Десятый капитан.

Десятый капитан.

Скала, скала… Свирепых ураганов
Ты не боялась… Исступленье волн –
Лишь брызги, пена… Девять капитанов
У ног твоих последний видят сон.

Скала, скала… Никто не одинокий.
Десятый капитан уж держит путь,
Такой неведомый, еще такой далекий,
Еще не догадавшийся свернуть…

Но не беспечность, не предубежденье
Ведут его. Совсем наоборот.
Скала, скала, кто может дать спасенье!
И кто принять спасение рискнет…

Что слышит он в прощальном крике чаек,
Что видит он в круговороте вод,
Когда, скалой торжественно встречаем,
Уж разлетелся в щепки правый борт!?

И с гордостью, не брошеной в пучину,
Еще стоит на палубе вздыбленной,
И отпускает в пену вод кручину,
В судьбу свою неведомо влюбленный.

И, до конца оставшись капитаном,
Он знает – все равно придет пора,
И перед вновь прибывшим, под ударом
Вдруг дрогнет неприступная скала…

Он каждый вечер приходил к ее балкону,
Перебирал во тьме мечтательные струны,
Пел о любви и о далеких странах,
И о портах, где ждут влюбленных шхуны.

Но наверху, прекрасна, недоступна,
Его любовь другим словам внимала.
Неведомым героям с дерзким взглядом
Все, что имела, страстно отдавала.

А нежность утекала, утекала…
Смеялись луны, времена и годы…
Она нашла себе того, кого искала
И в нем свой свет спасла от непогоды…

Вот счастье женское! Зачем душа поэта
Любовь с заглавной буквы напасала?
Зачем томило, жгло, терзало сердце,
И неужели ей все было мало?…

Как мало было… Долгими ночами
Он рвал рубашку, вспоминая где-то
Возлюбленной слетевшую улыбку
И чувство жгучее, вершившее поэта.

Как жаль, что это в последний…
Желаю, чтоб снова и снова
В твои раскрытые двери
Входить мне было знакомо…

Не надо грустить о прошлом.
Не мною, давно не ново…
И помнить лишь о хорошем
Хочу я снова и снова.

Но болью пропитаны мысли…
И болью пропитаны строки…
И болью пропитаны будни…
И счастья в них – только крохи.

Вытоптаны травы в городе.
Ливнем круто грязь замешана.
Звери, злые и железные
По дорогам мчатся бешенно…

Я стою на перекрестке.
И в пальто сегодня холодно.
А над серыми коробками
Солнце, тучами обглодано.

Ни приметы нет у времени.
Кажется, пройдут столетия,
Но все также жду осколочка
Мысли солнечной о лете я…

Не огорчайся. Летальный исход.
Думал, что буду всегда на коне,
Только окончен крестовый поход,
Славы возжаждавший – платит вдвойне.

Грустно. Доспехи на заднем дворе.
Байкам нетрезво смеются друзья.
Был я героем в далекой стране.
В доме родном – быть героем нельзя…

Пусто. Стучит за стеной молоток.
Дома. А кажется, будто во сне.
Ярюсь на сладкий березовый сок,
Подвигам – сказками быть детворе!

И не начать… Этот странный закон…
Нет Дульсинеи, другой Дон Кихот.
Против любви – баррикады окон…
Не огорчайся. Летальный исход

Здесь, за дверью, кто-то есть.
Кто-то, кто не хочет видеть.
Тот, кто может научить,
Как любить и ненавидеть.

Снова буду долго ждать,
Громкий стол подвину в угол.
Он не сможет убежать –
Он беспомощнее кукол.

Он невидим – я ослеп.
Он неслышим – я оглохший.
Но привыкнуть не могу,
Что он есть, и он хороший.

Он – туман из-под двери,
Он – сквозняк в замочной щели.
Он пришел ко мне просить
За других людей прощений…

Только жаль, что опоздал.
Но от сердца не отбиты…
Я ни капли не отдал,
Я давно забыл обиды –

Сам других теперь учу,
Как любить и ненавидеть.
Но теперь я не грущу.
И меня нельзя обидеть.

Знаешь, знаешь, я сейчас не вспомню…
Этот вечер слишком юн и светел.
Я немного подожду и снова –
Словно в роще пролетевший ветер…

На одном дыхании – до завтра,
Где опять, рассеян и потерян,
Словно в первый раз сорвав травинку,
Обессиленный паду к твоим коленям.

Отражение… Как много в этом взгляде
Пробуждает ожиданье слова…
Я молчу. Я ничего не помню.
Я немного подожду, и снова…

Я зверь, растерзан и разбросан.
А прерии сожрал пожар.
И небо истекает зноем,
И солнце – раздраженный шар…

Здесь нет пути до водопоя,
И в перемирьях смысла нет.
Мы умираем в лапах зноя.
Нас истребляет белый свет.

Стада, стада… Холмы. Могила.
К чему тучнели… Вот она
На мостовой из камней ила
С косой, стоит. Совсем одна.

Вот ты, вот я… Незримо между нами
Стоят великою китайскою стеной
Чужие образы, взлелеяные снами,
Где ты прекраснее и я совсем другой…

Звезда моя! Люблю… Другой такой не знаю.
В отчаяньи ловя далекий хладный свет,
Я проникаюсь им и страшно постигаю,
Как не достичь тебя за миллионы лет…

И близко от тебя не быть, не видеть,
Не слышать запахов любви, очарованья,
Не презирать себя, не ненавидеть
За тщетность поисков причины для признанья…

И все же завистью к другим счастливым лицам
Всходить, сгорать, терзаться и молиться.
И чувства лить, чтоб ты смогла увидеть,
И не смогла бы мне не удивиться…

И этот шаг, как в древности миджнурам,
Мне подарил бы радость ожиданья –
Ту толику любви, что тонкой нитью
Сердца соединит сквозь расстоянья…

Я на краю земли, опять в бегах от мира…
У ног простерт последний океан…
В руке слегка подрагивает лира.
Я очарован и тобою пьян…

Дон Жуан.

Струится красный сок
В углы картонных губ.
Какой из них наш бог?
Я знаю только двух…

Биение сердец,
Надрывный гул огня…
Сегодня был гонец:
Вершины ждут меня!

Кружится карусель –
Принцесса и пажи.
Но занята постель
Прекрасной госпожи.

Полцарства за коня!
Полсердца за любовь!
Не отвергай меня…
Я не осмелюсь вновь…

Бесстрастный вестник скор.
Дорога далека.
Отточиями шпор
Изранены бока.

Изранены сердца
Любовью и войной…
Полшага до венца.
Все решено судьбой.

Моей крови – стакан.
Ты опоздал на двор.
Я – новый Дон Жуан.
Ты – новый командор.

Америкой открываю, какая такая ты…
Не ведал, не ждал, и вдруг случилось – нате!
Зачем одной столько сумасшедшей красоты,
Что не поможет скрыть никакое укромное платье?

Америку Колумб тоже долго открывал.
Океан безбрежен, луч надежды – слабый.
Чем мне тебя в свою гавань заманить?
Какою лаской неземной, какой неземной усладой?

Что еще может быть в мире такого удивительного,
Если и верность уже никакая не порука?
Ну и не надо единственной, не надо единственного!
Просто здорово – взять, и узнать друг друга…

Вскиньте головы радостно, ведь солнце все еще с нами!
Озарило сияние, и это – идешь, ты.
А мне тем временем снится пиратскими снами,
Как в полночь штурмую твои золотые порты…

Канкан в английском парке.

Все мудрецы со скоростью времен
Пытали ум тщеславною загадкой.
Их памятных имен беззвучный хоровод –
Как бабочки в ночи, еще бессмысленнее и неповторимей,
Чем просто поиск света…
Как им они страдали!
Как были вымощены немощные лбы,
В надежде отыскать то тайное звено –
Все тайны только в нем заключены…
Теперь мне все равно.
Но рано или поздно
Попыткой новой мы обречены.

Как вечны эти дни!
Не хочется покоя,
А хочется топиться в хлестающем дожде,
В с ума сводящем воздухе!
Такое
Бывает раз в году,
И не всегда
Мы замечаем это, и обидно,
Когда скрывает тьма отчаливший причал –
Те лица, те видения и судьбы,
Что я сегодня только повстречал…

Я добавляю соли в свой стакан,
Чтоб было незнакомо и смешно.
И это тоже больно… День и ночь.
Крутилось колесо и падали гиганты…
В английском парке снова был канкан.
Нет, отыскать ответ и мне не суждено.
Я весь промок, промокла даже тень…
Но как упрямо бьют в мозгу куранты…

Сегодня настанет, сегодня придёт,
Молитвам стосказанным внемля.
Сегодня светила замедлят свой ход
И остановится время.

В своей колеснице, с развёрстых небес
Слетит, беззащитно нагая,
Богиня моя в окруженьи принцесс
Горящей частицею рая.

И стрелки сомкнутся. Сомкнутся глаза.
И хмель из других уст черпая,
Услышу, как в город вползает гроза,
И гром прогремит, засыпая.

А ночью, во тьме, просыпаясь на миг,
Встречая прекрасное тело,
Я вновь задаю этот странный вопрос –
Того ли, душа, ты хотела?

Наутро туман и рассеянный свет,
И в пепельнице папироса,
И кто-то оставил нечаянный след,
Небрежно ступая по росам.

В прокуренном баре, вздыхая вдвоём
О том, как светла и красива,
Мы с ангелом вместе ещё раз возьмём
По кружке небесного пива.

Гори, огонь сердец, гори.
Он снова захотел любви.
Он снова захотел разлук,
И боли неразрывных мук.
Он снова захотел испить
Огня, что мог испепелить.
И он забыл про свой закон –
Хотеть лишь то, чем обречен.

И нам неважно, кто она,
И как прекрасные глаза
Меняют цвет по вечерам,
Как счастлива она цветам,
Как любит бегать под дождем,
Как хорошо им быть вдвоем –
Его любви один ответ –
Им от разлук спасенья нет.

Вся жизнь – забавная игра.
Хороший сделал ход вчера,
А нынче вновь попал впросак.
Что сделал плохо, что не так?
Но в этом замке в небесах
Под сердцем притаился страх.
И боль – одна на много лет.
И от нее лекарства нет.

А от любви чего-то ждут.
Не просто радостных минут,
А наполненья жизнью лет,
Чтоб чистый, безмятежный свет
Провел влюбленных сквозь года,
Чтоб все воскликнули: «Судьба!».
Но нет судьбы, нет воли карм…
Я, как и вы, поклонник драм.

И болью разорвется круг,
Любимая уйдет из рук,
И, ранен желчной пустотой,
Пойдет он дальше, как слепой.
И снова в сердце тихий ад,
И вновь никто не виноват…
Лишь напоследок обронила:
«Мой милый, я тебя любила…».

Была случайная прогулка…
Я брёл в мечтаниях по лужам,
А город раздвигался будто,
Застенчиво и неуклюже.

Тепло и сыро, даже ночью.
Так раньше вовсе не бывало.
И даже с неба шёл не дождик,
А так – подобие тумана.

Я брёл навстречу дивным светам
Вдали манивших фонарей
По тротуарам переулков,
В промозглой сырости аллей.

Всё полнилось… Струились звуки
Дорогой пробежавших шин.
Один. И странные объятья –
Из ночи, листьев и витрин.

И душу наполняла радость,
Готовая истечь из глаз…
Какая крохотная малость
Нас увлекает на Парнас!

И странный мыслью увлечённый,
В любви к прохожим и трамваям,
Я чувствовал, что я крещённый,
Что бог мой – непередаваем,

Что он отсюда, а не свыше,
Что не любить нельзя такое,
Когда оно так чутко дышит,
Когда оно так дышит мною…

Ты все свое взяла сполна.
И вновь пустнны колыбели.
Но проросла частица зла,
А мы глаза закрыть посмели.

И мы сложить посмели руки,
И слушать навсегда устали
Сердца ласкающие звуки
И раздраженный скрежет стали…

Как эта осень сероглаза!
А мы не поняли с тобою,
Сюда пришедшие с любовью
И разведенные войною…

Усильем не превысить боли,
И не сыграть чужую роль…
Ах, если б только мы умели
Не причинять друг другу боль…

талантище!!!

Ты - лучшее, что богу удались.
Он, в жертву приносящий народы и года,
Тебе бы предан был до глубины души,
Конечно, если б у него она была...

Он радостен и нем. Он жаждает конца...
Времен... Остановить свой сумасшедший гон...
Как смертным хорошо бывать хоть иногда,
Когда собою же на вечность обречен!

И ты - надежда, крупица, зерно...
Великое мечтание любви...
Ты был уже. достаточно давно,
Чтоб Арарат сокрыть в своей крови.

Тебя неведомо сковали маски лиц,
Чертами душ владельцев наделив,
И бросив голым посреди столиц,
Чтобы проверить, как ты терпелив

Смирился, зная то, что слово - грех,
Когда неискренностью мечено оно.
Нельзя насильно осчастливить всех,
Кому-то третьим статься суждено.

Что от пророков толк, кгда бы ты один
Мог справиться с бессилием добра.
Но кто-то тихо молвил: "Уходи...
Судьба и так была к тебе щедра..."

Забудут имя люди в суете
И на следах твоих не расцветут цветы,
Но кто пришел к тебе, доверятся мечте
И счастье обретут нечаянно, а ты...

Предначертал свой путь усильем тяжких век,
За пеленою дней увидел светлый рай...
Как человек ты мог бы жить свой век.
Но Бог сказал: "Ты волен. Выбирай."

Я плачу по своей любви.
Такой не будет никогда.
Растают города в пыли,
Исчезнут в вечности года -

Ни с чем нельзя ее сравнить.
Ей лишь одна вершина - смерть.
Я не сумел ее достичь.
Мне остается лишь смотреть

Как тонут города в пыли.
Как тают в вечности года.
Я плачу по своей любви...
Такой - не будет... Никогда.

Мне не достичь еще одной звезды.
Забыли пальцы глючный перебор.
И фенька лучшая рассыпалась в пыли
Под музыку поднадоевших "Doors".

Своим уходом сделавшие номер,
Непреходящие по прежнему в зените.
А то, что я не с ним, извините...
Но просто я пока еще не помер....