«Я знаю, что вы сделали прошлым летом» (Прием работ)

Задание:

Напишите историю о том, какие страшные проступки могли совершить Жители мира Фэо во время своего летнего отдыха, и к чему это привело. В истории обязательно должны присутствовать ужасы.
Мистика, научная фантастика и прочие жанры могут использоваться автором максимально в рамках игрового мира.

Рекомендуемый размер работы: не менее 1000 символов без пробелов.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа, другие его работы оцениваться не будут. До окончания приема работ допускается однократное внесение изменений в текст работы по просьбе автора. Просьбы об изменениях необходимо оставлять в топе обсуждения. В течение 3-х минут после публикации сообщения автор может исправить его самостоятельно.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники - дисквалифицированы.
4. Работа должна быть написана для конкурса, ранее публиковавшиеся произведения не принимаются. При обнаружении в работе точных совпадений с текстами сторонних ресурсов или отрывков, с минимальными изменениями повторяющих заимствованные на сторонних ресурсах тексты, работа подлежит дисквалификации.
5. Запрещено публиковать свои работы на сторонних ресурсах до момента объявления результатов конкурса.
6. Форма творчества: проза.
7. Тематика конкурса: Легенда Наследие Драконов. Ваша работа должна быть написана о мире Фэо или непосредственно с ним связана.



Топ для публикации работ. Посторонние сообщения запрещены и будут удаляться. Вопросы и обсуждение в специальной теме (кликабельно).

Система начисления баллов:
Каждый критерий будет оценен по 10-балльной шкале.

На оценки будут влиять следующие критерии:
— Оригинальность идеи — Задание не ограничивает фантазию автора. Оценивается не просто содержание работы, но и наличие авторской находки, делающей произведение особенным (это может быть оригинальный сюжет или выбор героев, нестандартный взгляд на классическую ситуацию). Баллы могут быть в разной степени снижены за использование в работе не авторских материалов (отрывки и отдельные фразы из квестов и описаний «Легенды», переработанные, но узнаваемые тексты и их фрагменты и т.п.); за банальность сюжета; за пошлость, грубость, откровенные или завуалированные жалобы и прочие аналогичные недостатки.

— Образность и метафоричность — Оценивается яркость и точность образов, органичность и понятность метафор, богатство и красочность языка изложения. К недостаткам, снижающим баллы, относится бедность, сухость и излишняя техничность языка, чрезмерное использование жаргонизмов и сленга, применение неуместных или трудных для понимания большинством читателей терминов, а также нагромождение метафор в ущерб смыслу.

— Раскрытие сюжета — Оценивается целостность повествования, логичность и последовательность изложения, соответствие действий персонажей в различных сценах. Баллы снижаются за провалы в повествовании, несоответствие событий в различных его частях.

— Стилистика и грамотность — На оценку по данному критерию влияет количество ошибок в тексте (грамматических, орфографических, пунктуационных, лексических), наличие ошибок в содержании.

— Соответствие заданию — Необходимо описать тайные преступления или проступки жителей мира Фэо, совершенные во время отдыха. В данном конкурсе будет строго оцениваться взаимосвязь сюжета с миром Фэо. Оценка будет в разной степени снижаться за использование неуместного игрового сленга («сюдахи», «квесты», «чаты», «приваты», «форум» и т.п.), привязку к игровому процессу и вынос действия в реал.



Шесть участников с обоих серверов, получившие наивысший балл, будут признаны победителями. Одной работе будет присуждено первое место, две работы займут второе место, третье место получат три работы. Поощрительный приз получат участники, работы которых набрали 20 и более баллов в сумме по пяти критериям, но не вошли в число призовых.

Награды победителям:


1 место: Монета «Балагрион» 3 шт., Монета «Талант» 150 шт.
2 место: Монета «Балагрион» 3 шт., Монета «Талант» 100 шт.
3 место: Монета «Балагрион» 3 шт., Монета «Талант» 50 шт.

Поощрительный приз: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 20 шт.

Желаем удачи и творческого вдохновения всем участникам!

Чужая, как своя

- А ты думала, твоё колдовство пройдет незамеченным? Я, как владелец отеля, гарантирую безопасность постояльцам. В первую очередь мы отслеживаем несанкционированную ворожбу, - Барин Вольдемар, попыхивая трубкой, смотрел ведьме прямо в глаза, наслаждаясь произведенным впечатлением: - Теперь будешь работать на меня, и тогда Пиреней ничего не узнает.
Гредея презрительно скривила губы. Надутый упырь! Шантажировать вздумал?! Любому известно, если дергать беронского тигра за усы, он укусит. Но дочка Пиренея не знала, что перед ней «тигр», а Вольдемар знал. Знал и столкнул их лбами. Глупая девчонка сама сделала выбор...почти сама. Ведьма в задумчивости помешивала серебряной ложечкой травяной чай в большой кружке, вспоминая события прошедшего лета…

… - Вот же дрянь! – Гредея подняла с песка полотенце и с негодованием посмотрела на девушку, которая, удобно устроившись на шезлонге, лениво потягивала коктейль, всем своим видом показывая, что она здесь совершенно ни при чем. Её кавалер, напротив, растянув губы в ехидной ухмылке, буравил взглядом старушку в предвкушении представления. Эта парочка с момента своего появления в отеле «Тихий приют» отравляла отдых Гредее. Они как будто нарочно преследовали её: то в ресторане уведут из-под самого носа приглянувшееся ей пирожное, то, обогнав у причала ковыляющую бабушку, займут два последних места на катере, отправляющемся на морскую экскурсию, то сядут перед ней во время вечернего шоу и загородят весь обзор. Молодые, здоровенные и наглые! Сегодняшняя выходка переполнила чашу (стоит отметить, совершенно не ангельского) терпения и Гредея взорвалась. Пляж огласил визгливый крик:
- Бесстыжая! Разлеглась!!!
- Бабушка, что Вы раскричались? Вон сколько свободных шезлонгов, - парень махнул рукой вдаль и тихо добавил, - проваливай и не отсвечивай.
- Милый, не груби. Она мне совершенно не мешает. Пусть стоит, песочек сыплет, хоть какая-то польза.
- Ты слишком добра, Кристин. Песка здесь и без нее хватает.
- Всё решили захапать, да?!
Отдыхающие стали оборачиваться и в их взглядах читалось осуждение, но не молодой пары, а скандальной старухи. Какая-то мамаша нравоучительно заметила своему малышу:
- Видишь? Ты так же себя ведешь, когда капризничаешь. Нравится?
Гредея знала людей. Кто поднимает шум, тот и виноват в глазах толпы.
- Жизнь улыбается молодым и уверенным, - ласково проворковала девушка.
- Твоя правда, - неожиданно согласилась ведьма, - Отдыхай, деточка.

Гредея свернула полотенце и засеменила в сторону отеля. Войдя в свой номер, она, тщательно заперев дверь, поспешила к заветному сундучку, с которым не расставалась даже во время нечастых путешествий. Ведьма откинула крышку, украшенную искусной резьбой, и стала перебирать склянки с жидкостями сомнительного цвета, злорадно бубня под нос:
- Улыбнется, улыбнется. Ты не представляешь, какая она зубастая!

Появление Гредеи в спа-салоне отеля произвело настоящий фурор. Она выглядела потрясающе, словно за одну ночь скинула лет пятьдесят: седые волосы мягкой волной обрамляли гладкое лицо, а кожа, казалось, светилась изнутри матовым сиянием. «Чудо! Чудо!» - шептали изумленные сотрудницы и клиентки салона, окружив её плотным кольцом.
- Правильное питание, здоровый образ жизни, ну и крем моего изобретения, - отвечая на вопросы женщин, изрекла ведьма и продемонстрировала баночку из редкой кожи дугрхарга, добавив: - Но не всем он по карману, - она окинула презрительным взглядом нахальную особу по имени Кристин: - Ингредиенты дорогие, - и спрятала баночку обратно в ридикюль.

Сегодня Гредея выбрала обертывание из водорослей. Она лежала на кушетке в буро-зеленом коконе и делала вид, будто спит. Тихонько скрипнула дверь, кто-то вошел в комнату и, немного постояв в нерешительности, на цыпочках подбежал к тумбочке. Гредея услышала, как щелкнул замок сумочки, и приоткрыла один глаз. Кристин стояла, сжимая пальцами баночку с кремом, совершенно не обращая внимания на спящую старуху. Девушка торопливо открутила крышку и, зачерпнув золотистую массу, начала втирать её в щеки и лоб.
- Чужая, как своя, - ровным, бесцветным голосом произнесла ведьма.
Далекий раскат грома приближающейся бури эхом отозвался на её слова. Девушка вздрогнула и обернулась. Пунцовая краска стыда залила красивое лицо Кристин. Охнув, она выронила баночку и опрометью выскочила из комнаты.

Три дня Гредея не видела Кристин и её спутника, но ведьма знала, что девчонке сейчас, ой, как несладко и наслаждалась местью. Даже обрушившийся на побережье ливень не испортил настроение колдунье. Она была уверена, совсем скоро погода наладится.
Вечером четвертого дня врач отеля, подкараулив Гредею на открытой веранде, попросил у неё совета:
- Странный случай. Написал Самуилу, но когда он ответит. Абсолютно здоровая девушка и такие непонятные, я бы сказал, фантомные боли. Сначала мне казалось, что она симулирует, привлекая внимание своего парня, но галлюцинации… То ей кажется будто она бабочка, которой оторвали крылышко, то задыхается, словно рыба выброшенная на сушу. Я не говорю про несуществующие порезы и ссадины.
- Может в роду были сумасшедшие? – перебила его старуха, - Бывает, живет человек, живет, и вдруг - бац. Наследственность!
- Ну что Вы. Известная семья, отец глава Буймановой слободы.
«Вот те раз! Пиреней может и не велика птица, но клюнет, мало не покажется. Наказала девчонку и будет», - мысли вихрем пронеслись в голове ведьмы.
- Что ж, посмотрим, чем смогу помочь. Только в номер за травами схожу.
- Так она пошла на вечернее представление - бои сверхсуществ! Её жених решил, что им стоит развеяться, так сказать, сменить обстановку. Сам туда собираюсь, это должно быть интересно. Может, успею на последние бои.
- Куда?! – в ужасе воскликнула ведьма, - Да вы здесь все не в себе!
Бормоча «только бы успеть, только бы успеть» она поспешила подняться в номер. Врач, проводив её удивленным взглядом, пожал плечами и отправился смотреть шоу.

Поддавшись возбуждению толпы, Кристин с интересом наблюдала, как на арену, выставив вперед приоткрытые клешни, угрожающе задрав «хвост» с ядовитым жалом, не торопясь, ощупью вышел величественный Царь скорпионов. Его противником был свирепый винторогий Йети-изгой. Зрители торопились делать ставки, пока монстры, подстрекаемые служителями арены, сходились в схватке. И вот бой начался. Изловчившись, скорпион нанес удар смертоносным жалом. Кристин вскрикнула и со страхом посмотрела на левую руку. Пальцы онемели, и, казалось, чернеют на глазах. Она чувствовала, что яд стремительно растекается по телу. Девушка перевела взгляд на сражающихся сверхсуществ. На арене винторогий монстр нанес ответный удар Царю скорпионов, но она видела только красные глаза налитые неизбывной яростью и ощутила, как в тело, разрывая плоть, вошёл ледяной клинок. Истошный вопль, потонувший в рёве толпы, вырвался из груди девушки. Кошмар, длящийся три дня подряд, с новой силой обрушился на Кристин. Она оттолкнула жениха, который с неподдельной тревогой смотрел на неё и что-то кричал, но разобрать слова не получалось. Или это был Йети? Скорпион? Всё смешалось в её голове. Не разбирая дороги, Кристин бросилась вниз по лестнице, ловко уклоняясь от тянувшихся к ней «когтистых лап и щелкающих клешней» сотрудников безопасности отеля, но не могла увернуться от накрывшей её волны боли и ужаса.

С трудом переводя дух, Гредея, подгоняемая дурным предчувствием, почти бегом приближалась к арене, и понимала что опоздала. Навстречу ей, возбужденно переговариваясь, шли постояльцы отеля. Из сбивчивых рассказов очевидцев колдунья узнала, что в самый разгар представления, какая-то девушка выбежала на арену, и жуткие монстры растерзали её на глазах у зрителей.

На следующий день Гредея получила записку, в которой жених Кристин просил о встрече. Он был на веранде. Ведьма смотрела на его сгорбившуюся фигуру, на вздрагивающие плечи и ей было жаль, жаль, что всё так вышло. Гредея кашлянула. Парень поднял заплаканное лицо, отер слёзы и, с трудом подбирая слова, произнес осипшим голосом:
- Вы… Вы простите Кристин. Матушка всегда говорила, зло возвращается бумерангом. Вот и нам прилетело. На меня можете злиться, а она, она хорошая…была, - юноша шмыгнул носом, - Это её сосед, Вольдемар, попросил Вас подоставать, портрет показал. А в награду оплатил дорогу и проживание. Зачем мы только согласились?! Что я её отцу скажу? Да и переживет ли он…
- Не вини себя, это несчастный случай...

Серебряная ложка звякнула о край кружки, и Гредея очнулась от воспоминаний. Тогда её не интересовало, почему Вольдемар натравил на неё молодую пару, какие цели он преследовал, но сейчас картинка сложилась. Слухи уже поползли по Огрию. Она точно знала, делец намеренно подставлял дочь правителя Буймановой слободы под удар, а теперь сидит и угрожает ей, Гредее!
- Коли придёт Пириней по мою душу, так мне тоже есть, что ему рассказать. Да хотя бы о соседе, который замыслил место его занять, - по побледневшему лицу барина ведьма поняла, что попала в точку: - И дочку его неразумную погубил. Так что, милок, шёл бы отсюда по добру, по здорову.

Ворожея Блодияра оторвала взгляд от хрустального палантира и задумчиво посмотрела на правителя Буймановой слободы. Пириней сильно сдал в последнее время. И немудрено, такое горе! Оно-то и привело его в дом ясновидящей. Мужчина не верил рассказам очевидцев и хотел знать правду о гибели единственной дочери. Но то, что открылось ворожее, было очень ценной информацией, которую можно было использовать с большей пользой для себя. Блодияра прикрыла глаза, легкая тень пробежала по её точёному лицу и, наконец, она приняла решение:
- Ваша дочь сама выбежала на арену, поддавшись панике. Несчастный случай.
С подобающим уважением, выслушав всё о прохиндеях-ясновидящих, Блодияра выставила Пиринея за дверь. Задержавшись у большого овального зеркала, она изящным движением поправила растрепавшиеся волосы и, улыбнувшись отражению, сказала:
- Пора собираться в дорогу. Давно я не гостила в Райском уголке.

Комната была залита ярким светом. В глаза бросался прикрепленный к потолку крюк с веревкой, на которой с опрокинутой на бок головой, висел человек. Пленник был безо всякой одежды, все его мышцы были сильно напряжены, пот градом стекал с его лица, а лицо направлено прямо на стену, представлявшую собой большое зеркало. В таком положении во всех деталях открывалось взору его собственное отражение.

- Где… Где я?

Человек начал приходить в сознание. Подобно запущенному механизму, к нему стали поступать всё новые и новые догадки, призванные ответить на вопросы, возникавшие с еще более молниеносной скоростью. Как он здесь оказался? Отчего именно его постигла такая участь? И… Что будет дальше?
Пленник осмотрелся. Помещение было небольшого размера, его периметр определяли стены, выкрашенные в тёмно-серый цвет. Ни двери, ни окна, ни маленького вентиляционного отверстия – ничего не было видно.

- Очень, очень странно…

Нескончаемый поток мыслей внезапно был прерван таинственным голосом, доносившемся прямо из-за зеркальной перегородки. Речь незнакомца была неторопливой, а каждое слово громким эхом разлеталось по комнате: «Здравствуй, Мекден! Я тоже рад тебя видеть!».
От непонимания происходящего волна гнева поразила десятника. Однако, отчаянная попытка вырваться ни к чему ни привела – слабость дала о себе знать.

- Береги силы. Они тебе еще пригодятся! Сегодня твой день – у тебя билет в партер. Постарайся получить удовольствие, - слышалось из-за зеркала.

Откуда-то сверху послышался щелчок. С этих пор тело, увы, не слушалось десятника - оно одеревенело, отражение залы - это всё что было в зоне его видимости.
На этом странные звуки не закончились - из углов донесся знакомый треск. Аналогичный шум раздается после использования амулета призыва морока! Может быть, кто-то старается его спасти?
Вдруг, взгляд стал замечать стремительно возникающие силуэты… Кретсы. Сзади один за одним появлялись кретсы. Десяток, а может два, они едва помещались внутри клетушки, где находился заключенный. На вид их были как настоящие. Их свежезаточенные клыки приближались всё ближе. Мекден уже чуял мерзкий запах, исходящий от этих существ. Колонию возглавлял Кретс-вожак.
Почуяв, что добыча не в силах сопротивляться главарь повел свою армию за добычей. Множество зубов одновременно впились в десятника. В отражении было заметно, как друг за другом кретсы с кусками его плоти отходили назад, словно давая своим собратьям насладиться кровавым пиром. Он перестал чувствовать пальцы на руках и ногах – их там больше не было, чувствовалась лишь кровь, теплой струёй стекавшая по его спине.
Мекден мечтал упасть в обморок или хотя бы закрыть глаза, чтобы не наблюдать, как гадкие крысы заживо откусывают части кровоточащего тела, но не мог. Что-то заставляло его продолжать смотреть в зеркало и ощущать чудовищную боль. Казалось, один зверь уже прогрыз его насквозь, и уже доедает бедного воителя изнутри. «Вот и настала моя кончина… Жаль, но мне не суждено узнать почему со мной так поступили», - думал десятник.
Поглощенный размышлением, он поймал себя на мысли, что боль отступила, точно ее и не было. Тело, на радость, подчинялось его командам. Мекден продолжал висеть, пытаясь оглядеться вокруг. Удивительно, но капли крови на полу, или какие либо следы кретсов отсутствовали. Более того, на самом десятнике не было ни единой отметины от укусов. Всё это было в его воображении?

- Первое действие закончено – антракт! Второй акт наступит быстрее, чем ты думаешь.

Теперь этот голос казался ему знакомым. Пленник определенно слышал его раньше!
Неожиданно, тело застыло, прервав раздумье. Зеркало захотело рассказывать еще одну историю.

- Это всё иллюзия, не верь, не верь! – твердил Мекден. – Не верь…

Но реальность «иллюзии» была поразительна. В его сторону медленно шла гигантская паучиха. Невозможно было поверить, неужели все это происходит не наяву?
Не доходя несколько шагов, ужасный монстр прыснул в десятника загадочной жидкостью. В области живота незамедлительно началось жжение. Яд Патриарха! Чудовище, стоя в неподалеку, неспешно наблюдало, в ожидании пока выплеснутое вещество не подействует, и жертва станет полностью беззащитной.
В месте попадания яда на коже появились кроваво красные волдыри. Десятник отчетливо ощущал их. Прошла всего минута и они начали расти и лопаться – кожи под ними уже не было. Мекден был способен отчетливо разглядеть все, что скрывалось под его прессом, до мельчайших деталей.
Нет, он не кричал. Ужас поглотил его настолько, что выдавить даже малейший звук не представлялось возможным. По краям раны появились нагноения. Всё тело пронзила невообразимая судорога – сродни сотне иголок, проникавших внутрь и тут же выходивших обратно снова, и снова… Паучиха не собиралась его убивать – ей понадобился кокон для своего потомства. Теплая человечья плоть подходила как нельзя лучше. Подойдя к десятнику, для завершения своей миссии тварь внезапно… исчезла.

- Занавес! Унести его, - донеслась команда.

После этого в памяти у мученика всплыло одно слово: «от-пуск», а за тем и вся картина предстала целиком.
Вчерашний вечер. Он за игровым столом в Трактире.
Туз и десятка, ему нужен туз и десятка. Только эти карты смогут его спасти…
- Пара тузов, - раздался бессильный шёпот Мекдена. -Это невозможно… Я… Проиграл? Но у меня нет денег, чтобы расплатиться с тобой…
- Нет денег? – с иронией сказал Покер. – Что ж, не переживай, мы что-нибудь придумаем.

В дымке медленно проплывали иссушенные поля Хаира. Огненные вены рек проступали из-под чешуйчатой кожи пепельно-серой земли. К одной из них быстро приближалась тёмная фигурка. По неловким движениям было видно, что животное серьёзно ранено. За собакой гнались пятеро магмаров, размахивая оружием.

— Когда же это закончится? — губы Марицы сжались в бессильном гневе. Движением руки она заставила палантир показать битву поближе. Магмары обступили пса и по очереди кололи его в бок алебардами. После непродолжительного сопротивления собака рухнула на землю, и охотники принялись состригать с ещё тёплого трупа клоки шерсти, а один подошёл к морде и вырвал клык.
— Чтоб вас так же загнали! — в сердцах воскликнула Марица и накрыла сферу серой тряпицей.


Прорицательница всегда тщательно готовилась к каждому приёмному дню: доставала палантир из богато украшенного ларца, накрывала стол чёрным бархатом и зажигала свечи с ароматами рахдарийских трав. Для настоящего пророчества ей надо было освободить голову и сердце от тревог, страстей и сильных эмоций. За несколько месяцев таких подготовок происшествие с псом-демоном окончательно забылось ею.

Сегодня за предсказаниями приходили, как про себя называла их Марица, пустые люди. Их интересовали сугубо личные мелкие дела: измены жён, удача в предстоящих сделках, поиск утраченных семейных сокровищ. С этих посетителей она брала полную плату, заниматься подобными вещами потомственной предсказательнице было брезгливо, но без такого заработка она бы не смогла обеспечить себе сносное существование в ожидании Истинного Пророчества.

Даже такой пустяк, как розыск потерянного кошелька, требовал полного сосредоточения и изматывал девушку. После ухода торговца Марица устало опустилась на стул и бездумно уставилась на палантир. Магический шар, вопреки обыкновению, не погас, а светился мягким голубоватым светом. Сквозь туман проступали черты человека в капюшоне, протягивавшего руки к сияющему кристаллу эфрила, вставленному в сферу на городских воротах.
— Вот ещё этого не хватало! — возмутилась девушка. — Чигрик, чтобы у него пальцы отсохли! Жители сдают годами эфрил, а этот всё тащит.

Её негодующий монолог прервал громкий стук в дверь. Марица накрыла палантир и закрыла глаза. Нет, этого посетителя придётся оставить ни с чем, слишком разозлил её поступок вора, возмущение ворочалось в её груди ещё вполне отчётливо. Однако дверь она открыла. В комнату уверенно шагнул воевода Гидвер. Редкий гость, но ему всегда требовались вещи посерьёзнее, чем предсказание цен на аукционе.

— Приветствую, уважаемая Марица, — поклонился воин. — Привело меня к тебе дело громкое. Убийство, да ещё и нескольких магмаров сразу.
Прорицательница пригласила воеводу сесть за стол с палантиром, но тот отказался, сославшись на неотложные дела.
— Знаю, что тебе перед каждым сеансом нужно сосредоточиться, а мне уже пора идти. Дело у всех на слуху и магмары требуют скорейших мер. Я просто сообщу детали, а ты мне весточку пришли, как узнаешь что-то новое.

Когда Гидвер ушёл, Марица присела на диван, обитый тем же бархатом, которым она застилала стол. Ей требовалось освободить голову от мыслей, но подробности дела постоянно всплывали в памяти, мешая сосредоточиться. Пятерых магмаров закололи и после всем жертвам вырезали по большому клоку волос, но не сняли скальпы, что позволило бы подозревать вылазку людей. У одного вырвано несколько зубов. Какая-то мысль всё время ускользала от прорицательницы, но не уходила из сознания полностью. В конце концов Марица сдалась и оставила бесплодные попытки опустошить голову.

Она закрыла глаза. Тёмный силуэт, прихрамывая, нёсся к обжигающей реке, в отчаянном порыве пытаясь оторваться от преследователей… Марица ринулась к палантиру.
— Он сейчас не даст вам ответа, — раздался голос из глубины комнаты.

Девушка оцепенела от испуга. Из темноты медленно вышел стройный темноволосый юноша. Чёрные глаза встревоженно смотрели на прорицательницу. Поборов страх, Марица выпрямилась.
— Кто вы такой и что вы здесь делаете?
— Я Курат. Пришёл помочь вам.
— Я прошу вас уйти!

Несмотря на её приказ, магмар сел за стол с палантиром.
— Марица, о вашей тайне не знает никто, кроме нас. Я клянусь вам, что никогда не выдам, но вы в опасности.
— Я не понимаю, о чём вы.

Курат провёл ладонью над сферой. Палантир послушно засветился, показывая уже знакомую девушке охоту на пса-демона.
— Уберите руки от моего палантира! — завизжала обычно спокойная Марица. Юноша послушно отдёрнул руку. Но шар продолжал показывать последние мгновения жизни несчастного существа.
— Вам нужно успокоиться, иначе всё пропало, — тихо сказал Курат. Сильные эмоции будут перебивать будущее и любой сможет увидеть, что было дальше. Против вашего желания.
— А что было дальше?.. — прошептала Марица. — Нет, молчите. Я не хочу об этом думать.

Она зашагала по комнате, запустив руки в свои длинные рыжие волосы. Надо успокоиться и посмотреть прошлое, как и просил Гидвер. Ничего там страшного не будет, она уверена. А этого наглеца надо выгнать взашей, вздумал фокусничать с ней, с самой Марицей, которая всю ложь видела как на ладони. Девушка подошла к двери и рывком открыла её.

— Убирайтесь.

Закрыв за Куратом дверь, она попыталась рассмеяться, но смех вышел каким-то придушенным и жалким.


На следующий день Марица отменила всё сеансы. Предсказательнице требовался отдых, она каждый день погружалась в чужие судьбы, и рано или поздно это должно было сказаться на здоровье. Поэтому девушка сильно удивилась стуку в дверь, но пошла открывать. На пороге стоял Чигрик.

— Что тебе нужно? Уходи.
— Постой, Марица, — взмолился вор. — Помоги мне, пожалуйста. Кто-то нашёл моё логово и устроил там засаду, я заплачу любую цену за информацию!
Магмарка поспешила выставить наглого посетителя. На мгновение перед тем, как она захлопнула дверь, её взгляд скользнул по вору и его забинтованной руке. За дверью слышались удаляющиеся шаги вперемешку с ругательствами, а Марица всё стояла, как будто поражённая молнией.

Она уже не удивилась вышедшему из темноты Курату. Юноша осторожно взял её за руку и увлёк на диван. Прорицательница послушно села на мягкие подушки. Курат же отошёл к окну. Глядя на багрово-красный закат Мирроу, он задумчиво теребил кисточку портьеры.
— Что… Что же мне делать теперь? — хрипло спросила Марица. — Я не совершала эти преступ…
— Давай лучше подумаем о будущем, что толку копаться в прошлом. Я скажу в городе, что ты больна и не принимаешь посетителей. Это меньшее, что мы можем сделать.

Магмар оставил в покое штору, развернулся и приблизился к девушке. Предсказательница сидела, выпрямившись как стрела, с силой комкая в руках диванную подушку. Взгляд её блуждал по комнате. Новые, непрошенные мысли с силой вторгались в её голову, вытесняя прошлое, настоящее и будущее. Почему она не увидела опасность в палантире? Почему её созерцательный дар обрёл плоть и сделал возможным вмешательство в события? Какие беды может принести эта новая сила? Столько вопросов и нет ответа ни на один… Хотя нет, выход есть. Курат поможет ей, они вместе разберутся с происходящим. И всё станет как было.

Марица с надеждой посмотрела на Курата. Он взял её за подбородок и прошептал:
— Всё будет хорошо, просто верь мне. Мы с этим справимся. Но пока я улаживаю вопрос, ты должна освоиться и принять новую, тёмную часть своей магии. И выслушать других магмаров, которым ты так долго отказывала в помощи.

Он вышел из дома прежде, чем она успела возразить. Оставшись одна, Марица горько заплакала. Всю свою жизнь она воспитывалась на безусловном принятии светлой магии и таком же безусловном отвержении тёмных таинств. Преступники, нечистые на руку дельцы и вероломные наёмники избегали встречи с кристальным палантиром предсказательницы, ибо он беспощадно заливал светом все потайные закоулки их чёрных душонок. Да и многолетняя дружба с Гидвером накладывала свой отпечаток на принципы Марицы. И что теперь? Душить в себе проявления другой магии? Но тогда и обычные сеансы она проводить не сможет — слишком много сил отнимет бесконечная борьба. Надо пробовать обуздать стихию. А для этого нужно с ней знакомиться, так что встреча с тёмными силами неизбежна. Там, глядишь, и удастся применить их с благими целями.

Марица подошла к двери, чтобы закрыть её за Куратом. На крыльце стоял магмар, закутанный в тёмную накидку.
— Мне сказали, что вы можете помочь в одном маленьком дельце.
После непродолжительных колебаний предсказательница пригласила посетителя в дом.


Городские жители действительно перестали посещать Марицу. Только изредка почтальон приносил посылки с гостинцами от беспокоившихся мастеров. Зато все те, кого девушка намеренно избегала всю жизнь, с отвращением гоня от себя даже мысли об этих нечестивцах, стали в её доме постоянными гостями. Превозмогая брезгливость, она рассказывала им о том, как взломать замок на дверях зажиточного купца, или какой дорогой пройдёт караван с заморскими товарами и сколько воинов его будет охранять, или даже к какому городскому чиновнику можно зайти с предложением взятки, а к какому даже и пробовать не стоит.

Её душа содрогалась от омерзения. Тёмная сила практически ничем не отличалась от светлой в действии, но гораздо сильнее влияла на мысли девушки. После очередного сеанса ей хотелось запустить в стену своим палантиром, но останавливала его редкость и уникальность.

Дверь захлопнулась за женщиной, решившей извести своего мужа ради большого состояния. Марица тоскливо посмотрела в окно. Липкие густые сумерки медленно поглощали последние тёплые лучики заходящего Мирроу. Происходившие события иссушили сердце, выжгли душу прорицательнице, оставив после себя лишь горстку чёрного пепла. Ни просвета в серой пелене, сгустившейся вокруг неё, ни надежды на лучшую долю. Лишь только путь вниз, в бездонную пропасть, воронкой притягивающую всё живое, светлое и доброе. И даже проклятый палантир не хочет показывать будущее, которое касается её, Марицы-ведуньи! Будь проклят этот дар! Будь проклят палантир! Будь проклят тот день, когда она увидела охоту на пса! Будь проклят Курат! Да, это Курат сбил с толку светлую прорицательницу, так пусть он и познает её самую тёмную сторону!

Сев за стол она сосредоточилась на палантире. Сначала серый туман никак не хотел рассеиваться и показывать хотя бы близлежащий лес. Слишком сильны были ярость и гнев Марицы, мешавшие ей повелевать магическим шаром. Неимоверным усилием она направила мысль в сторону Курата. «Тик-курат, тик-курат, тик-курат», — билось сердце. Сквозь дымку начал проступать мужской силуэт…

— Чем занимаешься? — от голоса Курата над самым ухом Марица окаменела. Трясущимися непослушными руками она попыталась накинуть тряпицу на шар. Ткань соскользнула, обнажая фигуру в клубах сизого дыма, но магмар даже не посмотрел в сторону палантира. Он держал магмарку за руку и, не отрываясь, смотрел ей в глаза. Только сейчас она заметила, что Курат не так молод, как показался ей при первой встрече. Его жёсткие черты стали ещё острее при свете свечей, тонкие красивые губы кривила усмешка, тёмные глаза, казалось, видели Марицу насквозь.

Даже огненная ярость и ненависть к магмару, загубившему ей жизнь, не могли побороть ледяной ужас, сковавший прорицательницу. Тело словно наполнили песком, она не в силах была пошевелиться. Губы то открывались, то смыкались, как у рыбы, выброшенной на берег. Слова застряли в горле, ледяным комком обжигая шею.

— Ты великая предсказательница, Марица. Ты видишь прошлое, как на ладони. Будущее не в силах скрывать от тебя свои секреты. Настоящее с готовностью стелится перед твоим даром, как равнина перед светом Мирроу, — Курат подошёл к комоду, где дрожал свет двух свечей, и задул их. Девушка смотрела на него, заведя руку за спину и не шевелясь. — Я понимаю твои чувства ко мне, ведь твоя жизнь резко изменилась в одночасье и я был тому виной, — он погасил свечу на подоконнике и задёрнул портьеру. — Но разве ты всерьёз решила, что способна убивать силой мысли?

Он подошёл к столу, где ждали своей участи последние три свечи. Марица поднялась навстречу ему, не отрывая взгляда от бездонных чёрных глаз. Когда Курат подошёл совсем близко, она резко взмахнула рукой. В неверном свете дрожащего пламени блеснул кинжал. Смеясь, Курат лёгким движением вывернул ведунье руку, нож с оглушительным звоном упал на пол.
— Как угодно, милая, но только не магией.

Боль в руке была обжигающе острой. Зажмурившись, Марица невольно прижалась к груди ненавистного магмара и вдохнула его терпкий манящий аромат.
— Верь мне, и я исполню любое твоё желание, — срывающимся голосом прошептал он. Марица уже не слушала, неистово целуя его жёсткие губы. Внезапный порыв ветра погасил свечи на столе.


Утро ворвалось в спальню громким стуком. Марица болезненно поморщилась, пробуждение было не из приятных. В постели она была одна, но вторая половина кровати была смята. Вчерашние события мутным пятном остались в её памяти, перебирать было некогда — стук становился всё громче и настойчивее.

Встав, она накинула вчерашнее платье и вышла в комнату. Где-то в глубине дома стукнула дверь, ведущая в подвал. Магмарка слабо улыбнулась и поспешила открыть настойчивым посетителям. В комнату вошло несколько солдат во главе с Гидвером. Казалось, он сильно постарел за эти несколько месяцев.
— Марица, прости, у меня не осталось иного выхода. Выдай мне преступника, не вынуждай наказывать тебя за соучастие в убийстве!
Марица молчала, смотря в окно. Гидвер повернулся к воинам.
— Обыскать дом!

Тянулись долгие минуты ожидания. Стражи громко ходили по комнатам, открывая каждый шкаф и переворачивая каждый сундук. Дошли и до подвала, один из них спустился туда со свечой. Наконец воины вернулись в комнату.
— В доме никого нет, воевода.
Незваные гости посмотрели на Марицу. А она смотрела в окно и улыбалась.
— Свяжите её, — с горечью в голосе приказал Гидвер. — Будем судить за убийство.

На столе догорала оставленная Стражами свеча. Окна робко касались первые лучики восходящего Мирроу.

ЖАЛО

Кровавый зигред, сердито жужжа, опустился на подушку мирно посапывающего мельника Ферапонта. Перебирая мохнатыми лапами, дополз до его головы и по волосам взобрался на неё. Немного помедлив, подполз к уху. Приподняв голову, пошевелил усиками, словно оценивая преграду. Угнездившись в ушной раковине человека, насекомое воткнуло огромное жало с ядом ему в ухо.



- И ты это называешь отпуском?! - Эмма, жена мельника Ферапонта, подбоченясь, стояла в небольшом амбаре, пристроенном к мельнице.
Ферапонт, казалось, не слышал её. Он лежал на мешках с зерном, смотрел в потолок и думал, как ему надоела жена. В амбар он сбежал, лишь бы не слышать её ругань, но она и тут его нашла! А ему просто нужны были тишина и покой. К чёрту заморские острова и курорты! Ему хотелось подольше поспать в собственной кровати, посидеть на берегу речки с удочкой, походить в лес за ягодами…
- Да меня подруги засмеют, когда узнают, что вместо поездки на Туманные острова, я осталась дома, чтобы варить тебе борщи! - не могла успокоиться мельничиха, которая уже растрезвонила, что поедет на курорт. Она привыкла, что муж всегда соглашался с ней и запланировала эту поездку, но неожиданно Ферапонт взбрыкнул и заявил, что отпуск они проведут дома.
- Да у тебя борщ, словно ты свеклу в воде помыла…- хмыкнул мельник.
- Как ты смеешь?! - Эмма задохнулась от такой наглости. Да что с ним происходит?! Всегда такой покладистый, а тут... Она просто не узнавала своего мужа последние пару дней.

Порыв ветра привёл в движение лопасти мельницы и они со скрипом начали свой бег по кругу. Неожиданно в углу амбара раздался щелчок. Рычаг, приводящий в действие механизм, включился, и тут же заработали жернова. Огромные шестерёнки закрутились и загудели, выражая готовность молоть, дробить, измельчать…
Эмма удивлённо уставилась на желоб, в который они обычно засыпали зерно для помола. В нём что-то шевелилось. Наклонившись ниже, она с ужасом увидела, что весь желоб кишит кроваво-красными осами. И их становилось всё больше и больше. Внезапно вся эта жуткая масса приподнялась и точно хлыстом полоснула женщину по лицу. Не дав опомниться, накрыла сверху мощным шлепком и облепив голову, втащила в покатый желоб. Эмма не могла кричать, осы лезли в её открытый рот, нос, уши; в волосах копошились сотни мерзких тварей, и казалось, обвивали своими лапами каждый волос. Её руки вцепились в края желоба, пытаясь выбраться, но тяжелая масса тянула её вниз, к работающим жерновам.
Ферапонт сидел на мешках с зерном и с интересом наблюдал за происходящим.
Голова его жены достигла шестерёнок и они начали накручивать на себя её чёрные волосы. Всё туже и туже, и вот уже скальп несчастной был содран с черепа и исчез в ненасытных челюстях мельницы. Её ноги ещё дергались, а ногти на руках были содраны в кровь, когда жернова, чавкая, сжевали её голову и шею, и начали перемалывать тело. Кровавая пена заполнила желоб, кости жертвы хрустели под мощным давлением, а лопасти мельницы раскручивались всё быстрее и быстрей.
Мельник встал со своего места и подошёл к желобу. Кровь его жены стекала между жерновами, на которых висели окровавленные обрывки её одежды.
Удостоверившись, что всё кончено, Ферапонт сглотнул слюну. Невероятное чувство свободы заполнило его сознание. В желудке заурчало и он пальцем стер кровь с края желоба. Облизав палец, мельник вышел из амбара и закрыл дверь на большой висячий замок.
Было тихо. Лопасти мельницы перестали вращаться.
Монстр был сыт и наслаждался покоем.



Воевода Дамирус заканчивал отчёт о забавном происшествии возле колодца, когда в его дверь постучали. Крестьянин Ихван прошмыгнул в кабинет и прикрыл за собой дверь.
- У меня свинью украли, а моя соседка, она пропала, - пробормотал он, теребя свою шапку в мозолистых руках.
- Что? - Дамирус поднял голову от отчёта, еле сдерживая смех. Это же надо, чуть не свалиться в колодец, но зацепиться за палку Багурона! В итоге, посох старца треснул и тот написал жалобу, так как возмещать ущерб ему никто не собирался.
- Мою свинью украли! А соседка, жена мельника, Эмма, уехала на заработки в Дикую Пущу. Но я узнал, что её там даже не было!
- Давно уехала? - воевода отодвинул отчёт и взял чистый лист бумаги.
- Прошлым летом…- крестьянин испуганно оглянулся на дверь.
- Очень интересно...Рассказывай.



Весть о том, что жена мельника пропала, а не уехала, как все считали, мгновенно распространилась среди населения города О*Дельвайса и его пригорода. Раньше к мельнику хорошо относились за его добродушие и готовность всегда одолжить кулёк-другой муки, но за последний год Ферапонт очень изменился, и не в лучшую сторону. К слову сказать, саму мельничиху не очень жаловали за её скупость и хлёсткий язык. Но народ тут был не злопамятный и когда выяснилось, что возможно с Эммой случилось какое-то несчастье, соседи начали строить разные догадки относительно её муженька.
Дамирус поручил расследование старшине Корту, а сам отправился к своему другу и недавно потерпевшему, старцу Багурону. За чашкой ароматного чая он выслушал его, записал приметы преступника, сломавшего посох правителя, и отправился домой, отсыпаться.

Старшина Корт был натурой деятельной и сидеть на месте не любил. Оставив вместо себя своего ленивого помощника вести приём граждан и заполнять разные бумаги, он первым делом отправился в Ветряные мельницы, к мельнику Ферапонту. Было очень подозрительно, что заявил об исчезновении мельничихи её сосед, а не её муж.

День стоял солнечный, Корт бодро шагал по хорошо знакомой дороге, перебирая в голове известные факты. Некоторые из них казались ему странными.
Год назад мельник с женой собрались в отпуск, о чём жена мельника рассказала своему соседу Ихвану. Однако, неделю спустя, выяснилось, что Эмма, вместо отпуска, уехала на заработки. Об этом Ихвану сообщил сам мельник, которого тот случайно встретил. И всё бы ничего, но с той поры Ферапонт стал совсем другим, не таким, как его все знали. Угрюмый, молчаливый, необщительный, он редко стал выходить из дома, совсем перестал торговать мукой и, что самое удивительное, не собирал урожай пшеницы со своего поля. Соседи считали, что Эмма бросила его, а басня про заработки была для вида, чтобы меньше судачили. Но шло время, а про Эмму никто ничего так и не слышал. В Дикой Пуще она не показывалась, её никто не видел и по селу поползли нехорошие слухи. К тому же мельник Ферапонт по прежнему не работал и неизвестно на что жил, а у многих его соседей стали пропадать домашние животные и скот. Когда у крестьянина Ихвана пропала единственная свинья, он решил поставить в известность городскую власть о подозрительном соседе.

Пройдя мимо домика ворожеи Блодияры, Корт свернул в сторону бескрайних пшеничных полей. Весь урожай был уже собран, а на свежевспаханной земле виднелись зелёные ростки озимой пшеницы. И лишь поле мельника Ферапонта выделялось на общем фоне. На нём по прежнему колосились золотые стебли неубранной пшеницы. Чёрное вороньё беспорядочной стаей кружило над ним, пронзительно каркая. За полем виднелась мельница Ферапонта и его одинокий домик. Лопасти мельницы медленно крутились вокруг своей оси, но занавески в домике были задёрнуты.
Узкая тропинка вилась между вспаханным полем крестьянина Ихвана и заросшим пшеницей и сорняками, полем Ферапонта. Старшина ступил на тропинку и ему показалось, что из пшеничных зарослей за ним кто-то наблюдает. Отогнав дурные мысли, старый вояка продолжил свой путь.
Всю дорогу он нутром чувствовал, что не один он в этом пшеничном поле, но сколько не вглядывался в заросли колосьев, так никого и не увидел.
Дом Ферапонта оказался запертым на тяжёлый подвесной замок. Корт прошёл к мельничной пристройке и легонько постучал в дверь Ему никто не ответил. Подёргав за ручку, он понял, что она заперта изнутри. Послышался какой-то гул из домика, а затем Корт услышал приглушённый стон. Корт добежал до маленького оконца пристройки и заглянул внутрь.
От увиденного у него застыла в жилах кровь. В желобе для зерна лежал крестьянин Ихван. Его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит, но сам он не двигался. Какая-то кровавая, шевелящаяся масса постепенно облепляла его голову и тащила вниз, к огромным крутящимся шестерёнкам. Мельник Ферапонт стоял рядом с желобом и безразлично смотрел на происходящее.
Времени на раздумья не было. Корт рванулся назад к двери, но упал. Он не заметил, что пока смотрел на ужасы, творящиеся внутри, его ноги опутали сорняки, и теперь крепко держали, не давая подняться. Послышалось жужжание и огромный кровавый зигред закружил над ним. Словно прицеливаясь, насекомое на секунду остановилось в воздухе, а затем молниеносно ринулось к лицу старшины, выпустив жало...



Ферапонт начисто протёр окровавленный желоб мокрой тряпкой, сполоснул ведро и равнодушно взглянув на Корта, которого он оттащил в угол помещения, вновь улёгся на мешки с зерном.
Прошло уже больше года с тех пор, как в его мельницу вселился Дух Харциды, и живьём сожрал его жену Эмму. Ферапонт мог попытаться помешать этому, но не стал. Ему до смерти надоели придирки жены, её жадность и зависть.
Ферапонт не жалел о перемене в своей жизни. Когда кровавый зигред впрыснул в его ухо яд, в нём словно что-то сломалось. Не было больше добродушного весельчака Ферапонта, а появился послушный слуга Духа злобной Харциды.
Чтобы Дух не гневался, мельнику требовалось всего лишь скармливать ему тех, кого выслеживали и обездвиживали своим ядом зигреды, которые обосновались на пшеничном поле мельника. В основном, жертвами становились бродяги или домашние животные.
Последнее время у мельника постоянно болела голова. Дух, поселившийся в его мельнице, был ненасытен. Всё чаще Ферапонта будили своим скрежетом огромные жернова, требуя пищи. А стая кровавых хищников злобно жужжа, кружила в районе владений мельника, выискивая жертву.
Сам мельник тоже пристрастился к свежему мясу и терпеливо ждал, пока его хозяин насытиться и оставит ему кусок плоти от своего дьявольского пиршества.

Ферапонт взглянул на Корта. Тот лежал в нелепой позе, точно сломанная кукла и смотрел на него широко открытыми глазами, но не мог ни двигаться, ни говорить. Все мышцы его тела были полностью атрофированы. Но в глазах светился разум - яд не затрагивал мозг жертвы и она до последней секунды своей жизни понимала, что с ней происходит.
Мельник повернулся на бок, чтобы вздремнуть. Сегодня был очень удачный день. Крестьянин Ихван сам пришёл в нему на мельницу и заявил, что уверен, что Ферапонт украл у него свинью. Чтож, отчасти он был прав. Стая ос окружила Ихвана в тот момент, когда он с издёвкой рассказывал мельнику, о том, как туго ему придется в тюремной камере…
Мельник закрыл глаза. Он с нетерпением ждал, когда его хозяин снова проголодается.



На следующий день, после заявления крестьянина, выяснилось, что старшина Корт не явился на службу. Это было более чем странно. Убедившись, что Корта нет дома, и что он даже не ночевал там, Дамирус забеспокоился. Помощник старшины только руками развёл. Он понятия не имел, куда накануне отправился его начальник.
Перечитав заявление Ихвана, Дамирус решил сделать крюк и сперва заскочить в Дикую Пущу, куда по заявлению крестьянина должна была прибыть на заработки жена мельника, а потом уже отправиться в Ветряные мельницы.

Ведьма Гредея подметала дорожку возле своей хижины. Увидев Дамируса на великолепной шанкаре, она отставила метлу и вытерла руки о цветастый фартук. Её насторожило появление блюстителя порядка, но виду она не подала, изобразив притворное радушие.
- Господин Дамирус! Какими судьбами да в наши земли пожаловали? - прокаркала ведьма. - Али за грибами? Так я вам враз опытного грибника присоветую!
- Год назад сюда выехала на заработки жена мельника Ферапонта и с тех пор её
никто не видел. - Воевода был в курсе, что ведьма незаконно промышляет продажей самогона, но решил пока не говорить ей об этом.
Глаза Гредеи испуганно забегали и она вновь взялась за метлу.
- Я в чужие дела не лезу, понятия не имею, о чём вы говорите!
- Значит, сотрудничать мы не хотим? - Дамирус прищурился, разглядывая ведьму - она явно что-то знала.
- Засуди меня, -огрызнулась Гредея, продолжая мести дорожку.
- Считай, что налоговый инспектор уже в пути, Гредея…- Воевода сделал вид, что уходит.
- Если скажу, что я знаю, мы договоримся?
- Конечно…- Дамирусу не было никакого дела до заработков ведьмы.
- Загляните на мельницу Ферапонта. Но будьте осторожны, говорят, что оттуда не возвращаются! - Гредея с опаской покосилась на ближайшие кусты.
- А жена мельника, что ты про неё знаешь?
- Не было её тут, соврал твой мельник...



Чутьё подсказывало воеводе, что ведьма не врёт. Медлить было нельзя и он во весь опор помчался в Ветряные мельницы. Его шанкара огромными прыжками несла его спасать друга и боевого товарища.
Уже смеркалось, когда Дамирус подъехал к пшеничным полям. На фоне заходящего солнца он отчетливо увидел мельницу Ферапонта. Её лопасти медленно начали крутиться. Всё быстрее и быстрей…



Мельник проснулся от скрежета жерновов.
В амбаре было темно и он зажёг большую свечу.
Дух Харциды был очень недоволен. Весь желоб кишел осами и их становилось всё больше. Они выползали из чрева монстра и злобно жужжали, ползая по желобу, а Дух, казалось, царапал изнутри когтями, требуя пищу.
Голова Ферапонта раскалывалась от боли. Подойдя к Корту, он попытался поднять его, но старшина был слишком тяжёл для него. Ухватив несчастного за безвольные руки, мельник волоком потащил того к желобу.
В дверь раздался стук. Нет, не стук! В неё, что есть мочи, кто-то барабанил. А потом дверь затрещала под натиском сильного плеча.
Мельник отпустил Корта. В его голове всё смешалось. Боль, страх перед хозяином и безумная жажда освободиться от всего этого. Он смотрел на дверь, которая вот-вот должна была слететь с петель и понимал, что не успеет перетащить тело. Затем перевёл взгляд на желоб, и шагнул к нему. Перекинув через край одну ногу, затем другую, он почувствовал, как шевелящаяся масса облепляет его колени и тянет к себе. И вниз, к яростно работающим челюстям хозяина…


Выбив дверь, Дамирус увидел, как пухлое тело мельника разрывают на части металлические шестерёнки, накручивая на себя его внутренности. Выхватив меч, он изо всех сил рубанул им по вращающемуся механизму. Раздался жуткий визг, шестерёнки разлетелись во все стороны и Дух Харциды, с воем раненого зверя, унёсся в темнеющее небо. За ним, кровавым шлейфом, злобно жужжа, покинул мельницу рой зигредов.

Опустившись на колени рядом с Кортом, воевода взял его за руку.
- Всё кончено, ты в безопасности. - его голос был хриплым от волнения.
И почувствовал, как старшина слабо, но всё же сжал его руку своею рукой.

«Ховей, дружище! Рад тебя видеть. Смотрю одёжку сменил. А вот хмурое выражение лица у тебя прежнее. Какое бы торжество ни проходило, ты и уголком губ не шевельнёшь. Расскажи, в чём причина твоей суровой серьёзности? Обиду на кого держишь?» - с широкой улыбкой приветствовал Катала своего старого знакомого.

Глядя искусному шулеру в глаза, странника вновь посетило то недоумение, которое случается ощущать, видя беззаботные и радостные выражения лиц у окружающих. После всего случившегося много лет назад в его сознании не осталось места для радости и позитива.

«Смотрю, ты сегодня чересчур задорен, мой дорогой друг. Пожалуй, сегодня я могу утолить твоё любопытство» - ответил путник.

«О! Как же это замечательно. Ну, присаживайся за мой стол. Я закажу тебе пива и копчёного мяса, а ты можешь приступать к рассказу. Ох, как же люблю я всякие байки. Они, подчас, интереснее карточных фокусов бывают» - довольно улыбался Катала.

«Что ж. Спасибо за гостеприимство. А теперь слушай…» - начал Ховей.

Много лет назад, когда у пилигрима ещё не было такого количества морщин на лице, и причёска его не была цвета пепла, странствовал он в поисках той земли, где можно ощутить себя на своём месте. Так, однажды, странствия привели его в одну чудесную деревушку. В её процветании не было сомнения, а дружелюбный народ горячо встретил гостя. Первый день нахождения в деревне ознаменовался его отдыхом от долгой дороги, осмотром достопримечательностей и беседами с местными жителями. В его глазах это было удивительное и, в то же время, замечательное место. Старших среди населения не было, младших тоже. Все трудились на равных, и никто не отдавал приказов. А посреди деревни он обнаружил высокую каменную фигуру с высеченной надписью на ней: «Лишь 99 – ключ к беззаботной жизни». Эта фраза озадачила его, но от сопровождающего его местного жителя он получил лишь одно: «Сегодня отдыхай, добрый путник. Завтра ждут дела и традиционный праздник по случаю прибытия нового гостя. А про тотем поведаем после».

Следующий день выдался суетным. Все местные жители были заняты подготовкой к празднику. Ховей, было, хотел помочь, но его успокаивали: «Сегодня у Вас важная роль и Ваша помощь будет неоценима во время проведения ритуала посвящения. Вам необходимо будет зажечь ритуальный костёр, в котором мы сжигаем старое время и начинаем новое».

Ничего нельзя было поделать и всё последующее время Ховей просто любовался природой этого замечательного места.

Вечером, когда всё было готово, жители вместе с вновь прибывшим мужчиной собрались вокруг огромной горы аккуратно сложенных веток.

«Ховей, - начал речь один из аборигенов, - сегодня ты становишься частью нашего маленького мира и твой путь среди нас начинается здесь». Он протянул гостю факел. Ховей ощущал, что стоит на пороге чего-то нового. Возможно он, наконец, обретёт душевное спокойствие и прекратятся метания его души в поисках тихой гавани.

Рука его поднесла факел к сухим веткам и пламя занялось. Он почувствовал как жар от огня передаётся телу и сознание его успокоилось. «Я дома» - мысленно высказался Ховей.
Некоторое время спустя, в пылу празднования, Ховей подошёл к жителю, который обещал рассказать ему про тотем: «Что означает эта надпись?» - поинтересовался путник у него.

«Это значит, что пока нас 99 человек в деревне, всё хорошо и все невзгоды обходят нас стороной» - отвечал ему абориген.

«Но ведь я присоединился к вам, нас сотня и начнутся неприятности?» - изумился Ховей.

«Ни в коем случае. Если ты сейчас начнёшь считать людей, то обнаружишь ровно 99 человек» - успокаивал его собеседник.

«Нно.. Как так? Кого-то выгнали из деревни и я стал тому причиной?» - начал возмущаться пилигрим.

«Нет. Традиции запрещают нам выгонять из деревни жителей и отказывать в приюте новым гостям. Легенда гласит, что если вновь прибывший решит остаться в деревне, он должен собственноручно проводить одного из жителей за пределы деревни» - пояснил коренной житель.

«Но я никого не провожал за пределы деревни и толком даже ни с кем не общался сегодня» - начал вставать изо стола Ховей.

«Всё в порядке, почтенный гость. Тот, кого ты проводил, находится в том костре» - указывая пальцем в центр деревни, отвечал абориген.

Колдун Унариус проводил опыты с гибридизацией и стволовыми клетками, его очень интересовал народ, но биологического материала было недостаточно.
Решил организовать экспедицию, выбор пал на Вейко и Ихвана. Жаркое лето напалмом прошлось по полям Ихвана и лугам Вейко, оба были без работы и денег. Обучив и снарядив, Унариус отправил экспедицию на Острова вечной стужи за рогами йети.

Вейко и Ихван прибыли в Грандфортский порт, дождавшись темноты, накачали лодку, установили мотор, и аккуратно, на вёслах, стараясь не попадать под лучи прожектора караульного Рехута, вышли из акватории порта.
В проливе Вейко завёл мотор и пошли по курсу норд-норд-вест к Островам вечной стужи. Ихван всматривался вдаль и следил по лагу за пройденными милями. Беспокойство вызывали пологие волны.
На горизонте появились контуры Ледяного хребта, мотор заглушили, сели на вёсла и стали приближаться к берегу. Немного покружив, нашли удобную бухточку для высадки.
Вейко и Ихван пристали к берегу, вытащили лодку, разгрузились. Лодку затащили в расщелину, засыпали снегом. Надели маскировочные костюмы и рюкзаки и отправились на поиски йети.
Восход был зловещий. «Ничего, в лодке палатка, спальники, примус и продовольствия на три дня, переживём, если будет шторм», - успокаивал себя Ихван.

Шаман Туйгун, получив сообщение, что Унариус организовал экспедицию охотников за удачей, чтобы выкрасть маленьких детёнышей йети для своих опытов, приказал усилить патрулирование островов.
Роа, йети-лазутчик Ханту, командир патруля, со своими подчиненными и медведицей Усладой обходил берег, тщательно осматривая все удобные бухты. Почувствовав чужой запах, Услада предупреждающе рыкнула. Патрульные остановились, Роа приказал Ао и Теа выдвинуться вперёд и осмотреть бухту. В бухте посторонних не было, но Услада вела себя тревожно.
- Услада, ищи, - приказал Роа.
Медведица быстро привела патруль к расщелине. Раскопав снег, Роа увидел лодку гостей, прибывших явно с дурными намерениями. Патрульные прокололи рогами лодку, чтобы ею не смогли воспользоваться, и опять закопали в снег.
- Услада, след.
И патруль, ведомый медведицей с чутким обонянием, побежал по следу.

Ихвану и Вейко удалось выследить одинокого йети, и подкрасться незаметно. Вейко, тщательно прицелившись, выстрелил из духовой трубки дротиком со снотворным в живот йети, где более нежная шкура. Йети зашатался и упал. Прибежав к уснувшему йети, Вейко схватил за голову, а Ихван достал хирургическую пилу, но громкий рык медведя не позволил сделать чёрное дело. Глянув на звук и увидев, как стремительно приближается белый медведь и четыре йети, ужас охватил наших охотников.
первым опомнился Вейко:
- Бросаем всё и бежим к лодке!
Пока патрульные осматривали спящего йети и рюкзаки, охотники сумели добежать до схрона. Раскопав лодку, Вейко взвыл. Лодка была сдута и вся проколота, из-за этих проколов накачать невозможно. Погоня приближалась.
Рассовав по карманам немного еды, охотники побежали к горе. Заметив туристическую тропу со страховочными перилами, стали подниматься по ней на вершину. На каждой промежуточной базе Ихван не забывал обрезать верёвку.
Сердце выпрыгивало, кислорода не хватало, ноги свинцовые, в глазах радужные круги, но страх гнал всё выше и выше. Добравшись до Южной седловины, Вейко и Ихван решили осмотреться и передохнуть, пока погони не слышно.

Медведица тянула по следу.
- Спокойно, спокойно, Услада, - поглаживал медведицу Роа. - Никуда они не денутся. Соберите вещи, сдадим начальнику караула, а раненого в медсанчасть.
Туйгун внимательно осматривал трофеи: «Какая-то нестыковка, информация получена, что будет за детёнышами охота. Зачем взрослого усыпили? Зачем пила?»

С запада неслись перистые облака, снизу поднималась белёсая мгла, ветер усиливался.
- Погони скорее всего не будет, но скоро будет пурга, давай искать место, где можно переждать, - показал вниз Ихван.
Через несколько минут седловина превратилась в ад - ледяной ветер, сбивающий с ног, снежная крупа, забивающая глаза и нос, и абсолютно ничего не видно.
На ощупь, стараясь не потерять друг друга, Вейко и Ихван искали какой-нибудь выступ, расщелину, где можно было укрыться и переждать пургу. Ихван наткнулся на выступ, аккуратно, ползком, страхуя друг друга, перевалили через выступ и оказались на сугробе, это был твёрдый лежалый снег.
- Роем нору, сколько пурга продлится, неизвестно, - взяв нож, срезал наст снега Ихван.
Раздалбливая ножом и руками отбрасывая снег, вырыли нору и заползли. Дышать было трудно, но ледяного ветра пронизывающего до костей не было.
- Ничего. Сейчас передохнём и расширим, и будет у нас снежная пещера, - подбадривал Ихван.
Что-то в ответ сказать у Вейко не было сил - голова сильно болела, будто стянута обручем, дышать невозможно и тошнота. Стараясь не запачкать друга, повернувшись в сторону, Вейко изрыгал рвотные массы.
Эти звуки сильно обеспокоили Ихвана, сняв рукавицу ощупал Вейко, тот горел.
- Друг, что с тобой? Неужели ты «горняшку» подхватил?
Ихван стал расширять нору, чтобы не только лежать, но сидеть можно было.

Знахарка Чанхара пришла к Туйгуну:
- Люди остались в горах, надо спасать.
- Это не люди, а преступники, - усмехнулся Туйгун.
- Преступниками будут, когда их осудит суд, тем более они не успели совершить преступление. Прикажи отправить спасателей в Южную седловину.
- Ты права, надо милость к падшим проявлять, - Туйгун вызвал начальника караула, Нга, отправь первую спасательную бригаду в Южную седловину.

Ночь прошла. Буря затихла. Откопав небольшой лаз, при свете Ихван осмотрел друга и мучительно соображал: «Оставить тут, а самому бежать за помощью или вместе ждать помощь».
-Иккл-иккл, - розовая пена пошла из носа и рта Вейко.
- Вейко, не умирай, - приподнял и обнял друга Ихван, пытаясь тактильно отдать ему часть своих сил.
«Никуда я не пойду, найдут, так найдут и спасут обоих», - решил Ихван, тщательно обтёр лицо Вейко, раскопал в снегу канавку, укрепил стороны, чтобы спящему не свалиться на бок, сел, опёрся спиной, взял на колени Вейко, привязал к себе и тихонько замурлыкал своего любимого Городницкого:


Как только затихла буря, на поиски пропавших отправилась спасательная бригада Куи с медведицей Хаарчаана. Обрезанные перила указывали путь беглецов. Куи приказал восстановить перила, а сам с напарником Ваи поспешил на поиски. Вот она Южная седловина. Осмотрев тропу ведущую к вершине, Куи отметил, что верёвочные перила целы, надо поискать тут.
- Хаарчаана, ищи, - приказал Куи и отпустил медведицу. Тщательно обнюхивая каждый бугорок, Хаарчаана за выступом нашла нору с людьми, призывно рыкнула. Куи и Ваи откопали Вейко с Ихваном, они были ещё живы. Уложив на специальные переноски, отправили в медсанчасть.

Туйгун подробно расспросил оснувшегося Ихвана, с какими целями они прибыли.
- Природа сама наказала вас. Долечиваться отправлю к Самуилу. А о происках Унариуса доложу высшему Совету

Внесены изменения по просьбе автора.

Наворожила

Если хочешь неизведанное знать,
Готовься истинную правду принимать.

Внезапный скрип двери, приоткрывшейся от дуновения ветра, пронзил Блодияру внутренним холодом и заставил поежиться. Странно, но стало трудно дышать, а ведь так замечательно проходил долгожданный отдых. Хотелось хоть недельку побыть простым человеком, не прорицательницей, не ворожеей, а просто красивой и беззаботной женщиной. И ничего же не предвещало неприятностей,- рассуждала она, всматриваясь в хрустальный палантир, и вздумалось же пригласить в гости Шико. Еще плотнее укутавшись шалью, прорицательница окунулась в воспоминания о недавних событиях.


- Блодияра, ты дома?- громогласно спросил Шико, переступив порог без стука.- Я приехал как и обещал, пара дней отдыха не каждый же день выдаются.
-Рада видеть тебя, - с улыбкой произнесла она, накрывая на стол и аккуратно расставляя фарфоровые чашечки. – Ты как всегда бодр и полон сил.
- А как иначе?- засмеялся гость,- рано меня еще списывать на покой. – Аромат чая так же прекрасен как и его хозяйка,- парировал он без лести.
Беседуя за чайной церемонией, Шико как бы невзначай произнес: - Ты же знаешь прошлое, видишь настоящее и будущее, расскажи мне по – секрету что-нибудь интересное, захватывающее, увлекательное.
На секунду задумавшись, ворожея взглянув на стоящий рядом магический шар произнесла: - Раз уж ты сегодня мой гость, так и быть, поведую тебе давнюю историю, думаю, останешься доволен.
- Много веков назад, жил и процветал Великий король Магиш с красавицей женой Левретой. Его необыкновенному дворцу не было равных. Неземной красоты сады с дивными цветами и деревьями поражали всех, кому доводилось хоть раз побывать там. Повсюду располагались золоченые фонтаны, с кристально чистой и прозрачной водой, свободно летали диковинные птицы, ласкающие слух своим пением. Придворные псы, верные своему хозяину, всегда дружелюбно встречали гостей, прибывающих на очередной роскошный бал, устраиваемый гостеприимными супругами.
-Решено! Я хочу отправиться туда немедленно, и ты не можешь отказать мне, - заявил паладин, не дослушав Блодияру.
-Хорошо, закрой глаза и дай мне руку, ты окажешься где пожелал, только помни, что бы ни случилось, не отпускай ее, это мое главное условие.
Спустя пару секунд, она с тревогой вглядывалась в палантир и корила себя за то, что так и не успела поведать как изменились чертоги за прошедшее время.


Открыв глаза, Шико потерял дар речи. Он стоял посреди мрачного, тускло – освещенного коридора, ото всюду веяло могильным холодом. Аккуратно ступая вглубь на плохо слушающихся ногах, он оглядывался вокруг: стены покрыты древней паутиной, плесень покрыла все видимое пространство, освещенное тусклыми факелами, - Боже, куда я попал… - только и смог он прошептать, не узнавая своего голоса, и лишь едва слышное эхо утонуло в глубине чертог.
Пройдя чуть дальше, он с ужасом разглядел на стенах скелеты пропавших и нашедших здесь свою гибель воинов, их было множество. Кости павших лежали и на холодном, каменном полу. Стараясь их обойти, дабы не осквернять память усопших, Шико услышал отдаленный звон мечей и гулкий шум сражения. Ускоря шаг, все же споткнулся, пытаясь не упасть, оперся о стену- рука коснулась холодного мрамора. Внимательно приглядевшись, он рассмотрел покрытую плотным слоем паутины табличку, которая гласила: « Здесь замурован падший король Магиш, перешедший на сторону бога мертвых и проклятых, его супруга Леврета, сводные братья Зулиман и Линграонц, слуга Костяной голем. Рыцарь Агудар пропал без вести »
- Так вот о чем мне пыталась сказать Блодияра,- сквозь спутанное сознание вспомнил ошарашенный Шико. Уже смутно осознавая увиденное, он не обращая внимания на творившееся вокруг, ринулся вперед, откуда доносились отголоски борьбы – возможно успеет еще предотвратить неизбежное. Коридоры, залы, какие-то заброшенные комнаты пробежал за считанные минуты и очутился в огромных покоях, если это можно было так назвать, но… было поздно.
К его ногам подкатилась отделенная голова воина, в ужасе отпрыгнув, перед собой Шико увидел мертвые, жутко искалеченные тела погибших, все вокруг было залито кровью. Вдруг донесся слабый, едва уловимый слухом стон. Паладин ринулся к воину, в надежде хоть чем-то помочь. Бережно приподняв окровавленную голову воина, он услышал сдавленный хрип: - Уходи отсюда,- из последних сил произнес раненый,- ты не знаешь в какой кошмар попал,- каждое слово давалось с неимоверным трудом,- один человек из нашей группы пострадал от руки Агудара, моя супруга погибла в бою с Левретой, даже самые прочные доспехи не смогли защитить ее, изрядно потрепали нас и Зулиман с Костяным големом, но смерть оставшимся принес проклятый Магиш. Мы слишком устали и силы были уже неравными, -воина было уже практически не расслышать,- уходи, - повторил он и замолк навеки, приняв свою смерть на руках Шико. И только едва уловимая тень бесшумно мелькнула и исчезла в мрачных покоях.
От ужаса произошедшего, голова шла кругом, мысли путались, бил озноб и казалось , сердце вот-вот остановится.


Видя состояние Шико, ворожея резко отпустила руку и крикнула:- «Вернись!»

В открытых глазах гостя читался неподдельный ужас и страх, граничащий с безумием.
Спустя несколько минут молчания, Шико снял шлем и хриплым голосом произнес:- Я знаю, что обязан сделать! Чертоги будут разделены, так удастся избежать многих последствий и человеческих жертв.
Глядя на бледное лицо и вмиг поседевшие пряди его волос, Блодияра тихо прошептала:- Боже! Что же я натворила…

Беронская война, 722г., 125 восход Мирроу
Шу тяжело вздохнул и толкнул железную дверь, ведущую в подвал.
Та, противно скрипя, распахнулась, пропуская его. Он шагнул внутрь, морщась от неприятного запаха.
Ему определённо не хотелось переступать порог.

Заплечных дел мастера стояли, расставив ноги и опираясь на огромные красные топоры. Пот крупными каплями стекал по их раскрасневшимся лицам и падал, оставляя дорожки на фартуках Позади них виднелся стол с разложенными инструментами.
Между ними, на коленях, находилась хрупкая девушка, безвольно уронив руки вдоль тела и склонив голову. То, что это была женщина, Шу догадался лишь по косвенным признакам - длинным, спутанным волосам, неожиданно целым ключицам и жемчужному ожерелью, по недоразумению ещё державшемся на её шее.

Шу подошёл ближе и внимательно посмотрел на пленную.
Почувствовав его взгляд, она подняла заплывшие глаза, подслеповато щурясь и всматриваясь в фигуру и лицо подошедшего. Потом почему-то дёрнулась, попыталась прикрыться, но удалось ей это лишь отчасти.

- Разговаривать может? - поинтересовался Шу у одного из мастеров.
- Обижаете. Согласно циркуляра. Раздел, касающийся шпионов. Не извольте беспокоиться, язык цел.

Наёмник подошел к небольшому письменному столу, сел на стул и стал раскачиваться на нём. Взял со стола гусиное перо и стал аккуратно чинить его, пребывая в глубокой задумчивости.
Затем встал и подошёл к узкому окну, чуть выходящему над уровнем земли; с внешней стороны вовсю светило солнце, и маленькая оранжевая ящерка грелась на камне всего в паре метров от него.
Он постучал по стеклу, но ящерица только оглянулась на него, лениво пробуя языком тёплый воздух на вкус.

- Леди Ферци, - наконец громко сказал Шу. - Сколько человек в группе? Кто руководит? Задание? Цель?
- Рыцарь Ферци, с вашего разрешения. Называйте меня так.
Голос девушки был еле слышен, как шелест падающих листьев.
- Пускай так, хорошо, - охотно согласился наёмник. - На остальные вопросы отвечать будете?
- Нет.

- Я почему-то так и думал. Зря женщин берут на войну.

Шу ещё раз посмотрел на ящерку. которая не сводила с него красных глаз. С трудом повернулся и кивнул палачам.
Минут десять наёмник покачивался на ногах, перенося центр тяжести с носков на пятки, и обратно.
Сзади доносились какие-то звуки, всхлипы и стоны, но он старался их не слышать.
За окном зеленела трава и деревья, которым не было дела до происходящего в подвале.

Наконец Шу снова махнул рукой. Медленно подошёл к Ферци, аккуратно взял её за подбородок указательным пальцем и поднял голову, всматриваясь в некогда прекрасное лицо.
- Ты ведь знаешь, что должна сказать мне?
- Патриархи варили капусту? - неожиданно ответила девушка, сплёвывая кровь, и рассмеялась.
- Смешная фраза, правда?
Она расхохоталась, невзирая на боль. Минуты две Ферци безумно хохотала, пока не упала на каменный пол и не затихла, что-то напевая себе под нос.
- Повредилась, ага. В уме повредилась, - констатировал один из мастеров. - Такое бывает.

- Записал? - Шу обратился к неприметному человечку, ведущему запись.
Тот согласно кивнул.
- Тогда мне на подпись, потом начальству, и в архив.

- Заканчивайте, - наёмник обратился к палачам. - Только быстро. Ей уже всё равно.

Он вышел в коридор, с трудом захлопнув за собой дверь. Руки у него заметно дрожали.
- Ссссскот...
Шу вышел наружу, облизнул пересохшие губы и стал набивать трубку, пытаясь понять, что он сейчас услышал.
Патриархи варили капусту, сказала она.
Бред?

Он сделал глубокую затяжку, закрыв глаза, и потому не заметил, как со спины к нему скользнула размытая тень.
Наёмник успел почувствовать, как под левую лопатку ему уперлось что-то острое, и чей-то вкрадчивый голос прошептал ему:
- Хорошая попытка. Но недостаточно хорошая.
Потом лезвие вошло ему в сердце.


Безвременье
Он плыл в бесконечности по реке мёртвых, казалось бы, тысячи лет, испытывая страшную муку. Боль повторялась снова и снова, пока однажды он не услышал женский голос из темноты.
- Смотри, я его помню. Ему больно. Освободи его.
- Зачем? - ответил неприятный мужской голос. - Это его судьба.
- Хотя бы на время. Я так хочу.


Наши дни
В палате пахло пылью и тем самым неповторимым запахом пергамента, который он приобретает после сотен лет хранения.
Шу прошёлся вдоль рядов, вдыхая запах и проводя рукой по краешку рукописей.

- Интересуетесь чем-то, молодой человек? Не трогайте свитки, пожалуйста.
Наёмник оглянулся. К нему с радушной улыбкой подходил библиотекарь Семейлу.
- Да, - улыбнулся он в ответ. - Беронские войны. В частности, Курганная битва.
- Какой необычный выбор в наши времена! Пройдёмте.

Шу взял предложенный ему пергамент и пробежался глазами.
- Хмм, - разочарованно заметил он. - Недостоверная информация. Разве можно такое хранить?
- Позвольте, но...
- Вот, смотрите, - наёмник протянул свой свиток. - Историческая справка - в составе группы "Каменного Лотоса", отправившейся предотвратить бойню, было девять человек. А у вас - восемь.
- Более того, - Шу взял стул и уселся на него, обхватив спинку руками, - один из них оказался предателем. Вся группа погибла. А у вас - пропали без вести.
- Как такое может быть? - архивариус взял второй стул и сел напротив Ускользающего. - Просто невероятно!
- Предатель не знал, что в группе был девятый человек. Который был внедрён заранее.

Повисла пауза.

Семейлу всем своим видом выражал крайнюю заинтересованность. Шу протянул ноги и натянуто улыбнулся.
- Имя предателя удалось узнать. Проблема была в том, как сообщить о нём наружу.

Архивариус протянул руку и достал средних размеров тыкву, закупоренную пробкой. Достал её, и по комнате быстро распространился аромат шоколада.
- Хотите? - Cемейлу протянул тыкву наёмнику. - Удивительно, но факт - шоколад остается в этих тыквах горячим очень долгое время.

Шу отказался, и архивариус сделал большой глоток, закашлялся.

- Какая интересная история, - заметил Семейлу. - По-хорошему, надо её записать. Можно даже сейчас - я пишу очень быстро.
"Как на допросах", подумал Шу.
- Конечно. Обязательно запишем. Пленники стали умирать, как только предатель понял, что его вычислили. За исключением одной девушки, которой удалось дотянуть до нужной встречи.
- Она прямо так и назвала его?
- Нет. Это было опасно - предатель присутствовал на допросе. Она хотела обезопасить своего сообщника. Да и палачи мешали. Она сделала это по-другому.
- Какая храбрая и находчивая девушка, - Семейлу покачал головой.
Шу глубоко вдохнул и досчитал про себя до десяти.
- Моя невеста. Вернее, была моей невестой в то время.

Карты легли на стол.

- Патриархи варили капусту. Архи-вари-ус. С ударениями она только напутала, но я догадался сразу. Однако, ей простительно, в её то положении...
С этими словами архивариус встал и медленно подошёл к двери. Выглянул в зал, там никого не было. Тогда он поплотнее затворил дверь и вернулся на место.
- Надеюсь, нам никто не помешает, - серьёзно сказал он. - Один раз я уже убил вас всех. Надо будет - убью и второй. Особенно сейчас. Но сперва я бы хотел узнать, как тебе удалось вернуться из мёртвых спустя двенадцать веков?
- Услуга за услугу, - Шу подвинул стул поближе к Семейлу. - Ты расскажешь, зачем всё это сделал. И почему до сих пор жив.

Семейлу пожал плечами.
- Каприз гения. Прихоть. Я был в отпуске и гостил дома, в Алевейных далях. Мне нужна была кровь и лава. Море крови и океан лавы, их гремучая смесь. Под одним из курганов был древний алтарь, который я хотел активировать. Я бы не смог убить десятки тысяч за всю свою жизнь, но когда в бою сходятся две армии, этого добра в избытке. Вы хотели остановить бойню, поэтому мне пришлось остановить вас. Элегантно, правда?

- Активировал?

Вместо ответа Семейлу встал и сбросил с себе одежду. Его тело было сплошь покрыто татуировками. Его тело стало расплываться, плавиться, размываться по всем направлениям; ни на секунду не останавливаясь, архивариус приобретал черты то Смаргула, то Уборга, то Костяноного Дракона, то Гершесса...
Кого-то Шу успевал узнать, кого-то нет.
- Никто и ничто не может причинить мне вред в этом мире. Если бы я не был столь ленив, я бы сверг Шеару с драконами. Это раньше я хотел править Фэо. Сейчас я хочу просто покоя.

Пришла очередь Шу пожимать плечами.
- Каждый борется со скукой, как может, - сказал он, вставая.
- Знаешь, плевать я теперь хотел на Беронскую войну, на армии и всё прочее. Я бы простил даже моё убийство, но только не смерть моей Ферци. Думаю, я должен был тогда остаться рядом с ней. Теперь отвечу на твой вопрос - я не знаю, как попал сюда.

Раздалось змеиное шипение, и длинный острый хвост, как у альканоры, пробил грудь Ускользающего насквозь. Потом хвост вышел из раны и снова пробил тело, на этот раз в другом месте.
"Кто бы мог подумать, что во мне столько крови", с удивлением подумал Ускользающий.
Наёмник пошатнулся, упал на колени. Тварь, бывшая прежде архивариусом, подтянула его поближе и разинула пасть.
Шу усмехнулся - боли он не испытывал.
- Но вот что я знаю точно, - заметил он, повиснув в воздухе. - Я уже не из этого мира.

Он размахнулся и со всего размаха ударил голой рукой туда, где, по его мнению, должно было быть сердце Семейлу.

Архивариус завизжал и выпустил его. Шу упал на пол, перекатился и встал ноги.
Семейлу метался по комнате, крича проклятия вперемешку с заклинаниями. Облик его менялся, как в калейдоскопе, всё ускоряясь и ускоряясь.

Казалось, листают неинтересный альбом, пытаясь как можно скорее добраться до конца.

В том месте, куда ударил Шу, образовалось небольшое тёмное пятно, с маленькой алой точкой посередине.
Пятно становилось больше и больше. Точка тоже увеличивалась в размерах, выжигая архивариуса изнутри.
В воздухе появился запах жжённой плоти, дымок стал струиться из тела Семейлу.
Он как бы проваливался внутрь себя, оставляя горстки пепла вокруг.
Заплясали задорные искорки, и раздался протяжный предсмертный вой.
- Понимаю, - покачал головой Шу. - Больно. Забыть, откуда я пришёл. В твоём то положении...

Наёмник не отрываясь смотрел за предсмертными муки архивариуса.
И потому не заметил, как с одного из шкафов в угол скользнула маленькая оранжевая ящерка.

Саламандра ещё не решила, забирать ей наёмника обратно, или нет....

Тайна Агония

- Они знают…
- Заткнись.
- Они все знают…
- Заткнись!
- Они знают, что ты наделал…
- ЗАКРОЙ ПАСТЬ!!!
Наконец-то, хоть минута покоя. Один наедине с собой. Подозревают ли они, какое это блаженство? И снова эти взгляды: смотрят на меня, как на сумасшедшего. Но я не безумен, нет. Я сохранил куда больше рассудка, чем все они.
Жалкие трусы. Дрожат, лишь только завидев меня вдали. Перебегают на другую сторону улицы. Вжимаются в стены, когда я прохожу рядом, словно боятся подцепить какую-нибудь заразу. И даже не подозревают, что все они неизлечимо больны.
Больны страхом: скверна проела их насквозь. Они готовы пожертвовать всем: свободой, достоинством, собственным разумом – и все для того, чтобы спрятаться от мира, что вселяет в них неподдельный ужас. Они соткали для себя уютную ложь и кутаются в нее, как в мягкое одеяло. С какой жалостью, с каким презрением взирают на них их мертвые боги! Взирают на их молитвы, коленопреклонения, на их нелепое вранье, что они повторяют себе и друг другу изо дня в день. Ложь давно стала их единственным идолом. Но я видел правду. Настоящую. Они боятся меня, потому что я напоминаю им, что их мир – обман…
- Быть может, дело совсем не в этом?..
- Заткнись.
- Быть может, дело не в них, а в тебе?..
- Заткнись!
- Взгляни на себя, взгляни на это лицо…
- Заткнись!
- Ты же просто одинокий старик…
- Заткнись! Заткнись! Заткнись!!! УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!!!
- Ты думаешь, что можешь так просто избавиться от меня? Что можешь сбежать? Куда бы ты не пошел, я буду рядом. Я никогда не оставлю тебя одного. И никогда не устану напоминать о том, что ты сделал…
- Я не хотел!
- Но ты сделал. Что они сотворят с тобой, когда узнают правду?..
- Никто не узнает правду! Никогда!!!
Только я знаю, что натворил. Но я не хотел этого. Я не понимал, что делаю.
Была середина лета. Весь монастырь изнывал от жары, а я лежал с проломленной головой в тесной коморке и дрожал от холода. Я никак не мог согреться, и каждый звук, каждый шорох отдавался в моем затылке глухой болью. Молодая послушница вошла с вечерней молитвой и едва не свела меня с ума. Я швырнул в нее кувшином с водой и еще долго слышал откуда-то издали ее возмущенные возгласы.
Я не мог ни есть, ни спать. Жизнь проносилась мимо, нетронутая. Ночи напролет я пялился в белесые стены, что нависали надо мной, грозясь раздавить. Пока однажды не услышал нечто, не поддающееся объяснению. Нечто, от чего мороз побежал по моей спине. Я прислушался, но мне не показалось. Это было жутко. Очень жутко.
Они звали меня. По имени. Знакомые голоса доносились отовсюду. Я закрыл ухо ладохью, но голоса не утихали. Они продолжали взывать ко мне. А потом я увидел… как они вылезают из стен: грязные, скрюченные, с перебитыми суставами и развороченными ртами – в тех же загаженных обносках, в каких я видел их в последний раз. Они выли, извивались и вопили, словно умалишенные. В пустых глазницах зияла темнота.
Я пятился к двери, но они обступили меня. От них разило болотом и сырой землей. Они протягивали ко мне худые руки, вопрошая: «За что же нас погубили?»
Что мог ответить я им, брошенным, словно сухая солома, в пламя побоища? Мне нечего было сказать. Я лишь желал, чтобы они поскорее убирались туда, откуда пришли. Но они не уходили. Их изуродованные лица глядели на меня с этим единственным вопросом. Они подступали все ближе, и вонь от их скорченных тел становилась нестерпимой. Я не знал, что им нужно от меня. Зачем они пришли?
- И что ты тогда сделал?..
- Ты знаешь.
- Скажи...
- Я… схватил со стола масляную лампу и бросил в них.
- И что потом?..
- Побежал.
Я бежал, как только мог. Ноги не слушались меня. И тесные коридоры клонились из стороны в сторону, словно палубя корабля в бурю. Я обернулся и увидел, как они ступают за мной, объятые пламенем. Они ревели, как дикие звери – то ли от боли, то ли от ярости. Я видел, как зажигаются гобелены на стенах, как помещение заполняется огнем. И все, что я мог – это бежать. В ужасе бежать прочь. Когда я очутился на вымощенном камнем дворе, уже горела крыша. И черный дым валил сквозь треснувшие окна. И только тогда я осознал, что наделал.
- И тогда ты встретил меня…
- Да.
- Это ты их убил…
- Да.
- И я не устану напоминать тебе об этом…

Среди высоких дремучих деревьев в Дикой Пуще стояла покосившаяся избушка. Сгорбленная старушка устало сидела на лавке и тоскливо глядела в окно. Черная тягучая тоска заполняла все ее сознание. А в душе зияла пугающая пустота. Самая яркая часть ее жизни была утрачена, и впереди ждала только беспробудная печаль. И одиночество...


Марица с хорошим настроением прогуливалась по праздничному О'Дельвайсу – столице магмаров. Был самый разгар июльской ярмарки, и площадь была полна народу. Как же ей нравился этот чудесный город! Белые величественные стены стояли оплотом нерушимости. Блестящие шпили башен подчеркивали величие и стать. Мостовая, выложенная крупными светлыми булыжниками, радостно вторила стукам каблучков известной ведуньи. Прохожие магмары, узнав девушку, весело приветствовали ворожею.

Марица направлялась к городской ратуше. Вчера Веркирий любезно пригласил девушку подняться на смотровую площадку и осмотреть окрестности О'Дельвайса с самой высокой точки. Упускать такую возможность было непростительно. И вот она стоит наверху и видит весь город, как на ладони. Сотни домиков разбегаются от Центральной площади по ровненьким улочкам к окраинам. Городские ворота с высоты выглядят не такими уж неприступными, какими показались ей, когда она впервые, прошлым летом, подошла к ним.

Потом взгляд Марицы скользнул вдаль. Ее внимание привлекли очертания далекого Небесного Дворца Шеары. Хитрая улыбка коснулась губ девушки, а в глазах блеснул озорной огонек.



– Уни, Уни, Уни! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– Нет, моя дорогая! Это исключено!

– Ну, милый! – нежно перебирая тонкими пальчиками складки на рукаве мужчины, девушка настойчиво добивалась своей цели. Ее глаза, милые и просящие, умоляли согласиться. А приоткрытые губы трепетали, ожидая положительного ответа. Устоять перед таким натиском, казалось, было невозможно. Но Унариус не поддавался коварным женским чарам.

– Нет, Магдалена, ты играешь с огнем! Гнев Шеары не оставит от нас даже мокрого места, одумайся! Вспомни, как все начиналось, когда мы прошлым летом отправились в отпуск на Туманные острова. Как ранним утром, проснувшись на пляже, увидели после отлива, в луже, янтарную рыбку. И рыбка просила спасти ее, и обещала исполнять любые желания. И погляди на эти вырезки из газет! Я специально храню их, чтобы остужать твой пыл! – с этими словами мужчина бросил на стол листки бумаги.

Девушка подошла поближе и улыбнулась. Конечно, она помнила свое первое желание, и даже спустя год ни о чем не жалела. Бегло читая знакомые строчки, она воскрешала в памяти приятные воспоминания:

«Сенсационная новость! Ужасная и загадочная смерть путаны Мариэтты прямо посреди ярмарочной площади! Сегодня днем юная девушка трагически погибла на глазах изумленной публики. Внезапно ее лицо, руки и другие части тела стали кровоточить. Издавая жуткие нечеловеческие крики, девушка упала на мостовую. Ей пытались помочь находившиеся поблизости целители, но все попытки были тщетны. Ее тело заживо разрывалось неведомой силой на мелкие кровавые кусочки. А затем, когда от живого человека осталась только куча красных ошметков, они вдруг вспыхнули ярким огнем. Поднявшийся ветер развеял пепел над городом, не оставив ни следа. Всех очевидцев просят сообщить подробности в Орден Стражей»

– Унариус, любимый мой! Ты же знаешь, что это вышло случайно, я совсем этого не хотела! И потом, я ведь исправилась и стала хорошей девочкой! Веду правильный образ жизни, устроилась на работу, – девушка отбросила в сторону газеты и вплотную приблизилась к мужчине, кокетливо заглядывая ему в глаза.

– Да, согласен, теперь ты известная ведунья Марица, помогаешь людям. Даже легенду сочинила про дар, доставшийся по наследству от бабушки… Но рыбку я тебе все равно не доверю! Пусть она остается в моем Замке, укрытая в надежном месте.

– Милый, я же хочу всем добра! И то, что О'Дельвайс перенесла на Хаир и сделала столицей магмаров – это для всеобщего блага. Магмары ведь тоже достойны вечнозеленого оазиса среди бесконечных лавовых рек! Но если я стану Шеарой, я смогу каждому помочь, хоть магмару, хоть человеку! Не будет жестоких войн, а только мир и покой! И бесконечная любовь, – ее губы страстно шептали, а руки ласково обнимали сильные плечи мужчины. Крепко прижимаясь, она увлекала его за собой…

Внезапно комната заполнилась ярким ослепляющим светом. Раздался голос Богини Шеары:

– Не бывать этому! Отправляю вас обоих в ссылку на неопределенное время. И буду следить за вашим поведением. А рыбку заберу себе.

Тайна рода Калиостро

Весь этот нескончаемый пасмурный день, небо становится всё темнее, а раскаты грома всё ближе. Я одиноко направлялся домой с Края земли, где у местного населения выменял неизведанное растение, как его назвали, Якуба. Приближалась буря, упали первые тёплые капли дождя, ветер стих, а до дома было ещё далеко. Дойдя до старого склепа, я уже не надеялся успеть в город до бури, поэтому свернул в его сторону, чтобы уберечь ценный груз от непогоды. Этот сумрачный склеп стоял здесь всегда, но я о нём ничего не знал, угрюмые стены… безучастно и холодно глядящие окна… все предпочитали не разговаривать об этих местах. К дверям я подбежал с опущенной головой, накрыв плащом мешочек с Якубой, тут же раздался металлический скрежет – двери сами открылись. Войдя внутрь, моему взору предстала полупрозрачная аура фиолетового цвета, она немного светилась, издавала странный звук и покрывала весь проход. Я застыл, не понимая, что происходит, как вдруг аура пронзила меня ярким лучом, я ощутил мощный теплый удар и потерял сознание.
Очнувшись ни магической стены, ни ее следов не было, двери были раскрыты на распашку и лучи Мирроу среди абсолютно чистого неба слепили глаза. Я встал, отряхнулся и поднял с пола мешок – растения были целы. Рядом лежало кольцо, видно от столь сильного удара оно слетело. Дома меня ждала кропотливая работа, я положил Якубу в сушильный аппарат, который Авелиус изготовил для меня, и приступил к экспериментам. Закончив партию безрезультатных опытов, я ушёл в соседнюю комнату записать результаты. Между двумя комнатами не было двери, поэтому я увидел огромную тень, отброшенную на стену лаборатории. Тень зашипела, пробирки на столе зазвенели и раздался звук разбитого стекла. Я не дышал, все звуки стихли, только стук сердца в груди раздавался в комнате. Я сделал шаг – доска под ногой предательски заскрипела, но зловещая тень не нападала, только изредка перебирала тоненькими ножками. Подойдя на цыпочках ближе к дверному проёму, я протянул левую руку к углу прохода и медленно высунул голову. Маленький паучок сидел возле тёплой свечи и разглядывал мои пробирки, весь мой страх развеялся, и я заметил одну разбитую пробирку, а под ней на столе в битом стекле был порошок бурого цвета. Один из опытов был удачным, и я его повторил в ударопрочной колбе, теперь осталось понять какими свойствами он обладает.
Раздался настойчивый и такой знакомый стук в дверь, это был мой друг паладин Шико.
— Знаю, что сегодня должен был вернуться, шёл мимо и увидел свет в твоём окне. Ну, как ты?
Мы прошли к письменному столу, где я обычно встречал гостей, я рассказал, где побывал и что видел. Паладин выглядел крайне встревоженно и часто косился на стол, где лежало кольцо, которое я снял, работая с агрессивными реагентами.
— Что-то не так? – спросил я.
— Эээ… да… откуда у тебя это кольцо?
— Это же моё кольцо, мне оно досталось от бабушки, ты ведь знаешь эту историю.
— Нет, твоё было обычным, а от этого веет невероятной магической мощью.
Я вспомнил склеп и подробно пересказал, что со мной случилось. Лицо паладина с каждым моим словом становилось бледнее, а глаза наполнялись тревогой.
— Разве ты не знаешь легенды о старом короле, что был заточен в своём замке, из-за сделки с богом всех мертвых и проклятых. Не знаю как. Но вероятно ты снял магическую баррикаду. Нам нужно срочно всё вернуть, город в опасности.
— Но ведь я не маг, я даже не знаю как я это сделал и тем более как всё вернуть!
Шико схватил меня за рукав, взял со стола кольцо и потянул на улицу:
— Нельзя медлить, кольцо наделило тебя магической светлой силой, возьмём фолиант у меня в хижине, и ты повторишь ритуал в замке!
В голове всё перемешалось: кольцо, магическая аура, восставший король – приспешник мёртвых и проклятых. Я простой алхимик – ещё в детстве потерял родных и помню лишь бабушку, которая отдавала мне кольцо. Больше я ничего не мог вспомнить как сильно ни старался. Мы приближались к склепу. В ночном свете сумрачная крепость казалась ещё мрачнее, вокруг не было ни души и даже уханье сов не доносилось из леса. Та же железная дверь, она до сих пор была раскрыта, всё тот же сырой коридор. Паладин сунул мне в руки фолиант, зажёг два факела, и мы пошли по коридору. Полнейшая тишина повисла в воздухе, было настолько тихо, что было слышно, как пыль опускается на пол. Тишину прервал грохот, факелы погасли и глаза окутал мрак. Вскоре глаза привыкли к темноте, и паладин вернул искру в наши факелы.
— Не бойся, это всего лишь сквозняк, следовало закрыть дверь, - сказал Шико.
В фолианте сказано, что ритуал следует проводить только в центральном главном зале здания, именно туда мы интуитивно шли, и чем глубже мы заходили, тем правдивее легенда казалась. На стенах висели скелеты, одетые в бронзовые доспехи, деревянный пол сменили серебряные плиты, в комнатах на пыльных полках ржавели необычные клинки. Мы заметили большую заострённую арку, за которой расположилась комната с высокими потолками, по центру которой стоял тяжёлый длинный стол с фарфоровой посудой и золотыми чашами. Паладин первый заглянул в комнату, там никого не было, но как только он перешагнул порог, арка заросла паутиной, тысячи маленьких паучков сплели плотную толстую стену, и я остался один. Я попробовал продавить паутину, как вдруг за спиной донёсся лязг цепи, словно кто-то в кандалах шагал по коридору. Я обернулся, но никого не увидел, чувства обострились до предела, и я слышал, как в комнатах дальше по коридору капает вода, разбиваясь о плиты пола и как ветер бегает по замку, заглядывая в каждый уголок. Я, словно вдруг очнувшись от сна, схватил в соседней комнате меч, разбежался и ударил паутинную стену, и ударил ещё раз пять пока силы и ярость не покинули меня. Я успокоился и пытался отдышаться, так и не пробив арку, как заметил 2 красненьких огонька прямо возле меня, я поднял факел и направил свет в ту сторону. Кровь похолодела в моих жилах, передо мной стоял огромный монстр в доспехах, он широко замахнулся молотом, и я едва успел отскочить в сторону, как он ударил в пол, превратив плиту в пыль. От мощного удара я упал, но быстро поднялся и побежал, я забежал в большую комнату, из которой не было выхода, я стоял и смотрел на вход, но монстр не появлялся. Вдруг я ощутил всем своим телом тяжесть, я посмотрел вниз и увидел, как моё тело обвивает нить. Вскоре я полностью не мог пошевелиться.
— Наверное тебе интересно, что это за кольцо у тебя на пальце? — из-за спины вышло существо наполовину паук, наполовину человек, — Ровно сорок лет назад твоя бабушка возглавляла армию и сражалась со мной за земли Огрия. Она уступала мне, но в последний день десятого месяца после того, как я забрал их последнюю надежду - храброго война Агудара, хитростью заточила меня в моём же замке. — глаза монстра наполнились кровью, — Но она не знала, что часть моих войск остались на земле. Они перебили всю твою родную уже сложившую мечи деревню, но так и не нашли могущественное кольцо, способное меня освободить. И вот спустя столько лет заточения мой верный разведчик приводит тебя с кольцом прямо ко мне в лапы, мне даже не придётся за тебя сражаться, ты даже не воин как вся твоя семья.
Мои руки были скованны, но пальцами я всё же смог нащупать горсть бурого порошка, что приготовил из Якубы, я не знал как он действует, но знал точно, что терять мне больше нечего. Магиш чувствовал себя безнаказанным и расслабленно подошёл ко мне. В этот момент я попытался бросить порошок ему в глаза, но руки были слишком зажаты, и я лишь рассыпал порошок на паутину. Король на момент остановился, но, увидев мою неудачу, рассмеялся:
— Глупец! Я восстал из мёртвых, меня не возьмут твои порошки. Готовься к смерти.
С этими словами Магиш взял длинное копьё, желая избавиться от угрозы быть заточённым навсегда. Моё тело напряглось, но я почувствовал свободу, порошок развеял магические свойства нити, и я её сорвал лёгким движением руки. Воспользовавшись замешательством старого короля, я смог изъять его магические силы и вырваться из плена. Я бежал по коридору быстрее мёртвых, на бегу читая заклинание из книжки, тёплый яркий луч вырвался из меня, и я ощутил такой же удар, что и в первый раз, но сейчас я был готов пропустить энергию сквозь с себя.
Склеп, как и прежде, запечатан на этот раз с предателем внутри. Шико был хитёр, но ошибся, позволив взять мне фолиант. Или он это сделал специально, за годы дружбы, привязавшись ко мне. Мысли кипели в голове, словно свежеприготовленное зелье, и вот уставший и обессиленный я иду к себе домой, где смогу перевести дух. Переступив порог, я увидел, что от моего дома ни осталось живого места, всё было перевёрнуто вверх дном, мебель разломана, а бумаги порваны. Я вошёл в лабораторию оценить масштаб разрушений, где повстречал паука, он стоял на столе, смотрел мне в глаза и сказал мне людским голосом:
— Мы знаем кто ты… мы помним, что ты сделал… и мы отомстим...

Самый смелый воин из всех близлежащих поселков, нареченный званием десятника стоял передо мной, потирая свой меч тряпочкой, измазанной в крови до жути ненавистных кретсов. Он было кинул на меня свой беглый взгляд, полный решимости и готовности вести непрерывную борьбу с любым врагом, но мне вдруг стало не по себе. Ведь тем летом довелось мне видеть нечто уму непостижимое, что навеки изменило мое восприятие сего, пусть даже доблестного, война.

Дело было в августе, месяца за 2-3 до Ужасной Недели в мире Фэо. Был солнечный день и как-то решилось Десятнику вспомнить былые времена с мечом в руке. Им было надумано собрать группу юных бойцов и показать, что ожидает их в логове Кретсов. Поговаривали, что возможно и Кретса-Мясника доведется увидеть. Желающих было хоть отбавляй. Ну а как же, сам Мекден хотел возглавить группу юнцов и провести их по опаснейшим пещерам нор подземных обитателей мрака, терроризирующих ближайшие поселки. И вот группа отборных удалых воителей стояла у входа.

— Факела есть с собой? — Внезапно прозвучал голос лидера, — В смысле забыли? Ладно, нету времени копошиться, так справимся.

И вправду, назначенный принести факела просто напросто забыл забрать их из своей ячейки в городе. Но возвращаться уже не было времени, ибо половина группы успела затеряться в темноте огромной норы Вольготных Лугов.
Мы шли, ориентируясь лишь на звуки шагов воителя впереди себя и голос капитана. Непрерывное эхо капель сточных вод вперемешку с еле заметным писком и шарканьем мелких грызунов пронзало разум и держало в напряжении всю группу. И вот закончились узкие проходы. Мы стояли посреди огромной пещеры, заполненной скелетами воинов, однажды уже пытавших удачу спуститься в сию обитель мрака. Она была видна благодаря странным грибам, обладающим тревожным свечением. Нам было разрешено осмотреться. Далее было два пути. По словам десятника один из них вел в логово Мясника и не дай бог нам туда попасть. Но я был хоть и юрким бойцом, но и зевакой каких поискать еще надо. Не слушая предупреждений мой разум проложил новую траекторию дальнейшего пути. Ею оказалась одна из пещер со слабым освещением. Чем-то это место напоминало боевую постройку или конструкцию. Глухая тишина словно вакуум поглощала меня и манила рассмотреть все вблизи. И вдруг я услышал шорох за своей спиной. Обнажив острие меча я стал всматриваться в тьму вокруг в поисках источника шума. И пока я смотрел на тьму - я даже не заметил, как она стала смотреть на меня в ответ. И лишь когда глаза мои привыкли к тьме - лицезрел я нечто, напоминающее боевой лагерь с пятью десятками наипротивнейших созданий.
Их изодранные морды, оправляющиеся от недавних кровоподтеков, были настороженно направлены в мою сторону. Где-то в углу лежал труп то ли человека, то ли другого кретса... Невозможно представить даже, что здесь происходило. В голове мелькали образы, как эти существа загрызают слабейших братьев своих, чтобы насытиться их мясом. Их лапы с длинными как прутья пальцами сжимали нечто, напоминающее боевое орудие примитивного вида - настолько примитивного, насколько позволял мрачный разум сих существ создать нечто похожее. Капли холодного пота проступили на моем лбу. Я не был готов к этому вовсе. Конечности начали неметь, как вдруг мой слух пронзил голос заядлого вояки, спешившего мне на помощь.

—Ты чего там встал? — Окликнул меня десятник, — Уноси ноги, немедля!

Сломя голову я кинулся бежать к группе, которая уже была готова покинуть сей ад, но во всеобщей суете мы выбрали не тот путь отступления. Мы оказались посреди места, напоминающего огромное кладбище столбов с повешенными и выпотрошенными людьми. Над полом сгущался жуткий туман кроваво-розового цвета и мы на минуту запнулись, не зная, стоит ли сюда идти. Позади был слышен топот сотни крысиных лап, что не оставило нам другого выхода кроме как спрятаться там, где мы находились. Но прямо у входа в зал они резко остановились и начали наблюдать. Они даже не смели пошевелиться и переступить порог комнаты. Почему же? Ответ не заставил себя ждать. Туман начал сгущаться. Где-то вглуби огромной пещеры мы услышали лязганье чего-то большого и металлического. Затем совсем в другом направлении тот же звук. И вот вижу я испуганные взгляды, направленные на меня. Не понимая, что происходит я чувствовал, как сквозь броню на тело текло нечто теплое. Это была слюна Мясника, который уже был готов откусить мою голову, но лидер вовремя подоспел, оттащив меня от столба, за которым я прятался. Спустя секунду столб разлетелся в щепки от удара тесаком длиною в здорового Зорба. Это был Мясник. От досады из-за увильнувшей добычи он взвыл диким внеземным гласом и скрылся в тумане. Отследить его мы могли лишь по изредка слышным звукам стука лап и дыхания. Такое огромное существо силуэтом мелькало в тумане.
Охота началась. В тот момент из-за тумана я даже не смог разглядеть своих товарищей. Крики из тумана, звуки разрывающейся плоти и тишина. Я ринулся в ту сторону, да вот только зря. Увиденное мною до сих пор не покидает меня. Самый юный боец нашей группы уже был мертв. Что не удивительно - ведь никто не выживет, коль его туловище отделить от ног. Снова крик. На этот раз это был Десятник. Я вновь кинулся на помощь в надежде найти хоть кого-то. И у меня все поплыло перед глазами. Мы стояли втроем не понимая, что происходит. Меч десятника наглухо застрял в теле другого бойца. По всей видимости в борьбе в столь густом тумане он спутал своего бойца с монстром и бездумно напал на него... Недолго продолжалась немая ситуация. В этот раз мы услышали вой животного и вновь лязганье... Но уже другое. Словно нечто неимоверных размеров своими острыми конечностями стучало по полу пещеры. Глухое эхо этого стука проникало прямо в сердце. Вдали мы увидели существо в разы большее, нежели Мясник. Оно вступило в схватку с хозяином сих нор и гурьба кретсов бросилась на помощь главарю. Кровавое месиво... Мы ринулись бежать... Помутнение рассудка... Я очнулся в лазарете в городе. Я более никогда не смог забыть увиденного. А сам же десятник при каждом моем визите к нему судорожно хватался за меч и начинал его потирать делая вид, что не видел меня прежде...

Тайна странствующего паладина.

Солнце клонится к закату. На берегу залива тихо. Лишь иногда посвистывал промеж ветвей осенний бриз, несущий холод и печальные мыли. Паладин Шико сидел на камне и внимательно осматривал свою секиру – «Эх, затупилась, подточить бы». В котелке неподалёку над небольшим костерком бурлит уха. Чудный аромат свежего варева привлёк внимание мимо проходящего Странника. «Вы позволите, милейший?» – чуть склонившись над очагом, спросил незнакомец – «Плошку супа за историю?». Хозяин одобрительно кивнул.
– Очень вкусная рыбная похлёбка, как в поместье Уирголд, что в трёх днях пути отсюда – сладостно причмокивая, нахваливает угощение пилигрим – Бывали там?
– Да, бывал, у братства добродетели. С Нораком мы давно знакомы – уклончиво ответил Шико и, хмыкнув и нахмурившись, продолжил натачивать лезвие. Но странник будто бы и не заметил угрюмости собеседника.
– А мы сейчас… вроде в заливе, что выходит в Баллаурский океан. Я слышал, местные называют это место Мёртвым. Существует поверье, что в здешних водах обитает Утопленница, заблудшая душа маленькой девочки, чьё тело забрали речные духи. Рассказывают, что несколько десятков лет тому назад, отец с дочкой отправились на рыбалку. Однако их отдых не был праздным. В их сети попала странная вещица, что разгневала обитающую у дна чертовщину… Вы слышали про эту историю?
– Да, слышал. Ведь это моя дочь.
Побледневший странник застыл на месте – «К-к-кто, простите?»
– Я помню всё… Вижу, как будто это происходит сейчас. Всё, в мельчайших подробностях. Мы сидели в лодке. Сильный удар пришёлся на левый бок судна, и моя дочь полетела за борт. Я успел схватить её за руку. Крик пронзал меня насквозь: «Папа, помоги! Папа, мне страшно!» . Я держал её и пытался затащить обратно. Но тварь была сильнее. Сжимала девочку с такой силой, что малая стала задыхаться… её кожа потемнела… через какое-то мгновение изо рта и глаз стала сочиться чёрная жижа, превратив лицо моей девочки в кроваво-тёмное месиво… От ужаса я ослабил хватку, и её пальцы скользнули по моей ладони. В тот самый миг, до неузнаваемости изуродованная голова ушла под воду, а молящие о помощи хриплые вопли были приглушены.
«Я потерял её навсегда! – кричал Шико – Навсегда! Понимаете?!». Полный отчаяния голос разносился над заливом и эхом отзывался, нарушая вечернюю тишину. «Всю свою проклятую жизнь я посвятил тому, что выискиваю, изучаю и убиваю нежить! Уничтожаю древние артефакты, что могли бы их призвать! А для вас это «байка за похлёбку», страшненькая история на Хэллоуин, да?» Преисполненный яростью паладин смотрел на собеседника, словно тот был повинен в случившемся.
«Впрочем! – отведя взор, Шико тяжело с вздохом поднялся и закинул топор себе на плечо – вам стоит убраться прочь. Артефакт, что был выловлен, сейчас находится в этой грязной холщёвой котомке. Закат багрово-алый. Туман такой же густой, как в ту самую ночь. Поторопитесь! Кто знает, каких страниц не хватает в бестиарии…»

Лениво покачивались на озёрной глади белоснежные лилии, шептали что-то серебристые плакучие ивы беспокойным, переливающимся всеми цветами радуги, юрким стрекозам, да старый Жаб дремал в тени векового дуба, чьи корни узловатыми, старушечьими пальцами, впивались в берег озера. Солнце, уже не такое яркое, каким было всего неделю назад, постепенно опускалось за кроны деревьев, раскрашивая причудливыми кляксами теней лесные тропинки. Вдалеке послышался знакомый хруст сухих веток: очередной утомившийся путник решил испить из хрустального ручья, что питал своей чистейшей водой бездонное озеро.

Старый Жаб приоткрыл левый глаз. Уж столько лет прошло, и осеней, и зим, а всё не надоело ему наблюдать глупость, недальновидность и малодушие, присущие роду человеческому. И, вот оно! Путник преклонил колено, собрал ладони в чашу, и..

- Я знаю, что ты сделал прошлым летом! - прошелестело над водой, и вслед за этим послышалось уже знакомое Жабу кокетливое хихиканье. Негромкий всплеск, золотая рябь на водной глади. Сорена, проказница! Всё ей не надоест!

Путник замер. Забыв про жажду, медленно он потянулся к мечу, на лбу его выступила испарина.

Жирная, прекрасная, лоснящаяся сытосью и глупостью муха уселась на багряный лист прямо перед носом Жаба, но тот, хоть и был ленив и неповортолив, здраво рассудил, что грешно было бы упустиь такую добычу.

Отужинав, он вернул внимание озёрной сцене, и без удивления обнаружил, что всё проходит по до боли знмакомоу сценарию. Сорена, злодейка, знает, как опутать человека с нечистой совестью! Ничегошеньки она не знает ни о путнике, ни о поступках его, да и видит впервые. Гредея да Блодияра секретами с ней не делятся - завидуют, видать, красоте, красноречию да звонкому голосу. Вот и придумала себе развлечение жестокое, но справедливое - на пороках и грехах человеческих играть.

Вон, этот, с испариной, явно провинился, али дурное кому сделал. А, глядишь, и убил кого невиновного, ради тщеславия своего ненасытного. Или невесту предал, прокутивши в трактире всё золото, а, может, и того хуже - в райский уголок к путане наведался.

Спустилась ночь, потянуло сыростью и запахом прелых листьев. Жаб с удовольствием наблюдал, как из-под водной глади поднимались огоньки. Те, что горели в глазницах мертвецов - русалкой обдуренных путников. Медленно волоча ноги, они, в промокших лохмотьях, двигались в сторону склепов вассалов.

- Я знаю, что ты делаешь каждое лето, - с удовольствием квакнул Жаб, и скрылся под водой.

Два лета в одном флаконе.
Если звёзды зажигают, значит это кому-нибудь нужно. (с)
Глава первая. Заговор.
Клуб независимого и самого беспристрастного литературного жюри мира Фэо решил следующее собрание провести в своём любимейшем и легендарном месте. Далеко не каждое заседание удавалось провести в ЗапупЫндриевой Шарашке по причине социофобности хозяина. Но в его отсутствие выпить бочонок пенного напитка по секретному рецепту богов составляло особое удовольствие весёлой компании. Вот и сейчас Смурри сообщил, что, несмотря на табличку «Ушёл на 15 минут», Запупындрия нет дома уже две недели. След его простыл в Иномирье. И неизвестно, вернётся ли когда-нибудь, но собраться давно пора.

Весенние лучи Мирроу ласково пригревали днём. Но ночи даже на Хаире были довольно прохладными. Трекся не решилась войти в дом в отсутствие хозяина, но прошла на задний двор. Там были ещё несъеденные зорбом два стога сена. Отличное решение для бродяжки в качестве ночлега. Около десяти вечера из окон стали доноситься голоса. Трекся решила, что, возможно, хозяин вернулся, тихо подкралась и стала прислушиваться.

Шеара была одета по погоде. Её синее бархатное платье с белыми кружевами не уступало роскошью одеяниям других присутствующих леди. Рыжеволосая богиня встала со своего места за длинным столом, поприветствовала пришедших и приступила к оглашению повестки дня.

? Итак, мы имеем печальную картину. Из конкурса в конкурс побеждают одни и те же, несмотря на самые разнообразные задания. А радовать нас за просто так, выпуская свои творения в тираж, авторы почему-то не хотят. Я специально вчера заходила в книжный магазин «Творчество», ни одного нового альманаха или сборника, всё читано перечитано. И ведь я знаю, что есть много других авторов, кроме этих лентяев. И где они все? Боятся выложить на суд читателей, складывая работы в стол, или просто не могут выкроить время для творчества? Как бы там ни было, на лицо доминирование лидеров. И молодые авторы просто боятся с ними тягаться, особенно когда видят бескомпромиссную критику, унижающую их достоинство. Мы не просто можем, мы обязаны вмешаться. Устранив старых лидеров конкурсов, мы дадим возможность блистать гранями своих талантов новым авторам.

В зале послышались аплодисменты. Слово взял кузнец Тунгур.

? Особенно в деле издевательств над новичками и их работами преуспели критики Ижица и Анн Кристин. Считаю, что просто убить их – слишком мягкое наказание. Перед смертью они должны страдать. А ещё лучше послужить орудием убийства для тех, кому они пели дифирамбы. Для этого предлагаю колдуньям превратить Анн Кристин и Ижицу в бруски стали. А я изготовлю из них рукоять и лезвие ритуального кинжала, которым мы по очереди будем устранять намеченные жертвы. Перед казнями Арнабаг наложит на готовый кинжал заклятье хрустальной хрупкости при полном насыщении кровью. И когда дело будет сделано, мы снова соберёмся здесь. Ставрос разобьёт клинок, осколки мы закопаем под деревянным полом этой шарашки. Так бесславно закончат путь те, кто нанёс больше всех урона молодым талантам.

По телу Трекси побежали мурашки, она вся превратилась в слух. Тем временем Тунгур сел, а слово взял мясник Боров.

? Не лучше ли нам организовать им встречу и накрыть всех одним махом? Выслеживать и убивать по одному – это долго. Если есть возможность сделать это во дворце Шеары якобы при награждении, почему бы и нет?
? Нет! – решительно отрезала Шеара. Туда кроме наших «клиентов» могут явиться и пострадать невинные люди и магмары. Идея с ритуальным кинжалом и убийствами по одному в летних отпусках мне очень даже понравилась. Теперь осталось выбрать, кто кого будет устранять. Вот таблица с именами. Если вы считаете, что кого-то надо добавить или убрать из неё, говорите сейчас, почему мы должны миловать или устранять недостаточно известных авторов. После этого Сойгура разрежет пергамент на кусочки и мы выслушаем, кто какую жертву выбирает сам. Не выбранные никем имена будут тянуться по жребию.

Список не претерпел изменений, мастерица ловко разрезала пергамент и выложила кусочки именами вверх. Никто не спорил, когда Панеоник захотел собственноручно расправиться с Центариусом, Багурон с Каплей, Мариэтта с Итсми, Форинт с Дивайт Фиром, Чигрик с Альегрой, Хью с Джерко, Пимен с Деворон, а Финко с Пушистей. Но когда очередь дошла до Ягуары, Вольдемар, мельник и Корт чуть не передрались, было решено оставить эту жертву для жребия. На всякий случай Шеара спросила у Блодияры, насколько блестяще пройдёт ликвидация, на что нужно обратить внимание при реализации плана.

? Всё пройдёт успешно, не волнуйся. Я уже вижу новых счастливчиков на пьедестале: Гертер, Полгода, Дарёнка, Эзиан, и более смутные, пока ещё не различимые силуэты победителей.
? Отлично. Тяните жребий. Когда ритуальный клинок изготовят, Дух ветра будет приносить его поочерёдно каждому исполнителю в порядке того, как мы сейчас сидим за столом, начиная с меня. Благодарю за то, что нашли время выбраться на наши посиделки.

Допив пива, Шеара растворилась в воздухе, а незваные гости стали расходиться. Трекся ни жива, ни мертва просидела у стены до рассвета. А как запели петухи, кинулась в трактир, узнавать у Гливенса, где можно найти Анн Кристин.


Глава вторая. Превентивные меры.
Долго искать Анн Кристин было не нужно, она как раз зашла повидаться с Линсеем. Речь шла о каких-то картах клада, но бродяжка понимала, что вопрос жизни и смерти не терпит отлагательств, и настойчиво отвела воительницу в сторону. Нецензурная брань громким криком огласила трактир, Анн Кристин не выбирала выражений, особенно понимая, что даже Гливенс, этот пройдоха Гливенс может ткнуть её кинжалом по приказу свыше. Кругом враги, жить осталось недолго. Понимая, что Анн Кристин в неадекватном состоянии, Трекся спросила, как можно связаться Ижицей.

? Ижица, конечно, эксперт по этому миру, только вот пить надо меньше. Упрятали её в тюрьму за политику. Дёрнуло её после шиз-пива кричать лозунги: Барыг Вольдемара и Галаша на мыло, землю крестьянам, власть народу…
? А мы ей на нары передачу пошлём, конфетки. На внутренней стороне фантиков изложим суть дела и будем ждать ответа. Только надо найти стража из людей, кто нетронутую посылку передаст.
? Точно, Сяма – наша палочка выручалочка, на неё можно выйти через Дефу. Ищи повелителя, а я за конфетами.

Нецензурная брань огласила одиночную камеру, когда Ижица прочитала послание на фантиках. Но после очередной шоколадной конфетки поэтессу посетило озарение. И она быстро написала ответ, передав пергамент Саманте.
Глава третья, кровожадная.
Описывать ли зверства неписей над невинными авторами? Додумайте сами.
Глава четвёртая. Облом.
Саманта вместе с пергаментом по просьбе Ижицы передала пески времени, которые изъяла якобы по служебной необходимости у Багурона. Ничего, он себе снова прикарманит чей-нибудь приз во время очередного сияния удачи, выбрав нужное место у колодца. Трекся сходила к Марице с вопросом, как ей найти Запупындрия. Прорицательница не почувствовала подвоха и выдала секрет. Подойти к вулкану и крикнуть в жерло: «Запупындрий, твоя шарашка горит!» Тот и телепортируется домой, где бы ни пропадал.

И Запупындрий действительно вернулся, выслушал Трексю и решил помочь, не убоявшись гнева богов. Помощь состояла в том, чтобы перевернуть пески времени, когда кинжал станет хрупким, но до того момента, когда его разобьют, сказав слова заклинания. Заклинание позволит пескам сработать не как обычно, а так, как нужно. А нужно откатить время до момента, когда хозяин оставлял табличку «Ушёл на 15 минут».

Довольные собой книголюбы собрались в шарашке. Ставрос занёс над собой кинжал, чтобы с размаху разбить его об пол. В этот момент в помещение вошла Трекся.

? А я знаю, что вы делали прошлым летом, - ехидно сказала она.

Присутствующие переглянулись. Было заметно замешательство. Но Ставрос решил довести дело до конца и бросил ритуальный кинжал. В этот момент Запупындрий перевернул пески времени и сказал слова заклинания: «А что это вы тут делаете?»

Прием работ завершен.