои бои, заняться мной. А сам пошел помогать добивать моих соплеменников.
Против меня оказалось сразу трое бойцов противника. Они были посвежее меня, но мои сокомандники оставили на их телах отметины, делая их движения скованными.
Я привалился спиной к шершавой стене. Раненная нога отчаянно болела. Новый противник молча бросился на меня, замахнувшись боевым молотом, единственное движение которое я успел сделать – поднять левую руку. Удар пришелся мне в плечо, я отчетливо услышал хруст и почувствовал резкую боль в руке. Я пошатнулся и это движение спасло мне жизнь, второй противник в этот момент пытался нанести мне удар мечом в голову, но вместо этого попал по стене. Меч противника жалобно звякнул и сломался. Но я не сумел воспользоваться этим подарком судьбы, третий противник оттеснил меня щитом.
Я понимал, что на открытом пространстве я долго не продержусь. Я заметил узкий проход слева. Собрав в кулак последние силы, я бросился к этому проходу. К этому моменту, все мои соплеменники были убиты и вся команда противника без одного бойца, оказалась против меня. Командир противников пока не вмешивался в бой, внимательно наблюдая за мной.
Проход был достаточно узок и позволял нападать на меня только двум бойцам противника одновременно. Немного посовещавшись, против меня вышли мои знакомцы: противники с молотом и щитоносец. В другой руке у щитоносца было какое-то странное оружие, когти, надетые на руку.
Начался новый бой. Все что происходило потом, я помнил очень смутно. Сталь звенела, сталкиваясь о сталь. Раздавались глухие рыки и звонкие вопли, когда сталь вгрызалась в податливую плоть. Глаза заливал кровавый туман, я держался из последних сил. На место павших противников приходили новые.
И вот в какой-то момент бой закончился. Мой очередной противник упал бездыханным, на каменный пол. Я стоял с трудом, привалившись к стене, ноги почти не держали меня. Только мой меч, который я держал в руке, не давал мне упасть, вливая в мое тело дополнительные силы.
Я поднял глаза и встретился взглядом с командиром противников. Он стоял напротив меня, прожигая своим взглядом. Все его бойцы пали. Он поудобнее перехватил рукоять черного меча и упругим пружинистым шагом направился ко мне. Я понимал, что не смогу противостоять ему в этом бою и понимал, что мне придется умереть, но для себя я решил, что постараюсь максимально осложнить задачу ему.
В тот момент, когда командир противников приблизился ко мне, я постарался нанести ему удар мечом, но он отмахнулся от моего удара как отмахиваются от надоедливого насекомого. Он выбил меч из моих рук, и лишившись последней поддержки, я рухнул на пол пещеры.
Противник ухмыльнулся и занес свой меч, чтобы нанести последний удар.
- Довольно. Время вышло. Опусти оружие. – Прогремело под сводами пещеры.
- Нет, я еще не закончил. Он должен умереть – ответил мой противник.
- Я сказал довольно. Он заслужил жизнь. – Я повернул голову на голос и увидел того самого незнакомца, в пещере которого я очнулся. Он стоял рядом со мной, как игрушку удерживая свой огромный двуручный меч одной рукой.
- Ты мне не указ, он убил моих бойцов
- Это был честный бой.
Взвыв от бешенства командир противников начал опускать свое оружие, метясь мне в грудь. Незнакомец сделал незаметное движение, но от этого движения противник улетел к противоположной стене пещеры.
- Я сказал довольно. Битва закончена. – Незнакомец подобрал мой меч и взвалил меня себе на плечи.
- Мы с тобой еще встретимся!!! Ты мой должник!!! – прокричал командир противников нам в след. Это было последнее, что я услышал перед тем, как провалиться в небытие.

- Я вижу ты вспомнил. Ты бился достойно – Сказал незнакомец с усмешкой, глядя на меня.
- Кто ты? – С трудом разлепив губы спросил я.
- Я – Хранитель Союза подземных рыцарей. Для людей мое имя Шоду, для магмаров Вигор. Теперь ты один из нас.

Сегодня небо было необычайно красиво – уже третий день шел звездный дождь. Но даже здесь, на острове Фей-Го , сквозь туман видно было как время от времени, чиркнув по небу словно спичкой, пролетал метеорит, освещая землю радужным хвостом. В этот раз пора звездопада совпала с зарождением молодой луны. В воздухе стоял еле уловимый восхитительный аромат горецветов и белладоны, навевая романтические мысли.
Страж Рухам, облокотившись о древко топора, задумчиво посмотрел на небо. Луна сияла ярко и спокойно и глядя на нее, казалось, что в мире нет ни зла, ни боли, ни смерти. Но эта безмятежность была кажущейся, ведь именно сегодня, во время новолуния, Хаос сосредотачивает свои темные силы, чтобы нанести смертельный удар по миру Фэо. Великие драконы уже начали свой бой, и очень скоро, победивший в схватке, обратит всю свою силу и мощь на армию Хаоса, чтобы как всегда, разгромить ее злые помыслы.
Рухам прислушался. С плато доносился чуть слышный звук боя, а небо на горизонте время от времени окрашивалось в желто-красный цвет - это великие драконы обрушивали друг на друга потоки огня.
Мир замер в ожидании: звери и птицы попрятались в свои норы, даже сверчки и жабы не издавали ни звука, и только слегка поскрипывала старая фок-мачта бригантины Лафер, стоящей на пристани. Сегодня всё взрослое население, умеющее держать в руках оружие, собралось на плато, чтобы воочию увидеть завораживающее зрелище битвы великих драконов и самим поучаствовать в бою. Поэтому команда бригантины, вооружившись и водрузившись в лодку, покинуло судно, оставив охранять его своего верного пса-демона.
Вдруг резкий порыв ветра с юга донес приторно сладкий запах мертвечины. Небо неожиданно покрылось темными тучами, которые черным занавесом закрыли луну и только отблеск от падающих звезд освещал землю недолгими вспышками.
Взяв подзорную трубу страж оглядел остров и по его спине пополз холодок.
Мертвецы!
В свете пролетающего метеорита он увидел полчища нежити, вооруженной до зубов, шедшей со стороны крепости заточения. Враг двигался медленно, но слаженно, как будто кто-то руководил им. Мертвецы шли в сторону пристани, по видимому намереваясь захватить бригантину и добраться до материка.
Неужели маг Миаллоу опять начал свои изощренные колдовские ритуалы, которые были запрещены в мире Фео? Если это так, то нужно обезвредить самого некроманта, иначе эти слуги тьмы уничтожат все живое на своем пути. Но остановить мага под силу только дракону, поэтому нужно задержать нежить во что бы то ни стало.
Бой драконов только начался и продлится не менее двух часов. А на острове никого нет, только он и Йордин, который никогда ни под каким предлогом не покидает Фей-Го. Но на кону жизнь всех обитателей Фэо и надо постараться его уговорить переместиться в Дартронг, чтобы предупредить воеводу.
Нащупав в кармане амулет перелета, взвалив на плечо тяжелое оружие, Рухам направился в Гиблое место. Йордин стоял возле своего жилища и тревожно прислушивался к происходящему, глубоко вдыхая носом воздух. Обернувшись на звук шагов он спросил:
-Что происходит, мой друг? Я чувствую запах смерти.
-Приветствую, тебя, Йордин! Ты прав! Смерть надвигается на мир Фэо. Мне нужна твоя помощь. – Рухам протянул руку, в которой лежал амулет, сверкая рубиновым цветом. – Лети в Дартронг и передай воеводе весть о надвигающейся опасности, а я задержу силы тьмы.
-Я останусь здесь. Для меня будет честью бороться за наш мир рядом с тобой, Рухам.- твердо произнес Йордин. А Гидвера предупредит мой маленький помощник – Эльдрик.
-Спасибо, Йордин! Тогда я напишу записку воеводе, а ты пока подготовь своего маленького друга.
Вернувшись на заставу Рухам взял небольшой кусок пергамента, начертал на нем несколько секретных знаков, нашел кусок бечевки. Йордин уже ждал его у сторожки.
Посмотрев на Йордина, Рухам невольно улыбнулся- тот, держа в руке оранжевого зверька с крепкими прозрачными розовыми крыльями, что-то нашептывал ему на ухо, нежно поглаживая по спинке это миловидное создание. Мужчины осторожно привязали записку к лапке питомца и активировали амулет.
- Лети, малыш, – сказал Йордин, потрепав зверька за ушко и выпустив в образовавшийся портал, провожая грустным взглядом.
«Сколько нежности в этом парне, - подумал Рухам, невольно вздохнув, подавшись своим мыслям - ему бы жениться, да какая девушка пойдет за него? Ведь его лицо, столь обезображено, что он никогда не снимает шлем, за которым прячет свои шрамы.»
- Ну что ж, пора браться за дело, Йордин! Пойдем со мной, я снаряжу тебя оружием.
Зайдя в оружейный склад, Рухам показал на топоры:
- Это подойдет лучше всего. Нам нужно оттянуть время до прихода помощи. С магом нам не справиться, а вот задержать нежить на пару часов сможем.
Взяв в каждую руку по топору, смельчаки отправились навстречу врагу.
Это было страшно. Лица и тела некоторых мертвецов уже подверглись разложению и запах стоял соответствующий.
-Отрубаем головы, иначе их не остановить! – крикнул Рухам и бросился на врага.
Его топоры метко били по шеям нечисти, так что головы отлетали в разные стороны. Ежедневные многочасовые тренировки не прошли даром- за несколько минут возле Рухама образовалась смердящая куча тел, которая немного замедлила передвижение мертвецов. Йордин тоже не отставал, ловко срубая головы нежити. Вскоре оба героя стояли на возвышенности из обезглавленных трупов, отбиваясь от все пребывающего противника. Темнота ночи не мешала им ориентироваться- вспышки огня на плато и то и дело пролетающие метеориты и падающие звезды являлись неплохой подсветкой. Враг оказался медлительным и неповоротливым, но чересчур многочисленным и смердящим и приходилось стараться изо всех сил, чтобы устоять на скользких телах и не потерять сознание от отвращения.
Бой был настолько тяжелый, что казалось прошла вечность, когда израненный, истекающий кровью и теряющий силы Рухам услышал хлопанье крыльев и громогласный рык великого дракона.
«Ну вот и все» - подумал он, вдруг почувствовав как свинцовая усталость сковала все тело, и улыбнувшись погрузился во тьму…

Раубриттер (нем. Raubritter) — рыцарь-разбойник или барон-разбойник.
Определение раубриттер впервые появилось в немецких рыцарских романах XVIII века и означало рыцарей или особ рыцарского происхождения, участвующих в нападениях на проезжающих поблизости от их замков купцов и путешественников.

- Ну, - Агоний пихнул его локтем в ребра. – Чего задумался? Двинулись!
По мнению Раубриттера, Агоний и так давно уже двинулся. Другого обьяснения тому, что этот ушибленный не видел того, что видел он, не существовало.
- Погоди, - он придержал поводья. Лошадь, словно почувствовав его состояние, беспокойно прядала ушами. – Ты что, не видишь? На козлах нет кучера. И охраны не видать. Мне это не нравится.
- Вот и отлично! Быстрее дело пойдет.
- Что, если это засада? Распахнешь дверцу кареты – и напорешься на магмарский клинок.
- Ты сейчас на мой клинок напорешься, если не перестанешь ныть, как девка! Что бы сказал отец? Вперед!
И прежде, чем Раубриттер успел возразить, братец вжал пятки в конские бока и улепетнул вперед. Делать было нечего. Заранее проклиная все и вся, Раубриттер двинулся следом.

Они могли бы охотиться. Вместо всего этого. Взять собак, рогатины и загнать кабана, а то и старого неповоротливого пхадда, что повадился бродить у соседней деревни, до смерти пугая крестьян. Но его скучающему братцу приспичило проехаться по тракту, пролегающему через их владения, и Раубриттер не смог его отговорить. В конце концов, Агоний был старшим, а значит, имел право творить, что ему вздумается, да еще и вломить несогласным за пререкание.

И вот они здесь – тормозят новенькую, богато украшенную карету, волей судьбы оказавшуюся на их землях. Судя по ажурным, сработанным из пузырчатого металла спицам в колесах и множеству сундуков в багаже, путешественники попались зажиточные. С таких легко собрать щедрую дань. А заупрямятся да откажутся платить честную пошлину – узнают, что братья Рейны умеют и по-плохому…

Вот только где люди? Где свита, обязательно должная сопровождать такой богатый экипаж?
Где, гунгл побери, хотя бы кучер?

- Стоять, именем барона! – кричал тем временем Агоний. Он уже успел выхватить фальшион из ножен и теперь постукивал им по боку кареты. – Вы на частной территории семейства Рейн! Будьте добры уплатить пошлину за проезд! Ау! Неуплата пошлины понесет за собой наказание! Нам придется принять меры…

Слушать возбужденные вопли братца не хотелось. Раубриттер распахнул дверцу кареты, держа клинок на изготовку… и поперхнулся собственным вздохом.

В карете сидело… божество.

Светлые локоны мягкими волнами спадали на точеные плечи. Чистая и нежная кожа будто светилась сама собой. На щеках алел нежный румянец, но ярче и прекрасней прочего были глаза. Серьезный, пронзительный их взгляд вонзился Раубриттеру в самое сердце.

Девушка молчала. Не причитала, не звала на помощь, не плакала и даже не хорохорилась, требуя знать, что все это значит и какое они имеют право останавливать ее карету. Она просто смотрела – спокойно и пристально, будто видела Раубриттера насквозь. И с каждой минувшей секундой он все отчетливее понимал, что лучше бы они с братом и правда отправились с утра на охоту. На охоту, рыбалку, на поле боя – да хоть в кристаллические пещеры на добычу кристаллов, лишь бы не гневить Ее.

- Я… - начал было он, но голос сорвался. Раубриттер судорожно сглотнул. В горле сухо щелкнуло.

«С дороги», сказала девушка. Но сказала не вслух – бутон розовых, нежных губ остался неподвижным. Слова прозвучали напрямую у него в голове.

- Да… Я не хотел… Мы не хотели… Прости… Простите… Мы сейчас же…

«Прочь!»

Словно ошпаренный, Раубриттер отшатнулся от кареты. Дверца, обитая красным деревом, сама по себе захлопнулась, скрывая от него незнакомку, ее прекрасное лицо и суровый взор. А мгновением позже карета вдруг тронулась – лошади сами по себе, без чьего-то понукания, ровно пошли вперед. Не успел он опомниться (или хотя бы закрыть рот!), как странная карета уже растворилась в пыли, провожаемая его ошалелым взглядом и витиеватой руганью Агония.

- Гунгловы кишки! – орал брат, потрясая кулаками. – Какого демона ты их отпустил? А ну, по коням и вперед – догоним их! Или ты не видел всех этих тяжелых сундуков? Явно полны драгоценностями!

- Нет, - прошептал Раубриттер.

- Что значит – нет?! Боги, да ты рехнулся!..

Брат вскочил в седло и пришпорил коня, но Раубриттер откуда-то знал, что кареты ему не догнать.

* * *

Вечером того же дня Раубриттер стоял в саду и смотрел на звезды. Теплые летние сумерки были напоенны сладким ароматом вкусницы, рядом покачивался на ветру соломенник. Чувство, что таинственная незнакомка явилась ему не просто так, и их пути еще пересекутся, сладко тянуло где-то внутри.

В руке он держал шелковый платочек. Тот сам по себе материализовался у него в кармане после судьбоносной встречи. На белом прямоугольнике красовалась искустная вышивка – два дракона, светлый и темный, кружат в небе, сцепившись в схватке. А в уголке, там, где у придворных дам принято было вышивать инициалы, алело имя.

Раубриттер поднес платок к лицу, запечатлел на ткани легкий поцелуй, и прошептал заходящему солнцу имя владелицы:

- Шеара…

Служение прекрасной даме.

Закончился долгий бой и танцу конец,
Вдалеке латает раны юный боец,
Все кровавые сабли в ножны вложили,
А павших под дланью богов схоронили.

Память!... Много воды утекло с той поры…
Вырос юнец, и нет в глазах прежней искры;
Бесстрастное лицо стянули морщины,
Остался он молод лишь в прошлых былинах.

Старец уселся на колодец бездонный
И жесткой хваткой сжимал посох дубовый.
Собирался вокруг любопытный народ,
Включая простых крестьян и знатных господ.

Начал рассказ, как исповедь перед судьбой,
Достал из-за пазухи мешочек: «с собой
Много лет ношу пепел дней отдаленных,
Он откроет тайну побед совершенных.

Взгляни: это вера моя и талисман,
Кажется горсткой серого пепла? Обман!
Это память о павших в жестокой войне,
Во имя солнца, мира на этой земле».

Кровь прилила и сердце ускорило ход,
Затянувшихся строчек трагичный исход…
Не вынес старик прошлых утрат и обид,
Златым саваном на веки был он покрыт.

Только ночь: он приходит в мучительных снах…
Тело дрожь пробрала, разум окутал страх,
Кажется как другие лежу в том бою,
А корвусы жадно клюют печень мою.

О старце Багуроне

Сидит на каменьях один старый мудрец,
Ворчит на прохожих былых схваток борец.
О битвах минувших в тиши напевает,
О славе своей и друзьях вспоминает,
По детски наивной и счастливой любви,
Которой не страшны ни война, ни дожди.
Как дыханьем дракона закалил себе меч,
Покоем он ради победы мог принебречь.
Сейчас он юнцов не оставит в покое,
Пока не заучат все в Фэо устои.
А коли придет вновь к нам с вами беда,
Пошлет он воителей и туда и сюда.
Он в замке надежном за всем уследит,
Зря что-ли на счастливом колодце сидит?
Но если уж надо поведет эскадрон,
Правитель людей уж седой Багурон!

В лесу притихли птицы, отшумела нива
Устало Мирроу, ползет неторопливо.
Манит прохладой осенний лес, и негой
Но рыцарь мимо, на Альканоре пегой.

Десять долгих лет, он служил во благо Двара,
И домой к жене летит, ничего не надо.
Дочь увидеть, выросла поди невеста,
Сердце сильно бьется, не находит место.

Знакомые места, кряж мрака, там ущелье,
Лукавые луга с болотным ожерельем,
Блестят от Мирроу - отражая небо,
Туда кликают, где рыцарь еще не был.

Всплеск в тишине, замолкли разом птицы, ветер
Манящий голос и слова кидают сети...
Прошедший сто боев, ни разу не упав
Ундины жадной, жертвой рыцарь, грустно, пал.

Жил юный рыцарь с верой, в славу, честь и долг.
Вражду меж континентами, не ставил в толк.

Не понимал смысла войны, между собой,
Когда детишки крэтсов, гуляют с булавой.

Когда зигреды жалят, домашних мирных псов,
А бедные крестьяне, ждут милости богов.

Громко ликуют, в домах живые кости.
Встречают на пороге вурдалаки гостя.

Сам хаос нападает на мировой баланс,
Час пробил, и юнец хватает за хвост шанс.

Захлопнуто забрало, с мечем наперевес,
Гора трофеев с монстров тянулась до небес.

«Защитник без корысти», прозвали удальца,
И жаловали титул, рыцаря дворца.

Вера в справедливость, наивность, простота.
Людьми утерян страх – забыта доброта.

Рыцарь не нужен, есть пособия и книги,
Вновь серая масса – лишенный интриги.

Так желая вести, народ к благой цели.
Безымянный герой, был убит на дуэли.

И казалось бы все, нет истории дальше,
Но лишь дух смог узнать, сколько в людях есть фальши.

Он бежит по местам до боле знакомым,
Жаждет знания вернуть и кажется злобным.

Смерть ему не грозит и давно не помеха,
Пугать алчных людей, для него лишь потеха.

С чем боролся так сильно, судил, чем народ –
Духом алчности стал и в июне придет.

– Поведай, Дамирус, о пылком влюблённом,
Что другом твоим был в боях закалённым,
Но сердце отдавшем друидке Амиле?
– И страсть эта Норвуда всё же сгубила!

Не знает друидскую вязь Панеоник,
Но письма Амилы читал друг-любовник,
Что носит дитя под сердцем любимая.
Готовили свадьбу, кольца старинные.

Но тесть был противником данного брака.
Для дочери прочил не воина, барда.
А Норвуда просто прикончил заклятьем.
Разорванный пхаддом красив был и статен.

Похож Берд на Норвуда, на Амилу больше.
За барда она вышла замуж, но позже.
Ребёнка от воина друид сдал в приют.
– Дамирус, ты молчал столько лет, а ты друг?

– Есть чары забвенья, и ты их разрушил,
Шкатулку, когда открывал, так послушай.
Дед Берда в наследство оставил тот ларчик,
В надежде, что справится умненький мальчик.

Но только способному к магии дастся
Шкатулка та с тайнами рода и касты.
Но воина сын с заклятьем не справился.
Забыты Норвуд и Берд, и красавица.

Сейчас, может быть, мама вспомнит о сыне.
Но знать я не знаю, жива ли Амила?
Попробуй найти ему отцовский кинжал.
В спине пхадда-убийцы клинок тот застрял.

...Наступила осень. Деревья подёрнулись желто-красными пятнами, тихо шумящими под ветром.
Очередной порыв налетел на рощу, подхватил охапку опавших листьев и, смеясь, швырнул высоко в воздух.
Разноцветные листья разлетелись кто куда, и удовлетворённый вихрь умчался прочь, не заметив клочка пергамента.
Влекомый судьбой, обрывок юркнул под тяжелые ворота поместья и закружил среди построек, ища, куда можно приткнуться...

…Дамирус проснулся от неприятного звука, раздающегося со двора. Он недовольно встал, подошёл к окну и посмотрел вниз. Никого не было.
Звук, однако, не прекращался, заставляя морщиться, как от зубной боли. Воевода наспех оделся и ещё раз прислушался.
Через минуту в дверь аккуратно постучали.
Вошедший писарь сдержанно пожелал ему доброго утра и сообщил о некоей проблеме, ожидающей внизу.
Дамирус спустился в приемный покой и недоуменно огляделся, не увидев просителей. Внутренне закипая, он уже было собрался устроить выволочку шутнику, но вовремя осёкся.
Писарь молча указал ему на необычного гостя.

Небольшой Атши был закутан в широкий плащ, скрывающий его нескладную фигуру. Очевидно, что ходить ему было непривычно, и воевода невольно посочувствовал мышонку, увидев на нём кожаные сапоги не по размеру.
Завершала картину старинная шляпа, съехавшая набекрень; мышонок регулярно и тщетно поправлял её для того, чтобы она снова и снова сползала на бок, сужая обзор.
Кончик тяжелого полуторного меча лежал на полу. Лезвие было выщербленным, тусклым; при каждом шаге меч волочился и дребезжал, издавая тот самый противный звук, разбудивший воеводу.
- Кгхм, — выдавил из себя Дамирус. - Приветствую тебя, ээээ…
- Друмли, — глаза-бусинки гостя блеснули. - Хотел подать заявку на участие в турнире.

С этими словами мышонок протянул пергамент, который воевода очень хорошо знал. Это было приглашение на рыцарский турнир, в котором могли принять участие все желающие. Он сам составлял его. Турнир должен был состояться на городской арене сегодня в полдень.

- Кгхм, — снова выдавил из себя Дамирус. - А вы точно рыцарь? Только не поймите меня превратно, но...
Вместо ответа Друмли достал из-под плаща тяжелый фолиант и бережно протянул его вперёд.
- Трактат о рыцарях и рыцарстве, — благоговейно произнёс мышонок.
- Когда живёшь всего пару недель, учишься всё делать быстро, в том числе читать. Родители мои были знатного рода, а в рыцари моего отца посвятил, по слухам, сам Го-Зонар, когда гонялся за ним с палкой в трактире. Вот свидетельство. Подвигов у меня, правда, маловато, не хватает времени. Я рассчитывал на этот турнир.

Дамирус поднял руку, останавливая словоохотливого гостя.
- Назовите прекрасную даму, во имя которой вы будете драться? — с надеждой спросил он.
- Даму? У меня нет дамы, — растерялся Атши.
Воевода кивнул писарю, и тот тихой сапой выдвинулся вперёд, листая бумаги в поисках нужного циркуляра.
- Увы, — притворно вздохнул Дамирус. - Без дамы рыцарь не может участвовать в турнире. Да и вообще, согласитесь, без прекрасной дамы рыцарь какой-то неполноценный.
- Правила есть правила, — развёл руками писарь. - Не отчаивайтесь, у вас есть целый час, чтобы найти подходящую кандидатуру. И тогда — милости просим.


Друмли вышел на городскую площадь, уворачиваясь от спешащих прохожих, не смотрящих себе под ноги.
У него оставалось чуть больше часа часа.
- Зверушка!
Какой-то мальчишка присел и подхватил мышонка в ладонь. Тот было собрался выскочить из его рук, но успеть заметить слёзы в уголках глаз малыша.
Карапуз потерялся. Пришлось проводить его домой и насыпать на прощание полный карман конфет.

Друмли, хоть и был очень смышлёным, но всё же мышонком. Не сумев придумать ничего лучше, он припустил со всех лап к красотке Мэри, чтобы попросить стать его дамой. Та только рассмеялась ему в ответ.
- Что тебе мешает просто придумать себе прекрасную даму? — посоветовала она. - Я знаю несколько таких рыцарей, и даже похуже…
- Никогда! — был ответ мышонка.

Время неумолимо таяло, и молодой Атши в отчаянии бросился к Речной деве. У кого ещё просить помощи, как не у богов?
Та направила его к Сорене, и о чудо! — русалка неожиданно согласилась. Иные обитатели мира Фэо (особенно женщины) иногда бывают такими непредсказуемыми.

Путь от Шуарского леса до столицы далёк, а срок почти истёк. В какой-о момент мышонку повезло, и удалось оседлать волка-валдагора. Половину пути он проделал на нём, прежде чем хищника не спугнули, и он бросился в сторону, сбрасывая ездока.
Друмли помотал головой, приходя в себя. Он оказался в зарослях чертополоха, совсем недалеко от О’Дельвайса.
Надо было лететь изо всех сил, чтобы успеть на турнир, и мышонок взмыл вверх. Он летал плохо и поэтому не любил летать; однако, выбирать не приходилось.

Его тонкий слух услышал какой-то шум, а острое зрение помогло увидеть фигурку девочки. Молча, с каким-то остервенением, она отбивалась от окруживших её зигредов. Вдвое, а то и второе больше неё, они неумолимо сжимали кольцо, готовя смертельный удар. Иногда раздавалось сердитое жужжание; именно его и уловил Друмли.
Чертополох надежно скрывал происходившее, сражавшихся можно было увидеть только сверху.
Кари (а это была она) не кричала, что-то быстро бормоча и шевеля пальцами. Потом крутанулась вокруг оси и выбросила перед собой руки.
Круг зигредов распался, но на место падших пришли другие. Бог Мертвых и Проклятых вздохнул и приготовился получить очередную жертву.

Время превратилось в сироп. Густой, очень густой, он плавно, тягуче стекал на одну чашу весов, где для Друмли было всё, его мечта и мечта его предков.
Участие в настоящем рыцарском турнире! Честь, слава, доблесть!
Мышонок слышал трубы, видел нарядных герольдов и как на арену выходят участники в сверкающих доспехах.
Он ещё успевал туда.
На другой чаше была незнакомая ему девочка, которая не звала на помощь и которая вот-вот должна была очнуться в одном из храмов.

С воинственным кличем Друмли спикировал вниз, рассекая одного из зигредов пополам. Со всей отпущенной ему и неизрасходованной яростью, Атши крошил атакующих врагов, сжигая себя полностью в этой схватке. Он не помнил, как сражался, но поле боя осталось за ним, усыпанное красно-полосатыми телами.

Кари смотрела на него со странной смесью любопытства и жалости.
- Ты не попал на турнир из-за меня, мышонок, — тихо сказала она. - И через час ты уйдёшь. Мне жаль.
- Я знаю, — ответил Друмли.
Сегодня был его последний день и шёл последний час. Он зажмурился, нежась в последнем осеннем тепле.
- Мне тоже жаль, что я не стал настоящим рыцарем. Не знаю, вспомню ли я об этом через год?

Турнир на скрещённых мечах

За горизонтом облаков нестройный ряд
Сулил нам сильный дождь, или, возможно, град.
Собрав шарманку, зимний плащ, колчан и лук
В дорогу устремился самый милый друг.
Уж лето отцвело, покрылась пылью гладь
Дорог, тех, по которым время, будто вспять
Бежит, нещадно пестуя любого, кто
Жил собой, другив предав, забыв про то,
Что жизнь одна, над ней неведомый Никто.
Неуваженье - лету поколненье, ведь
Скоро осень, все ли предпочтенья здесь
Останутся и к месту, и к прибору?
Иль так останешься чужого лета вором.

ПЕРВЫЙ ТУР ЗАВЕРШЕН

Пески времени

Слушай, помнишь шатёр, что в пустыне Радхарии,
О котором Н?фсехт Безликикй давал комментарии?
Что и крыша не та, что там много песка, занесённого
Ветром? Не до сна было нам, ведь мы жили в виварии!
Не могу я понять, что старик здесь забыл, чем стиль
Жизни уж больно не мил странцу пустынь, архиварию
Всех известных мистерий, чудес, что ж его гложет?
Может, юности самый древний напиток сваришь?
Тот, что забвение дарит всем, исключений нет.
Орлом высоко летал, но спустись в террариум.
Мысли гложут тебя и меня и его - путь в никуда.
В шахматах жизни неприятие равно ав?рии.

флуд

Пожалуйста, не торопитесь( на задание второго тура дано целых семь дней!

Как-то дервиш просил: "Дай, Шеара, алтын,
Ведь в Рахдарии знойной ветер — бай-господин".
Но Шеара в ответ: "О, восточный мудрец,
Валиде я драконов, не хозяйка пустынь.
Лучше плов мой отведай и шербет мой испей,
И медовый вдохни аромат спелых дынь".
Бьет крылами Шайссар, и безлик Нефсехет.
Альканоры рычат средь забытых руин.
Поклонился поэт: "Я всего лишь шаир,
Пленник рифмы и ветра, безумия сын.
Подари мне алтын с амулетом песков,
О великая матерь, богиня богинь!".
Засмеялась Шеара: "Деде, ты хитер.
Много мудрости скрыто в паутине морщин.
Мы не питой единой живём в суете.
И газелью напевной твой полон кувшин".

Не покорный верблюд.

Как-то раз укротитель Орфин получил письмо от своего друга Омара Хайяма, живущего в пустыне Рахдарии. В письме бы о написано, что его друг купил верблюда мехари, но никак не может его приручить, уж очень скверный характер оказался у нового верблюда и просит укротителя Орфина приехать к нему и помочь с непокорным верблюдом.
Орфин начал собираться в дорогу, но тут он вспомнил о хозяйке питомника и решил перед отъездом заглянуть к ней. Бонна Бенита встретила его радушно, а услышав его рассказ о верблюде мехари, согласилась поехать с ним в пустыню Рахдарии. Три долгих дня занял путь к другу укротителя. Пустыня встретила их жарким зноем, но в то же время она завораживала путников своей красотой и необъятностью. Вдоль улиц тянулись восточные базары, что только нельзя было там увидеть, разноцветные ткани, ковры, лампы, кувшины и много-много фруктов. Вот так разглядывая все вокруг спутники не заметили, как подошли к дому Омара Хайяма.
Пригласив уставших путников в дом, великий поэт и философ, предложив сначала отдохнуть Орфину и Бонне Бенните, затем пригласил их к накрытому столу во дворе.
Укротитель Орфин подарил другу сбрую для верблюда, усыпанную драгоценными камнями, а Бонна Беннита преподнесла ему роскошное седло, с нашивками восточном стиле, которые сама недавно вышила. Весь остаток вечера друзья разговаривали, вспоминали прошлого и наслаждались уютной атмосферой. А на следующий день, после завтрака, все пошли в конюшню, посмотреть на не покорного верблюда. Мехари стоял неподвижно и смотрел в сторону выхода, как бы выжидая, когда его выпустят. Бонни Бенита подошла к верблюду и нежно погладила его по голове, но верблюд фыркнул и резко отстранился.
-И не таких укрощали! –сказала Беннита и открыла ворота конюшни.
Придя в бескрайние барханы, они начали тренировку, несмотря на упорства верблюда, ближе к вечеру мехари уже начал выполнять команды укротителя и Бони Бениты. Видя выносливость верблюда, они решили устроить ему забег с бешеной альканорой, в начале забега мехари не уступал альканоре, но ближе к финишу верблюд сдал позиции и начал отставать, но это был лишь первый день тренировок. Уже через пару недель он показывал, на что способен, в одном из забегов победив горную роху.
Через месяц верблюд стал показывать отличные результаты и стал выполнять команды своего хозяина Омара Хайяма.

вне конкурса