Пожалуй, последний день уходящего года можно назвать самым суетным.  Все куда-то бегут, торопятся, что-то доделывают, переживают и боятся не успеть. Но в то же время для многих этот день и самый радостный, самый волнительный в году. День, когда ощущение праздника становится особенно острым, а предвкушение, копившееся все предновогодни дни, достигает краев, готовое вот-вот выплеснуться разноцветными брызгами счастья.
 
Дух Нового года в ярком наряде из перьев Рохи, удобно устроившись на одной из широких еловых лап, довольно посматривал на суетящуюся внизу толпу. Его время подходило к концу, совсем скоро это место займет юный Дух года Собаки. Поэтому «старичок» даже немного переживал, справится ли его непоседа-преемник со своими новыми обязанностями. Да и этих забавных человечков и магмаров волшебный Дух уже успел полюбить.
 
«Напишу-ка я этому шалопаю письмо перед уходом», — решил вдруг волшебный Дух и материализовал в снежных руках красивый переливающийся свиток и яркое перо Шайсар, надвинул на нос-морковку очки с толстыми стеклами и принялся за дело.
 
«Здравствуй, мой юный друг! Когда ты впервые ступишь в этот волшебный мир, меня уже здесь не будет. Но, вспоминая себя в первые дни пребывания в Фэо, я бы хотел оградить тебя от некоторых ошибок.
 
Во-первых, никогда не оставляй имбирный мед у открытого окошка: эти проказники Снеговища только и ждут возможности его стащить и намазать что-нибудь. Еле-еле смог отклеить свой парадный котелок от макушки!
 
Во-вторых, береги морковку! Особенно, если поблизости бродит эта противная визгливая женщина с ручным кодрасенком Пушком! Пушок — надо же так обозвать свинью! Ну да ладно, не буду о грустном, просто береги морковку!
 
В-третьих, ничего не подписывай! Особенно, если Форинт или Дойчер будут предлагать шикарные условия ипотеки для покупки поместья на Ледяных островах! Этот вигвам из медвежьих шкур обошелся мне в три мешка волшебных снежинок!
 
Но самое главное: если вдруг на площади появится длинноволосая нимфа в короткой юбке и заинтересуется твоим волшебным посохом, непременно скажи ей, что…»
 
Ш-ш-ш! Извергая облачка голубоватого пара мимо пронесся питомец Дзерик в красном новогоднем колпаке.
 
— Куда!? Куда, озорник! — серебристые очки Духа мелькнули в маленьких когтистых лапках улетающего питомца. Позабыв письмо на зеленых ветках, волшебный Дух бросился в погоню.
 
Елка наблюдала за спускающимся Духом и стряхивала с лап снежинки, делая вид, что оставленный на ее лапе свиток ей вовсе не интересен. Как только Дух исчез из поля зрения, Ёлка вчиталась, неодобрительно нахмурилась и решила написать о действительно важном.
 
«…Сейчас все активно собирают подарки и ёлочные шары. Но сколько бы ты не оставлял украшений и сладостей, к утру они исчезают вместе с уже найденными подарками. Так что непременно приводи с собой охрану, иначе останемся через пару дней без последней шоколадки.
 
Не забудь договориться с метелью о ежедневном посещении площади, иначе все эти влюбленные, назначающие возле тебя встречу, оборвут твои последние лапы, чтобы укрыться от посторонних взглядов.
 
И самое главное, не отвлекайся на снежную мишень. А лучше вообще перевесь ее. От нее одни неприятности: то снегом обсыплет, то звезду с макушки собьет, а то и вовсе…»
 
Ай! Не слишком метко брошенный кем-то снежок засыпал пергамент, и возмущенная Ёлка, забыв обо всем, обсыпала неудачника иголками.
 
А пергамент тем временем скользнул по ветвям и закружился в танце с позёмкой, аккуратно пролетая между ног спешащих по своим делам прохожих. Вправо — разворот, влево — поворот, вверх-вниз, и ровненько под входную дверь башни достопочтенного Гоблина, держателя Потешной лавки.
 
Старый ворчун как раз собрался забрать почту и с кряхтением спускался по винтовой лестнице, не переставая возмущаться холоду и снегу, которые всегда вызывали у него насморк и повышенную температуру. Как и, собственно, вся предновогодняя суета. Но увидев переливающийся свиток, статно лежащий поверх остальной корреспонденции, он прервал унылое бормотание. Взяв письмо в руки и прочитав вступительные строки, Гоблин сразу смекнул, что к чему, и глаза его вспыхнули алчным огнём. Позабыв про все невзгоды, словно юнец, он взбежал по лестнице в свою лавку, схватил самописное перо и принялся выводить буквы, стараясь попадать в подчерки Духа и Ёлки:
 
«…Забудешь, что тебе нужно будет сделать — это перенести Новогодний базар в Потешную лавку! Прошлой зимой из-за непогоды и всяких хулиганов попортилось очень много подарков, красивых игрушек и сладостей. Праздник был почти испорчен! И вот тогда ко мне обратился достопочтимейший Гоблин и предложил свои услуги. В мельчайших подробностях рассказав про все плюсы, заверил, что в его магазине все подарки будут в целости и сохранности: снег их не заметёт, собаки не погрызут, а на всяких хулиганов, с утра мешающих имбирный эль с шиз-пивом, есть двое крепких охранников из рядов городской стражи.
 
И, что самое-пресамое главное — в качестве оплаты за услуги Гоблин просит всего-навсего отдать ему право на торговлю всеми новогодними сокровищами, что продаются в разных магазинах: подарками, сувенирами, украшениями. А то на витринах лавки лежат только ужасные рожицы из снега, которые мало кому интересны.
 
Я тут подсчитал, на самом деле…»
 
Вдруг раздался громкий стук в дверь, после чего она сразу отворилась от пинка здорового сапога могучего воителя. А справа — звон разбитого окна, через которое в комнату влетела механическая птица-вестник, подбитая запущенным фейерверком. Описав неправильный круг, она грузно рухнула посреди лавки. Сквозняк из темноты коридора подхватил с гоблинского стола свиток и вынес его через окно на улицу.
 
Ветерок подхватил письмо, как пёрышко и оно понеслось вдаль, оставив старого барышника с носом, разбираться с неисправным механизмом и не самым приятным гостем.
 
Тёплый воздух города поднимал его все выше и выше, пока сам город не слился с белым полотном зимнего ковра. В рое снежинок, как на призрачных санях, послание пересекло материк и нежным лепестком опало на глаза громилы Йети, обречённо морозившего зад на одном из островов Вечной стужи.
 
Йети резко вскочил с места. Содрав лист бумаги, залепивший глаза, он злобно проводил взглядом сорвавшуюся рыбу и с громким рыком сломал удочку об колено.
 
— Чтоб тебя!!! — великан начал было вымещать свой гнев на послании, но, выхватив взглядом пару строк, оторопело замер.
 
Взгляд пробежал по строчкам, и на лице рыбака появилась очаровательная самодовольная улыбка, обнажившая торчащие клыки до самых дёсен. Утерев прихваченные морозом слюни, Йети потёр похолодевший зад и уселся обратно на ледяную глыбу, обрамлённую пухом его вмёрзшей шерсти. Материализовать Йети ничего не умел, поэтому он просто выдернул птичье перо из своего амулета да словно чернильницу приставил поближе банку наживки с сомнительным тёмным содержимым. И вот уже с тяжёлой лапы новоиспечённого рекомендателя на перламутровой глади письма со сдавленным скрипом стали появляться новые строчки:
 
«… На самом деле, поместья на Ледяных островах — это отличный вариант! Местные Йети мгновенно возведут строение любой сложности: хочешь, в один слой шкуры тебе постелют, а хочешь — вообще без них! Никаких тебе сроков на осадку фундамента и прочей ерунды! А то что ветром, бывает, сносит понемножку… на километр, другой - так это даже лучше. Каждый день новый пейзаж за окном! Вчера была пустыня… бескрайняя белая, а сегодня пустыня белая бескрайняя! Интерактив! И хозяину разнообразие и строителям похлёбка гуще.
 
А чем тут ещё зарабатывать-то кроме, как рвать медведей на лоскуты да строить хибары?! Вся эта тема с доходом от рыбного промысла — ПОЛНОЕ…»
 
Внезапный фонтан, с всплеском вырвавшийся из воды, заставил Йети поднять глаза. Прямо над его головой в обрамлении сверкающих брызг, отливая синевой льда, летела здоровенная риффа. Словно замедленная волшбой шамана рыбина проделала в воздухе живописную дугу и шлёпнулась на ледяной берег, дёргаясь в попытках вернуться в воду. Йети мгновенно вскочил, оставляя ледяному сидению очередную порцию шерсти и, схватив обломки удочки, понёсся за мечущейся по льду рыбиной.
 
Вмиг позабытый свиток остался на снегу, и к вечеру едва начавшаяся вьюга укрыла его тонким снежком, зашептала-запела свои колыбельные. Серебристыми узорами ледка изрисовала края пергамента, цепко сжала его в пхаддовой хватке глубокого сугроба.
 
Но берегом шёл охотник, тяжело прокладывая путь сквозь густо лёгший, промороженный снег. Тот доходил ему до колен, а иногда охотник, запнувшись, проваливался в кипенно-белый сугроб по бедра.
 
Вот и сейчас он, ухнув, замер, ища твердую опору под ногами, сощурился на ненастную хмарь снегопада. Сделал шаг, вскипел под ногами снег, и под самой рукой человек вдруг увидел свиток.
 
В изумлении он поднял его к глазам, стряхнул снег и забыл обо всех опасностях своей дороги — диво-то какое! Духи, Собака, ипотека, лавка! А про медведей-то как! Про рыбу! Он яростным, резким движением оправил свою одежду из толстой медвежьей шкуры и еще быстрее пошел к далекому жилью, не выпуская свитка. Едва войдя в дом, схватил чернила, перо, пристроился у очага и, шикнув на жену, задумался. Быстро, в порыве легли строчки:
 
«…Умерь аыл! Спасите Вашу тушу! Инфраструктуры — нет!  Дотаций — не положено! Бюджет — распилен как бревно! Одною рыбой, товарищ Дух-Пёс, живем и мы, и йети, и медведи. Худшее место для покупки земли эти острова. Перспективы нулевые, земля того не стоит, жалоб не слышат. “Сохраняй контроль” — вот все отписки из столицы».
 
Перо замерло в руке. Мужчина нахмурился и, мысленно пересчитав золотые в копилке, велел жене написать куму — чтоб через третьих лиц немедля стал скупать участочки под Клесвой, до последних шести соток. Давно они с зазнобой хотели перебраться…
 
Перо побежало еще резвее:
 
«…То ли дело — под Клесвой, в Райском уголочке, я-то знаю. Вы, Дух, словечко-то замолвите, когда в должность вступите, что там и земелька по сорок семян кромпуса с ростка дает, и груши поют без умолку, и в соседях барон — то бишь элитарное меньшинство. А как участочки в цене-то поднимутся, барыш на троих поделим. Деньги-то в Новом году ух как нужны, чтобы по рейтингу от предшественника не отстать! А еще…»
 
Закончив письмо, он протолкнул листок в бутылку, залил горлышко воском и бросил в бурную, пока не замерзшую реку.
 
— Йой! — бутылка, завершив стремительный полет в водопаде, разбилась о лоб русалочки. — Вот что за существа такие? Зачем бросать мусор в воду? Свои поместья украшают, берегут, а мою заводь можно превращать в грязную лужу?
 
Русалка жалобно всхлипнула. В этот момент ее внимание привлекла яркая ленточка. Забыв о боли, Сорена ловко поймала свиток и с любопытством стала его разглядывать, постоянно поднимая бровки и морща бледный лобик. Все еще увлеченная своими мыслями, она сорвала с тонкой шеи ожерелье и, прикусив губу, истолкла в пыль жемчужинки камнем, затем отломила верхушку камыша и остренькими зубками заточила перышко. Устроившись поудобнее на любимом валуне, русалка камышинкой выводила жемчужные строки на пергаменте:
 
«...Остерегайся не только визгливых женщин и кодрасят.  Нет, конечно, визгливых женщин остерегайся в первую очередь, от них в голове гудит и в ушах хлопает, а спрятаться даже под водой нет никакой возможности. Сами они нырять не умеют, но всегда могут найти глуповатого помощника, который готов разбить себе лоб, — тут Сорена тяжело вздохнула, потрогав пальчиком шишку, — чтобы достать со дна чужой гребень или браслет. Что касается кодрасят, то их вместе со взрослыми кодрагами надо переселить на Ледяные острова: и йети будут сытыми, и омуты чистыми.
 
Еще, мой дорогой Дух, расчесывай себе волосы гребнем изумрудным или сапфировым, а то у коралловых и золотых быстро ломаются зубья. Распутывая бороду, не сразу выбрасывай ракушки и водоросли, в них можно иногда найти что-нибудь ценное: проверь, нет ли там крупного жемчуга или старинного украшения. Думаю, они к твоей морковке и дырявому котелку не очень будут подходить по стилю, так что сразу отдавай их русалке Сорене.
 
А вообще... Думаю, что водопад Лумирья будет лучше смотреться на Туманных островах. Вот сам подумай: нежное солнце, пальмы, белый песочек, разноцветные рыбки, а то в русалочьей заводи одни головастики остались. Да и холодно здесь у кряжа зимой, а шубку никто не додумается подарить, так и будешь сидеть на холодном камне и мерзнуть в своей тоненькой рыбьей чешуе. Именно поэтому я так сильно…»
 
Сорена прислушалась к шороху в камышах, и увидев целое семейство кодрагов, пришедших на водопой, начала бить хвостом по воде, пытаясь их прогнать, и так увлеклась, что соскользнула с гладкой поверхности каменного кресла и выронила пергамент.
 
Совсем неподалеку, на опушке Шуарского леса, маленький Эльдрик был целиком и полностью погружен в предновогодние хлопоты, тщательно отбирал самые пушистые и заснеженные еловые ветки для праздничного украшения своего домика. Внезапно он ощутил сильный порыв ветра, который сдул снежный покров с близстоящих деревьев. Эльдрик оказался слегка припорошен снегом, но ему это было только в радость — он обожал зиму. Издав радостный писк, он сделал несколько пируэтов в воздухе, как вдруг заметил на ближайшем сугробе уже изрядно исписанный листок бумаги.
 
Любопытство одолело маленького зверька: «Надо быстрее проверить, что там, пока ведьма Гредея его не нашла… А то вдруг там заклинание какое новое, тогда, возможно, всему нашему лесу несдобровать».
 
Быстро подлетев к сугробу, Эльдрик подобрал листок и поспешил к своему лесному домику, чтобы спрятать находку как можно дальше. Взгляд его упал на первые строчки послания, и он понял, что к нему в лапки попало нечто удивительное.
 
«Я должен продолжить это письмо, ведь Новый год — это самое время для чудес!».
 
Поудобнее устроившись на ближайшей еловой ветке, Эльдрик начал аккуратно выводить буковки:
 
«…Люблю Новый год! Все воители украшают поместья, чтобы ощущать хоть частичку тебя, дорогой Дух, у себя дома. Мой тебе совет: чтобы елка смотрелась как можно краше, шариков на ней должно быть обязательно пятнадцать. Пять красных, пять зеленых и пять золотых. Уж поверь мне, который год я свой домик украшаю, а лучше комбинации так пока и не подобрал. И самую главную деталь не забудь — звездочку из дивного стекла! Переливается она просто волшебно!
 
Я считаю, что лучшего места в Фэо, чем Шуарский лес, просто не найти! Здесь тихо и спокойно (если не считать ворчунью Гредею, которой мухомор в рот не клади, дай напакостить заблудшим воителям), летом не жарко, что хорошо для моих нежных крылышек, а зимой это лучший уголок для празднования наступающего года. Кстати, предлагаю один в день в году это место делать нейтральным для людей и магмаров, чтобы они могли вместе…»
 
Неожиданно Эльдрик услышал приглушенное «уф-уф-уф» и, вмиг позабыв о письме, поспешил скрыться в своем домике.
 
«Уф-уф-уф», — наматывал круги по лесным дорожкам снегоуборочный механизм, запущенный одним из воителей.
 
Проезжая мимо, он зацепил ель, и свиток упал прямо в сугроб, который тут же исчез внутри аппарата. Намотав еще дюжину кругов, машина отправилась к владельцу.
 
Молодой магмар порядочно замерз в своих кожаных доспехах, пока дожидался возвращения механизма. Поэтому особо не рассматривал содержимое, а просто отсчитал двести сугробов старцу Веркирию и получил свой имбирный мед. Старейшина же наметанным взглядом высмотрел краешек пергамента, торчащий из снега. Потащив за него, Веркирий достал письмо, бегло глянул на содержание и поторопился дополнить:
 
«… Вместе бороться с хаосом. Эта нечисть — самая большая беда всего населения Фэо, поэтому запасись свитками антихаоса. А еще упакуй в этом году наградные сундуки так, чтобы из каждого падал только эфрил. Ведь укрепление магической защиты столицы — первоначальный долг любого уважающего себя воина. И перемести пункт приема сугробов на площадь Огня, а то на центральной уже и шагу ступить некуда… Горы снега, куча кружек с имбирным медом, я случайно в один из них мокнул посох, так потом неделю отгонял зигредов от себя».
 
В этот момент прозвучал первый удар колокола, и старец поторопился отдать письмо Духу. Тот, обрадовавшись, что таки не потерял письмо, не читая подписал: «Дух года Рохи».
 
Разнесся последний удар колокола, и Дух исчез, а письмо… просто растворилось в воздухе. Потому что каждый должен пройти свой путь и набить свои шишки.
 

Авторы:  Летописцы.