В комнате вкусно пахло выпечкой и свежеструганным деревом, дом недавно отстроили после пожара. Оке сидел в кресле и напоминал бегемота, высунувшегося из воды. Напоминал не тем что был тучен или грузен, хотя и этого у него не отнять, а своими спокойными размеренными движениями, и твердым, но доброжелательным ко всему живому взглядом.
- Настроение у меня сегодня благостное и миролюбивое, потому надеюсь, парень, мне не придется выкидывать тебя в то же окно, в которое ты залез.– Голос его был под стать внешности, тяжелый и монотонный.
- Нет, Оке, не придется – Вздохнул парень – Разрешишь на чердаке переночевать?
- Что опять в ратном промышлял? Завязывал бы ты с воровством Джави, или хоть не так открыто этим занимался…
- Что? Каким воровством? Оке, если ты поднимешь монету с земли, то ты её украдешь? Вот представь, гулял, когда то кто то по ратному или по делам шел и напал на него гунгл, сожрал его естественно, и вот то, что было на нем тогда, теперь болтается у гунгла в требухе и ему оно совершенно не нужно. Кому же тогда все это принадлежит? В лучшем случае гунглу, и в том, что это забрал я никакого воровства нет. А что до этих разжиревших луанщиков… Хотят денег пусть учатся бегать.
- Черт с тобой, Джави – Оке махнул рукой - Иди, ночуй, только следующий раз заходи через дверь.
Лестница уютно поскрипывала под ногами. Именно уютно. Джави не боялся, что она провалится под ним ведь лестница, как и весь остальной дом, была построена основательно, потому и скрип её казался домашним и теплым. Пол чердака был устлан сеном, и запах прелой травы успокаивал нервы.
Парой уверенных движений Джави сметал в углу кучу и упал в нее. Мягкий звездный свет заполнял весь чердак вплоть до самых дальних углов, сверчки и кузнечики соревновались в мастерстве и стрекотали на все лады. Джави лежа в куче сена, смотрел в окно и думал, что не зря сентябрь зовется месяцем звездопадов: то тут, то там вспыхивали и гасли на небе яркие точки.
***
Проснулся он почти в полдень, снизу доносился шум и голоса, повалявшись еще какое-то время, и решив, что пора бы и честь знать, встал, отряхнулся, аккуратно расчесал свои длинные, ниже плеч, волосы и надел на голову обруч из вороненой стали с крупным изумрудом по середине, после чего придирчиво изучил свое отражение в серебряной ложке. Произведя еще пару манипуляций с одеждой, он спустился вниз, за прилавком стояла дочка Оке, немного полноватая, не высокая хохотушка, имя которой он никак не мог запомнить. Кроме нее на первом этаже пекарни было несколько покупательниц пришедших за хлебом вместе со своими отпрысками и сухонький подслеповатый старичок.
- Привет, передашь отцу за ночлег – он протянул девушке крупную серебряную монету и пошел на выход. Увидавшие его бабы дружно раскудахтались, дети испугано прижались к своим мамкам и попрятались за юбки, а старик хотел было сплюнуть на пол, но во время одумался. Уже у самой двери его догнал крик одной из баб «чтоб ты вздох! Ворюга!» и остальные опешившие от храбрости своей подруги не на долго стихли, но через минуту разбухтелись еще громче и в тот момент, когда он вышел из дома в его адрес неслись уже вполне различимые проклятья. «Что ж» усмехнулся он, «сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя».
Дверь трактира открылась плавно и тихо, народу было как всегда много, тяжелый запах и монотонный гул голосов сразу проглотил нового посетителя.
За столами у самого очага сидели тихие и смирные служащие городской канцелярии, у них сейчас было время обеда, и все до одного они нет нет да и поглядывали на самый дальний и самый шумный стол, точнее на несколько столов составленных в ряд. Несколько гуляк нестройно пели «Не желаем жить по другому» двое боролись на руках остальные занимались кто чем, кто накачивался вином, кто то шумно разговаривал (иногда сам с собой) а кто то уже спал. Джави подошел к одному из спящих столкнул его со стула и сел сам. Его хлопали по плечу, приветствовали, подливали ему вино или не обращали на него внимание. Вино было крепким и жутко кислым, пирог с дичью подгорел но после третьего стакана до этого уже не было дела. Судорожное, хаотичное веселье затянуло его с головой. Он тоже пел, боролся на руках, разговаривал (иногда сам с собой), вот только поспать и свалится под стол ему не дали.
В трактир вошло шесть человек и твердым уверенным шагом направились к их столу. Клерки, у которых давно уже выработалось чувство опасности в связи с вечным недовольством бюрократией, которую они упорно пестовали и лелеяли годами, вылетели из трактира. Первый из подошедших, невысокий, но очень широкий мужик с переломанным, где только возможно носом и рваными, мятыми ушами, просто перевернул один из столов. Кто-то упал, кто-то вскочил, кто-то бросился к выходу, кто-то, взревев, на новоявленных гостей. Джави нырнул под свой стол и быстро прополз за спины нападавшим. Он хотел уже тихо-мирно уйти, как заметил что один из них, невысокий худой парень, достал из под плаща шнур на котором весело несколько черепов и начал громким голосом что то петь. Джави недолго думая схватил с одного из столов полный кувшин и запустил его точно в затылок злодею, после чего с чувством выполненного долга выбежал из таверны.
Уже наступал вечер и нужно было подумать о ночлеге. Немного почесав затылок, он решил пойти к Марте, у которой не был уже около месяца. Пройдя через ворота, створки которых поднатужившись двигали четверо стражников. Он уже почти дошел когда сзади на голову ему опустилось что-то мягкое но нестерпимо тяжелое, в глазах на мгновение потемнело и он обнаружил себя лежащим на земле, судя по всему сознание он потерял на минуту и грабитель уже успел его обыскать и снять с него сапоги. Джави притворился, что все еще не пришел в себя и когда и когда грабитель наклонился, чтобы снять с головы обруч, разглядел лицо, Это был тот парень которого он скинул на пол в трактире. На запястье у парня висел мешочек, судя по всему наполненный песком, оружие «гуманных» грабителей не желавших убивать свою жертву. Сняв обруч, он положил его в сумку и быстрым шагом ушел. Голова Джави болела нестерпимо.
Конец =)
Как и в прошлом рассказе никого не осуждаю и не оправдываю
Ойляля
озаботьтесь 
