Внеконкурсное творение для конкурса «Литературный парадокс»
С благодарностью Элпис и _ЯгуарЕ_
за вдохновение и волшебный пендаль, стимулирующий творческий процесс
Приключения Карлсона, Чебурашки, Жихарки и графа Дракулы в мире Фэо
Глава 1
Больше всего Гидвер ненавидел вторник. Он и другие-то дни недели не слишком жаловал, но вторник был для него сущим кошмаром. Руки чесались ввязаться в какую-нибудь добрую драку, оросить Хаирскую землю человеческой кровью, прикончить пару десятков мерзких хаосных тварей, но… Он был вынужден с самого утра разбирать жалобы местных жителей.
Чья-то анлагриса спёрла у Борова половину свиньи. Сугор опять громко бряцал на своих гуслях после полуночи. Везур загнул двойную цену за перелёт на виверне, мотивируя это тем, что подорожал клевер... Это длилось часами, вызывая непреодолимое желание казнить всех без разбора.
— Он перебил мою цену на рынке на одну медь!
— Имею право! У нас свобода торговли! Могу вообще даром раздавать что захочу!
— У обоих изъять весь товар и неделю не пускать их на рынок, — озвучил воевода вердикт. — Надеюсь, недели вам хватит, чтобы решить вопрос ценообразования?
Торговцы угрюмо переглянулись, вышли из приёмной, и снаружи тут же раздались характерные звуки завязавшегося мордобития. Гидвер тяжело вздохнул и сокрушённо покачал головой.
— Следующий! Что у тебя?
— Вот, — Лука разжал пальцы, и на его ладони сверкнул ослепительной белизной обломок большого клыка. — Я тут хотел немножко подзаработать на продаже мышат Атши, сунулся в логово, а там… В общем, подкрался я тихонечко, выбрал мышонка, который поодаль от других спал, и только собрался его схватить, как одна летучая мышь мне и говорит: «Пожирнее бери, за толстых больше платят. Могу подсобить, если прибыль пополам поделим». Ну я испугался, камнем кинул, зуб вот выбил мыши этой. Показал Бругильде, а она говорит — вампир это, надо воеводе срочно сообщить. Ну вот я и пришёл.
— Хм… Вампир, говоришь? Завтра прямо с утра сам лично пойду погляжу на него. Вампирам тут у нас жрать нечего, странно это. Ступай, мальчик. Спасибо за информацию. Следующий! Авелиус, дружище! Да на тебе лица нет. Что случилось?
— В Вертепе творится что-то невообразимое, Гидвер. Работать совершенно невозможно. Шанкары воют, Изувер ржёт так, что в Маэттро скалы дрожат. Я учёный, мне тишина нужна, я не могу в таких условиях существовать. Да и воины начали поговаривать, что у кошек стресс, в последнем бою на плато, вон, из-за них великую битву проиграли.
— Да-да, — поддакнул подошедший Норак Доброхот. — Я только что из лечебницы в Будримахе, там такого наслушался… Шанкары отказываются идти в бой, шарахаются от каждого шороха или вообще на хозяев кидаются. Надо с этим разобраться. Как бы Изувер не нарушил нейтралитет, приняв сторону людей. Для магмар это может очень плохо кончиться...
— Ну я-то Изуверу не указ, — возразил воевода. — Это к Шеаре идти надо на поклон, только она способна его урезонить.
— Да нет, к Шеаре сейчас нельзя. Захворала она, — вздохнул Норак.
Столпившиеся в приёмной просители издали дружный вопль ужаса и начали возбуждённо перешёптываться.
— Как это захворала? Она же богиня!
— Да вот так. Третий день у неё в ухе что-то жужжит. Собрали утром консилиум, осмотрели, ощупали с ног до головы… М-да… Ну, в общем, вроде всё в порядке. Только вышли из её покоев, а она опять кричит, что жужжит что-то. Ну мы опять её осмотрели и снова ничего не нашли. Загадочная хворь какая-то. Божественная мигрень, не иначе. А это дело такое — тут лишнее беспокойство только навредить может. Ты сам сначала сходи в Вертеп, глянь там, что к чему, а уж потом будем думать, что делать.
— Ладно, схожу. Кто там следующий?
Новость о загадочной хвори богини напрочь отбила у просителей желание жаловаться на свои мелочные проблемы. Толпа медленно редела, просачиваясь через приоткрытую дверь приёмной, и вскоре Гидвер остался совершенно один. Мирроу ещё стояло в зените, и можно было запросто успеть и в Вертеп, и в логово к летучим мышам, но соваться к Изуверу воеводе как-то не особо хотелось. Решив разобраться сначала с вампиром, он выудил из кармана амулет перемещения в Ледяной грот и только собрался им воспользоваться, как дверь приёмной настежь распахнулась, впустив того, кого Гидвер совершенно не ожидал увидеть.
— Ящер?
— Нет, крокодил Гена! — ехидно ответило пресмыкающееся, выпустив из пасти кольцо дыма, и спрятало трубку в карман.
— Кроко… кто? — не понял Гидвер.
— А это ты вот у него спроси, — Ящер шагнул в сторону, открыв взору воеводы прячущееся у него за спиной маленькое лохматое существо с невероятно большими ушами. — Третий день за мной везде шляется. То добрые дела ему подавай, то про голубой вагон песенку спой и на гармошке сыграй. Геной обзывает… Достал, сил нет.
— Про чего спой? На чём… Что это вообще за чудо природы? Эй, малыш, ты кто такой?
— Чебурашка, у которого нет друзей, — смущённо пробормотало существо.
— И неудивительно, — съязвил Ящер. — С таким подходом к жизни у тебя их никогда и не будет. Гидвер, я не жалуюсь, но Бонна Бенита сказала, что это не её выкормыш, и отказалась его брать, потому что не знает, чего от этого существа ждать. Мне это счастье тоже ни к чему. Понятия не имею, как выглядят голубые вагоны, но они мне уже, кажется, снятся. Забирай мутанта, а я пошёл.
— И что мне с ним делать?
— Авелиусу на опыты отдай, Шеаре подари, она любит всякую такую животину… Короче, мне всё равно.
Воевода проводил взглядом гордо удалившегося Ящера и уставился на Чебурашку.
— Ну и откуда ты взялся такой ушастый?
— Из ящика с апельсинами. Я жил в телефонной будке, а потом встретил крокодила Гену, и мы подружились. А теперь Гена почему-то не хочет со мной дружить и песенки больше не поёт. И ругается всё время. А если он будет ругаться, то его точно не возьмут в пионеры, потому что пионеры делают только хорошие и добрые дела. А Гена хочет сдать меня на опыты. Наверное, он обиделся, что мы без него на воздушном шаре полетели.
Уши Чебурашки обречённо поникли, и по лохматой мордашке скользнула одинокая слезинка. Гидвер ничего не понял, но выглядеть полным дураком ему по статусу не полагалось, поэтому он зацепился за единственную в этом обилии информации вразумительную мысль.
— Мы? Вас несколько было? — он с ужасом представил себе толпу зарлогов, жалующихся на приставучих чебурашек.
— Ну да. Я, Жихарка, Карлсон и дядя Дракула.
— Четверо, значит, всего, — с облегчением выдохнул воевода. — Ну, четыре таких карапуза много бед не натворят. Друзья твои ведь на тебя похожи, да?
— Не-е-ет, что вы! — замотал головой чебурашка, забавно хлопая ушами. — Жихарка во-о-от такого роста, и она девочка. Дядя Дракула совсем большой, как вы, и на вид страшный, но на самом деле добрый. А Карлсон большой, но маленький, и ещё он умеет летать.
Гидвер громко сглотнул подступивший к горлу ком, обмакнул перо в чернильницу и вывел на чистом пергаменте:
Приказ
Командиру Норию срочно оповестить патрули о том, что в Хаире появились существа неизвестного происхождения, именующие себя чебурашками. На вид коричневые, пушистые, с круглыми глазами и непропорционально огромными ушами. Одна самка размером с кодрага и два самца — один магмарского роста и пугающей внешности, второй летающий, размеры неизвестны. Ориентировочно могут довлеть к жилищам зарлогов и прочих рептилоидов. Существа представляют особую научную ценность, необходимо пленить их и срочно доставить в Дартронг.
Воевода Гидвер.
Он аккуратно свернул документ трубочкой и задумчиво посмотрел на Чебурашку.
— Ну что, Чебурашка, у которого нет друзей? Пойдём делать добрые дела?
— Правда? — встрепенулся зверёк. — А где я буду жить?
— Ну, пока у Авелиуса поживёшь, а дальше видно будет.
— А я его не стесню?
— Думаю, он будет счастлив, пойдём.
Он снова вынул из кармана амулет перемещения, с тоской посмотрел на поблёскивающую поверхность кристалла и сунул бесполезный артефакт обратно — вдвоём по Хаиру можно было путешествовать только верхом.
Глава 2
— Ворожу-приворожу, крепкий наговор скажу, чтоб любовь была до гроба, чтобы в счастье жили оба. Чтобы праздник на весь мир — вот вам свадьба, вот вам пир! Тьфу, тьфу, тьфу! Слово моё верно!.. — Бругильда заглянула в котелок с бурлящей жидкостью и вопросительно приподняла бровь. — Ну и? Где жених-то? Что не так с этим заклятием? Ладно, попробуем еще раз. Три дня для целеустремлённой женщины не срок. Ворожу-приворожу…
— Привет, Бругильда! Опять запрещённой магией балуешься?
— Я?! — колдунья испуганно отскочила от котла. — Ну что ты, воевода, говоришь такое? Всё по закону, всё ради любви.
— А воняет чем?
— Воняет? А, это у меня розмарин закончился, так я его на чеснок заменила, чтобы вместо роскошного блондина жгучего брюнета наворожить. Ну и вампиров отпугивает, их в последние дни тут в округе что-то шибко много развелось. И откуда только лезут? Днём ещё ничего, а как ночь, так давай шастать по деревне. На скотину нападают, детишек пугают.
— Вот как раз об этом я и хотел тебя спросить. Ко мне с утра Лука приходил…
— Да-да-да, это я его послала, когда первый вампир в гроте объявился. Но тот вампир не чета другим. Благородный такой, холёный, импозантный. Кланяется всё время так изящно... Потрёпанный, правда, малость. И голодный страсть как. Графом Дракулой мне представился и…
— Ой, это же дядя Дракула! — Чебурашка высунулся из рюкзака Гидвера и счастливо улыбнулся. — Он мой друг!
Брови Бругильды изумлённо поползли вверх, в то время как Гидвер недовольно нахмурился.
— Вампир? Твой дядя? Ты ничего не путаешь?
— Да нет же! Мы вместе на воздушном шаре катались. Точнее, мы катались, а потом верёвка оборвалась, и шар улетел далеко-далеко. А дядя Дракула к нам ночью в корзину залез и начал с Жихаркой в догонялки играть. Бегали-бегали по кругу, а потом — бах! — бабайка порвал нам шар, и мы упали.
— Бабайка? — переспросил Гидвер, заподозрив наличие пятого неопознанного чебурашки.
— Жихарка? — прищурилась Бругильда. — Это такая маленькая человеческая бестия с рыжими косичками, которая непрестанно хихикает и носится, как ошалелая?
— Да! Это она! — Чебурашка так разволновался, что едва не вывалился на пол. — Она, наверное, попала в беду? Её надо спасать?
— Да нет, это Изувера надо спасать, — глупо хихикнула колдунья. — В Вертепе ваша Жихарка. А Дракулы нет сейчас в логове, они с Голацем на ярмарку мышат потащили, на человечью кровь их обменять хотят.
— Кто такой бабайка? — не унимался воевода.
Чебурашка ненадолго задумался, а потом растопырил свои пушистые лапки, замахал ими, хищно осклабился и зарычал, изображая какого-то неведомого монстра.
— Вот такой он. Большой-большой и страшный-страшный. Чёрный, с крыльями, и огонь изо рта.
— Стриагорн!!! — хором выдохнули воевода и колдунья, догадавшись, о ком речь.
— Погодите-ка, — Гидвер вытащил зверька из рюкзака и поставил его на стол. — Бабайка — это дракон. Дракула — это вампир. Жихарка — это человеческая девочка. А этот… Кар… Кассс…
— Карлсон, — подсказал Чебурашка.
— Точно, Карлсон. Он кто?
— Он тоже человечек, но маленький, круглый и летает.
— Замечательно, — скривился Гидвер, чувствуя себя полным идиотом, потому что уже отправил приказ Норию искать по всему Хаиру чебурашек.
Жидкость в кипящем котле неистово заклокотала, формируя из сизого пара чей-то призрачный облик. Бругильда схватила Чебурашку за ухо, затолкала его обратно в рюкзак воеводе и выпихнула гостя за дверь.
— Вы уж простите, господа хорошие, но мне сейчас не до вас. Тут вон наконец-то жених вырисовывается, судьба моя, так сказать, решается.
— М-да… — Гидвер почесал затылок и взобрался на своего верного зорба. — Ладно, поедем в Вертеп. Заодно разберёмся, что у них там с шанкарами творится.
Убедившись, что воевода уехал, колдунья заперла дверь на засов и чуть ли не вприпрыжку ринулась к котлу, на ходу повторяя слова приворота. Облачко над котлом сгустилось, поднялось выше и… вылетело в трубу.
— Тьфу ты! Да ну что ж такое-то?! Вот говорила болвану Шеймусу, что не надо мои заговоры на стихи перекладывать. Вот что не так-то опять? Ворожу-приворожу… Чтоб любовь… Чтобы счастье… Да вроде всё верно. Вот вам свадьба, вот вам пир… Пир… Вот вам пир… Вам пир… Вампир, РаскриуЦу тебя раздери! Дурья башка! Чтоб ты своими стихами подавился! — Бругильда быстренько накрыла котёл крышкой, пока из него в мир Фэо не вылез ещё какой-нибудь неведомый кровопивец, неизвестно, который уже по счёту.
Глава 3
Оседлав посох Мамалюки, Жихарка напялила на голову череп молодого валдагора и с хохотом понеслась по Вертепу, гоняя по грязному полу злые очи чьим-то обглоданным ребром. Поначалу Изувер считал это неуёмное создание милым и забавным, но третье утро встретило его подозрительным ощущением, будто бы левый глаз начал слегка подёргиваться. К вечеру это подозрение переросло в твёрдое убеждение, а лёгкое подёргивание как-то само собой превратилось в настоящий нервный тик. Он уже потихоньку начинал сомневаться в правильности своего решения забрать девчонку с плато, где она добросовестно разнимала вцепившихся друг в друга берона и корвуса, истерично вопя, что кот и воробей должны быть друзьями.
Входная дверь скрипнула, и в образовавшуюся щель просунулось худенькое личико Юминии.
— Мой господин, к вам воевода Гидвер пожаловал. Пусть входит?
Изувер кивнул и присел, уворачиваясь от просвистевшего прямо возле уха злого ока, которое с чваканьем влепилось в стену позади него и стекло на пол. Рабыня, впуская посетителя, широко распахнула дверь и тут же получила удар в лоб склизким глазом какой-то твари.
— Весело у тебя тут, — удивлённо пробормотал Гидвер.
— Тс-с-с... — прошипел Изувер. — Зачем пожаловал?
— Ну, во-первых, народ жалуется, что чересчур беспокойно жить близ Вертепа стало. И шанкары ведут себя странно, в бой идти отказываются.
— А во-вторых?
— Во-вторых, говорят, будто бы маленькая девочка человеческая у тебя в пленницах томится.
— В пленницах?! — Изувер как-то странно дёрнул левой щекой, ехидно прищурился и вдруг заорал: — Жихарка! Поди-ка сюда, радость моя.
Где-то в глубинах вертепских подземелий раздался жуткий грохот, послышался приближающийся шум, и в покои Изувера ворвался сметающий всё на своём пути маленький вихрь.
— Дядя Изувер, а Буяка со мной играть не хочет! — девочка остановилась перед столом и зашвырнула на него бесформенное чёрное месиво, из которого в разные стороны торчали остекленевшие глаза, а из усеянной остатками зубов прорехи свисал синий язык. — Мы в прыгалку играли… Ну это когда ты верёвочку вокруг себя вот так крутишь, крутишь, а все через неё перепрыгивают. Буяка не перепрыгнул и обиделся. И второй раз не перепрыгнул. И третий… И теперь совсем играть не хочет.
— Верёвочку?
Гидвер с сомнением покосился на длинную цепь, зажатую в руке девочки, и на прикованное к другому концу этой цепи ядро, облепленное клочьями чёрной шерсти. В ответ на его вопросительный взгляд Изувер только глупо улыбнулся.
— А ты кто такой? — уставилась на воеводу Жихарка. — Хочешь со мной поиграть?
— Ну у ж нет, спасибо. Я тебе друга привёл, вот с ним и играй, — Гидвер вынул из рюкзака Чебурашку и опустил его на пол.
— Ой, Чебурашечка!!! — завопила девочка, сграбастала ошалевшего от радости зверька в охапку и поволокла прочь из комнаты. — Пойдём, я тебе таких больших кошек покажу! Таких даже в вашем зоопарке нету. Они забавные, с ними можно поиграть и даже покататься...
Спустя пару минут со стороны зверинца раздался жуткий кошачий вопль и заливистый детский смех.
— Всё понятно. Вопросов больше не имею, — вздохнул воевода, и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь отдалённым жалобным мяуканием шанкар.
Юминия приоткрыла дверь, опасливо огляделась, внесла две большие кружки шиз-пива и поставила их на стол, небрежно смахнув на пол то, что осталось от Буяки. Изувер бережно поднял питомца на руки, заправил ему пальцем в глазницу наполовину вывалившийся глаз и пустил скупую мужскую слезу.
— Это не девочка, — всхлипнул он. — Это исчадие зла. Оружие массового поражения, специально подсунутое мне Доброхотом с целью развалить Вертеп до основания.
— Не думаю, что Норак пошёл бы на такое, — возразил воевода, заметив в паническом взгляде Изувера искорки безумия. — Да и дитя это, подозреваю, не из нашего мира, как и остальные…
— Остальные?! — истерично взвизгнул Изувер, испуганно озираясь по сторонам.
— Да успокойся ты, нет здесь больше никого. Чебурашка вот только, но он беззлобный.
— Забери их отсюда, а? — взмолился Изувер и упал на колени, прижав к груди останки Буяки с такой силой, что из того снова вывалился глаз. — Ну пожалуйста, воеводушка! Ты же забрать эту… это… Ты же за ней пришёл, правда? Она… Она… От неё невозможно избавиться. Знаешь, сегодня днём я играл с ней в прыжки через ущелье, но она вернулась. Она всегда возвращается...
— Заберу. Обоих заберу, но только чуть позже. Мне ещё вампира найти надо, а с таким багажом…
Изувер обиженно выпятил нижнюю губу, подполз на четвереньках к стене и начал биться об неё головой. Не дожидаясь, пока хозяин Вертепа придёт в себя, Гидвер потихоньку вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.
— Найди бабайку, — перехватив воеводу на выходе, горячо зашептала Юминия ему в ухо. — Она боится только бабайку. Найди его, пока не стало слишком поздно.
Глава 4
— Ах, моя прекрасная госпожа… — Леолина вздохнула и припудрила бледные щёки повелительницы драконов пыльцой одуванчика, отчего нежная кожа богини приобрела ещё более нездоровый оттенок. — Если моё присутствие облегчает ваши страдания, я готова оставаться здесь до конца своих дней.
— Странный эфект, надо сказать, — задумчиво пробормотал Норак Доброхот. — Получается, что жужжание беспокоит вас только тогда, когда никого нет поблизости. Это может быть проявлением аллергии на недостаток внимания. Давайте-ка я ещё раз осмотрю вас на предмет аллергической сыпи. Леолина, будьте любезны, оставьте нас…
— Э-э-э, брат, да ты жулик! — не выдержал Карлсон, выбираясь из-под постели, на которой возлежала измученная загадочной хворью Шеара.
Богиня взвизгнула и натянула одеяло до самого подбородка, Доброхот замер с отвисшей челюстью, а Леолина с перепугу опрокинула пудреницу вместе со всем её разноцветным содержимым на голову госпоже.
— Мадам, позвольте представиться, — Карлсон взмыл в воздух и галантно поклонился феечке. — Я Карлсон, который живёт на крыше! В меру упитанный мужчина в полном расцвете сил! А этот человек — жулик. Я жуликов насквозь вижу.
— Так это вы жужжали у меня в ушах… — зло прищурилась Шеара и схватила подушку, намереваясь сбить неопознанное летающее существо, но попавшая в божественные ноздри пыльца сделала своё коварное дело, и богиня, громко чихнув, сшибла подушкой порхающую рядом феечку.
— Я не жулик! — возмутился пришедший в себя Доброхот. — Я целитель! А вы кто такой, позвольте спросить?
— А я говорю — жулик. Каждый уважающий себя лекарь знает, что любой, даже самый тяжело больной человек в мире, лечится вареньем. Ну или тортиком. Желательно без свечек. Ну и где варенье, я спрашиваю? Где торт? Так ведь и помереть можно, без лечения-то. Это раз. И теперь скажи мне, дорогой друг, у этой вот мадам где жужало? В ухе. А ты её где щупал и осматривал, а? Это два. Так что жулик ты чистой воды, и вообще, как человек чести, обязан теперь жениться на этой девушке.
Донельзя довольный собой, Карлсон сделал круг по комнате, гордо выпятил грудь и перевёл надменный взор с покрывшегося красными пятнами лица целителя на потерявшую от возмущения дар речи Шеару. Витающее в воздухе ощущение надвигающихся неприятностей разбудило до сих пор дремавший инстинкт самосохранения, и летающий человечек на всякий случай оценил расстояние до настежь открытого окна.
— Это хаосный лазутчик! Шпион! Ловите его! — пискнула Леолина из-под подушки.
— Мадам, ну зачем же вы так о честном человеке? — Карлсон спланировал вниз, стащил увесистую постельную принадлежность с феечки, поставил малютку на ноги и бережно расправил её помятые крылышки. — Я всего лишь бедный путешественник, случайно оказавшийся не в то время и не в том месте. Кстати, я Карлсон, я уже представился. А как ваше имя?
— Не твоё дело! Руки убери! — огрызнулась Леолина, шлёпнув человечка по пухлым пальцам.
— Ну, я так не играю, — обиделся Карлсон и снова взлетел, намереваясь покинуть помещение через окно.
— А ну стой! — хором заорали Доброхот и Шеара, и тяжёлая чёрная лапа впечатала Карлсона в покрытую причудливыми золотистыми вензелями стену.
— Бабайка, чтоб тебя... — прохрипел человечек, теряя сознание.
Час спустя он, проклиная свою несчастную судьбу, сидел за длинным столом, уставленным всевозможными тортами, пирожными, печеньками, конфетами, пирожками и плюшками, мисочками с разнообразным вареньем и джемом. Напротив него на высоком троне восседала чудесным образом выздоровевшая богиня, которая с нетерпением постукивала пальцами по широкой чёрной морде невероятно большого крылатого чудовища. Рядом с троном стоял целитель и бросал на Карлсона многозначительные взгляды, перебрасывая из руки в руку до боли знакомые лопасти.
— Бедный Карлсон, — сочувственно произнесла Леолина, вытирая надушенным платочком капельки пота, выступившие на лбу пленника. — Но ты не волнуйся. Как только ты расскажешь нам всю правду, Норак тебя разбинтует и позволит вылечиться любым из этих чудодейственных лекарств. Ой, как пахнет… Это варенье из вкусницы, сладкое-сладкое… А это засахаренные ягоды масляники. Если их смешать с вот этим великолепным ванильным мороженным… М-м-м… Пальчики оближешь!
Карлсон нервно дёрнулся и свалился со стула лицом вниз, но тут же был водворён на место заботливыми руками феечки, которая чуть ли не с нежностью поправила на нём бинты тугого марлевого кокона и ослепительно улыбнулась.
— Ну зачем же так нервничать? Просто расскажи нам всё-всё-всё…
— Я уже три раза рассказывал, сколько можно-то?
— Ну, расскажи в четвёртый, тебе жалко что-ли? Смотри, какой роскошный тортик с шоколадной крошкой… Он твой, только расскажи.
— Жулики... — буркнул Карлсон, закатил глаза и в четвёртый раз завёл историю путешествия на воздушном шаре, начиная с того момента, как он решил открыть своё дело и купить летательный аппарат.
— Стоп, — оборвала его Шеара на полуслове. — Это всё мы уже слышали. Ты живёшь в Стокгольме. Не знаю, где это, но точно не здесь. Решил покатать детишек, плохо закрепил канат, шар отвязался и улетел. Но ты же сам можешь летать, почему ты не спустился, не закрепил верёвки заново, не позвал на помощь, не снял детей с шара, не посадил его в конце-концов?
— А как же приключения? Без приключений жить невероятно скучно.
— Какая непростительная безответственность, это же дети! А когда в корзину вампир забрался, почему ты не бросился на помощь пассажирам?
— Я, может, и безответственный, но далеко не глупый. Я вон какой упитанный и аппетитный, чебурашка лохматый, а Жихарку попробуй излови сначала, чтобы укусить. Получается, что я — самая привлекательная жертва. А детям весело было и не страшно совсем, они в догонялки там играли. А потом — бац!
— Вот это вот «Бац!» меня больше всего и тревожит. У нас нет портала в ваш мир, и я не понимаю, как вы вообще могли сюда попасть.
— Да не знаю я! Во мне волшебства — кнопка да пропеллер. Который вы, кстати, сломали! Для вас это, конечно же, чепуха, дело житейское, а для меня — жизненно важный орган! И я требую…
— Ты не в том положении, чтобы что-то требовать! — отрезал Доброхоти и с хрустом смял в руке лопасти, отчего на любу Карлсона снова выступила испарина. — Назови место в нашем мире, где находится выход из портала.
— Не помню я никакого портала. Говорю же — дело было ночью, мы попали в туман, а потом из тумана на нас вылетел бабайка, зацепил лапой купол, и шар упал. А я пропеллером застрял у него между зубами, и выплюнул он меня только здесь. Там внизу гора была большая, с круглой дыркой наверху, а внутри горы огонь. Туда корзина и свалилась.
— Это в Хаире, — кивнула богиня. — Леолина, дорогая, наколдуй мне, пожалуйста, воеводу Гидвера.
Феечка взмахнула волшебной палочкой, и посреди уставленного яствами стола тут же образовался удивлённо моргающий штурмовой зорб, на котором величественно восседала грозная фигура воеводы. Зорб потянул воздух носом и с чавканьем приступил к поглощению превратившихся в подножный корм сладостей, отчего у Карлсона случился глубокий обморок.
— Приветствую вас, моя богиня! Как вы себя чувствуете? Я слышал, вам нездоровится? — Гидвер склонил голову в поклоне, незаметно пытаясь согнать свою животину со стола.
— Спасибо, мне уже лучше. Не изволите ли спешиться, чтобы мы могли убрать это... — Шеара брезгливо махнула рукой в сторону перемазанного кремом и шоколадом ездового.
— Да-да, конечно, простите, — воевода спрыгнул с зорба, который тут же с протестующим рёвом растворился в воздухе, повинуясь волшебной палочке Леолины. — Чем могу быть полезен?
Карлсон приоткрыл один глаз, увидел, как зверюга исчезает вместе со столом и сладостями, и опять потерял сознание.
— Скажите, Гидвер, не случалось ли в Хаире в последние дни что-нибудь необычное?
— Вам уже доложили, да? — воевода укоризненно посмотрел на Доброхота. — Ну тогда вы знаете о беспорядках в Вертепе, причину которых мне уже удалось установить.
— Беспорядки? Нет, мне не докладывали. Норак берёг мой покой, пока я болела. И что же это за беспорядки?
— Я до конца ещё не разобрался, знаю только, что группа из четверых путешественников в составе девочки по имени Жихарка, ушастого питомца Чебурашки, вампира Дракулы и некоего Касл… Крал… Никак не запомню. В общем, был там ещё четвёртый субъект, по моим сведениям, обладающий способностью летать. Они путешествовали на воздушном шаре, который был атакован Стриагорном, в результате чего трое упали вниз и разбрелись по Хаиру, а летающий исчез в неизвестном направлении.
— Вот он.
Гидвер посмотрел туда, куда указывал изящный пальчик богини, и не увидел ничего необычного, кроме сидящего на стуле забинтованного с ног до подбородка толстого карлика, вокруг которого, сурово хмурясь, порхала Леолина.
— Вы уверены?
— Более чем, — ответила Шеара. — Этот мерзавец три дня прятался у меня в покоях, подглядывал, подслушивал… Вы уже нашли остальных?
— Только Жихарку и Чебурашку. Как раз ехал туда, где, по моим сведениям, дислоцируется вампир Дракула, но был призван сюда, поэтому встретиться с ним не успел.
— А как это вторжение связано с беспорядками в Вертепе? Вы говорили с Изувером?
— Говорил, но он сейчас немножко не в себе. Уверен, что всё уладится, когда я заберу из Вертепа девочку и Чебурашку.
— Вы оставили детей с Изувером? Да как вы могли?! — разгневалась богиня. — Он же их дурному научит!
— Этих не научит, — покачал головой воевода. — Вертеп для них самое подходящее место. Вот если эта парочка вдруг решит погулять по Хаиру, тогда мы точно горя хлебнём. Кстати, раз уж я всё равно оказался здесь, надо бы решить, что с ними делать, когда мы их всех вместе соберём.
— А-а-а… Я самый тяжело больной человек в мире… — застонал Карлсон. — Верните меня домой, в мою уютную каморку на чердаке…
— Он прав, — подал голос Доброхот. — Надо собрать вместе всю четвёрку, найти остатки их воздушного шара и применить ко всему этому возвратное заклинание. Пусть они убираются туда, откуда явились.
— Нет, надо выяснить, как они сюда попали, — возразила Шеара. — А если из той дыры в пространстве сюда ещё чего похлеще выползет? Хватит с меня одной двери в хаосный мир. Гидвер, что ещё в Хаире случилось необычного? Вспоминайте!
— Да ничего, — пожал плечами воевода. — Вампиры только плодятся близ Маэттро с невероятной скоростью, но это дело обычное, поправимое.
— Хм… А Дракула в этом может быть замешан?
— Вряд ли. Лука ему зуб выбил. Пока новый не отрастёт, он совершенно безвреден. Сидит на диете, летучими мышатами промышляет вместе с Голацем.
— Ну, хоть это радует. Леолина, ты остаёшься сторожить нашего гостя. Норак, вы с Гидвером заберёте детей из Вертепа, даже слышать ничего не хочу про то, что им там лучше. Заодно посмотришь, что там с Изувером. Потом заберёте вампира и вернётесь сюда. Уже стемнело, надеюсь, что у этого Дракулы нет дурной привычки разгуливать по ночам. Ну а я позову Блодияру и Марицу, поищем, куда шар воздушный упал. Все всё поняли? Гидвер, вы чего мнётесь? Есть ещё что-то, что мне нужно знать?
— Нет, я просто хотел попросить во временное пользование бабай… Тьфу! Стриагорна. На нём мы быстрее обернёмся, да и в вампирском логове с ним поспокойнее как-то будет…
— Хорошо. Стриагорн, отнеси их к Вертепу. Всё, жду вас здесь, и не мешкайте!
Шеара проследила за тем, чтобы чернокрылый любимец не откусил ненароком ноги неуклюжим пассажирам, и покинула тронный зал, оставив Карлсона в надёжных руках верной Леолины.
— Ну давайте, давайте знакомиться… — уходя, услышала она подобострастный голос связанного человечка, вслед за чем раздался звонкий звук затрещины и обиженное: — Ну нет, я так не играю… А у вас молоко убежало…
Глава 5
Картинки в палантирах сменялись с невероятной скоростью, путаясь и перемешиваясь во времени.
«В Огрий вам надо, мужики. Ну или там на плато, в пещеры… Короче, туда, где людишками полакомиться можно...» — наставлял вурдалак собравшихся вокруг него вампиров.
«Норак, ты не можешь мне отказать! Почувствовав на собственной шкуре силу истинного зла, я твёрдо решил встать на путь добра! Мы снесём Вертеп и на его месте возведём новую обитель Добродетели! Или откроем детский сад! Ведь это так важно — делать добрые дела! А иначе меня не возьмут в пионеры! Ну пожалуйста, Норак! Не бросай меня здесь одного!» — рыдая и цепляясь за поножи Доброхота, полз на коленях Изувер.
«Посадку! Посадку давай!» — орал толстый человечек, застрявший в зубах чёрного дракона.
«Злой Бабайка, противный Бабайка! Злой Бабайка, гадкий Бабайка!» — пинала зевающего Стриагорна маленькая девочка, пока Гидвер не сунул её вместе с ушастым существом в свой рюкзак.
«Голубой вагон бежит, качается… Фу, глупость какая! Скорый поезд набирает ход… Не буду я это петь!» — Ящер отвернулся от ушастого зверька, сунул трубку в пасть и выпустил кольцо дыма.
«Тьфу ты! Розмарин закончился… Ну и ладно, будет у меня вместо роскошного блондина жгучий брюнет....» — Бругильда швырнула в котёл связку чеснока, закатила глаза и зашептала какое-то заклинание.
— Стоп! — взмахнула рукой Шеара. — А Бругильда тут каким боком? Блодияра, можно как-то вот этот момент поподробнее увидеть?
— Сейчас попробуем, — ворожея закрыла глаза и сосредоточилась.
Внутри шара образовался сгусток тумана, из которого раздался громкий голос старой колдуньи: «Ворожу-приворожу, крепкий наговор скажу, чтоб любовь была до гроба, чтобы в счастье жили оба. Чтобы праздник на весь мир — вот вам свадьба, вот вам пир! Тьфу, тьфу, тьфу! Слово моё верно!..» Туман рассеялся, открывая взору освещённый лунным сиянием ветхий домишко Бругильды. Из печной трубы вылезло какое-то существо, проползло по крыше, спрыгнуло вниз… взмахнуло крыльями и улетело.
— Так вот откуда вампиры лезут! Ну, старая греховодница, я тебе покажу жениха! — Шеара стукнула по столу с такой силой, что один из палантиров соскочил с подставки и покатился по треснувшей каменной столешнице. — Когда это произошло?
— Дня три-четыре назад, — ответила Блодияра, успев поймать хрустальный шар до того, как он свалился на пол.
— Да, я тоже про вампиров слышала, — отозвалась Марица. — Даже видела парочку. Одеты так странно, у нас в Хаире отродясь такой одежды не водилось.
— Дракула с компанией тогда же появились. Значит, это работа Бругильды. Ну ничего, я её быстро отучу женихов в других мирах искать. Надо найти, куда воздушный шар упал.
Девушки снова сосредоточились над своими палантирами, заставляя туман в шарах неистово колыхаться.
— Вот! Вот он! — воскликнула Блодияра, показывая богине руины на Плато Безмолвия, где в натянутой между полуразрушенных стен пёстрой ткани мирно посапывал Гизедор. Большая плетёная корзина валялась рядом.
— Отлично! Спасибо, хорошие мои!
Шеара щёлкнула пальцами и вместе с останками воздушного шара очутилась в залитом лунным светом саду возле Небесного Дворца. Заметив госпожу, выглядывающая с балкона Леолина юркнула внутрь, и спустя пару минут из боковой двери в сад вышли Доброхот с Гидвером. Вслед за ними под бдительным надзором Леолины понуро плелись Карлсон и отощавший вампир.
— Ну всё, лезьте в корзину, сейчас вы отправитесь домой, — скомандовала богиня, желая побыстрее избавиться от пришельцев.
Дракула забрался сам и помог Карлсону, пока Гидвер вытаскивал из рюкзака сердито пыхтящего Чебурашку и связанную девочку с кляпом во рту.
— Она сама виновата, — пояснил воевода, заметив, что бровь Шеары вопросительно поползла вверх. — Распугала всех вампиров в логове и достала Стриагорна до такой степени, что нам чуть не пришлось идти сюда пешком. Хорошо ещё, что Дракула её признал и удирать не стал, а то бы искали его по всему Фэо.
Он сунул малышей в корзину и приказал вампиру развязать девчонку только тогда, когда они окажутся в своём мире. Убедившись, что всё иномирное собрано вместе, Шеара широко раскинула руки и нараспев произнесла заклинание возврата. Корзина не двинулась с места.
— Что не так? — удивилась богиня.
— Пусть ваш дылда мне пропеллер отдаст, — буркнул Карлсон.
— Доброхот!
— Чего? — виновато насупился воин. — Я хотел его Авелиусу подарить, он такие штуки любит...
Он нехотя вернул смятые запчасти недовольно ворчащему человечку, Шеара вновь взмахнула руками и пропела заклинание. Ткань купола колыхнулась, начала наполняться воздухом, срастаясь в цельное полотно, будто бы его никогда не касались острые когти дракона. Спустя всего несколько мгновений шар взмыл вверх и растворился в воздухе, будто бы его никогда там и не было. Все, присутствовавшие при этом, облегчённо вздохнули, а Леолина даже всплакнула, утирая слёзы розовым лепестком.
— Осталось решить вопрос с Изувером, — сказал Доброхот, кивнув в сторону ярко освещённых окон тронного зала, за витражными стёклами которых металась большая тень. — Он твёрдо намерен отречься от зла и встать на путь добродетели.
— Перебьётся, — устало отрезала Шеара. — Этим миром правит гармония. Если исчезнут зло или добро, то вместе с ними сгинет и Фэо. Так что пусть не валяет дурака и отправляется назад к себе в Вертеп.
— Но он совершенно спятил!
— По-моему, это его обычное состояние, — пожала плечами богиня и широко зевнула. — Гидвер, арестуйте Бругильду за незаконное колдовство, отловите всех вампиров и представьте мне полный отчёт. Спокойной ночи, мальчики!
Она щёлкнула пальцами и опустилась на усыпанную разноцветной пыльцой постель, блаженно улыбаясь долгожданной тишине.
Эпилог
— Женятся!
— Свадьба!
— Шеара и Доброхот решили пожениться!
Гидвер сонно протёр глаза и прислушался к доносящемуся снаружи шуму. Толпа неистовствовала, восхваляя великую богиню и её выбор.
— Тоже мне, новость! — ухмыльнулся воевода, которого уже давно пригласили на свадьбу свидетелем со стороны жениха. Роль подружки невесты досталась, конечно же, Леолине.
После того, как Бругильду арестовали и посадили в темницу, а всех вампиров изловили и отправили восвояси, жизнь в Хаире потекла своим чередом. Правда, Изувер долго не шёл на поправку, но после того, как Бонна Бенита вылечила Буяку, ему тоже значительно полегчало.
А ещё сегодня был вторник. Гидвер ненавидел вторники, потому что именно по вторникам в его приёмной собиралась толпа просителей и жалобщиков, выслушивать которых предстояло до самого вечера.
Умывшись, позавтракав и облачившись в парадное одеяние, воевода занял привычное место за своим столом и кивнул стоящему у двери воину, приказывая впустить первых посетителей.
— Это что такое?! — он вскочил из-за стола, опрокинув тяжёлое кресло.
— Я есть Джа-Джа Бингс, — нервно квакало нелепое существо, вырываясь из рук стражников.
— Чебурашка, — ответил один из воинов. — Выпученные глаза, непропорционально большие уши, всё как в описании из вашего приказа. Только не лохматый, но это, наверное, самка. Нам эту чебурашку Аквазурий привёл, говорит, у них в подводном мире такие не водятся…
