|
- Все бы ничего, только мелкая она какая-то, - поскреб бороду кузнец Форг. – Худенькая. Вот.
- Ага, - согласно кивнул молочник Пай. – Вы это... молока дам, приходите ко мне каждое утро, козьим угощать буду, теплым, чтобы крепче росла.
- Вот, а я о чем? – Форг поднял указательный палец кверху. – Меч держать не сможет в руках с такими нежными пальчиками.
- Кхм.. - задумчиво хмыкнул мастер оружия Хао. – Я могу тренировать ее, конечно, когда подрастет. – Но, что-то мне подсказывает, что девочка не станет воином. Пяточки крепкие, ручки.. ну и что, что мелкие? С легким мечом даже ребенок справится. Но глаза у нее странные, таких сроду не видывал. Нет, не воином будет…
Дородная портниха Ульма растолкала мужиков в сторону от колыбельки и широкая улыбка осветила ее лицо, когда она увидела прехорошенькую новорожденную. Малышка сучила ножками и ручонками, хватая краешек пеленки, и корчила забавные рожицы гостям. А глаза действительно были странные. Все новорожденные приходили на свет голубоглазыми или синеглазыми, а у нее глаза отдавали цветом густой листвы орехового дерева.
- Ну, что вы раскудахтались как куры? – Ульма встала на защиту малышки. - Красавицей будет, это и слепому коню ясно. А, если вам она не нравится, так я ее к себе в ученицы возьму. Будет первой девушкой на деревне, когда вырастет, и нарядами себя обшивать. Как вы ее назвали?
Родители, стоящие чуть позади гостей, смущенно покраснели. Уже немолодые Айна и Рав, были безумно счастливы дочери, которую ждали больше двадцати лет. И праматерь Шеара благословила их чудесной малышкой, которую они полюбили беззаветно, с первого взгляда. И что, что глаза необычные? Родился же у пахаря Митры сын с родимым пятном на плече, да таким диковинным, что вся деревня смеялась и приговаривала, видать о воинах в наплечниках мечтала мать в час зачатия.
- Ну, как вы ее назвали? – Ульма нетерпеливо притоптывала на месте, желая взять малышку на руки. Но пока не назовет по имени, нельзя прикасаться к ней, ибо злые ветры похитят разум новорожденного, так как безымянные дети беспомощны перед темными силами, и это всем известно. Только родители, давшие жизнь могут без страха прикасаться к чаду, ибо кровь у них одна. А чужие, и со злым умыслом могут навредить.
Айна подошла к колыбельке и с любовью взглянула на дочь, терзавшую пеленку.
- Не придумали мы имя ей, что не назовем, дитя не откликается на него никак.
Ульма задумчиво прикусила губу.
- А повитуха что сказала? Она ведь взяла ее первая на руки?
Айна растерянно развела руками.
- Гредея сказала, что такую девочку надо назвать невиданным именем. А мы люди простые, знаем только вот те имена, что в деревне есть.
- Хм… - хмыкнул мастер Хао..
- И не говори, - молочник задумчиво жевал свой толстый как колбаска палец, стараясь вспомнить хоть одно странное имя.
- Дааа.. – вздохнул кузнец Форг. – Надо же..
Одна Ульма не растерялась.
- Может, повитуху и спросим про имя? Уж она- то ведает неведомое?
Но Гредеи не оказалось в избушке возле леса. В деревне приговаривали, что ушла она далеко в степи, в сторону мертвых курганов, чтобы звезды свои считать и трав редких набрать, на зиму. Все знали, что ее одолевают боли в пояснице холодными снежными ночами, и только степные травы да жала огромных ос–зигредов помогают забыть о болезни.
Так и баловали девочку Безымянкой, пока однажды вечером, через четыре новые луны, повитуха не появилась на пороге дома, незвано – негаданно.
- Я так и знала, - прокаркала старуха, опираясь на старую клюку. – Дитя без имени ходить будет, словно зверь лесной.
Рав поклонился гостье в ноги. Если бы не она, потерять бы ему в одночасье и жену любимую, и дочь единственную.
- Уважь нас, ведунья, присядь, - и указал на место во главе большого дубового стола. - Молоком угощу, горячее, козье.
Старуха откинула с плеч огромную теплую шаль, и оттолкнула хозяина дома.
- Потом пировать будем. Дайте на девицу вашу глянуть.
Малышка лежала в колыбельке, с любопытством озираясь по сторонам, и совсем не испугалась, когда ведьма нагнулась к ее личику, выпучив единственный глаз.
- Красавицей будет, – хрипло выдала старуха. – Ну, скажи бабке хоть что-нибудь, дитя безымянное.
Девочка молчала, и, неожиданно для всех, улыбнулась.
- А глазищи-то какие, прямо как у лани лесной, - улыбнулась в ответ Гредея.
Хлоп! Ведунья нагнулась слишком близко, пухлая ручонка залепила ей несильную оплеуху по щеке, и радостно загукала.
Родители в ужасе отпрянули, и испуганно взглянули на Гредею. А ну, как надумает злое старуха и проклянет дочку, и не сложится у ребенка жизнь, или онемеет навечно? Несколько мгновений тишина тягостно давила на плечи, как вдруг ведьму затрясло. Сначала мелко, а потом все сильнее, и неслышное хихиканье перешло в хриплый хохот. Повитуха смеялась.
- Так и будешь зваться озорница, Ланью, - прокаркала она сквозь смех. – А озорницей будешь, это я говорю.
Малышка, довольная, пустила пузырь в ответ, а Рав и Айна скрестили пальцы за спиной, чтобы отогнать мысли недобрые у старухи, чтоб позабыла бабка обиду нанесенную девочкой несмышленой.
|
а где продолжение? 
