«Легенда о лесном папоротнике» (прием работ: Проза)

Папоротник - одно из самых таинственных и мистических растений мира Фэо. О его загадочных цветах, бытует множество легенд и преданий. Старожилы поговаривают, что появляются они всего лишь на несколько дней в июне. Счастливчик, который сможет узреть эти дивные цветы, отыщет заветный клад, приносящий богатство и счастье своему обладателю.
Верить ли преданиям или нет - решать Вам!

Для участия в конкурсе Вам нужно написать легенду о папоротнике в мире Фэо.

Конкурсная работа может быть представлена в одной из двух номинаций:
1. Проза.
2. Поэзия.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа. Другие его работы будут удалены.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники - дисквалифицированы.
4. Работа должна быть написана для конкурса, ранее публиковавшиеся произведения или их фрагменты не принимаются.
5. Соблюдение анонимности работы.
6. Форма творчества: проза, поэзия.
7. Тематика конкурса: Легенда: Наследие Драконов. Ваша работа должна быть написана о мире Фэо или непосредственно с ним связана.
8. Минимальный размер: проза - не менее 1000 знаков (без пробелов); поэзия - не менее 8 строк.
9. Один игрок может принять участие только в одной из двух номинаций.

Прием работ продлится до 23:59 1 июля.

Топ для публикации работ номинации Проза. Посторонние сообщения запрещены и будут удаляться. Вопросы и обсуждение в специальной теме (кликабельно).

Система начисления баллов:
Каждый критерий будет оценен по 10-балльной шкале.

На оценки в номинации Проза будут влиять следующие критерии:
- оригинальность идеи;
- образность и метафоричность;
- раскрытие сюжета;
- стилистика и грамотность.

Оценка работ жюри и зрительское голосование
пройдут с 4 июля до 12:00 7 июля.

В каждой номинации три участника с обоих серверов, получившие наивысший балл, будут признаны победителями.
Также все работы, соответствующие условиям конкурса, примут участие в зрительском голосовании. Его победителями в каждой номинации станут двое участников, по одному на каждом сервере, набравших наибольшее количество голосов, но не попавших в тройку финалистов по оценкам жюри. Поощрительный приз получат участники, работы которых набрали более 10 баллов в сумме по четырем критериям, но не вошли в число призовых.



Награды победителям:

1 место:
• Медальон лесного церса или Подарок с питомцем Лесной церс при наличии питомца;
• Фон «Тайна лесного озера»;
• Грибная корзинка 1000 шт.;
• Амулет вызова - Крылатый дух легенд 5 шт;
• Памятный венок из папоротника.

2 место:
• Медальон лесного церса или Подарок с питомцем Лесной церс при наличии питомца;
• Фон «Тайна лесного озера»;
• Грибная корзинка 700 шт.;
• Амулет вызова - Крылатый дух легенд 4 шт;
• Памятный венок из папоротника.

3 место:
• Медальон лесного церса или Подарок с питомцем Лесной церс при наличии питомца;
• Фон «Тайна лесного озера»;
• Грибная корзинка 500 шт.;
• Амулет вызова - Крылатый дух легенд 3 шт;
• Памятный венок из папоротника.

Приз зрительских симпатий:
• Памятный венок из папоротника;
• Фон «Тайна лесного озера»;
• Грибная корзинка 300 шт.

Поощрительный приз:
• Грибная корзинка 200 шт.

Желаем творческого вдохновения!

Работа дисквалифицирована согласно п. 5 условий участия.

Зашол в Легенду я) дД
Я замедлил у пути,
Там где папоротник пышный
Должен будет расцвести.

Я ждал три дня и ждал 3 ночи
Уже й моряк отправил караван
Старец сидел неумолимо а я
Всё ждал да ждал...

И вдруг тут сон сморил меня
И я уснул а в сне приснилось:
Цветок волшебный , Что
Цветёт однажды в год
И вот он на секунду
расцветет.

И я смущённый, удивлённый
Вдруг подымусь
И я пркедам много внимания этому
веществу
И в конце концов я его сорву!))
мой ник : Ygodnik 3 лвл люди Фео прайм

Раздвинув густые ветви,на освещённую лунным светом поляну вышел сгорбленный старик.Глядя на его запыленную одежду можно было с уверенностью сказать,что тот шел издалека,висевшая за его плечами котомка была почти пуста,опирался он на сухую,суковатую палку.
На поляне горел небольшшой костер,потрескивающие дрова и вспыхивающие искры придавали всему вокруг что то мистическое.Вокруг костра сидело несколько человек,весело булькал кипяток в котелке,судя по всему собравшиеся собирались попить чайку,а может чего и покрепче после сытного ужина.
- Привет честнЫм магмарам-поприветствовал старик сидящих.
- И тебе привет почтенный - раздалось от костра.Проходи "отец" не стесняйся.
Старик чуть подслеповато прищурившись шагнул в круг света.Снял с плеча котомку и вздохнув опустился на землю.Ему тут же протянули деревянную кружку наполненную душистым чаем.Старик благодарно кивнул и прихлёбывая сделал небольшой глоток.
-Ух,хорош отвар то - причмокивая губами сказал таинственный ночной гость.- Небось у Бругильды травки покупали?
- У неё,а ты что,знаком с нею? - удивились сидящие.
- Ещё как знаком сынки,ещё как - отозвался старик с легкой усмешкой. - Когда то и я ходил с ней за разными травами.
- А не слыхивал ли ты часом про волшебную травку,которая цветёт одну ночь в году? - оживились охотники.А это были именно они.
- Уж не о папоротнике ли вы говорите?- улыбаясь в бороду спросил старик.
Эта травка у меня на особом счету,огромной силой она обладает и повезёт тому кто сможет завладеть этим цветком.Сказывают,что способен он исполнять любые желания,раньше его встречали у нас в Звиглодской дубраве,но потом он то ли стал лучше прятаться от посторонних глаз,то ли повывели его какие негодники.
- Уж не свезло ли тебе почтенный увидеть папоротник или того лучше сорвать этот цветок? - зашумели охотники.
- Нет сынки,не так то просто увидеть,и ещё сложней сорвать цветок.Ведь не каждому он является.Увидеть его может лишь самый достойный магмар,который весь год вел себя достойно,приносил дары Великому дракону и почтительно относился к Аладее.Не обижал слабых и защищал стариков. - Да всего и не рассказать.
- Но любому из вас может улыбнуться удача,главное не терять надежды и верить в чудеса. - Старик тяжело поднялся. - пойду я дальше,скоро уже и мирроу поднимется над лесом.Спасибо,что разрешили посидеть у вашего огня промолвил ночной гость и развернувшись тяжело опираясь на свой импровизированный посох медленно пошел в сторону деревьев и через мгновение его уже не стало видно.
Переглянувшись,охотники заспорили о том кто же это был,одни говорили,что это отшельник который много лет назад поселился в лесу,другие,что это травник с соседнего села,но большинство сошлось на том что это был хранитель и защитник той волшебной травы про которую они в эту ночь узнали много нового и интересного.

удалено

«Ходил я к ворожее, запретила мне искать это растение, утверждая, что приносит оно только несчастье, слушать я её не стал, но сильно пожалел об этом. Собрав в одну июньскую ночь папортник, на меня напал злобный медведь» – заявил мошенник Глум, злобно ухмыльнувшись и показав отсутствие двух пальцев на руке. Дети, которые собирались у ночного костра каждый год, чтобы послушать истории жителей мира Фэо, сильно перепугались. Один, особо впечатлительный, даже упал с бревна, на котором сидел, задев рукой странное растение с длинными лепестками и сияющими бутонами. Аккуратно сорвав его, малыш решил продемонстрировать свою находку и резко вскочил, размахивая красивым цветком.

Видели бы вы как остальная малышня разбежалась по кустам, спасаясь от воображаемого медведя-убийцы. Почти все дети знали как выглядит папортник, об этом им рассказывал местный травник. Единственным, кто не испугался, за исключением мошенника, был владелец этого цветка, он крепко держал его в руке. Глум тут же похвалил мальца за смелость и хитростью попытался забрать растение, указав рукой на стоящее сзади дерево, отвлекая внимание ребёнка. Но маленький смельчак был не из робкого десятка и крепко сжимал свой кулак, поэтому мошенник не смог выхватить растение. Тогда на смену хитрости пришла коммерция. Глум сделал кислую мину, достал кошелёк и отсчитал 10 золотых монет, предложив малышу обмен. Ребёнок в жизни не видел золота, а тем более не держал его в руках, только медные кругляши, да и то – грязные. Глаза заблестели у обоих и обмен был произведен.

Зачем был нужен папортник мошеннику? Данное растение послужило основой для первого в мире Фэо жетона июньского события. Залив папортник жидким серебром, мошенник наладил производство жетонов, используя в качестве прототипа свою выгодную находку. Продав технологию производства старцу, мошенник продолжил сам часто ей пользоваться, продавая жетоны в форме папоротника в контрабандных мешочках, зарабатывая на этом неплохие деньги.

Согласно древней легенде, один из правителей прошлого, чьё имя уже стерлось из всех летописей и хроник, был молод и прекрасен настолько, что даже богини влюблялись в него. Но настолько же был он горделив и алчен, собирая в своем замке добытое золото и драгоценные камни со всего света. Однажды, ослепленный своей гордыней, он решил отправиться на охоту в Зачарованный лес. Там, увидев короля, чародейка Эдера забыла о своем могуществе и пленилась его красотой. Предстала перед ним она не грозной повелительницей леса, а кроткой девушкой, на чьих щеках проступал румянец от одного взгляда земного владыки. Король, поняв, что перед ним великая чаровница, решил соблазнить её, чтобы выведать у нее о волшебных богатствах. На ухо он шептал ей обещания быть вместе с ней навечно, обнимал её и целовал, и подарил свой перстень, но как только узнал о том, где лежат древние клады, оставил её.

Несчастная Эдера ждала своего любимого. Древесные нимфы вздыхали листвой облетающих крон. Луна и солнце кружились над Зачарованным лесом, но ничего не менялось в тихих чащобах. Устав томиться неизвестностью, Эдера послала быстрых птиц узнать не погиб ли её суженный. А когда они вернулись, не поверила их глупому щебету, спустилась к Мерцающему озеру и, заклиная воды показать ей правду, на колыхающейся глади увидела своего короля. Пиршествующего и окруженного женщинами, в золотых одеждах и украшениях из кладов, на которые колдунья сама указала ему.

Разгневалась Эдера. Заплакали нимфы, зашумели столетние кроны, зашевелились корни, загикало и зарычало зверьё во всех уголках лесного царства. Кинула Эдера в папоротник, росший у её ног, перстень с заклятием «Пусть же он ищет то, что никогда не сможет найти» и вырос на том месте сверкающий цветок. Призвала чародейка к себе оборотня-шамана и отдала приказ отправиться в замок. И тот, превратившись в странника, явился на пир к неверному правителю и стал рассказывать всем о легендах про удивительное сокровище в здешних землях. Жадный владыка, услышав об этом, призвал к себе болтуна и приказал указать дорогу. В ответ хитрый оборотень поведал: "В центре того леса, где растет высокий папоротник, а деревьев нет, говорят, можно найти золотой цветок, а под ним - неиссякаемое богатство. Но найдет его только тот, с чистым сердцем и добрыми намерениями, кто любил и был любим". Тут же король приказал слугам снаряжаться в путь, пир был закончен, а оборотень исчез, словно его и не было.

С тех пор прошли годы, а безымянный король, совсем обезумев, продолжал поиски. Слуги оставили его, замок его был разорён и пуст, и стал зарастать травой. Один лес сменялся другим, падали кольца с рук бывшего владыки и монеты из его карманов и превращались в заветные цветы, но не мог он разглядеть их. И никак не мог забыть об этом сокровище, никак не мог он признать, что в своей жизни никто не любил его и сам он никого не любил. Так, после своей смерти он стал Духом алчности, бродящим по окрестностям в поисках цветущего папоротника. А легенда о колдовской траве стала забываться, ведь никто её так и не нашел. А те, кто мог найти это невиданное сокровище, совсем в нём не нуждались.

Наступает удивительная пора, которую называют - цветение папоротника. А это значит что со стороны опушки леса можно будет услышать крики и вопли о помощи от глупцов и охотников легкой наживы, что захотели заполучить магический цветок. Который манит своим сеянием во мраке ужаса, сверкая ярче пламени огневика, дарующий необычные возможности и как следствие власть и богатство. Вот только ценной может стать их жизнь! Нежить всеми силами старается спрятать магический цветок, качая в стороны удивительные листья и в тоже время готова разорвать в клочья всех осквернителей. Ведьминой хитростью манит в ловушку откуда уже нет выхода. И те кто навлекут на себя их ярость, навсегда станут пленниками и рабами силы, которая и без того велика. Обратившись в вечно блуждающих неусмеренных мертвецов и упырей, пока милость богини не избавит их от страданий.

А что касается смельчаков которые все же заполучили цветок, то на них снисходит благословение, дарующее им дары недоступны любому другому человеку или магмару. Поклонение самых опасных существ мира, возможность заполучить самые ценные богатства древних, безграничный доступ к золотым захоронениям наполнеными могущественными артефактами. Да, такое искушение под силу не каждому и как следствие они сами же стают хранителями цветка. Цветка который так манит к себе...

Магмарская девчонка на вид лет десяти вышла в сад около дома с маленькой лейкой. Она уже пару лет сама присматривала за роскошными цветами и пышными кустами, ухаживала за ними и любовалась удивительными растениями. Поливая клумбы, она дошла до беседки, где после ужина отдыхал её отец. Мирроу клонилось к закату, и цветы уже потихоньку ложились спать. У беседки, там, где почти всегда была тень, рос небольшой папоротник. Девочка не понимала, как он оказался здесь, ведь папоротник совсем не цветёт и странно смотрится в цветущем саду.
— Пап, — негромко сказала она.
— Да, милая?
— А почему этот папоротник растёт в нашем саду? Откуда он здесь взялся?
Отец внимательно посмотрел на неё, улыбнулся и ответил:
— Это растение появилось здесь очень давно. В нашей семье с ним связана одна легенда. Про твою пра-пра-прабабушку, когда она была примерно твоего возраста. Хочешь расскажу?
— Конечно! — девочка забежала в беседку и уселась к отцу на колени. А он начал рассказ.


Опять у матери всё валится из рук. Ну что за беда. И так есть совсем нечего, а братишка заходится в плаче, так ещё и она работать не может. Нужны деньги, много денег. Нищета достала до края, нужно вырваться из плена и вздохнуть свободно. Деньги, деньги, деньги... Золотые, серебряные, медные, но лучше золотые. Много. И всё будет хорошо. Брат наконец покушает вдоволь, мать отдохнёт. И можно будет думать о чём-нибудь другом кроме злосчастных денег. Как изводит этот надрывный крик. Невозможно.. Невозможно больше терпеть!

Маленькая магмарская девчушка в оборванной одежде, худая, но крепкая выбежала из дома на окраине деревни и, закрывая уши руками, рванула к лесу. Забредя в глубину чащи, она наконец разжала руки, но в ушах по-прежнему плясали жалобные звуки младенческого горя. Но вот тихий шум леса перекрыл всё остальное и она задумалась.

Стояла середина июня, пара дней до дня летнего господства Мирроу, когда оно дольше всего светит на Хаир. Казалось, лес радовался этому и бодро шелестел листвой, жужжал мошкарой и журчал ручейками, скрытыми в гуще травы. Магмарка наклонилась к одному из источников и напилась чистой холодной водицы. Мысли её постепенно выстраивались одна за другой и потекли в одном направлении.

Итак, ей нужны деньги. Работы в посёлке для такой малявки как она нет, да и не возьмёт никто такую оборванку. Воровать не хочется, неправильно это. Родственников, тем более богатых, нет. Остаётся только полагаться на удачу. Говорят, в самую короткую ночь в году можно отыскать цветок папоротника, а с ним никакая бедность не грозит. Самое сложное — найти этот цветок, но раз уж она в лесу, то почему бы и не поискать.

Она огляделась. Папоротника вокруг было навалом, но нигде не виднелся цветок. Впрочем, ещё не подошло время, да и ночь не наступила. А ночью он же светится, сразу будет видно.
Но надо бы подальше от деревни зайти в лес, а тут поди искатели счастья уже все заросли исследовали. Магмарка весело зашагала по лесной тропке.


Самая короткая ночь в году в этот раз была на удивление длинной. Сильно уставшая девочка обыскала каждый клочок проклятой чащи, но цветка всё не было. Хуже всего было то, что за несколько дней скитаний по лесу она зашла слишком далеко и заблудилась. В животе кто-то недовольно урчал, глаза наливались слезами и плохо видели, а сил оставалось мало, но она упорно раздвигала упругие побеги папоротника в надежде на чудо. Иногда в густых зарослях мелькало огненное пятно и девчонка радостно кидалась к нему, но всякий раз оказывалось, что это ягодка или росший рядом цветок жар-цвета. Жар-цвет вроде как тоже был ценен, и магмарка попробовала его сорвать, но, видимо, что-то неправильно сделала, потому что цветы сразу же поникли и потеряли цвет.

Мирроу потихоньку тянулось из-под ветвей на небо, а девочка так и не нашла, что искала. Наконец она села на траву и позволила обидным слезам взять над собой верх. Сейчас она ненавидела весь мир: и непутёвую мать, и голодного брата, и сгнившую солому, прикрывавшую крышу хижины, в которой она жила, и мучительное желание съесть что-то посерьёзнее лесных ягод, и свою неудачливость, и себя. Рядом рос папоротник, в сердцах магмарка рванула побег и вскрикнула от боли — на руке заалел свежий порез, из которого потекла лава.

Громко всхлипывая, она не услышала треск ветвей позади себя.
— Что тут у нас? Рыдающая девчонка с острыми плечами? Да твоими плечами можно мясо разделывать, наверное, — раздался голос и она резко обернулась. За её спиной стоял крепкий высокий старик и, ухмыляясь, смотрел на неё.
— Оо, а коленки у тебя тоже неплохие, — весело продолжил он. — Можно на них шашлык нанизывать.
Девочка невольно улыбнулась. Старик помог ей встать.
— Ты, видать, заблудилась? В этих местах немудрено, Мирроу почти не видно, ориентироваться трудно. Ну ничего, отведу, куда скажешь. Как зовут-то тебя хоть?
— Вайя.

До дому, по словам травника Морна, нового знакомого девочки, оставалось не более дня пути и они решили сделать привал на небольшой полянке. Вайя занималась костром, а Морн уселся на траву и начал изучать какой-то пергамент. Через несколько минут он оторвался от чтения и внимательно посмотрел на девочку. Та, не подозревая об этом, хлопотала над огнём, поправляя выпавшие из костра веточки.
— Так, говоришь, цветок папоротника искала? А ты знаешь, для чего растения цветут?
Вайя обернулась и нахмурилась.
— Ну как для чего? Зигредов приманивать, наверное.
— Есть такое дело. Растения цветут вовсе не для того, чтобы магмар ими любовался. И плоды у них вовсе не для того, чтобы нам было что поесть. Растения, как и другие живые существа, живут для себя. Яды и крепкие побеги для защиты, в том числе и от нас, — он кивнул на её забинтованную руку, — цветы и плоды для размножения. Ничего они специально для магмаров не делают. Так почему, скажи мне, папоротник, которому не нужны зигреды для размножения, будет выпускать цветок, м? С какими такими целями он вдруг внезапно решит, а не отрастить бы ему цветочек для Вайи, коли ей так надо, и потратит на это бесполезное занятие кучу энергии и сил?
Девочка насупилась и молчала, смотря на старика. А он продолжал:
— А даже если такое случится и цветок ты найдёшь, как он поможет тебе клады-то искать? Будет попискивать, если в земле зарыто золото? — он хохотнул. — Ты серьёзно? Ещё скажи, что в Шеару веришь и драконов.
Вайя подала ему испечённое мясо и села напротив, всё ещё храня молчание.
— Вот что я тебе скажу, — произнёс Морн, откусывая мясо. — Веришь во всякую чушь, а ведь могла и погибнуть в лесу. И дома поди тебя обыскались уже. Не думала ведь, что мать-то от горя может что угодно сделать? Не думала. Золото она искала. А обидчика твоего я с собой забрал, — он показал склянку с водой, в которой торчал злосчастный папоротник. —Ладно, пора спать. Завтра будешь дома уже.


Вдали между деревьями замелькали знакомые очертания деревни. Вайя бодро шагала, болтая с попутчиком. Они дошли до большой дороги и старик сказал:
— Всё, девочка. Дальше уж и сама дойдёшь. А я тут неподалёку живу в соседней деревне. А ты мне пообещай, — его ладонь коснулась её щеки, — что бросишь эти глупости и начнёшь слушать голос разума. Не принимай всё на веру, иногда это опасно. И обидчика своего забери, вырастишь его и помиришься.
— Угу, — Вайя понимающе кивнула, переступая с ноги на ногу.
— А знаешь что? Мне тут как раз ученик нужен был. Работница из тебя неплохая выйдет, плачу исправно, научу ремеслу травника и алхимика. Всё при деле будешь. Пойдёшь?
Магмарка радостно воскликнула и усиленно закивала. Ей понравилось изучать травинки и кустики вместе с Морном, когда они возвращались. Старик улыбнулся.
— Ну вот и славно. Пойду я. Считай, что нашла свой цветок папоротника в лесу. Но надо будет над ним немного поработать, чтобы мог золото приносить.


Долгое время Вайя работала с Морном. В последние годы старик стал быстрее уставать, но они всё ещё бродили вместе по лесам в поисках новых и редких трав для своих эликсиров. Папоротник она поселила в горшке в хижине, а позже пересадила первым в садик у своего нового дома. Каждый год в ночь после дня летнего господства Мирроу она приходила к своему зелёному другу, помня о старых временах, и смотрела, как тот ласково шелестит пластинками, посмеиваясь над наивностью маленькой Вайи.


— А потом она открыла уже свою лавку, в которой работаю и я, — отец улыбнулся. — По крайней мере, так гласит легенда. Надеюсь, что и ты будешь хорошим травником, милая.
— Конечно, папочка! — восторженно сказала девочка. — А за папоротником я теперь буду особенно внимательно ухаживать.

Она чмокнула отца в щёку, слезла с его коленей и побежала полюбоваться на папоротник. В саду тому было хорошо: окрепли побеги, когда-то больно порезавшие руку Вайи, разрослись резные зелёные пластинки. И между побегами виднелся скромный росток с маленьким бутоном.

"Ищут давно, но не могут найти..."

Внимательно глядя под ноги, Эрлен пробирался по пустырю на окраине Дартронга. Однако в самом конце, почти добравшись до небольших кустов, он все-таки сплоховал: споткнулся о едва заметный камень и с грохотом повалился на землю. На ругань Эрлена из кустов выскочили Вегар и Ингрид.
— Ну почему опять здесь? Я же тут вечно падаю! — со стоном выговорил Эрлен, поднимаясь на ноги.
— А где еще? — возмутилась Ингрид. — С нашим делом внимания привлекать нельзя!
— Как раз здесь мы и привлекаем внимание, — буркнул Вегар. — Трое магмар тайно собираются на пустыре — не проходите мимо!
Ингрид только фыркнула и повернулась к Эрлену:
— Нашел?
— Да! — Эрлен вытащил из сумки сверток. — Уф. Вы даже не представляете, что мне пришлось испытать! Я бродил по темному лабирину, сражался как саблезубый тигр...
— Чуть что звал товарищей на помощь? — невинно уточнил Вегар.
Эрлен обиделся:
— Я сейчас обратно отнесу, сами добывать будете!
— Не слушай его, — махнула рукой Ингрид, — лучше разворачивай.
Из свертка появилась темный фолиант, окованный серебристым металлом. Ингрид нетерпеливо выхватила его из рук Эрлена.
— Так, так, так... — приговаривала она, пролистывая страницы. — Вот оно! Держите, я сейчас, — Ингрид сунула книгу, открытую на пустой странице, Вегару, и зарылась в сумку. — Осталось смешать последние ингридиенты...
Вегар и Эрлен переглянулись и незаметно отодвинулись от нее на пару шагов. Их до сих пор удивляло, как увлекаюющаяся всем и сразу Ингрид смогла выучиться на алхимика.
К счастью, в этот раз ничего не взорвалось. Ингрид аккуратно смазала пустой лист вязкой массой и через несколько секунд на странице проступили буквы. Эрлен взял книгу, прищурился и с выражением начал читать :
— "В ином году есть ночь, которая..." Ай!
— Шепотом, — велела Ингрид, — а то еще не так лягну!
— Ладно, ладно... "Есть ночь, которая не только дней, но всех других ночей короче и яснее. Когда же и она закутается в непроглядный мрак на миг — ищи его. В лесах и на полянах — проточная вода тебе укажет путь туда, где папоротники цветут. Узреть способен тот, кто помыслами чист и жаждой обладания не захвачен, душой и телом обнажен пред небесами. И не забудь про круг, связь с силами незримыми дарующий, да зелье, способное туман во взгляде рассеять. Цветок тот будет дивный как огонь, что не сидит на месте. Сумеешь в руки взять — и все твое, сокровища любые в этом мире, язык зверей и птиц, магические трели бытия". Все.
— То есть как это все? — возмутилась Ингрид. — А где инструкция? Где точное место? Где состав зелья, в конце концов? Как искать?
— Ну... — потянул Эрлен, — леса, вода — на болоте, наверное, каком-нибудь?
— Ничего подобного, — покачал головой Вегар, — вы неправильно мыслите! Вся эта легенда — она о нереальности.
— В смысле?
— Ночь самая короткая и светлая, значит, времени на поиски почти нет. Или, например, нельзя желать найти цветок, но о магическом круге надо позаботиться. Я уже не говорю о том факте, что папоротники не цветут.
Ингрид только фыркнула.
— Так что ты предлагаешь? — не понял Эрлен.
— Надо раскрутить цепь случайных событий! Мы не идем искать цветок папоротника — просто гуляем светлой ночью. Никакой Звиглодской дубравы, о которой можно подумать по легенде, — кидаем на карту монету и идем, куда она выпадет. Рисуем треугольник вместо круга, а под зелье хватаем то, что под руку попадется.
— Не знаю, по-моему, это слишком сложно, — потянула Ингрид.
— Это потому, что поиск цветка папоротника — мистическое занятие, а не материальное!
— Ну, ладно, тогда идем готовится и через два часа встречаемся зде... — Ингрид заметила, как Эрлен сердито нахмурился, — на Площади Огня.
***
Монета выпала на Заброшенные могилы.
— В конце концов, там тоже когда-то был лес, — предположил Вегар.
— Могилы так могилы, — решительно сжала рукоять топора Ингрид.
Эрлен только пожал плечами.
Треугольник вышел несколько скособоченным, но ведь нигде не говорилось, что он должен был ровным?
— А теперь закрываем глаза и вытасакиваем из своих сумок по одному ингридиенту для зелья, — скомандовал Вегар.
Через минуту на земле стояли три сосуда.
— Великий бальзам мастерства, большой эликсир жизни и... откуда у нас эликсир жертвенной мощи?
— Я подумал, — Эрлен немного замялся, — что цветок папоротника вид исчезающий, раз его найти не могут. И тяжеловес тоже исчезающий вид. А значит они дополняют друг друга...
— Да не надо было ничего решать! Надо было хватать то, что под руку попадется! Случайно!
— Э-э-э... Мне кажется, или вокруг нас сгущаются тени?
— И что? — удивилась Ингрид. — Мы же внутри магического круга.
— Вообще-то, это мы в треугольнике и не факт, что магическом, — Вегар поудобнее перехватил рукояти мечей.
Эрлен и Ингрид взялись за топоры. Тени колыхнулись, подаваясь ближе, уже можно было разглядеть очертания крупных упырей. В этот момент луна зашла за тучи, и на Заброшенные могилы опустилась полная темнота.
— Смотрите, — прошептал Эрлен.
За упырями по земле стелился яркий огонек, то исчезая, то появляясь.
— Мое! — грозно выкрикнула Ингрид и, подняв топор над головой, бросилась на упырей.
***
Эрлен и Вегар с трудом утихомитили и отправили спать Ингрид, которая требовала немедленно перекопать все Заброшенные могилы. Ей хотелось найти и своими руками уничтожить того упыря, который затоптал цветок — ее цветок! — папоротника.
— Что будем делать? — спросил Эрлен.
— Что-что, — мрачно проворчал Вегар, — запишем в легенду кусок про упырей — мол, бойся мертвецов, входящих в этот мир или как-то так. И положем обратно. Только не очень далеко — не все же нам одним мучиться с этим цветком.

Вечер медленно опускался на Звиглодскую дубраву, столетние деревья перешептывались под порывами восточного ветра, закатное солнце окрашивало их верхушки в янтарные оттенки. Птицы уже прекратили свои заливистые трели, лесной зверь прятался в чащобе, подальше от охотничьих троп.

Трое магмар пробирались через подлесок и бурелом, то и дело поглядывая по сторонам. Впереди шел коренастый здоровяк с посохом и опоясанный мечом без ножен, за ним двое путников помоложе, вооруженные короткими луками. Эта часть леса густо заросла папоротниками, порой доходившими магмарам до пояса, под сенью которых прятались кустики опавшей уже масляники и узловатые корни деревьев, цепляющие незваных гостей за ноги.

- Игельд! - Подал голос один из лучников. –Ты уверен, что мы верно идем? Папоротника тут навалом, но мошкары и гнуса поболе будет!

- Все верно, недолго еще. Там овраг впереди, на дне ручей – там и искать надо цветок тот, колдун говорил. Все, стало быть, запомнили, каков он из себя? Ага, вот такой и смотрите.

Третий магмар помалкивал, но в его взгляде читалось немалое волнение. Вокруг стремительно темнело и лес становился все менее и менее дружелюбным. Надоедливый писк комаров над ухом раздражал, несмотря на то, что магмаров они не кусали, предпочитая кровь, а не горячую лаву.

Овраг поражал своими размерами. Его склоны густо заросли кустами, папоротником и скрюченными деревцами, а внизу, как и говорил Игельд, журчал ручей.

- Ну, ребятки, полезли вниз, - сказал Игельд. – Я первый, Гшар за мной, а ты, Лейд, замыкать будешь. И потише, не думайте, что мы тут одни охочие до цветка бродим.

Прежде чем Игельд скрылся за кромкой оврага, до слуха Лейда донеслось шуршание в зарослях под большим дубом у самого склона. Он знаком попросил Гшара подождать, а сам подошел к дереву и развел руками широкие листья папоротника.

- Ого! Гшар, смотри тут что! – Воскликнул он.

-Эй! Чего там увидели! – Донеслось откуда-то снизу. Игельд, испугавшись, что добычу возьмут без него, пыхтя, карабкался вверх по склону.

Гшар поравнялся с Лейдом и заглянув по дерево, неопределенно хмыкнул. Там, на земле присыпанной палой листвой, лежал пестрый лесной кот. Он неровно дышал и шевелил только ушами и задней лапой, крепко обхваченной заячьими силками и ободранной до крови.

- Эх, бедняга… - проворчал Лейд. – Как же тебя угораздило. Постой, я тебя сейчас вытащу.
Он вытащил из сапога короткий нож и разрезал веревку. Кот попытался встать, но лищь конвульсивно дернулся всем телом. За спиной Лейда возник красный и запыхавшийся Игельд.

-Тьфу ты, демон, кота нашли! Я то думал, тут… А вы…

- Надо б его к знахарю. – Задумчиво пробормотал Лейд. – Или хоть до хижины донести, накормить, напоить…

Гшар и Игельд уставились на Лейда как на полоумного.

- Ты это… Не перегрелся случаем? – спросил Гшар. - За цветок обещано тысячу золотых, а цветет он только этой ночью! А ты собрался кота переть куда-то!

- Не могу я его тут бросить, жалко мне, Гшар. Да и не кот это, а лесной церс.

- Да хоть саблезубый тигр! – вмешался Игельд. – Бери своего кота и уматывай, Лейд. Я только рад буду, тысченку-то на двоих поделить проще будет!

Лейд осторожно поднял церса на руки и оглядел рану. Нога животного рапухла и покрылась уже гноем, но знахарь в деревне должен был помочь, с его-то мазями и притирками. Игельд и Гшар уже полезли вниз по склону, громко обсуждая, на что потратят деньги в Дартронге. Кот приоткрыл один глаз, взглянул на магмара, и столь человеческим показался тому его взгляд, преисполненным боли и страдания, что ноги сами понесли Лейда к тропе в сторону деревни.


Лейд больше никогда не видел ни Игельда, ни Гшара. По слухам они побоялись гнева колдуна, когда так и не нашли цветка, да сбежали на север, в Огненную долину. Так оно или нет, но никто в ту ночь не добыл колдовской цветок, и вся суета в дубраве прекратилась до следующего года.

Церс через каких-то две недели крепко стоял на ногах, отъелся и выглядел гораздо лучше. Лейд хотел бы оставить его у себя, кот в хозяйстве не помеха, но дикий нрав лесного жителя все чаще проявлялся у усатого гостя. И к концу месяца, когда все деревенские собаки по широкой дуге обходили дом Лейда, опасаясь его когтистого обитателя, церс исчез. Когда стемнело, он выбежал на улицу сквозь щель в заборе и через минуту скрылся в густом подлеске. На следующий день, едва рассвело, Лейд проснулся и открыл входную дверь, чтобы впустить в дом немного свежего воздуха. Так и зажав в руке дверную ручку он застыл столбом и не верил свои глазам.

На пороге его дома лежал сияющий, пульсирующий магической силой и всеми оттенками зари, цветок папоротника.

Смертельный танец

Жизнь Фрога нельзя назвать скучной и обыденной. Он леший, а у хозяина леса всегда много забот. То ельник осыпался, то сосна на звериную тропу завалилась. Медведи, не ровен час, норовят к водопаду перебраться. Рыбку половить, да на кондрагов поохотиться. За всеми зоркий глаз нужен. «Всякому зверю своё назначение, - любил повторять леший. – Иначе порядка не будет». Нередко, находясь в укромном месте, Фрог издавал тончайшие звуки, которые успокаивали лесных жителей и наводили ужас на чужаков. В этом он видел смысл своего существования.
Одиночества леший не боялся. Тому, кто понимает язык зверей, всегда есть с кем поговорить. Однако не забывал наведываться к Гредее. Характер у неё, конечно, как у всякой ведьмы - не малина, но уж очень вкусные она готовила отвары.

Фрог посмотрел на Мирроу. Три часа. Самый раз для визита.
Гредея, как всегда, колдовала у огромного стоящего посреди комнаты котла.
- Заходи уж, - не глядя на гостя проворчала она, помешивая варево деревянным половником. – Чего мнёшься в дверях. Небось, отвара моего испить желаешь?
- А чего ещё с тебя взять? - усмехнулся леший, проходя к столу.
- Чужих-то, всех разогнал? – не обращая внимания на иронию, спросила она, скосив глаза в его сторону.
- Да какие там чужаки, - отмахнулся леший, усаживаясь за стол. – Так, просвистел для порядку. Скучно даже.
- Тьфу - тьфу, - ведьма плюнула рядом с котлом. – Не сглазь. Мало тебе забот что ли?
- Гляжу, перемены у тебя, - сменил тему Фрог, кивнув в угол комнаты. Ещё с порога он заметил деревянную кадушку с папоротником.
- Нравится?
Гредея поставила перед Фрогом дымящуюся металлическую кружку.
- Что, напиток?
- Да нет же, папоротник.
- Да что я папоротников не видел? – усмехнулся в бороду леший. – Не возьму в толк, на кой он тебе? Для рецепта нужен али ждёшь когда зацветёт?
- Да ты космы-то раздвинь и посмотри внимательней. Это же королевский папоротник!
Фрог не оценил. Отхлебнув из кружки, он с удовольствием почмокал губами и, словно забыв о растении, уставился на котёл.
- Так ты не знаешь легенду о королевском папоротнике? – не унималась ведьма, наполняя отваром вторую кружку. Устроившись напротив Фрога, она поставила кружку перед собой. – Ну так слушай…
Фрог хотел было возразить и сказать: «Да что ты, ведьма косматая, байками меня потчевать собираешься?» Однако вид Гредеи был настолько серьёзен, что он решил промолчать, чтобы не накалять обстановку. Пусть судачит. Может потребность у неё такая проявилась.
- Было это ещё в староФЭОвские времена, - хриплым голосом начала Гредея, не притрагиваясь к напитку. – Не было тогда ни животных, ни птиц. Мир населяли растения. Только корни у них были не столь длинные и в землю накрепко не врастали. Поэтому все они могли двигаться.

- Их-их-их, - в бороду захихикал Фрог. – Эка куда загнула!
Ведьма терпеливо подождала, пока леший утихнет, а затем, спокойно продолжила:

- Разные обитали растения: лотос, мандрагора, омела… Словом, форма с тех пор почти не поменялась. Жили они мирно и особо ничем не выделялись. Разве что поражали друг друга цветом и красотой. Но вот появились воинственные артонелии, похожие на гиамбир только на длинном и мощном стебле. Так вот, эти самые артонелии собирались вместе и устраивали дикие танцы. Поначалу, они не наносили никому вреда, даже чем-то забавляли остальных жителей, но затем, артонелии принялись стремительно разрастаться. Их становилось всё больше, а танцы всё активней. Движения артонелий были чёткими и синхронными, стебли изгибались точно в такт, словно ими двигала ведомая только им ритмичная музыка, отсюда энергия имела строгое направление и сносила всех кто обитал рядом. Много цветов полегло. Никто не выдерживал таких танцев и растения медленно покидали насиженные долины. Вскоре, в мире почти не осталось мест для других цветов, артонелии постепенно оттесняли их к морю. Казалось, ещё немного и никого больше не останется, как вдруг появились защитники, как раз это были папоротники.

Гредея выдержала паузу, сделав несколько глотков успевшего остыть отвара.
- И каким образом они защищали? – не выдержал Фрог, с шипением отхлебнув из кружки.
- Как сказано, - продолжала ведьма, - они выстраивались стеной перед танцорами и своими листьями отводили энергию вверх.
-Хмм, - почесал седую бороду леший. – Умно. Только откуда взялись папоротники?
- Согласно легенде, боги переселили их из других краёв, дабы восстановить равновесие. Слушай дальше. Папоротники стойко выдерживали танцы артонелий и медленно наступали, освобождая долины для других растений. Артонелии поняли, что им не справиться с защитой, но танцев не прекращали. Кто знает, сколько бы так продолжалось, если бы в дело не вмешался артонелий - вожак. Выступив вперёд, он произнёс:
- Предлагаю поединок. Победитель получает всё.
Наступила тишина. Казалось, никто не посмеет принять вызов, Уж слишком велика была цена. И тут, раздвигая ряды защитников, вышел королевский папоротник.
- Пусть поединок будет честным, - сказал он, - А кто проиграет, никогда не пересечёт речку разделяющую плодородную землю с горами.
В свидетели призвали двух богов. Они дали согласие. После чего, жители расступились, оставляя место для поединка. Битва началась. Два растения сошлись в смертельном танце, по условиям его, останавливаться нельзя, также как и нельзя снижать темп если один из соперников его усиливал. Они долго ходили по кругу, то приближаясь, то отдаляясь друг от друга. Их стебли и корни двигались не переставая, не зная боли и усталости. Так продолжалось много дней и ночей. Никто не хотел уступать. Силы были равны, но настал момент когда и они иссякли. Танцоры подошли совсем близко и уже касались листьев и корней другого, да только энергии для того, чтобы свалить соперника, не хватало. И тогда, собрав последние силы, они стали двигаться ещё энергичней, дабы силой своей добиться победы. Они выжали из себя всё и еле держались на корнях, но никто не сдавался.

Гредея отвлеклась, чтобы помешать половником в котле и досыпать очередную порцию трав. Когда она вновь заняла своё место, Фрог спросил:
- Получается, миром разошлись?
- Если бы так, - вздохнула Гредея. – Но условия были таковы, что мирный исход невозможен. Это был смертельный танец.
- Но если силы равны, как тогда?
- Так и бились, измождая себя. Опускались и вновь поднимались, не позволяя листьям лечь на землю. И тут настал миг цветения папоротника. Цветок распустился всего на несколько минут, которых вполне хватило чтобы усилить движения. Не смог выдержать темпа артонелий. Стебель его сломался пополам. Но как ни был слаб папоротник, он подхватил соперника и бережно уложил на землю.
- Благородно. – признал Фрог.
- А то как же, - хмыкнула Гредея. – Достойному сопернику и гибель достойная. Не так, чтобы цветком о землю, а как полагается - набок.
- Поучительно. – растрогался Фрог, последним глотком осушив кружку. – Благодарствую, Гредея, - он поднялся из-за стола. - И за напиток, и за историю. Стало быть, артонелии ушли за реку. Забавно. Жаль, что это легенда и таких цветов не существует.
- Возможно они бы существовали, кабы выполнили условия.
- Так история не закончена?
- Так ты ж не дослушал.
- Продолжай. – заинтересовался Фрог, вновь опустившись на место.
- После гибели вожака, у артонелий появился новый лидер, который призвал отомстить за смерть главаря и его послушали. Танцы возобновились. Это не понравилось богам, ведь они были свидетелями, а стало быть, судьями. Страшно разгневались они и яростью своей испепелили захватчиков.
- Прямо так и испепелили?
- Именно. Так сказано в легенде.
- Интересно, - почесал подбородок Фрог, - Где ты её прочла? Панеоник, небось, поведал?
- Как раз Панеоник о ней не знает. Он доверяет только бумаге, а легенда написана на стене, в одной из пещер во владениях ветра.
Вот как! Слышь, - заговорщицки шепнул Фрог. – Не рассказывай ему, хорошо? Пусть будет хоть что-то, о чём знаем мы и не знает он.
- Согласна, - криво усмехнулась Гредея. – Пусть старик не зазнаётся.

Двумя месяцами ранее:
«И разгневались боги! И наслали огонь с небес! И превратил тот огонь в пепел воинственных артонелий не тронув остальных обитателей. И наступил мир в стране ФЭО!»
«Занятно. - Панеоник в задумчивости потеребил косички, дочитав последние строки. - Сколько же лет этой легенде? – Нужно перенести эти записи на бумагу. Во всём должен быть порядок».

Ночь накануне

И уже были они от границы земной недалеко, -
Но, убоясь, чтоб она не отстала, и в жажде увидеть,
Полный любви, он взор обратил, и супруга - исчезла!
Руки простер он вперед, объятья взаимного ищет,
Но понапрасну - одно дуновенье хватает несчастный

Проснитесь и пойте, воевода… Проснитесь и пойте… Вас ждут великие дела…


Сон для меня – сплошной непрекращающийся кошмар, а пробуждение – мука, которую я вынужден испытывать с тех пор, как…
Не вспоминать.
Растворить в своей памяти, словно каплю в океане, развеять ветром над Чионьскими горами, запереть в погребе сознания и выбросить ключ.
Только так можно прожить ещё один день…
Рубашка промокла от пота, но виновата в этом отнюдь не жаркая июньская погода.
Виновницей моих кошмаров была смерть… Её жестокость и неумолимость. Сам-то я никогда не боялся встречи с этой костлявой старухой, но хитрая бестия всё же нашла возможность подобраться ко мне и до остатка выпить душу. И пускай тело моё продолжает своё бессмысленное существование, но вряд ли это можно назвать жизнью…
Со стоном поднимаюсь, готовясь к очередному, пустому и безжизненному, дню. Я бы давно прекратил эти мучения, но ещё остались те, кто во мне нуждается…
Механически одеваюсь, закрываю за собой дверь и выхожу на службу. В этом – моё предназначение, и я обязан исполнить его до конца.


Хорошее утро всегда начинается с казни. Вам это может показаться дикостью, но так оно и есть.
Казнь – это очищение.
Для самого казнённого – он избавляется ото всех грехов.
Для наблюдателей – они получают бесценный урок и закаляют свою веру.
Ну а в особенности для того, кто наносит удар…
В том, чтобы отнять чью-то жизнь – немного чести. Главное – КАК это сделать, и станет ли смерть одного жизнью для других. Пока ты веришь в то, что через разрушение ведёшь свой народ к созиданию – тебя ничто не сможет остановить.
Я всегда считал, что тот, кто выносит приговор, должен сам наносить удар. Если ты собираешься забрать жизнь – имей смелость заглянуть в глаза осуждённого. То, что ты там увидишь, не принесёт тебе радости. Но позволит понять, что иного выхода зачастую просто нет… Правитель, прячущийся за наёмных палачей, скоро забывает лик смерти. И тогда она обязательно о себе напомнит…
Отлетевшая голова дезертира ещё не успела коснуться земли, а я уже передал тяжёлый двуручный меч одному из десятников и направился к возводящейся городской ратуше, на ходу выслушивая донесения своего заместителя.
- Дозоры с дальних рубежей докладывают, что у них всё спокойно. Начальники гарнизонов в очередной раз подали прошение о сокращении численности…
Лентяи. Разжиревшие и расслабившиеся лентяи. Надо бы сменить их всех… Отправить на дальние рубежи ребят, в глазах и сердцах которых ещё не погас огонь. Тех, кто будет готов к нападению… А нападение обязательно произойдёт. Враги пока ещё боятся меня, моей ярости и беспощадности. Они знают, что случается с теми нерадивцами, которые попадают к нам в плен.
Но времена меняются. И у людей рано или поздно появится тот, чья жажда наживы перевесит осторожность. И тогда хаирская земля вновь пропитается кровью и лавой. Как это случилось десять лет назад…
- … наблюдается странное ботаническое явление, которое…
Углубившись в дебри своих мыслей, я упустил начало фразы, и теперь от удивления даже сбился с шага.
- Простите, какое явление?!
Заместитель нисколько не смутился, и спокойно продолжил:
- Ботаническое. А конкретнее – в районе Звиглод бриста зафиксирован аномальный рост папоротника, который превышает…
- Папоротника?! И какого халифрона вы решили включить это в отчёт?!
Зам оставался невозмутим. Молодец, крепкие у парнишки нервы, далеко он пойдёт, этот Веркирий. Не представляю его в качестве своей замены, но парня явно ждёт большое будущее. Если, конечно, не будет отвлекаться по мелочам…
- Ну? Язык проглотили?
- Никак нет. Само по себе данное явление не представляет интереса, а в отчёт я его решил включить потому, что с появлением этого растения начали исчезать местные жители.
Я недоверчиво покосился на заместителя:
- Заблудились в зарослях, что ли?
- Не думаю… - протянул Веркирий, и тут же, спохватившись, продолжил уставным тоном. - Зафиксировано уже восемь исчезновений, все в течение последних суток, родственники говорят одно и то же – ушли в лес и не вернулись.
- Не древни же их пожрали, в самом деле… И на совпадение это явно не тянет… Веркирий!
- Слушаюсь!
- Отправить отряд городской стражи на прочёсывание Звиглод бриста. Исследовать там каждый куст, но найти следы пропавших. Выполнять!
- Есть!


Вы когда-нибудь видели растерянного крогана? Нет? Я, в принципе, тоже, хотя немало изничтожил этих тварей на своём веку. Но вот наблюдая за тем, как Веркирий неуверенно переминается с ноги на ногу, у меня почему-то сразу возникла подобная ассоциация.
- Итак, что удалось выяснить поисковому отряду?
- Эээ, ну как вам сказать… По сути, немногое.
- Пока хватит и этого. Докладывайте.
- Кхм… Отряд обнаружил только одного пропавшего, но и у того выяснить подробности произошедшего оказалось довольно… проблематично.
- А поконкретнее?
- Несчастный, похоже, совсем выжил из ума. Нёс чепуху о каком-то духе, который обещал ему несметные сокровища, если тот принесёт цветок папоротника. Всё твердил об этом и твердил, порываясь сбежать, чтобы продолжить поиски.
- Поправьте меня, если ошибаюсь… Всё-таки ботаника – не мой конёк… Но разве папоротники вообще цветут?
- Так в том то и дело – не цветут! Они спорами размножаются - Веркирий несколько стушевался, но тут же продолжил более «сухим» тоном. - Потерпевший доставлен в обитель Лиммена, но вряд ли тот сможет ему помочь. Подобные душевные расстройства – не его профиль.
- Понятно… То есть, ничего не понятно, но мне кажется, я знаю, к кому следует обратиться дальше…


Не скажу, что башня Елицы – любимое моё место на всём Хаире, но по долгу службы случалось и сюда захаживать. Хотя это я пытался себя убедить, что по долгу службы, а на самом деле…
На самом деле я искал надежду… Или ответы, почему всё случилось так, как случилось. Когда выпивка, внимание женщин, азартные игры и бесконечная война не помогают забыться, то на выручку приходят такие средства, до которых никто в здравом уме бы и не додумался.
Я искал… Мне нужен был один только миг, всего один взгляд, одно слово – хоть что-нибудь, лишь бы не сойти с ума. Знахари, колдуны, учёные - никто из них не мог мне помочь. Пока я не встретил Елицу…
Нет, она не дала мне ответов на все вопросы, не подарила тот самый миг, но нашла ключ к моей истерзанной душе. Все эти годы я существую только благодаря её умению, дару убеждения… и готовности поверить в невозможное…
Аккуратно раздвинув занавес из бусин, я вошёл в тёмную комнату, драпированную красным бархатом, и заморгал, привыкая к полумраку и страшной духоте. Комната освещалась лишь языками пламени от растопленного (в июне-то) камина, отчего всё казалось каким-то смутным и нереальным. Общий дурманящий эффект дополняли ароматные свечи, тут и там расставленные по всему обиталищу ведуньи. Света они практически не давали, зато наполняли комнату вязкой дымкой, заставлявшей вновь вошедших закашляться, едва переступив порог.
- Воевода… я ждала вас - послышался томный голос из дальнего угла комнаты, где за столом с хрустальным огненным шаром восседала сама Елица. Она как раз оторвала взор от созерцания палантира, и на миг показалось, что в глазах её пляшет пламя. Хотя, вероятно, это всего лишь отблески камина…
- Проходите, присаживайтесь - хозяйка приподнялась и жестом указала мне на место за столом напротив своего.
Я покорно проследовал в указанном направлении, и тяжело опустился на скрипнувший подо мною стул.
Несколько мгновений ведунья внимательно меня рассматривала, а затем заговорила:
- Палантир указал мне на нашу сегодняшнюю встречу, - один короткий взгляд на шар. - Но вот причины вашего визита всё ещё очень туманны.
Я вкратце поведал о случившемся в Звиглоде, с любопытством наблюдая, как медленно расширяются зрачки её глаз.
- Да уж, - медленно протянула ведунья. - Странные вещи творятся на нашем материке… Не знаю, смогу ли я пролить свет на истинные причины этих загадочных событий.
- Уж постарайтесь, - мягко попросил я. - Уверен, ваш дар – именно то, чего нам не хватило, чтобы разобраться в происходящем.
Когда он того захочет, ваш покорный слуга может быть очень убедительным.
Елица ещё раз пристально на меня взглянула и, наконец, сдалась.
- Хорошо… посмотрим, что можно сделать.
Она уселась за стол и положила руки на шар. Некоторое время ничего не происходило, а затем тело её внезапно задёргалось, а рот искривился в безмолвном крике.
Испугавшись, я схватил прорицательницу за плечи и насильно оторвал от шара.
- Елица... Елица, что с вами?!
Поискав глазами кадушку с водой, я, отпустив на несколько мгновений бьющуюся в судорогах ведунью, зачерпнул оттуда полную горсть воды и плеснул её прорицательнице в лицо.
Судороги постепенно затихли, но понадобилось ещё немало времени, прежде чем Елица пришла в чувство.
Наконец она медленно открыла глаза и взглянула на меня мутным взором.
– Воевода… это вы… Мне показалось… А, не важно, помогите мне встать.
Я придержал её за руку, пока ведунья не спеша поднималась на ноги, постепенно приходя в себя.
- Благодарю… мне значительно легче, можете уже отпустить мою руку - слабо улыбнулась она, осторожно приседая на свой стул.
Стараясь теперь лишний раз не смотреть в сторону шара, Елица медленно начала говорить, пристально глядя мне в глаза:
- Слушайте меня внимательно, ибо от этого зависит как ваша жизнь, так и жизни окружающих… То, с чем вы столкнулись – выше вашего понимания и ваших возможностей. Это… существо, которое опутало своими сетями весь Звиглод брист – не что иное, как один из воплощённых духов греха. Используя чужие слабости и недостатки, оно способно манипулировать разумом своих жертв, ввергая их в одержимость и безумие. Насколько я… - она на миг запнулась. - Насколько я успела увидеть и понять, лучшее, что можно сделать – это держаться от него подальше. Духи, подобные этому, не имеют постоянного контакта с миром смертных, и всё, что они могут – это на несколько дней, максимум на неделю, размыть грань между мирами, пытаясь найти способ укрепить эту связь. Мой вам совет – не приближайтесь сами к этому духу, и постарайтесь не допускать к нему потенциальных жертв.
Она шумно выдохнула и сжала кулаки, пытаясь унять дрожь в руках.
- А теперь уходите. Я очень устала… мне необходим отдых.
- Но погодите, - я вскочил со своего места, куда едва успел присесть, пока она вела этот монолог. - Вы предлагаете оставить всё, как есть?! Бросить жителей окрестных деревень и хуторов на произвол судьбы? Вряд ли мы сумеем объяснить, какая опасность им угрожает. Нам просто не поверят!
- Я уже сказала всё, что могла, - устало ответила Елица. - Другого совета вы от меня не услышите… Только пожелание.
Тут она вперила в меня взор своих бездонных чёрных глаз.
- Берегите себя, воевода… Поверьте, есть вещи пострашнее смерти. Гораздо страшнее…


- … помимо Звиглодской дубравы его появление также зафиксировано в Деревне Маэттро, Поселении Ментали, Дымных сопках, Станице Дыбрач, Порубежье, на Площади огня и Пустыре отчуждения.
- То есть, практически по всему материку…
Этого я и опасался. Вот тебе и «не приближайтесь», Елица. Сколько зверя не корми, а голод гонит его всё дальше…
- … опоздали буквально на несколько минут. Когда отряд подоспел, мы нашли лишь вопящую женщину, которая пыталась выдрать себе глаза. Хорошо, что не успела. Доставили её в Обитель Добродетели, но Лиммен рвёт и мечет – коек банально не хватает, как и ремней, чтобы сдерживать этих… пациентов.
- Говоришь, в Станице было дело… А до этого на Площади Огня… Но там его уже вроде видели, нет?
- Так точно, не далее, как вчера… Не думаете же вы, что…
Я начал лихорадочно сверяться с кипой донесений.
Место, время.
Время, место.
Похоже, что…
Один взгляд на настенные часы, и я побежал к дверям, на ходу крича Веркирию:
- Срочно отряд в Поселение Ментали! Я попытаюсь его задержать!
- Воевода, не на…


Переступив порог заброшенного дома в Поселении Ментали, я настороженно прислушался, и медленно вытащил меч из ножен. Похоже, никого. Неужели опять опозда…
- И что вы хотите сделать при помощи этой своей железяки? – прошелестел вкрадчивый голос откуда-то справа.
Я моментально развернулся в ту сторону, принимая боевую стойку и увидел…
Меч выпал из моей обмякшей руки и со звоном ударился об пол.
- Ты… но… но как?
- И я рад снова видеть вас, воевода… - с улыбкой на призрачном лице произнесла сгорбленная фигура в накинутом на голову капюшоне плаща.
Фигура хитрого старика, который снился мне уже многие месяцы…
- Вижу, вы вспомнили меня, так что нет нужды ещё раз знакомиться… Хотя даже если бы я сказал вам, кем являюсь на самом деле, вы бы всё равно не поняли. Есть вещи б?льшие, чем весь ваш мир… Все миры, если уж на то пошло.
Он медленно приблизился ко мне, словно плывя в воздухе, и остановился в считанных шагах. Я бы отшатнулся, но тело как будто перестало меня слушаться.
- Итак, вот мы и встретились наяву… Хотя грань между сном и явью настолько тонка, что эту встречу можно назвать лишь очередной… Но и она была давным-давно предрешена…
Я нервно сглотнул и попытался взять себя в руки.
- Что… что вам нужно от меня? Ото всех тех, кого вы уже погубили?
Дух лукаво улыбнулся.
- О, все те несчастные понадобились лишь для того, чтобы привлечь ваше внимание… И, как видите, справились они со своей задачей вполне успешно. А истинной моей целью были как раз-таки ВЫ, воевода.
Сердце на миг замерло, а потом с явной неохотой продолжило биться.
- Я? Но… зачем? Ответьте, наконец – почему вы меня мучаете?! Что вам от меня нужно?!
Ещё одна мимолётная улыбка на призрачном лице.
- О, вопрос стоит задать иначе: что вы, воевода, можете получить от меня?
- Ничего! - зло бросил я. - Сгиньте уже с моей земли! Оставьте нас в покое!
- Не всё так просто, воевода, - улыбка приобрела очертания хищного оскала. - Видите ли, я несколько… ограничен в своих возможностях в этом мире. И чтобы в нём закрепиться, мне нужен… как сказали бы ваши моряки - некий якорь.
- Якорь, значит, - я стиснул зубы и начал медленно приседать, пытаясь нащупать меч. - Сейчас я тебе такой якорь затолкаю прямо в глотку…
Дух скептически глянул на мой меч.
- Вы и правда думаете, что подобное оружие способно мне навредить? - он гортанно рассмеялся и от смеха этого мурашки пробегали по коже. - Наивный, наивный воевода… а я-то считал вас умнее. Можете даже не пытаться. Как вы могли бы заметить, если б обращали внимание на подобные мелочи, у меня нет плоти, которую можно разрубить.
Что ж, в этом он прав.
Опустив меч, я отчаянно пытался придумать ещё какой-нибудь способ…
- А сейчас вы наверняка решаете, к которому из ваших так называемых «волшебников» обратиться, чтобы изгнать меня, - он снова рассмеялся. - Поверьте, и они ничем не смогут помочь…
- Ну, это мы ещё посмотрим.
Я развернулся, намереваясь покинуть этот проклятый дом, и услышал брошенное в спину:
- Погодите… Неужели вы бы не хотели снова увидеть ЕЁ?
Сбившись на полушаге, я остановился и медленно повернулся к духу. Тот вновь оказался на расстоянии вытянутой руки.
- О, поверьте, я знаю обо всех ваших сокровенных мечтах и желаниях, - прошептал он мне практически в лицо. – Всем этим несчастным дуракам предлагались несметные сокровища, но вас, уверен, таким не заинтересовать… А вот встречей с НЕЙ…
Он весело прищурился.
- Вижу, в вас борются недоверие с надеждой. Поверьте, я могу многое… Очень многое… Вы думаете, они уходят навсегда? О, нет, это не так… Пускай я мало что могу, но вот проложить мостик между мирами… Да, такое мне вполне по силам.
У меня пересохло в горле, и слова давались с огромным трудом.
- Что… что для этого нужно сделать?
Дух торжествующе расхохотался.
- Да! Я знал, что вы не сможете устоять перед этим соблазном. А сделать то нужно всего ничего – найдите мне один цветочек… Поверьте, вы сразу узнаете его, когда увидите. Это золотистое сияние ни с чем не спутаешь… Но я скажу вам то, чего не говорил всем этим алчным простофилям, что находили меня до вас. Цветок этот не каждому дано увидеть… Но, думаю, вы знакомы с тем, кто способен расширять границы сознания, не так ли? - он лукаво подмигнул. - Найдите цветок и обещаю – я устрою вам встречу, о которой вы мечтали столько лет…
На крыльце послышался топот сапог, и через мгновение в дверях показался весь организованный мною поисковый отряд во главе с Веркирием. Я лихорадочно пытался придумать объяснение, почему стою здесь как истукан перед этим проклятым духом, но стоило на секунду отвлечься на прибывших солдат, как духа уже и след простыл.
- Воевода… вы… вы в порядке? - прохрипел Веркирий, пытаясь набрать в лёгкие побольше воздуха. - Мы… спешили… изо всех… сил. Где… где он? Вы нашли его?
Я медленно вдохнул и спокойно ответил:
- Нет… похоже, мы опять опоздали…


Бусины медленной струйкой сквозили сквозь пальцы, пока я осторожно раздвигал занавес в покоях Елицы, готовясь к длинному и неприятному разговору. Тем б?льшим было моё удивление, когда я увидел её сидящей спиной ко мне и не отрывающейся от созерцания палантира. Рядом на столе стоял пузырёк с какой-то синей светящейся субстанцией.
Плечи её слегка вздрогнули, но она по-прежнему не оборачивалась ко входу.
- Явились, значит… А я-то уж надеялась, что увиденное было всего лишь ложными образами… Ну что же, не буду вас отговаривать, знаю, что бесполезно. Вот, - она кивком указала на пузырёк. - Всё, что вам нужно. Забирайте и проваливайте.
Я был слегка сбит с толку.
- Погодите, вы… вы всё знаете?
Не могу ручаться, но скорее всего, на её лице расцвела саркастическая улыбка.
- Ведунья я, или нет? До последнего не могла поверить, но… приготовилась. Могла бы, конечно, погонять вас по материку для сбора ингредиентов, тот же призрачный гриб попробуй достань… В общем, здесь именно то, что вам требуется. Подобное зелье позволяет увидеть незримое и сокрытое… Это же ему от вас нужно? – зло бросила она через плечо.
- Елица, я…
- Молчи! Веришь-нет, ещё час назад я хотела пасть пред тобой на колени и умолять не совершать столь огромной ошибки. Но потом вновь заглянула в палантир… и поняла, что некоторые события неизбежны.
Запало долгое молчание, которое я никак не решался нарушить. Ведунья сделала это за меня.
- Один глоток… Иначе вместе с незримым увидишь и такое, чего нет на самом деле.
Я неуверенно приблизился к столу и мягко положил руки Елице на плечи. Те слегка напряглись, но потом как-то обмякли вместе с хозяйкой.
- Мы могли бы попытаться ещё раз… Да, связь всё никак не устанавливается, но…
Она обернулась ко мне, и в глазах её стояли слёзы.
- Но ты устал ждать, правда? Устал верить этой наивной дурочке, которая так и не смогла оправдать твоих надежд?
Ведунья сжала мою руку.
- Пообещай мне… Что бы ты не увидел и не услышал… Не оборачивайся. Только так у тебя появится шанс…
Смотря на переливающееся свечение пузырька, я медленно ответил:
- Обещаю…
Затем осторожно высвободил руку из её цепкой хватки, подхватил пузырёк и вышел в душный июньский вечер.
Навстречу своей судьбе.


Как же я ненавижу зелёный цвет… То есть, до недавнего времени он, как и прочие цвета, был мне безразличен, но за последние несколько часов я успел его возненавидеть. И в угасающем солнечном свете, и при свете фонаря – он раздражал настолько, что оставалось только скрипеть зубами, но продолжать искать. Раздвигать эти проклятые листья, снова и снова, надеясь, что вот тут… или за следующим кустом…
Пузырёк с зельем давно уже выпит.
Весь, несмотря на предостережения Елицы. С последним глотком перед глазами начали плясать разноцветные круги, но мне было плевать. Лишь бы побыстрее найти…
Жажда. Вот что это было. Изнуряющая, иссушающая жажда, которую невозможно удовлетворить.
Разум уснул, отключился, остались лишь животные инстинкты, а они вопили – «Ищи!!!».
И я искал.
Дух был прав – он поймал меня. Не на алчности, не на жажде могущества и власти.
Нет.
На любви…
Лишь любовь толкает на столь безрассудные поступки, не подчиняющиеся логике и здравому смыслу. Прочие одержимости рано или поздно проходят, но не эта…
И ты ныряешь в омут, зная, что у него нет дна.
Листья, листья, везде проклятые листья!
Похоже, дело близится к полуночи, но если потребуется, я буду искать всю ночь. И весь последующий день. Пока не умру от настоящей жажды и истощения.
Пускай хоть весь мир перевернётся, но я най…
Раздвинув очередной, ничем не примечательный, куст, я остолбенел.
В его середине, испуская мягкое золотистое свечение, лежал поразительной красоты бархатный цветок.
Я завороженно смотрел на него, казалось, целую вечность, а затем встрепенулся и, наклонившись к цветку, бережно его сорвал.
В ноздри ударил чудный аромат, но, как только цветок оказался у меня в руках, мир будто содрогнулся.
Ударил резкий порыв ветра, едва не бросивший меня на землю, окружающее закружилось в бешеном калейдоскопе, схлопнулось в одну точку, и…
Исчезло.
На один безумно короткий (или же длиною в вечность) миг я перестал существовать, а затем, стремительно разрастаясь, всё вернулось обратно.
Но уже не таким, как прежде…
Поначалу я принял золотистые прожилки и пятна у себя перед глазами за очередной побочный эффект ведовского зелья, но, проморгавшись, понял, что это нечто иное.
Прожилки были в земле.
Хотя какой ещё земле?
Земли как будто больше не существовало, и я мог заглянуть в самую её глубину.
А потом до меня дошло.
Золото.
Всё золото, сокрытое в глубинах материка, сейчас предстало перед моим взором. Все сокровища мира, когда-либо погребённые в толще земли, каждая монета, каждая крупинка – лежали теперь, как на ладони. Стоило только протянуть руку…
И голоса.
Сотни, тысячи голосов, звучащие отовсюду. То, что раньше было трелью птиц, теперь стало материнским окликом, зовущим своих детей. Рычание зверей превратилось в голодное ворчание охотников, не нашедших пропитания.
Но были и другие голоса…
Голоса существ, давно не живущих на этой земле.
Злые, нетерпеливые, алчущие…
«Освободи нас!»
«Кроооовь, дай мне напиться их кроооови»
«Повелевай нами, хозяин…»
У меня закружилась голова, и, не ведая, что творю, я бросился сквозь лесную чащу, бережно прижимая цветок к своей груди.
Земля дрожала и пучилась, ломая деревья с кустарниками, преграждавшими мне путь.
Река, протекавшая по Звиглодской дубраве, замедлила своё течение, а затем и вовсе отхлынула в стороны, лишь бы не прервать мой стремительный бег.
Но голоса не отставали.
«Тебе не убежать, не скрыться…»
«Обернись, взгляни на нас…»
«Прими свою судьбу…»
Не слушать, бежать без оглядки, поскорее найти этого духа и отда…
- Папа...?
Я словно налетел на стену. Запнулся на ходу и кубарем покатился по земле, изо всех сил пытаясь не выпустить и не помять цветок. Казалось, сама земля смягчила моё падение. Приподнявшись на локтях, я осторожно отнял ладони от груди.
Цел. Хвала Шеа…
- Папочка? Почему ты убегаешь от меня?
Неееееет, этого просто не может быть.
- Папочка, мне страшно… мне так холодно и страшно… Почему ты бросил меня?
Меня забила мелкая дрожь.
Ты мертва. О, Вулкан, я же сам, своими руками, похоронил тебя десять лет назад…
- Папа… Папа, посмотри на меня! Я так боюсь!
Я медленно поднялся с колен, всё ещё сотрясаемый дрожью, но по-прежнему не смотрел назад.
- Папочка, обними меня… я так долго была одна.
Ты не моя дочь… Моей дочери больше нет…
- Папа, я столько времени бродила во тьме… Почему ты не искал меня?
Я бывал у твоей могилы каждый день…
- Папочка… ты же мой папа, правда? Обернись, я хочу тебя увидеть.
И голос Елицы в ушах: «Пообещай мне…».
Но как я могу не слышать… Это же моя малютка, моя маленькая дочурка… Столько лет я жаждал встречи с ней…
- Папочка, теперь нас никто не разлучит, правда?
Одинокая слеза скатилась по моей щеке.
- Да, доченька… - прошептал я, оборачиваясь.
И закричал.


Кряж Мрака.
Пустынное, продуваемое всеми ветрами горное плато, сплошь населённое мерзкими тварями.
Самое место для такого, как я.
Того, кто утратил всё.
Того, кто предал доверие своих соплеменников.
Того, кто потерял самого себя…
Бывшие обитатели замка, в котором я поселился, и не подозревали, какое зло нашло приют в их когда-то тёплом и уютном доме.
Мне не нужны тепло и уют.
Теперь мне не требуются ни еда, ни сон, ни чьё-либо общество.
Только одиночество…
С этим, правда, возникли некоторые трудности.
Соседство с отпетыми головорезами из «Красных топоров» меня даже устраивает. Мы с ними настолько похожи, что глупо было бы сторониться друг друга.
Но вот остальные…
Хотя никто и не признаёт во мне бывшего хаирского воеводу, но молва о жестокости единственного обитателя этого замка и его огромном мастерстве в уничтожении себе подобных привлекает излишнее внимание со стороны лихих юнцов, мнящих себя карателями, способными, как они сами говорят «раз и навсегда очистить Фэо от людской скверны».
И жаждущими научиться у меня этому мастерству.
Дураки.
Люди – меньшее из наших зол.
Есть то, что гораздо страшнее их…
То, что таится во мраке и забвении, ожидая своего часа.
То, что каждый год приходит в наш мир, используя связь, установленную безумным глупцом…
Зло, пожирающее разум и души.
Зло, использующее против вас любую слабость.

Берегитесь его…

Русалочка

Интермедия

-Достали кладоискатели, - угрюмо сообщил леший Фрог ведьме, болтая короткими грязными ножками.
Гредея ничего не ответила ему, помешивая свое зелье большим черпаком. Однако леший видел, что она тоже раздражена.
Наступила та неделя, которую нечистая сила в Фэо поминать не любила. Прятались, кто куда мог; лезли в самые дебри, зарываясь во влажную землю, хоронились в болотах и старых поваленных деревьях, плача от бессилия - от маленьких девочек с "розовыми" бантами, от юных дев с их "вечной" любовью и ожиданием, от "горилло" или "женоподобных" воинов с накаченными мышцами и острыми мечами.
Некоторые погибали, некоторые сходили с ума.. Счастливчики, которым удавалось выжить после этого, вырабатывали иммунитет. и продолжали с достоинством нести свое наказание...
-Очередная искательница заблудилась, - прислушалась Гредея. -Девочка, лет семи.
-Это по мою душу, - вздохнул леший, поднимаясь с табурета. - Если бы за каждую выведенную девочку мне давали медаль, на мне живого места от иголок не осталось бы…
- Сиди, - махнула рукой ведьма.
Она достала щепотку серого порошка, потерла его тремя пальцами и дунула в воздух. Частички закружились в воздухе в веселом танце…
- Тут рядом добрый травник запасы пополняет, - пояснила она, - так вот она прямо на него и выйдет. А он доведет ее домой. Зверье их не тронет, прослежу. Заодно травник и работу даст. И профессии определит.
- Злая ты, - Фрог насупился. И с укоризной добавил.
- Она всего лишь цветок искала, а ты... Всю жизнь за нее расписала... эх...а как же свобода выбора?
-Пускай сажает папоротник под окном, в саду, и ищет цветок дома...Да и не я расписала - а травник.
Нечистая сила переглянулась и горько рассмеялась.
- К тому же, добро всегда побеждает зло, помнишь? - вытирая слезы, спросила ведьма. - Символизм, понимаешь... во всем…
-Ага, - согласился леший. Фрог почесал свой живот. - Как там это называется... как бишь его... черт... "мылодрама"?
Оба замолчали, погрузившись в воспоминания.


Либретто одного предательства (появление папоротника)

Задумывался ли когда-либо кто-нибудь из людей, откуда появился папоротник? Почему он так редко цветет и почему так бережно прячет свои цветки от людского взора? Говорят, это нечисть стремится спрятать цветы, чтобы не давать людям власть над собой и не позволить им овладеть тайнами и богатствами древних народцев...
Зачем они делают это? Только ли из врожденной вредности?

.
..Тих был и задумчив Шуарский лес в ту лунную ночь. Ни дуновения шаловливого ветерка, ни дыхание ночных обитателей не тревожили его величественной тишины. Не будем и мы нарушать его сон, и, пройдя на цыпочках сквозь пару локаций, выйдем у водопада Лумирья, залитого лунным светом. Здесь уже шумно, так что можно кричать собеседнику в ухо, стоящему от тебя на расстоянии вытянутой руки, и все равно придется повторять дважды.
Единственный водопад на Огрии гордо низвергает свои воды с многокилометровой высоты; неудивительно, что внизу мокро и трудно дышать из-за множества мельчайших брызг, плавающих, как взвесь, постоянно в воздухе.
На берегу сидит странное существо, нечистая сила. Русалка. Надобно отметить, что в те времена, о которых идет речь, люди и нечистая сила существовали вместе, могли видеть друг друга, разговаривать и даже дружить. Во всяком случае, они не прятались при виде другого создания.
Русалка звалась... неважно, как ее звали, это была далекая предшественница Сорены. Хорошо, назовем ее Анерос. Она сидела на камне и занималась обыденным русалочьим делом - расчесывала свои роскошные волосы, всегда то ли полусухие, то ли полувлажные.
Анерос пела свою песню, расчесывала волосы, но не знала, что за ней с интересом наблюдает не только наша пара глаз. В эту ночь в Шуарском лесу прятался некто по имени... скажем так, Вольдемар, прародитель сегодняшнего Вольдемара.
В те дни это был молодой воин Огрия, отчаянный рубака, забияка и бретер. Что занесло его в ночную чащу, истории уже ведомо, но не будем сейчас торопиться, мой нетерпеливый читатель. Будучи человеком бесстрашным, он рискнул подойти и заговорить с Анерос. Та ответила ему, а не уволокла сразу под воду.
Слово за слово, шутка за шуткой, они проговорили до рассвета, как будто прошло всего пять минут. Пообещали друг другу встретиться вновь.
И Вольдемар явился, даже раньше положенного срока. С букетом полевых цветов он ждал на берегу, кляня отсутствие монет в своем кошельке, что не позволило ему купить более роскошный букет.
Наконец появилась русалка, вся в озерной пене тине, Над было видеть ее лицо, когда Вольдемар вручил ей букет. Ведь это были первые цветы в ее жизни, полученные от мужчины просто так, за красоту.
И снова они проговорили всю ночь. И бретёр зачастил в Шуарский лес.
Так продолжалось целый месяц, и от их разговоров могла бы покраснеть даже путана…
Однако, оставим осажденную крепость и романтическую осаду и перенесемся сразу к тому, что так заинтересовало в русалке Вольдемара.
Вот теперь, как писали некоторые авторы, вперед, вперед мой нетерпеливый читатель!
Была у Вольдемаров в роду вещь, которая передавалось из поколения в поколение. Мало кто помнит, но исход гномов из Фэо сопровождался многими событиями; не в силах унести все свои богатства с собой, жадные гномы бережливо прятали их в землю до лучших времен. Зная, что могут не дожить до лучших времен, создавали и передавали друг другу оптикусы, которые могли бы облегчить им поиски своих же сокровищ по возвращению.
Одним из таких оптикусов и удалось завладеть Вольдемару. Месяцы он пытался разгадать загадку странного прибора, попавшего ему в руки. Наконец, ему посчастливилось встретиться с ворожеей Блодиярой, которая и открыла ему предназначение прибора.
Да вот незадача - предусмотрительный гном обладал недюжинным чувством юмора - воспользоваться оптикусом могли только гном или русалка.
Но русалка не ходит по земле! Круг ее перемещений весьма и весьма ограничен. Но не знал гном, что маховик судьбы уже запущен, иначе не накладывал бы таких ограничений. Отчаявшись поймать гнома, Вольдемар обратил свой взор на русалку. Проблема перемещения по суше опять же была подсказана Блодиярой, но бретер не любил об этом вспоминать. Ворожея добавила и о некотором проклятии, которое постигнет посмевшего нарушить чары оптикуса, а также весь его род. Сиречь – дерзнувшую русалку.
Отнюдь не это беспокоит ветреного Вольдемра, он уже ощущает тяжесть золота в своих руках.
"А что за выход?", непременно спросит внимательный читатель.
Спешу ответить.
Посоветовала ворожея воспользоваться слизью барагузы; густо намазать тело русалки и передвигаться по ночам, благо Мирроу светит в эти ночи очень даже светло и воздух насыщен влагой. Запастись питьем, днем пережидать в лесных озерах и ручьях, спасаясь от палящего солнца.
Но ведь слизь барагузы жжет тело, оставляя на нем уродливые рубцы. И эти рубцы, и шрамы будут на всю жизнь, но сделать с этим ничего нельзя...
Ничего нельзя?
И не надо, решил Вольдемар, включив свое обаяние на полную мощь.
Анерос согласилась помочь бретеру, но грустно отчего-то было у нее на сердце. Намазавшись слизью, русалка с Вольдемаром отправились в путь. А поскольку русалки хоть и нечистые, но волшебные существа, то грусть ее нашла отражение в том, что там, где она проползала, вырастала волшебная трава, впоследствии названная папоротником.
А поскольку терзала ее боль, то Анерос часто плакала, свернувшись калачиком, и там, куда падали ее слезы, папоротник начинал цвести, стремясь успокоить русалку и дать отдых исстрадавшемуся телу... Но слез у Анерос было мало - суша томила ее...
Глядя на ее страдания, даже у закаленного бретера защемило сердце, и он начал подумывать, чтобы рассказать ей о проклятии. Но рок гнал упрямца вперед, и Вольдемар лишь хмурился и кусал губы, глядя на страдания русалки.
Все чаще останавливается Анерос, все ближе завершение гибельного похода.
Наконец, место и клад найден.

Раздается мощное крещендо.
Гремит молния, начинается гроза. Приходит апокалипсис наших дней, как иногда любят снимать некоторые режиссеры.
Русалка плачет от страха и непроизвольно радуется дождю, у бретера непроизвольно сжимается сердце, хотя он готов сражаться за свой клад. Вот только за какой?
Появляется Дух Гнома (не тот, который приторговывает втихаря артефактами, а воплощение ушедшей расы).
Он зачитывает приговор Анерос. - проклятие ей и всему роду нечисти за пользование оптикусом. Папоротник остается как память о ее прегрешении, а тот, кто найдет ее слезы (цветок) получит безграничную власть над ее сородичами.
Анерос в ужасе искалеченные заламывает руки. Наказание слишком серьезно, она бы никогда не пошла на такое преступление...
Ее слова смягчают духа. Он обращается к бретеру и предлагает взять вину на себя. Если русалка не знала о проклятии, то не должна быть наказана. Проклятие постигнет Вольдемара и весь род человеческий, и папоротник будет теперь давать власть над людьми нечистой силе.
Онемел Вольдемар, и не может вымолвить не слова. И хочется ему спасти русалку, и не хочется нести на себе проклятие. Даже дышит с трудом.
Посмотрела на него Анерос вся обожженная, и поняла, что путь ее заканчивается в этом месте - слишком сильны ожоги и раны, и слишком сильно разочарование, и неизвестно, что глубже…
Долго они смотря друг на друга - русалка и бретер. - несостоявшийся поединок в благородстве бушует в их взглядах, и гаснет. Первый раз в жизни бретер проиграл дуэль.
Просит прощения Анерос за минутную слабость, и говорит, что оклеветала Вольдемара из-за страха перед наказанием. Теперь его у нее нет, и она готова понести заслуженную кару.
Видит дух гнома такую ситуацию, и снова берет его забытое чувство жалости. Вызывает он старейшин нечистой силы, и объясняет ситуацию. Предлагает выбор - отказаться от Анерос, и тогда нечистая сила будет по-прежнему вольготно гулять по просторам Фэо, или же страдать вместе с ней.
Посмотрели старейшины на Вольдемара, и не нашлись, как его назвать... Знали они, что русалочка соврала ради него, навлекая на себя немыслимое наказание, и не только на себя... И промолчал.
И сказал тогда один из старейшин, что своих не оставит в беде. Что каждый чертенок ему дорог, и за каждого он будет сражаться, даже будучи проклятым... И что с людьми ему теперь не по пути. И другие поддержали его.
Быть посему, пожал плечами дух. До тех пор, пока растет папоротник, и распускаются его цветки, нечисть будет бессильна против людского рода. Огромную власть над нечистью получит обладатель слез Анерос, станет богат, и тяготеть это проклятие будет до того момента, пока ни единый цветок папоротника не будет сорван (за период цветения).
А поскольку всегда были и будут счастливчики, которые находят этот цветок, отказываться им от него придется по доброй воле, лишая себя сильных слуг и несметных сокровищ.
С этими словами дух исчез.
Исчезли и старейшины. Вольдемар, взвалил на себя пару мешков с золотом, и, не видя дороги, отправился восвояси. Папоротник под его ногами жух и рассыпался в прах...

Эпилог.

…Девочка лет семи зашла домой. Только что она рассказала историю своего чудесного спасения родителям, радости которых не было конца. Ее взгляд упал на дивный цветок, который нашёл ее отец. Это был цветок папоротника.
Она дотронулась до него своей ладошкой, и ей привиделось бледное лицо несчастной женщины, которая скорбно смотрела на нее, с неизбывной печалью в своих зеленых глазах…
-Никогда, - неожиданно для себя прошептала девочка, - никогда, слышите, никогда я не буду выращивать папоротник. Я не буду травником, я не буду сидеть дома и я не буду рвать цветы, а уж тем более их продавать.
Ее маленькие сжались.
-Я сама решу, кем я стану.
Где-то далеко, в чащобе, радостно загукал леший Фрог, и улыбнулась ведьма Гредея…

Прием работ завершен!